ить, вдруг отчима посадят, а
у них общих двое детей, кто кормить-то будет?
     -- А как ты узнал, что сестра с отчимом жила?
     -- Я их несколько раз видел.
     -- Вот, парни, такие дела.-- Глаз прикурил папиросу.-- А вы говорите --
судить.  И опетушить.  Вы  лучше  его  отчима  опетушите, а сестре  его  ...
дайте.-- Глаз  затянулся и,  выпуская  дым, спросил  ребят:--  Вы с ним не в
одной камере сидели?
     -- Нет,-- ответил один из парней.-- А может, он врет?
     -- Да нет,  наверное,--сказал Глаз и, заплевав папиросу, бросил ее.-- Я
подремлю немного, вы не шумите.
     Глаз лег  на скамейку,  отвернулся  лицом к стене и заснул. Минут через
двадцать он проснулся: пацаны трясли его за рукав.
     -- Глаз, слышь, вставай. Мы у него деньги нашли.
     -- Сколько? -- Глаз поднялся со скамейки.
     -- Пять рублей.
     -- Где он их прятал?
     -- В шапке.
     -- Толя,-- Глаз пристально  посмотрел на  пацана,-- может  быть, у тебя
еще деньги есть?
     -- Нет, больше нет. Одна пятерка была.
     И Глаз курканул пятерку.
     В "столыпине" малолетки заняли целое купе. По второму заходу был только
один. Сильно здоровых не было.
     -- Так, ребята,-- приступил Глаз,-- в какие зоны идете?
     -- Не знаем,-- ответил парень, что был шустрее всех.-- А ты?
     -- Да я  тоже не знаю. В какую-нибудь попадем. Вы,  главное, не коните.
Со мной не пропадете. У меня во многих зонах есть  кенты. Так  что держитесь
меня. Я дам поддержку. Конечно, не все идем в одну зону. Это ясно. Режимы-то
разные. Но кто пойдет со мной -- не пропадет. А ты, я вижу, шустрый.  В зоне
будешь жить хорошо. У тебя как кликуха?
     -- Черный.
     -- Так что, Черный, все будет в ажуре.-- И Глаз подмигнул. Черному надо
было польстить. Он как-никак у пацанов пользовался авторитетом.
     Поговорил  Глаз и с парнем, который шел по второй ходке. Парень был  не
шустряк -- Глаз это сразу понял.
     -- Ну тебя-то учить не надо, сам знаешь что к чему,--похлопал он его по
плечу.
     Навешав желторотым  лапши на уши,  Глаз  залез  на вторую полку и лег к
перегородке, В соседнем купе ехали взросляки. Их везли в крытку. В Тобольск.
Через решетку взросляки спросили Глаза,  не подкинет ли он им чего из теплой
одежды.
     -- Щас сделаем,-- ответил Глаз.
     Теперь вещи у  малолеток можно было  забрать, прикрываясь  взросляками.
Часть отдать им, часть оставить себе. Глаз спустился вниз к Черному.
     -- Спроси у ребят шерстяных носков. Носки-то должны быть.
     --   Гоня,  у  тебя   носки   шерстяные   есть?   (Гоня  был   тощий  и
белобрысенький.)
     -- Есть.
     -- Дай, отдадим крытникам.
     Гоня покопался в кешеле и протянул Глазу шерстяные носки. Первый кешель
развязался.
     -- Ребята,-- теперь Глаз обращался уже ко всем,-- у кого есть шерстяные
носки? Надо помочь взрослякам. Ну, что сидите? Куркули, что ли?
     Пацаны  зашевелились.  Несколько  человек протянули  Глазу носки.  Глаз
опять залез на вторую полку.
     -- Ау, соседи!
     -- Эу,-- отозвались взросляки.
     --  Шерстяные  носки  есть. Как  вам передать?  Через  конвой или через
решку?
     -- Да ну, к бесу, конвой. Давай через решку.
     Перегородка  между  купе  была  тонкая,  и Глаз  просунул  носок  через
решетку. Крытники со своей стороны  ухватили его за конец и продернули через
свою решетку. Глаз передал четыре пары носков.
     --  Добре,-- похвалили Глаза мужики,-- если еще есть что-нибудь, давай,
нам пригодится.
     -- Парни,-- свесившись со  второй полки,  сказал Глаз,-- мужики  теплой
одежды просят. Пару свитерков бы сделать надо. Сообразите.
     Пацаны пошептались и подали ему  два  свитера. Глаз немедля  спулил  их
взрослякам.  Прежде  чем  передавать  вещи. Глаз  выжидал,  когда  конвойный
пройдет по  коридору. Ходил он не часто и лишь  только раз заметил, что Глаз
передал свитер. Но конвойному это было не впервой.
     Взросляки благодарили Глаза. Спросили, докуда он едет.
     -- На зону везут,-- сказал он громче, чтоб слышали пацаны.
     Глаз слез вниз.
     -- Черный, давай покурим.-- Глаз достал сигареты.
     Черный и еще  двое пацанов взяли у Глаза по сигарете,  хотя своих  было
полно. Но раз угощают, отказывать нехорошо.
     -- Ну вот, доброе дело сделали. Так  и положено. А что у вас в кешелях,
Черный?
     -- Да... разное. Конверты, открытки, курево...
     -- Меня немного не подогреете? Каждый понемножку...
     Малолетки клали Глазу на полку конверты, открытки, курево.
     -- А лишнего кешеля нет у кого?
     Лишнего не оказалось.
     -- У кого  кешели поменьше, переложите  в один из  двоих,  а мне пустой
отдайте.
     Пацаны так и сделали. Глаз скидал все в мешок.
     --  Посмотрите простых носков.  Пары две б. Заметив  у  одного в  мешке
жратву, Глаз и ее взял.
     --  Жалеть не надо,--  говорил Глаз, набивая мешок.--  Сегодня  у  тебя
есть, завтра у меня. У малолеток все общее. Да я вам еще как  пригожусь, вот
только придем на зону.
     Приближалась Тюмень. Конвойный подошел к купе. Сейчас их  начнут водить
на оправку.
     В  коридор  вышел начальник конвоя и  прокричал фамилии тех, кто  будет
выходить в Тюмени. "Да, теперь пацаны знают, что я выхожу в Тюмени".
     Конвойный открыл дверь:
     -- В туалет.
     Оправился Глаз быстро и, когда вернулся, кешеля своего не увидел.
     -- Где кешель? -- спросил он пацанов.
     Они молчали.
     -- Куда, говорю, дели кешель? -- громче сказал Глаз.
     Подошел начальник конвоя.
     --  Открой-ка  вот эту,--  сказал  он  сержанту.  Сержант  открыл  купе
малолеток.
     -- Петров, пошли со мной.
     Лейтенант завел Глаза в служебное помещение.
     -- Ты зачем забрал у ребят вещи?
     -- Какие вещи?
     -- Я все знаю. Пока ты был в туалете, они мне рассказали.
     -- У меня и вещей-то никаких нет.
     --  Ладно,  не гони  мне  тюльку. Хочешь, я  сейчас вскрою  твое дело и
напишу  рапорт,  что  ты  ограбил  ребят? Сидишь  за  это и  этим  же  здесь
занимаешься. Мало тебе восьми лет?
     -- Да не грабил я никого.
     -- Куда девал свитера? Взрослым передал?
     -- Ничего я не брал и ничего не передавал.
     Начальник конвоя требовать вещи  у Глаза не стал, через несколько минут
-- Тюмень.
     В  купе Глаз закурил  и не сказал пацанам ни слова. Это было невиданное
дело, чтоб малолетки пожаловались.
     В Тюмени, когда заключенных выводили из "столыпина", конвойный сказал:
     -- Побоялись они тебя, а надо было перед выходом дать тебе как следует.
Что ж ты своих же и грабишь?
     --  Ты  мне мораль  не читай,-- сказал конвойному Глаз,--  я  в ней  не
нуждаюсь.
     Сержант  выводил  Глаза из  вагона  последним. "Воронок"  на  этот  раз
подогнали к самым  дверям  вагона.  На переходе из  вагона в  "воронок" Глаз
получил от конвойного сильный удар в  задницу кованым сапогом. "Вот тебе",--
услышал он вслед. Удар рантом сапога попал Глазу в копчик. Боль пронзила ему
поясницу.  Но он сдержал себя  -- не заорал. Нельзя показать конвойному, что
тебе больно.
     -- Ударил он тебя? -- спросил крытник, который принимал от Глаза вещи.
     Глаз мотнул головой и еле выдавил:
     -- В копчик.
     Взросляки заматерились: конвой пнул малолетку.
     --  Ничего,  Глаз,  терпи,--  говорил  в "воронке"  крытник  в  зеленой
болоньевой куртке. Это он принимал вещи  от Глаза.--  Придет  время --  и ты
попьешь  у них  крови.  И за нас тоже.  Шакалы!  -- И крытник покрыл  конвой
трехэтажным матом.--  Меня кличут Василек.-- Он  протянул Глазу  руку.--  Ты
молодец. Мы-то сразу кишки  спрятали. Чтоб тебя не подвести. Да они  у нас и
не стали бы  спрашивать. Возиться с нами  у них времени не было. Но  ничего,
все кончилось хорошо.
     -- Я у  пацанов полный кешель набил. А они забрали, когда я на  оправку
ушел. Сучары какие-то, вот падлы.
     В  боксике Василек отдал Глазу свою болоньевую куртку.  Она была  такая
же, какую себе  взял  Томилец.  О  радость  --  носить  такую  куртку.  Глаз
расхаживал в ней по боксику, сунув руки в карманы.
     Крытникам Глаз нравился. Они видели, что парню по кличке Глаз уготована
такая же судьба,  как и им:  сидеть. В семнадцать -- две  судимости. Срок --
восемь.  А там, может, еще добавят. И пройдут у него лучшие годы в тюрьмах и
лагерях. И отсидел он уже около двух. Да, лихо начало.
     Дежурный по тюрьме, увидев Глаза, улыбнулся:
     -- Тебя же в колонию отправляли, а ты опять к нам?
     -- Нет мне жизни без вас. Сказали, езжай назад. Сидеть буду в тюрьме до
конца срока.
     Лейтенант опять улыбнулся. В бане Сиплый тоже заулыбался, увидев Глаза:
     -- Обратно к нам?
     -- А как же! Соскучился по вас -- и вернулся.
     Для тюрьмы  Глаз  был свой. Даже начальство, когда он приходил с этапа,
ему улыбалось.