жчину, который  почти  уже  вышел  из
кабинета. - Еще раз благодарю вас, полковник Уэзерби.
   Обернувшись, крупный человек улыбнулся в ответ.
   - Не за что, Митчелл. В конце концов, это ведь моя работа.
   Он закрыл за собой дверь и направился к выходу. Сделав  несколько  шагов,
он почувствовал тяжесть в груди, и дыхание его стало прерывистым и  хриплым,
как это свойственно астматикам.
   ЧЕТВЕРГ (После полудня)
   Несмотря на дурную погоду, Малькольму удалось поймать такси  без  особого
труда. Двадцать минут спустя он расплатился с водителем, остановив машину за
два квартала до кинотеатров "С„ркус-3". Теперь он хорошо усвоил, что главное
- оставаться незамеченным, быть подальше от любопытных глаз. Через несколько
минут  он  уже  сидел  за  столиком  в  самом  темном  углу   переполненного
посетителями бара,  среди  которых  почему-то  не  было  ни  одной  женщины.
Малькольм надеялся, что ничем здесь не выделяется, - просто еще один мужчина
в баре, заполненном другими мужчинами.
   Держа в руке стакан  с  коктейлем  "Текила-коллинс",  он  по  возможности
медленно  отпивал  приятный  напиток  и   одновременно   рассматривал   лица
посетителей,  стремясь  перехватить  чересчур  внимательный  взгляд  в  свою
сторону. Некоторые типы из этой толпы также с интересом поглядывали на него.
   Однако никто из посетителей бара не обратил внимания на то, что Малькольм
положил на стол только левую руку. Правую он все время  держал  под  столом,
сжимая пистолет, который направлял в  сторону  каждого,  кто  приближался  к
нему.
   В 14.40 Малькольм резко поднялся с места и присоединился к большой группе
посетителей, покидавших бар. Выйдя на улицу, он быстро отделился  от  них  и
пошел в другую сторону. В течение некоторого времени  он  менял  направление
движения, переходил с одной стороны узеньких улочек Джорджтауна  на  другую,
затем возвращался обратно, все время внимательно наблюдая за людьми, которые
окружали его. В три часа, убедившись в отсутствии слежки,  он  направился  в
сторону кинотеатров "С„ркус-3".
   Инструктор  Воробушек  оказался  маленьким,  нервозным,   носившим   очки
ведомственным чиновником. Ему не оставили выбора в  том,  что  касалось  его
роли в предстоящей операции, хотя он дал понять, что  подобные  действия  не
входят в круг его обязанностей и что он решительно возражает  против  своего
участия в ней. Кроме всего прочего, он сильно беспокоился о жене и  четверых
детях. Главным  образом  для  того,  чтобы  заставить  его  замолчать  и  не
нервничать,  сотрудники   отдела   технического   обеспечения   выдали   ему
пуленепробиваемый жилет. Воробушек надел эту  тяжелую  и  жаркую  броню  под
рубашку. Плотная материя сковывала движения и раздражала. Воробушек никак не
мог вспомнить, кого же звали Кондором или Малькольмом, так как читал  лекции
десяткам слушателей,  проходивших  обучение  на  курсах  подготовки  молодых
сотрудников ЦРУ. Все  это  было  абсолютно  безразлично  сотрудникам  отдела
технического обеспечения, но они тем не менее терпеливо выслушивали его.
   Уэзерби на ходу проинструктировал направлявшихся к автомашинам  прикрытия
водителей.  Он  проверил  тупоносый  револьвер  с  толстым,  как  сарделька,
глушителем и кивнул головой мрачному сотруднику отдела  обеспечения  в  знак
одобрения. В обычной ситуации Уэзерби должен был бы расписаться в  получении
оружия, но благодаря авторитету Митчелла соблюдение этой формальности было в
данном случае необязательным. Сотрудник помог Уэзерби приладить  под  мышкой
специальную  кобуру  для  револьвера,  вручил  ему  двадцать  пять  запасных
патронов и пожелал удачи. Уэзерби мрачно проворчал что-то в ответ и забрался
в голубой "седан".
   Три автомашины одна за другой выехали с территории  штаб-квартиры  ЦРУ  в
Лэнгли. Голубой "седаи" Уэзерби шел в центре группы. Как только  автомашины,
двигаясь по шоссе, ведущему от кольцевой дороги  к  городу,  приблизились  к
въезду в Вашингтон, у задней машины прикрытия вдруг лопнул баллон.  Водитель
потерял контроль над управлением, и машина, развернувшись  боком,  перекрыла
движение. Никто не пострадал при этом "инциденте", но движение возобновилось
лишь через десять минут. Уэзерби держался  за  головной  машиной  прикрытия,
которая мчалась, вписываясь в повороты и зигзаги лабиринта улиц  Вашингтона.
На тихой пустынной  улочке  юго-западного  жилого  района  машина  прикрытия
развернулась и двинулась в обратном направлении.  Когда  она  поравнялась  с
голубым "седаном", водитель показал Уэзерби на пальцах букву  О,  мол,  "все
о'кэй, все в порядке", промчался мимо и исчез  из  виду.  Уэзерби  продолжал
движение в сторону Джорджтауна, постоянно  поглядывая  в  зеркальце  заднего
обзора, нет ли за ним слежки.
   Уэзерби наконец-то понял, в чем он допустил оплошность. Когда он направил
группу для ликвидации сотрудников общества, он просто приказал  убить  всех,
находившихся в здании. Однако не  уточнил  при  этом,  сколько  человек  там
должно быть. Его люди точно выполнили приказ. Но исполнители не могли знать,
что один из сотрудников отсутствовал, так как приказ  был  нечетким.  Почему
одного сотрудника не оказалось в здании, Уэзерби было неизвестно,  а  теперь
это и вовсе не интересовало его. Если бы он узнал  своевременно,  что  этого
Кондора нет на месте, он решил  бы  проблему  должным  образом.  Короче,  он
совершил ошибку - теперь необходимо было ее исправить.
   Конечно, существовала вероятность, что Кондор вообще неопасен, что  он  и
не помнит о своем разговоре с Хейдеггером. Однако Уэзерби не мог  рисковать.
Ведь Хейдеггер  задавал  вопросы  всем  сотрудникам,  кроме  доктора  Лаппе.
Поэтому нельзя было допустить, чтобы  кто-то  помнил  об  этих  вопросах.  А
сейчас лишь один человек знал  о  них,  и  именно  поэтому  он,  как  и  все
остальные, должен был умереть, даже если и не подозревал об истинном  смысле
того, что ему известно.
   План Уэзерби был чрезвычайно прост, но вместе с тем и опасен: как  только
Кондор появится в условленном месте, он,  Уэзерби,  застрелит  его  в  целях
"самообороны". Уэзерби бросил взгляд  на  дрожавшего  от  страха  Воробушка.
Неизбежные издержки... Он не испытывал ни  малейшего  угрызения  совести  по
поводу неминуемой гибели инструктора. Однако его план  содержал  и  элементы
риска: Кондор мог гораздо лучше владеть оружием, нежели предполагалось, а  в
условленном месте могли оказаться свидетели. Да и руководство ЦРУ  может  не
поверить его версии о случившемся и прибегнуть к  "испытанным"  методам  для
выяснения истины. От Кондора, в конце концов, можно было ждать чего  угодно.
Короче говоря, любой из сотни возможных  вариантов  мог  стать  роковым  для
Уэзерби. Однако Уэзерби знал, что как бы ни был велик риск, он  ничтожен  по
сравнению с тем, что ожидает  его  в  случае  неудачи.  Своей  версией  ему,
возможно, удастся ввести в заблуждение ЦРУ и другие спецслужбы и выйти сухим
из воды. Для этого существуют многочисленные способы, которые он  с  успехом
применял в прошлом, Уэзерби был силен в такого рода делах. Но он знал также,
что ему не удастся обмануть человека с впечатляющей  внешностью  и  странным
взглядом. Этот человек никогда не терпел неудач, если сам  брался  за  дело.
Никогда! Все это Уэзерби  прекрасно  сознавал,  и  от  одной  лишь  мысли  о
возможных последствиях  начинал  испытывать  мучительное  удушье.  Понимание
неотвратимости  наказания  делало  абсурдной  всякую  мысль  о   возможности
избежать его, как  и  мысль  о  невыполнении  полученного  задания.  Уэзерби
поэтому было необходимо исправить свою ошибку, и Кондор должен умереть...
   ...Уэзерби медленно проехал по переулку и сделал разворот.  Он  остановил
машину около мусорных баков, стоявших позади кинотеатров. В переулке, как  и
предсказывал Митчелл, не было ни души. Уэзерби почти не  сомневался  в  том,
что  кто-либо  рискнет  войти  в  переулок,  завидев  там   незнакомцев,   -
вашингтонцы, как правило, стремятся избегать глухих мест. Он звал также, что
Митчелл позаботится о том, чтобы убрать из этого  района  всех  полицейских,
форма  которых  могла  бы  напугать  Кондора.   Уэзерби   все   это   вполне
устраивало... Он знаком приказал Воробушку  выйти  из  машины.  Они  стояли,
прислонясь  к  ней,  хорошо  заметные  со  всех  сторон,  всем  своим  видом
показывая, что в переулке, кроме них, никого нет. Затем, подобно  настоящему
охотнику в засаде, Уэзерби "отключился" и сконцентрировал все свое  внимание
на предстоящей операции.
   Малькольм увидел их гораздо раньше, чем они обнаружили его присутствие  в
переулке. В течение нескольких минут  он  внимательно  наблюдал  за  ними  с
расстояния около шестидесяти шагов. Малькольм  с  трудом  сдерживал  желание
чихнуть, но в конце концов ему удалось справиться с приступом  и  не  выдать
себя. Когда он убедился, что вокруг  действительно  никого  больше  нет,  он
вышел из-за телефонного столба, за которым прятался, и медленно  двинулся  к
ним навстречу. Чувство беспокойства и напряжения, владевшее им,  исчезало  с
каждым шагом.
   Уэзерби сразу  же  заметил  Малькольма,  отошел  от  машины  и  застыл  в
ожидании, готовый к действию. Ему хотелось быть полностью, на сто процентов,
уверенным в успехе, однако расстояние в шестьдесят шагов было великовато для
прицельного выстрела  из  револьвера  с  глушителем.  К  тому  же  он  хотел
находиться в этот решающий момент подальше от Воробушка. "Их надо убирать по
очереди, одного за другим", - мелькнуло в голове у Уэзерби.
   Малькольму  оставалось  сделать  каких-нибудь  двадцать  пять  шагов   до
поджидавшей его пары, то  есть  всего  на  пять  шагов  больше  до  мысленно
намеченной Уэзерби дистанции для  начала  стрельбы,  когда  он  вдруг  узнал
одного из них. В сознании Малькольма  всплыло  лицо  человека,  сидевшего  в
голубом "седане", который стоял в то дождливое  утро  неподалеку  от  здания
общества. Тот человек в "седане" и один из стоявших сейчас перед ним -  одно
и то же лицо! Что-то здесь не  так,  что-то  совершенно  не  так!  Малькольм
остановился, затем медленно попятился назад. Почти бессознательно  он  начал
вытаскивать пистолет из-за пояса-До Уэзерби тоже дошло, что случилось  нечто
непредвиденное.  Его  жертва  вдруг  неожиданно  остановилась  перед   самой
ловушкой и, возможно, попытается удрать, а может быть, готовится к  активной
защите. Непредвиденные действия Малькольма вынудили  Уэзерби  отказаться  от
первоначального  плана  и  соответствующим  образом  среагировать  на  новую
ситуацию. Выхватив револьвер, Уэзерби быстро глянул на Воробушка и  отметил,
что тот замер на месте от страха и недоумения. Робкий инструктор пока еще не
представлял для него никакой опасности.
   По собственному опыту Уэзерби хорошо знал, что в подобных  случаях  нужно
действовать быстро и решительно. Не успел Малькольм вытащить  пистолет,  как
Уэзерби уже выстрелил.
   Хотя револьвер и является весьма эффективным оружием, однако пользоваться
им в оперативной обстановке бывает порой  очень  трудно  даже  для  опытного
стрелка. Револьвер же с глушителем еще больше затрудняет стрельбу в подобных
условиях. Несмотря  на  то  что  глушитель  делает  стрельбу  бесшумной,  он
значительно снижает ее точность. Глушитель, закрепленный  на  конце  ствола,
является  для  стрелка  непривычной  тяжестью,  которая  требует   от   него
дополнительной поправки. Что касается баллистики, то глушитель резко снижает
скорость пули и, таким образом, влияет  на  ее  траекторию.  Короче  говоря,
револьвер с  глушителем  становится  громоздким  оружием,  которое  неудобно
выхватывать из кобуры и из которого трудно вести быстрый и прицельный огонь.
   Все эти факторы работали теперь против Уэзерби. Если  бы  он  стрелял  из
револьвера без глушителя, даже  при  условии,  что  на  корректировку  плана
действий ушло какое-то время, не было бы никаких сомнений в исходе поединка.
Однако, как это и случилось,  глушитель  помешал  Уэзерби  быстро  выхватить
револьвер из кобуры. Кроме того, пытаясь  наверстать  потерянное  время,  он
поторопился с выстрелом, и в результате пострадала точность. Опытный  убийца
решился на более трудный, но всегда смертельный  выстрел  в  голову.  Однако
сделал слишком большую поправку. Тяжелый кусочек свинца срезал  прядь  волос
над левым ухом Малькольма  и  унесся  со  свистом,  чтобы  утонуть  в  водах
Потомака.
   Малькольм  лишь  однажды  в  жизни  стрелял   из   пистолета.   Это   был
мелкокалиберный   пистолет   для   тренировочной   стрельбы   по    мишеням,
принадлежавший его другу. Ни один из  пяти  выстрелов  не  попал  в  цель  -
бегущего по полю суслика.
   Он выстрелил из своего  пистолета  не  целясь,  от  бедра.  Оглушительный
грохот прокатился эхом по переулку, и только после  этого  Малькольм  понял,
что нажал на спусковой крючок.
   Когда в человека попадает пуля "магнум" калибра 35 мм, то  появляется  не
маленькая аккуратная ранка, и  человек  отнюдь  не  медленно  опускается  на
землю. Человек в этом случае падает жестко, всем телом. Эффект от  попадания
такой пули с расстояния в двадцать пять шагов можно вполне сравнить с ударом
грузовика. Пуля Малькольма размозжила левое бедро  Уэзерби.  Она  подбросила
его тело в воздух, а затем обрушила с силой на мостовую, лицом вниз.
   Воробушек, застыв от изумления, смотрел на Малькольма,  который  медленно
поворачивался к нему, держа штстолет на уровне живота инструктора.
   "Он был одним из них! - Малькольм весь покрылся потом, хотя он и не делал
никаких физических усилий. - Он один из них!"
   Малькольм неожиданно попятился от инструктора, который полностью  лишился
дара речи. Добравшись до конца переулка, он резко повернулся и .побежал...
   ...Раненый Уэзерби стонал, борясь с  шоком.  Боль  пока  еще  можно  было
переносить. Человеку сильному, ему тем не менее потребовались все оставшиеся
силы, чтобы поднять руку, в которой он  каким-то  чудом  все  еще  удерживал
револьвер.  Его  сознание  оставалось  на  удивление  ясным.  Он   тщательно
прицелился и выстрелил. Раздался приглушенный хлопок, и пуля  пробила  стену
кинотеатра.  Однако  сначала  она  пронзила  горло  Воробушка   -   опытного
инструктора, мужа, отца четырех детей. Когда его безжизненное тело  медленно
сползло по корпусу машины на  землю,  Уэзерби  ощутил  странное  приподнятое
чувство. Он-то сам был  еще  жив!  Кондор,  правда,  опять  исчез,  но  зато
специалисты из отдела баллистики не найдут на месте ни одной пули и  поэтому
не смогут определить, кто в кого стрелял. А  значит,  есть  еще  надежда.  И
здесь он потерял сознание...
   Прибывшие на автомашине на место происшествия  полицейские  обнаружили  в
переулке  два  тела.  Они  приехали  по  телефонному  вызову   перепуганного
владельца магазина с опозданием, потому что  все  полицейские  подразделения
Джорджтауна были  направлены  в  это  время  на  расследование  сообщения  о
стрельбе  какого-то  маньяка  по  прохожим...   Сообщение,   как   оказалось
впоследствии, было ложным...
   ...Малькольм пробежал четыре  квартала,  прежде  чем  осознал,  насколько
подозрительно он  выглядит.  Он  замедлил  бег  и  перешел  на  шаг.  Сменив
несколько раз направление движения на  перекрестках,  он  наконец  остановил
проходящее мимо такси и отправился в центр Вашингтона.
   "Боже мой, - думал Малькольм, - он был одним из них... Ведь он был  одним
из них... Управление наверняка не знало об этом... Я должен найти телефон  и
позвонить..." Постепенно страх овладевал им. "А  что,  если  тот  человек  в
переулке был не единственным "двойником"?.. А  что,  если  его  направил  на
встречу кто-то другой, который хорошо знал, кто он такой на самом деле?..  А
что, если дежурный по службе "Тревога" тоже "двойник"?.."
   Малькольм наконец решил, что хватит заниматься предположениями и гаданием
на кофейной гуще. В первую очередь  ему  необходимо  срочно  позаботиться  о
своей безопасности. Пока угроза висит над ним, он и не  подумает  звонить  в
ЦРУ. Конечно, его будут искать, пожалуй, его начали разыскивать еще до  этой
стрельбы, поскольку из всех сотрудников секции лишь он уцелел... Да нет  же,
не он один! Неожиданная мысль поразила его.  Нет,  он  не  был  единственным
сотрудником секции, оставшимся  в  живых.  Хейдеггер!  Заболевший  Хейдеггер
остался дома в постели! Малькольм  напряг  память.  Адрес,  какой  же  адрес
называл Хейдеггер? Малькольм слышал однажды, как он  называл  доктору  Лаппе
свой адрес - "Маунт ройял армс!..".

   Малькольм объяснил таксисту, что едет на свидание к  девушке,  с  которой
договорился о встрече заочно и которую никогда не видел раньше, и  забыл,  к
сожалению, ее адрес... Он помнит лишь, что она живет в  доме  "Ма-унт  ройял
армс". Таксист, всегда готовый оказать помощь молодым  влюбленным,  связался
по  телефону  с  диспетчером,   который   сообщил   его   точный   адрес   в
северо-западном районе Вашингтона. Когда таксист  высадил  Малькольма  перед
старым зданием, тот расщедрился и дал целый доллар чаевых.
   Табличка с фамилией Хейдеггер была прикреплена против квартиры с  номером
413.  Мальколъм  нажал  на  кнопку  звонка.  Никакого   ответного   сигнала.
Переговорное устройство тоже молчало. Когда он позвонил еще раз, то у него в
сознании промелькнуло тревожное, но вполне логичное предположение. Он  нажал
три соседние кнопки. Снова молчание. Малькольм по  очереди  нажал  остальные
кнопки. Когда переговорное устройство вдруг ожило, он  крикнул:  "Почта!"  В
ответ прозвучал сигнал дверного  замка,  дверь  открылась,  и  он  вбежал  в
подъезд...
   Никто не отозвался на его стук в дверь квартиры ј 413. Он уже и  не  ждал
ответа. Малькольм опустился на колени и осмотрел замок.  Если  он  правильно
угадал, дверь была заперта на простой английский  замок.  В  десятках  книг,
которые он читал, и в бесчисленных  кинофильмах  герои  в  подобных  случаях
пользовались  небольшой  жесткой  пластмассовой   карточкой.   Пластмассовая
карточка - где ее взять? После лихорадочных поисков в  карманах,  он  открыл
наконец бумажник и достал из него свое  закатанное  в  пластиковую  оболочку
удостоверение сотрудника ЦРУ, которое в целях конспирации  гласило,  что  он
является служащим компании "Тентрекс". Кроме того, этот документ сообщал его
основные  приметы.   Малькольму   всегда   нравились   его   фотографии   на
удостоверении - на одной он был изображен в профиль, на другой - анфас.
   ...В течение двадцати минут  Малькольм  чихал,  пыхтел,  ворчал,  толкал,
тянул и тряс дверь и даже бил в ярости по замку своим удостоверением, но все
безрезультатно... В конце  концов  пластиковая  оболочка  треснула,  а  само
удостоверение, выскользнув из нее, провалилось через  щель  внутрь  закрытой
квартиры.
   Потерпев неудачу, Малькольм разозлился. Он поднялся с пола, чтобы размять
затекшие ноги. "Если до сих пор никто не потревожил меня, - подумал он, - то
и более громкий шум вряд ли привлечет чье-либо внимание". Малькольм с  силой
ударил ногой  по  двери,  вложив  в  удар  ярость,  страх  и  разочарование,
накопившиеся в нем за этот день. Замки и двери в доме  "Маунт  ройял  армс",
как это оказалось, были не лучших образцов.  Домовладельцы  брали  невысокую
плату за аренду квартир и поэтому качество отделки и оборудования  помещений
здания полностью соответствовало ее низкому уровню.  Дверь  квартиры  ј  413
распахнулась внутрь, спружинила, ударившись об ограничитель,  и  откачнулась
обратно. Малькольм задержал ее рукой, и тихо прикрыл за собой. Подняв с полу
свое удостоверение, Малькольм прошел в комнату и подошел к кровати...
   ...Поскольку они располагали временем, им не требовалось  притворяться  и
применять в отношении Хейдеггера "мягкие" методы. Они и  не  утруждали  себя
этим. Если бы Малькольм приподнял край пижамной куртки, он увидел бы сильные
кровоподтеки, которые остаются от безжалостных ударов в низ живота, особенно
если жертва предраспол