обернулся ко мне:
   -  Прошу  прощения,  я   составляю   русско-кинкосский   разговорник,
записываю основные фразы.
   - И что значит фраза, которую вы записали?
   - Это что-то вроде "доброго  вам  утра",  но  гораздо  шире,  -  Миша
уставился на меня через свои толстенные линзы. - Пожалуйста, на кухню. Я
угощу вас гумо.
   - Гумо мое любимое, - я натянула светскую улыбку и попыталась завести
беседу. - Далеко вы продвинулись в изучении кинкосского языка?
   - У меня проблемы с произношением, - пожаловался Миша.
   - Ну, это можно исправить только  при  живом  общении,  -  попыталась
ободрить его я.
   Наш  психиатр  с  отделения  говорил,  что  выяснить  у  сумасшедшего
объективную информацию можно только "оперируя в структуре его бреда".
   "Гумо" оказалось обычным  чаем  пополам  с  каркаде.  На  свете  мало
продуктов, которые я терпеть не  могу.  Всего  два.  Это  черный  чай  и
каркаде. С тоской уставившись на  крепчайший  "гумо",  я  пожалела,  что
нельзя сослаться на обычную аллергию. Уфолог  засыплет  меня  вопросами:
"Как?! Вам знакома эта вселенская гадость?!"
   - Скажите, у вас остались какие-нибудь фотографии или записи  с  того
дня, когда пропала Эля? - я с тоской  воззрилась  на  развесные  ириски,
которые хозяин дружелюбно пододвинул ко мне.
   С  ирисками  не  дружу  с  тех  пор,  как  оставила  кусок  зуба   во
"Фруктовой". Жевала,  жевала  и  дожевалась.  Б-р-р!  Хуже  было  только
Николаю Ивановичу, когда он попытался откусить  яблоко.  Не  получилось,
младший детектив отодвинул яблоко и  увидел,  что  в  нем  остались  его
резцы.
   - Да, это же было событие! - радостно встрепенулся Миша. - Мы провели
несколько международных симпозиумов, посвященных Элечкиному перемещению!
У  меня  есть  проспекты,  журналы,  сборники   статей.   Вы   хотя   бы
представляете  себе  значение  этого  случая  для  уфологического  мира?
Впервые во всей истории нашей науки контакт с внеземной цивилизацией был
засвидетельствован таким  количеством  людей!  Даже  официальные  власти
вынуждены его признать!
   - Неужели следователь записал  это  в  протоколе?  -  меня  одолевало
сильное сомнение.
   - Дело закрыли, - многозначительным шепотом сообщил  Миша.  -  Но  не
думайте, что  на  этом  поставлена  точка.  У  нас  тоже  есть  бюро  по
расследованию "секретных материалов". Ко мне приходили люди, специальные
агенты. Они ничему не  удивлялись.  Ведь  правительство  давно  знает  о
существовании других цивилизаций, но скрывает от нас.
   - Да, правительство это любит, - я покосилась на дверь.
   Неизвестно,  что  взбредет  Мише  в  голову.  Вдруг  ему   привидится
какая-нибудь космическая тварь вместо меня?
   -  Вы  хотите  увидеть  доказательства  Элечкиного   перемещения?   -
неожиданно спросил уфолог.
   - Не то слово, - ответила я.
   - И вы готовы за них заплатить? - последовал деликатный вопрос.
   Так вот где собака зарыта! Дело Гудини  живет  и  процветает.  Ладно,
придется согласиться на  условия  этого  торговца  чудесами.  Сейчас  он
притащит мне фото тарелочки для игры в крисби и предложит купить его  за
сто баксов.
   - Хочу вначале убедиться, что они настоящие, - уклончиво ответила я.
   - Извините, но мы ведем серьезную исследовательскую работу, - затянул
свою песню уфолог, - правительство, по понятным причинам, не финансирует
наши изыскания.
   "И его можно понять", -  подумала  я.  -  Поэтому  мы  существуем  на
частные пожертвования, - закончил Миша.
   Ясно, чек от кассового аппарата мне не дадут.
   - Я ничего не куплю, пока не  увижу,  -  пришлось  применить  технику
категорического отказа. - Или вы показываете мне улики, или мы прощаемся
и я получаю их из милицейского архива.
   - Ладно, - Миша недовольно насупился, - сейчас.
   Минут через пять он вернулся с несколькими фотографиями и журналами.
   -  Прежде  чем  показать  снимки  того  памятного  дня,  я  хотел  бы
продемонстрировать материалы, которые стопроцентно доказывают  посещение
нашей планеты внеземными летательными аппаратами. Посмотрите.
   Миша сунул мне в руки полароидную карточку.
   - Смотрите, эта тарелка патрулирует нашу зону. Она  появляется  почти
каждую неделю, ее видели сотни людей. Очевидец заснял объект снизу.  Это
уникальное доказательство существования внеземных цивилизаций!
   Я несколько секунд внимательно рассматривала карточку,  которую  Миша
настойчиво сунул мне в руки.
   - По-моему, это колпак от колеса... Мне  не  было  жалко  вспотевшего
Мишу.
   Терпеть не могу, когда меня пытаются так нагло и откровенно надуть.
   - Вы скептик, в этом вся проблема,  -  рассердился  уфолог  и  нервно
зашагал по кухне.
   - Чья проблема?
   Миша бросил на меня затравленный взгляд.  Пришлось  повторить  -  ему
свою просьбу.
   - Мне нужны все свидетельства,  снимки,  показания  очевидцев,  одним
словом, все,  что  у  вас  есть  но  Эле  Гавриловой.  Иные  вещи  -  не
интересуют.
   Руки уфолога нервно затряслись.
   - Но это самые ценные материалы из тех, что у меня есть! Ладно...  Не
надо на меня так смотреть.  Вот.  Фотографии  и  материалы  конференции.
Здесь вы найдете все - и свидетельства очевидцев, и комментарии, и текст
официального отчета, где власти просто издеваются над свидетелями.  Это,
кстати, хорошо иллюстрирует позицию официальных властей!
   Миша сел на любимого конька. Под его гневные восклицания о  том,  что
правительство замалчивает правду и предпринимает все  возможные  усилия,
чтобы  скрыть  истинное  положение  вещей,  я  разглядывала  фотографии.
Сплошные световые блики и силуэт девушки. На  первом  снимке  она  будто
закрывала глаза рукой, на втором - висела в воздухе, словно ее тащили за
шиворот, на третьем - только болтающиеся ноги в верхней части кадра.
   - Снимки, мягко говоря, нечеткие, - прервала я рассказ  о  глобальном
заговоре политиков и военных.
   - Я же говорю, вы скептик! -  разгоряченный  Миша  утратил  последние
крупицы совести. - Вы больше доверяете лжецам из военных  ведомств,  чем
собственным глазам!
   - Расскажите, как это произошло, - попросила я, вытаскивая сигарету.
   - Триста долларов, - потупил взор Миша.
   Несколько секунд я смотрела на него и думала -  стоит  ли  оплачивать
заведомо ложный рассказ. И решила, что не стоит. Во-первых, в материалах
"международных симпозиумов", которые провело  МНОВВ  после  исчезновения
Эли, все это, наверняка,  детально  описано,  а  во-вторых,  официальная
версия, где есть точное  описание  места  происшествия,  мне  пригодится
скорее.
   - Сколько это все стоит? - я показала на журналы и фотографии.
   - Две тысячи, - тихо, но твердо проговорил уфолог.
   - Хорошо.
   Я вытащила из кошелька две синие купюры.
   - Долларов, - пояснил Миша.
   - Нет уж, считаю, что и так переплатила.
   С этими словами я поднялась, сгребла со стола  "улики"  и  удалилась,
оставив оторопевшего хозяина на кухне.
   - Но позвольте! - донесся до меня окрик. Уфолог  побежал  за  мной  и
схватил за локоть. - Я не позволю себя обворовывать!
   - Кто же любит, когда его обворовывают, - издевательски заметила я. -
Знаете что, мне в голову пришла интересная мысль. Ваше общество получило
от исчезновения Эли гигантскую прибыль. Даже представить себе  не  могу,
сколько фотографий, кусочков земли, над которой пролетало НЛО,  футболок
и портретов Гавриловой вы продали. На этом основании  вас  вполне  можно
включить в список подозреваемых.
   - Я тут ни при чем! - возмутился Миша. - Вы приходите,  грабите  меня
среди бела дня, да еще и угрожаете несправедливо обвинить в убийстве!
   - Почему в убийстве? - я  повернулась  и  уставилась  на  уфолога.  -
Кажется, вначале вы говорили, что Эля, с философской  точки  зрения,  не
умерла и благополучно живет в космической глубинке.
   - Я и сейчас от  этого  не  отказываюсь,  -  замялся  Миша,  -  но  с
обывательской точки зрения это все может быть расценено как... как...
   - Как убийство?
   - Сами же говорите, что родственники получили свидетельство о смерти!
- выпалил эксперт и почему-то обиделся.
   - Если вспомните  что-то  важное,  звоните,  -  я  сунула  Мише  свою
визитку.
   Николай Иванович ждал меня возле машин.
   - Ну? Выяснила что-нибудь?
   -   Получила   материалы   симпозиумов,   посвященных    исчезновению
Гавриловой, - буркнула я, закидывая улики на заднее сиденье "Мини". -  А
ты?
   Младший детектив Яретенко, сияя как медный таз, сунул мне фотографию.
   - Позапрошлогодний состав общества, глянь, кто на первом плане.
   Я схватила снимок.
   - Никита?
   - Ага, я его, правда, не видел, но  Диляра  Шаловна  рассказала,  что
Никита был душой их общества. Именно он привел сюда Элю.
   - Диляра Шаловна?
   - Которая на завтрак  ест  кашу  из  пророщенных  зерен,  -  напомнил
младший детектив  Яретенко.  -  Так  вот,  она  клятвенно  уверяет,  что
Гаврилову привел сюда именно этот красавец. А еще она сказала,  что  Эля
никогда не верила в тарелки, а хотела угодить своему молодому  человеку.
Вот он, как утверждает Диляра Шаловна, был настоящий  уфолог.  До  мозга
гостей.
   -  Подожди,  -  я  нахмурилась,  -  Лика  рассказывала,  что   Никита
познакомился с Элей после того, как она записалась в МНОВВ.
   - Это что-то значит? - приподнял брови младший детектив.
   - Угу....
   Я задумалась. Получается, знакомство состоялось  до  Элиного  сдвига.
Знать бы, что его вызвало... Нужно  потихоньку  выяснить  обстоятельства
увлечения Никиты неземными формами жизни. Интересно, сейчас он охладел к
уфологии или по-прежнему ею интересуется? Хотя бы ради  памяти  супруги,
превратившейся в астральный сгусток псевдомолекулярной эндоплазмы...
   - Может, я еще  успею  к  Екатерине  Львовне?  -  озаботился  Николай
Иванович.
   - Поезжай, авось Зыкина еще не ушла, -  я  подумала,  что  мне  стоит
заехать на квартиру перед тем, как возвращаться  к  Домовым.  Проведать,
как там Себастьян.
   Всю дорогу до дома я пыталась  выдумать  предлог,  чтобы  расспросить
Люсю. Предложить ей денег за информацию о жизни Гавриловых? Она может не
согласиться, а мое инкогнито будет  раскрыто.  Судя  по  тому,  что  она
дежурила возле дверей, пока  Никита  выяснял  отношения  с  Элей,  -  ей
доверяют. Черт! Надо было спросить Элю, кто именно велел Люсе никого  не
пускать.  Если  Никита,  тогда  вполне  возможно,  что   горничная   ему
докладывает о происходящем в доме. Я остановилась на обочине  и  набрала
номер Лики.
   - Алло! - прокричала Домовая.
   Судя по музыкальному грохоту и чудовищному галдежу вокруг  -  девушка
отправилась в какой-то клуб отвлечься от неприятных переживаний.
   - Лика! - проорала я в ответ, иначе бы сегодня велел Люсе не впускать
никого в твою спальню, пока вы с Никитой ругались?!
   - Люсе?! Старшей горничной, что ли?! Никто! Я не  просила!  Наоборот,
удивилась, что никто на мои крики не прибежал... Подождите!
   Фоновый грохот утих. Видимо, Лика переместилась в коридор или другое,
более спокойное помещение.
   - Что вы сказали? Люся не пускала никого ко мне?
   - Да, мне это показалось странным. Она сказала, что получила  от  вас
указание.
   - От меня?! Я ничего такого  не  говорила...  Блин!  Получается,  она
заодно с Никитой?!
   - Вполне может быть, - согласилась я. - На всякий случай не говори  в
ее присутствии ничего важного.
   - Но она... - голос Лики наполнился смятением. - Она знает, что я...
   - Что знает?
   - Ничего, не обращайте внимания, это не ваша забота.
   Я хотела было возразить, но девушка отключилась.  Сколько  раз  я  ни
пыталась  набрать  ее  номер  снова  -  каждый  раз  механический  голос
оператора  сообщал,  что  "аппарат  вызываемого  абонента  выключен  или
находится вне зоны действия сети".

НЕ ОБЕЩАЙТЕ СТАРОЙ ДЕВЕ ЛЮБОВИ ВЕЧНОЙ НА ЗЕМЛЕ...

   Особняк Домовых был погружен в темноту. Я вошла  в  холл.  Секьюрити,
дежуривший возле двери, не обратил на меня никакого внимания. Звук  моих
шагов но мраморному полу гулко  отдавался  в  темноте.  Дойдя  до  своей
комнаты, я переоделась в  мягкие  кожаные  тапочки,  умылась  и  сменила
тесный твидовый костюм на шелковый  брючный.  Издали  можно  принять  за
пижаму. Жутко захотелось есть. У меня дома оказалась лишь банка икры,  и
ее  пришлось  скормить  Себастьяну,   недовольному   моим   отсутствием.
Порывшись в своей сумке, обнаружила обертку от шоколадки и жвачку. Блин,
придется искать кухню. Часы показывали половину двенадцатого.  Прислуга,
наверное, уже спит. Решив не беспокоить людей своим приступом голода,  я
отправилась на поиски кухни.
   Охранник у входных дверей на мой вежливый вопрос показал налево.
   - Пройдете через гостиную, потом по галерее, свернете в  переход.  Он
ведет в  хозяйственное  крыло.  Кухня  там.  Сразу  после  столовой  для
прислуги.
   Идти через  огромный  темный  пустой  зал  было  жутковато.  Сквозняк
шевелил хрустальные  подвески  на  люстре  и  канделябрах.  Они  жалобно
позвякивали, сзади послышался скрип. У меня волосы на затылке  поднялись
дыбом. В фильмах ужасов именно в такие моменты  из-за  угла  выскакивает
чудище. Мысленно ругая себя за детсадовские страхи,  я,  перед  тем  как
выйти в длинную, погруженную во мрак галерею, осторожно высунула  голову
и посмотрела.
   - Ой!
   Зажав себе рот рукой, я отпрыгнула назад. Слава богу, кожаные тапочки
на плоской замшевой подошве даже мои лошадиные шаги делают неслышными.
   В галерее на стене кто-то сидел! "Спокойно!  Такого  не  может  быть!
Всякие вурдалаки и человеки-пауки существуют только в  кино!"  -  сделав
глубокий вдох, я наклонилась и посмотрела еще раз.  Существо  отделилось
от стены и спустилось на пол. Аккуратно взяло  что-то  с  пола  и  снова
полезло на стену. В этот момент моя рука,  совершенно  мокрая  от  пота,
наткнулась на выключатель. Прежде, чем успела сообразить, что  делаю,  -
резко на него нажала.
   В галерее раздался резкий вдох, яркий свет меня на секунду ослепил, я
успела заметить, что существо схватилось  за  грудь.  Отняла  ладонь  от
глаз, прищурилась и поняла  -  это  же  Люся!  В  руках  она  держала...
картину, полотно, вынутое из рамы. Пустой золоченый багет висел рядом.
   - Умоляю  вас,  -  глаза  горничной  забегали,  она  громким  шепотом
взмолилась, - погасите свет!
   Сзади раздались мерно  приближающиеся  шаги  охранника.  Я  повернула
выключатель. Секьюрити подошел ко мне, я преградила ему дорогу.
   - Ничего-ничего, все в порядке.  Я  шла  мимо,  наткнулась  на  Люсю,
испугала ее. Все нормально.
   Охранник недоверчиво отпихнул меня и включил свет.
   Люся стояла на стремянке и деловито обметала раму веничком из перьев.
   - Почему в темноте? - пробасил сторож.
   - Насморк, - спокойно ответила старшая горничная, - свет глаза режет,
а тут еще пыль. Вот и решила не включать. Я же здесь каждый день убираю,
могу хоть с завязанными глазами...
   - Во дает, - покачал головой охранник. - А чего ночью?
   - Днем некогда,  горничная  уволилась,  приходится  самой  ее  работу
исполнять. Домина-то огромный!
   -  Да  уж,  -  согласился  секьюрити,  -  двадцать  пять  человек  по
периметру, в доме четверо - это когда хозяина нет. А когда он здесь, еще
личной охраны человек десять! Я пока сюда работать не попал,  не  думал,
что у нас кто-то так живет!
   - Каждому свое, - вздохнула горничная. - Свет выключи, а?
   - Хорошо.
   Охранник щелкнул выключателем и удалился.
   Как только он ушел, я услышала самый долгий и глубокий выдох в  своей
жизни. Люся спустилась, села на стремянку и  часто  дышала,  прижимая  к
груди рулон холста.
   - Чем вы тут занимаетесь? - я постаралась придать своему лицу грозный
вид.
   - Обещайте, что никому не расскажете! - Люся вцепилась в мою  руку  с
такой силой, что я чуть не вскрикнула от боли. - Меня с работы  выгонят,
если узнают! Сами подумайте, им же все равно. Они же  эти  картины  ради
престижа  покупают!  Ходят,  даже  не  смотрят  на  них!   Гостям   если
показывают, так в этом никто и не разбирается!
   Я сообразила, что Люся пыталась стянуть картину.
   - И часто вы этим занимаетесь? Много уже украли?
   - Тише! Прошу вас! Идемте ко мне в комнату, я  вам  все  расскажу.  У
меня есть немного денег на банковском счету - хотите, я  их  вам  отдам!
Идемте, я все объясню!
   Люся одной  рукой  подхватила  сумку,  стоявшую  на  полу,  а  другой
схватила меня за локоть и потащила в сторону кухни.
   Там оказался черный ход, который вел в домик для прислуги. Аккуратное
двухэтажное здание, похожее на больницу. Длинный коридор  с  одинаковыми
дверями по бокам освещался единственной лампочкой.
   Люся подвела меня к двери с номером  "8"  и,  только  заперев  дверь,
заговорила:
   - Хотите зеленого чаю?
   Я хотела отказаться, но желудок протестующе заныл.
   - Угу.
   - Сейчас заварю.
   Люсина комната походила на квартиры в студенческих общежитиях.  Рядом
с дверью - санузел и ванна. Из малюсенькой прихожей можно сразу  попасть
в спальню с узкой кроватью, тумбочкой,  зеркалом,  шкафом  и  журнальным
столиком. Прямо - нечто  среднее  между  кухней  и  гостиной.  Маленький
диванчик,   перед   ним   стол.   Напротив    холодильник,    телевизор,
микроволновка. Люся щелкнула кнопкой электрического чайника.
   - Есть хотите? Желудок заурчал.
   - Хочу, - честно призналась я.
   Старшая  горничная  вытащила  из   холодильника   тарелку   с   тонко
нарезанными сырами, ветчиной и салатницу. Все это аккуратно завернуто  в
пищевую пленку.  По  всей  видимости,  обслуживающий  персонал  забирает
остатки хозяйских продуктов. У Люси  нашлось  еще  печенье,  две  мягкие
булочки, масло и банка  тунца  в  собственном  соку.  Старшая  горничная
налила мне чаю, ловко расставила тарелки, а сама уселась напротив.
   - Спасибо, - я взяла нож и принялась делать себе сэндвич с тунцом.
   Люся вздохнула.
   - Мне кажется, что вы хороший человек, - начала она, - вы  совсем  не
похожи на Жоржа и прочих, кто здесь появляется. Думаю, вы все поймете  и
не выдадите меня. Да, безусловно, красть нехорошо, но если подумать,  на
какие деньги приобретены эти картины... Извините, вы не против,  если  я
немного выпью?
   - Нет, - я чуть не  добавила  "пейте,  сколько  влезет",  алкоголь  к
откровенности располагает.
   Люся вытащила из шкафчика бутылку красного вина и фужеры.
   - Будете?
   - Чуточку, - согласилась я. Людмила разлила вино.
   - За знакомство, - она произнесла  дежурный  тост  и  залпом  осушила
фужер.
   Тут же налила себе второй. - Извините, я вообще не пью, но...
   - Ничего-ничего, - я  замахала  руками,  кусочек  тунца  из  сэндвича
шлепнулся на пол, - я сама, когда в расстроенных чувствах, могу выпить.
   Люся посмотрела на меня с признательностью, опрокинула второй фужер и
налила себе третий. Ой-ей, лучше бы ей стопку водки выпить.
   Люся  заговорила  сбивчиво,  тщательно  подбирала  слова,  но   потом
увлеклась собственным рассказом. Горничной она стала случайно.  На  заре
перестройки  студентка  искусствоведческого  факультета  Людмила  Шилова
прочитала  в  газете  объявление,  что  "Гранд-Отель  Европа"   набирает
персонал. О культуре сервиса и обслуживания  тогда  в  России  мало  что
знали, поэтому в объявлении  сразу  обещали  и  обучение.  Больше  всего
Людмилу подкупило обещание  гибкого  графика  и  почасовой  оплаты.  Она
приехала в Санкт-Петербург из Челябинска. Родители не могли ей помогать,
и девушка едва сводила концы с концами. Заработки в качестве расклейщицы
объявлений,  продавщицы  мороженого,  мойщицы  стекол  или  машин   были
нерегулярными и очень тяжелыми.  Огромный  город  нещадно  эксплуатирует
тех, кто нуждается в деньгах на пропитание.  Желающих  стать  горничными
оказалось  гораздо  больше,  чем  ожидала  Люся,  но  она   благополучно
выдержала конкурс. Месяц обучения и стажировки  пролетел  быстро,  и  за
него даже заплатили. Пять долларов за час работы  казались  сумасшедшими
деньгами. Очень скоро девушка оставила институт культуры. Люся рассудила
так: