дется делать все самим.
   Пауэлл нахмурился, поколебался немного, а затем спросил:
   - Можно мне высказать некоторые соображения, сэр?
   Весьма пожилой человек искусно изобразил искреннее удивление:
   - Конечно же, можно, мой дорогой друг! Я жду, что вы будете  как  следует
шевелить мозгами, даже если вы и  опасаетесь  обидеть  своими  рассуждениями
начальство.
   Пауэлл слегка улыбнулся:
   - Мы знаем или, по крайней мере, предполагаем,  что  продолжается  утечка
информации, источник которой занимает довольно высокое положение. Почему  бы
нам не продолжить поиски Малькольма, но в то же время основные  наши  усилия
направить на то, чтобы остановить эту утечку  сверху?  Мы  можем  определить
приблизительный круг сотрудников, из которого она  возможна,  и  разработать
их. Наши специалисты по наблюдению  и  слежке  должны  неизбежно  обнаружить
"двойников", даже если они пока не оставили никаких следов. Фактор  давления
заставит их предпринять какие-то действия. По крайней мере, они ведь  должны
поддерживать контакты с Мароником.
   - Кевин, - тихо произнес весьма пожилой человек, - ваша  логика  разумна,
однако отправные моменты, на которых вы строите свои  предположения,  делают
ваш план нереальным. Вы считаете, что мы можем определить круг  сотрудников,
которые, возможно, являются  источником  утечки  информации.  Беда  с  нашей
системой разведки в том-то и состоит - кстати, именно это и явилось причиной
создания моей секции, - что она такая огромная и сложная. Поэтому этот  круг
может включать в себя свыше пятидесяти сотрудников, а может быть, и  сто,  а
то и две сотни человек. И это, естественно, при условии, что они сознательно
способствуют утечке информации. Кроме того, утечка может идти  не  прямо,  а
через секретаршу или же специалиста по связи, который является "двойником".
   Даже в том случае, если утечка не носит "вторичного" характера,  то  есть
не идет через секретаршу или технического специалиста, наблюдение  и  слежка
за таким широким кругом сотрудников будут практически повальными, хотя и это
можно осуществить. Вы уже отмечали мои ограниченные возможности в  том,  что
касается численности персонала нашей секции. Для того чтобы реализовать ваше
предложение, нам придется получить специальное разрешение и активную  помощь
сотрудников, которые могут сами принадлежать  к  группе  подозреваемых  нами
лиц. А это, конечно, не даст нам никаких результатов.
   Кроме того, нам придется столкнуться с проблемой, характерной для  группы
людей,  с   которыми   нам   придется   иметь   дело.   Все   они   являются
профессиональными разведчиками. Не кажется ли вам, что они могут без особого
труда обнаружить нашу слежку? Даже если они сами и не  почувствуют,  что  за
ними наблюдают, то ведь каждая спецслужба, к которой они принадлежат,  имеет
свою  собственную  систему  безопасности,   поэтому   нам   придется   также
постараться избегать и их "недремлющего ока". Например,  офицеры  управления
разведки ВВС  периодически  подвергаются  выборочной  рутинной  проверке,  в
которую входит визуальное наблюдение и  слежка,  а  также  подслушивание  их
телефонных разговоров. Это делается  как  для  того,  чтобы  убедиться,  что
офицеры - честные и порядочные американцы,  так  одновременно  и  для  того,
чтобы посмотреть, не следит ли кто-нибудь другой за ними. Таким  образом,  в
процессе расследования этого дела нам необходимо будет избегать внимания как
группы безопасности отдельных спецслужб, так и самих  опытных  и  осторожных
сотрудников, которых мы подозреваем.
   То, с чем мы сейчас  столкнулись,  -  произнес  весьма  пожилой  человек,
соединив кончики  пальцев  обеих  рук,  -  является  классической  проблемой
системы спецслужбы. Мы имеем, пожалуй, самую большую организацию в  мире  по
обеспечению национальной безопасности и сбору  разведывательных  данных,  то
есть такой механизм, целью которого является - по иронии судьбы - пресечение
утечки информации из нашей страны и увеличение ее притока  извне.  Мы  можем
моментально направить сотню квалифицированных и специально обученных агентов
на выяснение такого незначительного факта, как неверно  наклеенная  багажная
квитанция. Мы можем бросить эту "армию" против любой небольшой группы  людей
и через несколько дней будем знать все, чем они занимались. Мы можем оказать
неизмеримое давление на любую  "болевую"  точку,  которую  обнаружим.  Но  в
этом-то как раз и заключается наша проблема: в своем деле мы никак не  можем
найти эту точку. Мы знаем, что где-то в нашем механизме есть  брешь.  Однако
до тех пор пока мы не изолируем участок, в  котором  она  находится,  мы  не
можем остановить и разобрать весь механизм с  тем,  чтобы  попытаться  точно
установить, где же на самом деле  втечет".  Подобные  действия  будут  почти
наверняка бесполезными и, вероятно, опасными, не говоря уже о том,  что  они
создадут щекотливую ситуацию.  Кроме  того,  как  только  мы  начнем  поиски
источника утечки информации, наши противники сразу же будут знать,  что  нам
известно о существовании "бреши".
   Ключом ко всей этой проблеме является Малькольм. Может  быть,  он  сумеет
указать  нам  источник  утечки  или,  по  крайней  мере,  дать  нам   нужное
направление. Если ему это удастся сделать  или  если  мы  сумеем  обнаружить
какую-нибудь связь между операцией Мароника и кем-либо из сотрудников  наших
спецслужб, то тогда мы, конечно, вычислим того, кто виновен в  этой  утечке.
Однако пока мы не будем абсолютно уверены в существовании такой связи,  наши
действия не будут  носить  целенаправленный  характер  и  не  дадут  никаких
результатов. Мне  не  нравится  такая  работа.  Она  неэффективна  и  обычно
малопродуктивна.
   Пауэлл, пытаясь скрыть замешательство и  смущение,  произнес  официальным
тоном:
   - Виноват, сэр. Кажется, я сказал это, не подумав как следует.
   Весьма пожилой человек отрицательно покачал головой и воскликнул:
   - Напротив, мой друг. Вы именно думали, а это уже очень хорошо.  Это  как
раз то, чему мы никак не можем научить наших людей, - думать. Это именно то,
к чему такие громадные  организации,  как  наша,  имеют  тенденцию  отбивать
охоту. Гораздо лучше, что вы размышляете и предлагаете свои  варианты,  сидя
здесь, в моем кабинете, правда, я бы сказал, несколько торопливо и  небрежно
продуманные, чем если бы вы действовали как робот в оперативной  обстановке,
слепо реагируя на  возникающую  ситуацию.  Ведь,  кроме  неприятностей,  это
никому ничего не принесет, а в худшем случае может  получиться  и  так,  что
кто-то погибнет. Продолжайте думать, Кевин, только будьте более  внимательны
и тщательны в своем подходе к этой проблеме.
   - Значит, наш план по-прежнему состоит в том, чтобы  найти  Малькольма  и
доставить его в целости и сохранности "домой", не так ли?
   Весьма пожилой человек улыбнулся:
   - Не совсем так. Я  очень  много  думал  о  нашем  друге  Малькольме.  Он
является "ключом" ко всей проблеме. "Они", кто бы это  ни  был,  желают  его
смерти и стремятся добиться этого всеми силами. Если нам  удастся  сохранить
Малькольма в живых и если мы сможем превратить его в такой сильный  источник
беспокойства и раздражения, что "они" сконцентрируют все свои усилия на  его
ликвидации, вот тогда мы действительно превратим Кондора в реальный  "ключ".
Тогда-то Мароник и компания, озабоченные стремлением уничтожить  Малькольма,
и станут тем самым "замком". Если мы будем предельно осторожны  и  если  нам
хотя бы немножко повезет, то мы воспользуемся нашим "ключом", чтобы  открыть
"замок". Конечно же, в первую очередь мы должны найти Кондора, и  найти  его
как можно скорей, прежде чем кто-нибудь  другой  сделает  это.  В  настоящий
момент я принимаю  некоторые  дополнительные  меры,  которые  могут  оказать
существенную помощь в наших поисках. Когда  же  мы  найдем  Кондора,  то  мы
соответствующим образом подготовим его к дальнейшим действиям.
   После того, как вы отдохнете, мой помощник передаст вам новые  инструкции
и познакомит со свежей информацией, которую мы получили.
   Пауэлл встал и, прежде чем выйти из кабинета, спросил:
   - Не могли бы вы дать мне что-нибудь посмотреть о Маронике?
   Весьма пожилой человек ответил:
   - Я попросил своего друга из французской секретной службы  подослать  мне
копию его личного дела самолетом из Парижа. Рейс, правда, будет лишь завтра.
Я бы мог получить это дело пораньше, но мне не хотелось настораживать  наших
противников. К тому, что вы уже знаете,  я  могу  лишь  добавить,  что,  как
говорят, Мароник - человек очень впечатляющей внешности.
   Когда Пауэлл вышел из кабинета шефа, Малькольм только-только  просыпался.
Несколько минут он лежал без движения, вспоминая все то,  что  произошло  за
эти дни. Вдруг мягкий голос прошептал ему прямо в ухо:
   - Ты не спишь?
   Малькольм повернулся к Уэнди,  которая  лежала,  опершись  на  локоть,  и
как-то застенчиво глядела на него. Боль в горле прошла, и  голос  Малькольма
звучал почти нормально, когда он произнес:
   - С добрым утром. Уэнди вспыхнула:
   - Я... прости меня за вчерашнее, я хочу сказать, за то, как я себя  плохо
вела. Я просто... я ведь  раньше  никогда  не  видела  и  не  делала  ничего
подобного, и шок...
   Малькольм заглушил ее слова поцелуем.
   - Все в порядке. Это было действительно ужасно.
   - Что же мы теперь будем делать? - спросила она.
   - Я и сам пока точно не знаю. Думаю, что нам следует переждать здесь,  по
крайней мере,  день  или  два.  -  Он  окинул  взглядом  более  чем  скромно
обставленную комнату. - Хотя это, может быть, и будет немного скучно.
   Уэнди взглянула на него и усмехнулась:
   - Да нет, не так уж скучно.
   Она поцеловала его, лишь слегка  прикоснувшись  губами,  затем  еще  раз,
потом притянула его голову к сво ей груди.
   Спустя полчаса они все еще ничего не решили.
   - Не можем же мы заниматься все время только любовью,  -  сказал  наконец
Малькольм.
   Уэнди сделала кислую мину и спросила с вызовом:
   - А почему бы и нет? - Однако тут же она вздохнула с сожалением,  как  бы
признавая его правоту. - Я знаю, что мы будем  делать!  -  Она  перегнулась,
свесившись с кровати, и пошарила рукой по  полу.  Малькольм  схватил  ее  за
другую руку, чтобы она не упала.
   - Ты что? Что ты там делаешь? - спросил он.
   - Я ищу свою сумку. Я взяла с собой несколько книг, и мы  можем  почитать
вслух. Ты ведь говорил, что любишь стихи Йетса. - Она опять принялась шарить
рукой под кроватью. - Малькольм, я не могу  их  найти,  здесь  их  нет.  Все
остальное на месте, а книги исчезли. Я наверное... Ой!
   Уэнди рывком поднялась на кровать и с трудом  высвободила  свою  руку  из
внезапно сжавшейся, как тиски, кисти Малькольма.
   - Малькольм, ты что? Больно ведь...
   - Книги! Пропавшие книги! - Малькольм повернулся и посмотрел на нее. -  В
этой истории с пропавшими книгами есть что-то очень важное! Должно  быть,  в
этом и кроется причина всех событий!
   Уэнди ничего не поняла и выглядела озадаченной:
   - Но это ведь всего-навсего поэзия! Эти книги  можно  купить  практически
везде. Очевидно, я просто забыла взять их с собой и оставила дома.
   - Да нет же, не эти книги! Книги общества, которые, как считал Хейдеггер,
пропали!
   И Малькольм рассказал Уэнди о своем разговоре с Хейдеггером и об  истории
с исчезнувшими книгами.
   Возбуждение Малькольма возрастало.
   - Если я сумею рассказать им о пропавших книгах,  то  это  даст  им  хоть
что-то, с чего можно начать поиски. Именно эти книги, должно быть,  являются
причиной того, что на нашу секцию было совершено нападение.  Они  обнаружили
каким-то образом, что Хейдеггер копается в старой  документации  и  пытается
отыскать эти книги. Тогда им пришлось ликвидировать всех сотрудников на  тот
случай, если еще кто-то знал об  этом.  Если  я  смогу  передать  эту  пусть
неполную, пусть отрывочную информацию в  управление,  то,  может  быть,  они
сумеют сложить отдельные детали головоломки воедино и решить ее. По  крайней
мере, теперь у меня есть кое-что еще, чтобы передать им, кроме моей  истории
о том, как гибнут люди, где бы я ни появился. А то  они  относятся  к  этому
очень неодобрительно и злятся на меня.
   - Но как же ты передашь эту информацию в управление? Ты ведь помнишь, что
случилось в последний раз, когда ты позвонил им? Малькольм нахмурился:
   - Да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Однако в последний  раз  они  сами
организовали  встречу.  И  даже  если  наши  противники  проникли   в   ряды
сотрудников управления, и даже если они имеют доступ к  информации,  которая
поступает по системе "Тревога", тем  не  менее  я  считаю,  что  мы  пока  в
безопасности. Я думаю, что при  таком  калейдоскопе  событий  к  этому  делу
сейчас должны быть причастны десятки людей. По крайней  мере,  некоторые  из
них могут оказаться честными. Они передадут кому надо информацию, которую  я
сообщу им по телефону. И это должно  сработать,  и  кто-то  должен  серьезно
задуматься над этим вопросом. - Он умолк на мгновенье,  а  затем  неожиданно
сказал: - Давай-ка собирайся. Мы должны возвратиться в Вашингтон.
   -  Погоди!  -  Уэнди  попыталась  схватить   Малькольма   за   руку,   но
промахнулась, так как он стремительно вскочил с кровати  и  исчез  в  ванной
комнате. - Зачем нам нужно возвращаться туда?
   Малькольм включил душ.
   - Так надо.  Междугородный  телефонный  разговор  можно  легко  засечь  в
несколько секунд, а местный звонок перехватить гораздо  труднее,  и  на  это
требуется больше времени.
   Шум воды, падающей на металлическую стенку, усилился.
   - Но нас могут убить?
   - Что ты сказала?
   Уэнди громко прокричала, перекрывая шум воды, хотя и  постаралась,  чтобы
ее слова прозвучали как можно спокойнее:
   - Я сказала, что нас могут убить!
   - Они и здесь могут нас убить.  Потри-ка  мне  спину,  а  потом  я  потру
тебе...

   - Я очень разочарован, Мароник.
   Слова резко прозвучали  и  в  без  того  натянутой  атмосфере  неприязни,
установившейся  между  двумя  беседующими.  Один  из   них,   джентльмен   с
представительной внешностью, сразу же  понял,  что  совершил  ошибку,  когда
увидел изменившееся выражение глаз своего собеседника.
   - Меня зовут Левин.  И  прошу  вас  не  забывать  об  этом.  Я  хотел  бы
предупредить, чтобы вы не допускали больше подобных промахов.
   Жесткие   слова,   решительно   произнесенные   человеком    впечатляющей
наружности,    несколько    поколебали    уверенность    другого,     однако
представительный джентльмен постарался скрыть свое волнение.
   - Мой промах незначителен по сравнению с теми ошибками,  которые  кое-кто
совершает одну за другой в последнее время, - сказал он.
   Сторонний наблюдатель подумал бы, что человек, настаивавший на том, чтобы
его звали Левином, в ответ на это заявление ничем  не  выдал  своих  эмоций.
Однако тот, кто знал его ближе, присмотревшись  к  нему  более  внимательно,
пожалуй,  мог  бы  заметить   смешанное   чувство   раздражения,   гнева   и
замешательства, почти неуловимо промелькнувшее на его лице.
   - Операция еще не закончилась. Правда, у нас имелись определенные неудачи
и задержки,  однако  серьезного  провала  пока  не  произошло.  Если  бы  он
произошел, то ни меня, ни вас здесь бы уже не было, - и Левин сделал широкий
жест рукой в сторону толпы людей, сновавших  вокруг  них.  Воскресенье,  как
правило, очень насыщенный день для туристов, посещающих здание конгресса  на
Капитолийском холме.
   Представительный джентльмен снова обрел  прежнюю  уверенность.  Он  тихо,
почти шепотом, но вместе с тем твердо произнес:
   - И тем не  менее  отдельные  неудачи  имели  место.  Как  вы  необычайно
проницательно заметили, операция еще  не  закончилась.  Мне  вряд  ли  нужно
напоминать вам, что она должна была завершиться еще три дня назад. Три  дня.
Многое может случиться за это время. Однако несмотря на наши  многочисленные
ошибки, нам пока чертовски везет. Но чем дольше будет продолжаться операция,
тем больше риск, что отдельные ее элементы могут всплыть  на  поверхность  и
получить огласку. Мы-то с вами знаем, к каким катастрофическим  последствиям
это может привести.
   - Делается все возможное. Мы должны дождаться более удобного случая.
   - А если мы не дождемся этого случая? Что тогда, мой  дорогой  друг,  что
тогда?
   Человек, который называл себя Левином, обернулся и внимательно  посмотрел
на собеседника. Последний снова занервничал.
   - Тогда мы его создадим, этот случай, - произнес многозначительно Левин.
   - Ну, что же, хорошо. Только  я,  безусловно,  хочу  надеяться,  что  нам
удастся избежать в дальнейшем... неудач.
   - Я их не предвижу.
   - Отлично. Я буду ставить вас в известность о всех  новостях  и  развитии
событий в управлении. Я ожидаю, что, со своей стороны, вы  будете  поступать
так же в отношении меня. Думается, что мы исчерпали на  сегодня  тему  нашей
беседы и нам больше нечего обсуждать.
   - У меня есть лишь одно замечание, - спокойно  сказал  Левин.  -  В  ходе
подобных  операций   иногда   случаются   "внутренние   неудачи"   несколько
своеобразного характера. Обычно такие... "неудачи" происходят с определенной
категорией сотрудников. Эти  "неудачи"  заранее  планируются  руководителями
операции, такими, как вы,  и  имеется  в  виду,  что  они  носят  постоянный
характер.  Наиболее   распространенным   термином,   определяющим   подобные
"неудачи", является "двойная игра" или "предательство". Если  бы  я  был  на
месте моего руководителя,  я  бы  обязательно  постарался  самым  тщательным
образом избежать возможности возникновения подобной ситуации. Вы не согласны
со мной?
   Увидев, как внезапно побледнело лицо его собеседника, Левин сделал вывод,
что последний разделяет его  точку  зрения.  Он  вежливо  улыбнулся,  кивнул
головой на прощание и пошел прочь. Представительный джентльмен  смотрел  ему
вслед по мере того, как тот удалялся  вдоль  мраморного  коридора,  пока  не
исчез из виду. Его вдруг охватила внутренняя  дрожь  и  слегка  передернуло.
Затем он отправился домой,  чтобы  провести  остаток  воскресенья  со  своей
женой, сыном и суетливой молодой невесткой...

   ...В то время пока Малькольм и Уэнди одевались и собирались в  дорогу,  а
двое беседовавших  покидали  здание  конгресса  на  Капитолийском  холме,  к
внешним воротам комплекса ЦРУ  в  Лэнгли  подъехал  микроавтобус  телефонной
компании. После того как охрана проверила документы его пассажиров и цель их
посещения,   автобус   проследовал   к    зданию    центра    связи.    Двух
механиков-телефонистов   сопровождал   офицер    безопасности,    специально
направленный  на  это  задание  другим  ведомством,  так   как   большинство
сотрудников управления были брошены на поиски Кондора. В документах, которые
офицер безопасности предъявил охране, говорилось, что их владельцем является
майор Давид Буррос. В действительности же его имя  было  Кевин  Пауэлл.  Что
касается телефонистов, то официально в их задачу входила проверка аппаратуры
прослушивания   телефонных   разговоров.   На   самом    деле    это    были
высококвалифицированные специалисты  по  электронике,  которых  доставили  в
Вашингтон самолетом из Колорадо всего за четыре часа до  этого.  После  того
как они выполнят свою задачу, их  должны  были  изолировать  и  поместить  в
карантин  на  три  недели.  Кроме  проверки  аппаратуры  прослушивания,  они
установили  кое-какие  новые  специальные  приспособления,  а  также  внесли
сложные изменения в  проводку  действующего  оборудования.  Оба  телефониста
старались оставаться спокойными, пока они работали,  постоянно  сверяясь  со
схемой системы связи, на которой стояла печать "совершенно секретно".  Через
пятнадцать минут после начала работы они послали электронный  сигнал  своему
третьему партнеру, находившемуся в телефонной будке в четырех милях от  них.
Он, в свою очередь, набрал номер, подождал нес