. "Разве что борец сумо
- знаешь, такие пузатые гиганты? - мне будет под пару, - весело  острила
она. - Да только где, скажи, у нас в Кинеле такие японцы?" Острить  ост-
рила, но Анна–то знала, насколько весело этой чудесной, добрейшей,  пре-
данной друзьям женщине, ее ровеснице и бывшей однокласснице. Но тогда, в
школе, Ира на что–то надеялась, мечтала когда–нибудь  встретить  принца,
которому будет наплевать на ее габариты, потому что сумеет почувствовать
в ней прекрасную душу и пылкое сердце. Так давно это было...
   Когда любимая подружка разводилась со своим Лариным, Ираида  настояла
на том, чтобы Аня оставила фамилию мужа. "Не цепляйся ты за свою  Мухор-
тову, смешно даже! Анна Ларина - это же звучит! На фамилию порой обраща-
ют внимание раньше, потом уж на самого человека", - убеждала  она  Анну,
которой было противно все, что связано было со скупердяистым  алкашом  -
надо же такое сочетание! - отравившем ей почти пять первых  послеунивер-
ситетских лет. Четыре года как они в разводе, но только полтора года она
более или менее спокойна - снова женился, супружница на сносях и к  Анне
с Машенькой по пьянке уже не пристает.
   Даже по телефону.
   - Анна Сергеевна, тебя Михалычев спрашивал! - поздоровавшись,  тотчас
сообщил ей Сергей Жуколев, следователь, с которым она в связи с ремонтом
на втором этаже уже почти неделю делила кабинет. - Сдается мне, что нас-
чет магазина в Язовке. Сроки жмут, да?
   Круглоголовый и огненно–рыжий - ну, просто солнышко! -  лейтенантик–-
первогодок сочувственно чмокнул. Он с восхищением относился к способнос-
ти своего старшего коллеги в юбке не только с полным хладнокровием  реа-
гировать на проявления начальственного недовольства, но и уметь настоять
на своем, не страшась осложнений.
   - Жмут, Сережа, жмут, - поморщилась Ларина, усаживаясь за стол. Потя-
нулась к сейфу, открыла, достала разбухшую папку -  тесемки  еле  сходи-
лись. Пустячное дело, но когда их, этих пустячных, висит на тебе чуть не
дюжина, попробуй уложись. Может, и права мама - стоит ли гробить  лучшие
годы, а точней - остатки молодости на тусклую бытовуху, на раскуроченные
киоски, домашние мордобои и украденные с чьей–то там дачи магнитофоны?..
   И все–таки зачем она понадобилась с утра пораньше майору  Михалычеву?
До сего дня Анна не обменялась и десятком слов с новым заместителем  на-
чальника райотдела, перешедшим к ним из линейной милиции. Но антипатию к
нему уже успела ощутить всей кожей. Достаточно было двух оперативных со-
вещаний.
   "Убежденный силовик и карьерист", - записала она в своем мозгу харак-
теристику, согласуясь с которой и будет теперь относиться к майору Миха-
лычеву. Это предвещало почти неизбежные конфликты, Анна Ларина не терпе-
ла давления ни сверху, ни сбоку.
   Звякнул телефон. Сережа не глядя поднял трубку.
   - Да, пришла, товарищ майор! С делом на Сидорова? Сейчас будет!
   - Ты уверен? - едко спросила Анна. - Сейчас или не сейчас, ты уж поз-
воль мне самой решать.
   Сказала так, для острастки... Достав тонюсенькую  картонную  папочку,
захлопнула сейф и вышла из кабинета.
   ...Вернулась Ларина примерно через четверть часа с пылающими  пятнами
на щеках.
   Сергей не осмелился спросить, что было там, на "малом ковре", побоял-
ся нарваться на резкость. Анна заговорила сама. Ей просто необходимо бы-
ло сейчас разрядиться, выпустить злой пар.
   - Представляешь, Сережа, чего он от меня  хочет?  Переквалифицировать
дело.
   Вернее, по существу закрыть. Никакого убийства,  ограничиться  розыс-
ком. В общем, "ушел из дома"... Тем  более,  что  заявление  сделано  не
родственниками, а какой–то чумной соседкой. Уехал и уехал... А вот  если
труп найдется со следами насилия, тогда прокуратура будет заниматься,  а
не мы. Сплавим втихаря - и никаких забот. Посадили хитрожопое дерьмо  на
нашу голову...
   Сергей хрюкнул и покрутил головой: ай да ну, о начальстве так!
   - А кто он такой, Анна Сергеевна, этот пропавший?
   - Какой–то известный... Член Союза писателей... Не слыхала, не  чита-
ла. Их, этих членов, Сережа, в СССР было десять  тысяч,  а  скольких  мы
знали?
   Десяток–другой. Читаю сейчас его дневник, зацепки ищу.
   - А как его фамилия?
   - Ходоров. Феликс Ходоров. Может, псевдоним, не знаю.
   Жуколев со стуком опустил руки на стол. Веснушчатое лицо  порозовело,
зрачки расширились.
   - Да ты что, Анна Сергеевна! Ходоров?! Так это  же...  -  Молоденький
лейтенант не находил слов. - Да я же с детства им зачитывался!  "Длинное
облако"!.. Это ж такой классный роман! И приключения  там,  и  всякое...
Сам Ходоров, надо же!
   Он был в восторге от того, что прикоснулся наконец к иным мирам.
   - Ладно, кончай с восторгами, - неохотно оборвала его Ларина.  -  Тем
хуже, если такой знаменитый. - Она сняла  параллельную  трубку,  набрала
номер дежурного.
   - Ленчик, где–то должен быть этот чертов Саврасов,  не  знаешь?  Уви-
дишь, скажи, чтоб срочно ко мне. Нет, ты уж лучше поищи, очень надо.
   - Ишь, переквалифицировать!.. - сказала она зло, кладя трубку на  ры-
чаг. - Наложил в штаны, боится, что не раскрою. А про Ходорова и генерал
спросить может, вот чего он трусит. Черта тебе лысого!
   - А что ты ему сказала, если не секрет?
   - То и сказала: да пошел ты!.. Не так, конечно, но в принципе... Ска-
зала, что раскручу, если уж начала. Там явно мокрухой пахнет... "Ушел  и
ушел", - передразнила она и сжала накрашенные губы, отчего  и  без  того
маленький рот ее превратился в красную точку. - Ничего, кого–нибудь най-
дем. И не кого–нибудь, а кого следует!
   - Эх, хорошо, если б и в самом деле это был твой бомж! -  мечтательно
произнес Сергей.
   Он от души болел за коллегу, цинизм начальства еще коробил его.
   - Этот Иванов–Сидоров? - Анна пожала  плечами  и  раскрыла  тоненькую
папку. - Что ж, даже очень вероятно. Будем посмотреть.
   Скрипнула дверь.
   - Извини, Аня, что задержался, - с порога проговорил невысокий черно-
волосый крепыш с погонами капитана милиции. - Привет, Серега! Я ведь  из
Тургаевки вчера последней электричкой успел, у "козлика" нашего опять  с
электропроводкой что–то...
   - Есть что новенькое? - быстро перебила Ларина, указывая уполномочен-
ному уголовного розыска Виктору Саврасову на свободный стул.
   - Можно считать, что да, есть... Хотя... Если посмотреть с одной сто-
роны, то есть... А если с другой...
   - Выкладывай, не тяни кота за хвост! Не томи бедную женщину!
   - Есть не томить бедную девушку! - Саврасов снял фуражку и  стер  ла-
донью со лба бисеринки пота. - Значится, так... - Он щелкнул  застежками
обтершегося на закругленных углах дешевенького кейса и  шлепнул  стопкой
исписанных бумажек по столу. - На сегодня ситуация у нас такая... Да,  в
записках–то термосных ничего интересного? Пока нет? Тогда слушай...
 
 
   2
 
 
   * * * Капитан милиции  Виктор  Саврасов,  старший  оперуполномоченный
уголовного розыска Кинельского РОВД, сделал и в самом деле немало.  Ста-
рался. И потому, что халтурить, работая со  следователем  Лариной,  было
опасно: у оперов и участковых района репутацию она имела самую  скверную
- не только въедливая придира, но и полудурошная  перестраховщица,  зас-
тавлявшая даже тогда, когда все яснее ясного, трижды и четырежды  переп-
роверять очевидные факты да еще письменно подтверждать  всякое  сыщицкое
слово. И еще потому проявил он далеко не всегда свойственное  ему  усер-
дие, что очень хотел угодить молодой женщине, на которую как  неисправи-
мый бабник имел определенные виды. Исправлять Саврасова тщетно  пытались
обе его бывшие жены - каждая по–своему, но одинаково безуспешно.
   Последняя его супруга, в отличие от предшественницы, сотрясавшей  ма-
ленький городок шумными скандалами и демонстративными уходами  из  дома,
пыталась бороться с мужниным непостоянством той же монетой -  напропалую
флиртовала с командированными в Кинель  эмвэдэшниками,  а  однажды  даже
увязалась за одним из инспектирующих в областной центр.  Кончилось  тем,
что ее просто уволили из органов - она работала инспектором по  несовер-
шеннолетним, а Саврасову, тотчас подавшему на развод, даже  посочувство-
вали. Хотя всем было ясно, как божий день, что именно его неистовый  ко-
беляж довел бедняжку Марью Петровну до столь драматической крайности.
   Облизываясь на стройненькую белокурую следовательницу, Виктор  Ивано-
вич  Саврасов  навряд  ли  имел  серьезные  намерения   матримониального
свойства. Он априори знал, что с Анной Лариной семейной жизни  не  будет
хотя бы уже и потому, что прощать блудни она не станет даже по минимуму.
Эта общительная, веселая, острая на язык бабеночка обладала мгновенной и
крайне жесткой реакцией на любое, пусть и шутейное проявление того,  что
она презрительно называла "пошлянкой". Виктор Иванович опасался ее.  Од-
нако перспектива работать вместе по делу, а значит  -  возможно,  бывать
вместе в командировках, жить в одной гостинице, а того глядишь - в одной
избе... Да с устатку расслабиться вечерком за  бутылочкой  "Расторопши",
посмешить анекдотцами до полуночи... А там, глядищь... М–да... Но  чтобы
такое стало реальностью, не следовало злить старшего лейтенанта  милиции
Ларину, а напротив, постараться заслужить ее благосклонность ударным сы-
щицким трудом. Тогда и шансов будет побольше  отпраздновать  при  случае
вместе свои производственные успехи.
   Пока что загадывать о том, то есть об успехах, не  приходилось,  пос-
кольку труп убитого писателя Ходорова - вернее, возможно убитого - обна-
ружить Саврасову не удалось. В течение двух дней после  его  загадочного
исчезновения тургаевские  подростки  под  непосредственным  руководством
участкового Соколова на двух весельных лодках тралили шестами с толстен-
ной леской и сомовым крючком на конце дно старицы Малой Кинельки, но ни-
чего, кроме размокших топляков, зиловского колеса  с  помятым  ободом  и
проржавевшей загогулины, бывшей некогда частью  чего–то  геодезического,
найти на заиленном дне старицы не удалось. На том поиски тела прекратили
- проверить, нет ли его в водах быстротекущего и широкого Кинеля, не бы-
ло материально–технических возможностей, то есть денег на бензин для мо-
торок, водолаза и оплату поисковых работ. Тем  более,  не  было  никакой
уверенности, что течение не снесло труп убитого, если он, конечно, утоп-
лен, аж в саму матушку Волгу.
   Но в том, что он когда–нибудь найдется именно в воде, у старшего опе-
руполномоченного Саврасова сомнений не было. Только слепой не заметил бы
следов волочения какого–то тяжелого предмета от порога дома Сазоновой до
берега старицы. На протяжении примерно ста пятидесяти  метров  отчетливо
видна была полуметровая в ширину полоса, оставленная то ли мешком, то ли
большим баулом из толстой синтетической плетенки - излюбленной тары чел-
ноков и барахольных  торговцев.  Об  этом  свидетельствовали  оборванные
пластмассовые нити, обнаруженные на вылезшем из стареньких ворот  гвозде
и в щели на коряге близ самой старицы. Да и на асфальте проходящей сразу
за селом трассы, которую преступнику пришлось  пересечь,  нетрудно  было
различить широкую эту полосу, прочерченную дорожками от жесткого  плете-
ния. Пропавшая и в тот же самый день найденная почти у слияния старицы с
Кинелем лодка  дачника–пенсионера  Костромина  была  еще  одним  доказа-
тельством того, что убийца (или похититель?) Ходорова  постарался  ночью
отвезти его (а скорее всего труп) как можно дальше от  Тургаевки,  чтобы
предельно затруднить его поиски. Утопив свою жертву, преступник выбрался
на берег далеко за селом и, никем не замеченный, скрылся.
   Скорее всего, воспользовался первой электричкой, хотя  не  исключено,
что его подвез какой–нибудь проезжавший по трассе левак.
   Все это стало ясно капитану Саврасову уже к вечеру первого дня.  Весь
следующий ушел на опрос населения Тургаевки - словесный портрет, а затем
и фоторобот незнакомца, увиденного пенсионеркой Викуловой во  дворе  со-
седки, был готов уже утром. Однако ни в селе, ни в соседней  Язовке,  ни
близ переездов и домиков путейцев человека с такой внешностью  или  хотя
бы приблизительно на него  похожего  не  приметил  никто.  Что  было  по
меньшей мере странным. Если Викулова видела его во дворе между двадцатью
двумя и двадцатью тремя часами, то, значит, в тот вечер он уже  какое–то
время был в Тургаевке. А поскольку летом темнеет  поздно,  пробраться  в
село, а потом и в чей–то дом абсолютно никем не замеченным было  практи-
чески невозможно. Или почти невозможно. Или, скажем так:
   маловероятно. Хотя, конечно, могло и повезти, в жизни бывает,  конеч-
но, всякое.
   В сыщицкой практике Саврасова случались еще и не такие загадки.
   И все же... Откуда он, с неба упал, что ли?.. Саврасов  не  поленился
смотаться на мотоцикле участкового на соседнюю станцию, но кассирша зая-
вила, что билета кому–либо похожему на этого типа наверняка не  продава-
ла. То же сказала, что и ее тургаевская коллега. Вернувшись в  райцентр,
капитан Саврасов опросил все смены кассирш и дежурных по вокзалу,  но  с
тем же нулевым эффектом. А потом его осенило: вовсе не  обязательно  ис-
кать его на станциях, которые между Тургаевкой и областным центром,  ку-
да, по логике, должен был удрать убийца. А если он проехал за Тургаевку,
скажем, в Кротовку? А уже оттуда - на электричке в город? Или -  дальше,
в сторону Оренбурга, до Похвистнева? И дальше, и дальше...
   Он попал в точку! Угадал: молоденькая кассирша  на  станции  Кротовка
сразу узнала даже на приблизительном фотороботе неприятного типа,  кото-
рому она продала билет до областного центра. Вспомнить  было  легко:  он
был единственным пассажиром самой первой электрички, проходившей Кротов-
ку в пять одиннадцать утра.
   А как он добрался ночью до Кротовки? Не пешком же - от Тургаевки  ки-
лометров пятнадцать, до вокзала - все шестнадцать с половиной. Ясное де-
ло, кто–то его подвез. Саврасову выяснить это не  составило  труда.  Там
же, в Кротовке, на местной автобазе ему указали на водителя,  который  с
напарником в ту ночь возвращался порожняком из райцентра.  Тот  не  стал
отнекиваться и, взглянув на карточку фоторобота, признался, что да, под-
возил такого человека. Не побоялся взять его ночью, потому  что  ехал  в
кабине не один. Голоснувшего мужичка посадил в кузов. Деньги взял с него
сразу, всего–навсего пятерку.
   Итак, все стало на свои места. Некто, предположительно убивший  писа-
теля Ходорова в ночь на 23-е июля, утопив в старице Малой Кинельки  труп
и добравшись до Кротовки, 24-го рано утром на электричке отбыл оттуда  в
областной центр. В линейном отделе никаких сведений о появлении  его  на
вокзале не оказалось. Гипотетическому убийце легко было  раствориться  в
толпе высадившихся пассажиров, внимания милиции он к  себе  не  привлек,
поскольку ориентировка на него поступила из Кинеля лишь к концу дня.
   След неизвестного затерялся. Но, как  оказалось,  ненадолго.  Неделя,
прошедшая с момента начала поиска и до задержания подозреваемого имярек,
ушла у Саврасова на отработку еще двух версий происшедшего в  Тургаевке,
выдвинутых следователем Лариной. Версий, на взгляд Виктора,  нелепых,  с
нулевой вероятностью. Тем не менее, понимая, что добросовестный следова-
тель обязан проверять  любую,  оперуполномоченный  занимался  ими  с  не
меньшей старательностью. Одна из этих диких версий строилась на  предпо-
ложении, что убийцей был сам Ходоров, а его жертвой - неизвестный, заме-
ченный Викуловой. Застав в комнате вора, писатель вступил с ним в борьбу
и нанес ему повреждения, повлекшие смерть. Испугавшись содеянного, Ходо-
ров утопил труп и скрылся. Другая версия предполагала, что писатель спо-
койнехонько, не говоря о том хозяйке, решил съездить домой, в  город,  к
знакомым или родным, а кровавая драка произошла в его отсутствие.
   Ведь нельзя с уверенностью утверждать, что тот неизвестный был  один,
пришельцев могло быть и двое, и четверо.
   Первую версию - убийца сам Ходоров - по сути  опровергла  справка  из
поликлиники, к которой был прикреплен писатель, переданная по телефону в
ответ на запрос о группе его крови. Оказалась она совсем не редкой,  од-
ной из самых распространенных групп - II A, резус положительный.  Именно
эту группу определил кинельский судмедэксперт, исследуя соскобы пятен  в
доме Сазоновой.
   Так что кровь хлестала из одного человека, хотя, впрочем, нельзя было
исключить, что и у нападавшего могла быть та  же  группа.  Но,  учитывая
степень невероятности версии "Ходоров–убийца", такое совпадение было  бы
совсем уж сказочным. Лопнула же эта версия после того, как был  задержан
Сидоров:
   прослеженные от дома к старице следы дешевых, совсем почти что не но-
шенных кедов совпали по размеру и рифлению подошвы с его обувью. Но  что
там обувь!..
   Отпечатки его пальцев были прямым доказательством присутствия в  доме
именно этого человека, назвавшегося при задержании Сидоровым,  а  потом,
на первом допросе, Ивановым. Их было на удивление мало - один с внутрен-
ней стороны табурета, еще два - на дверце платяного шкафа и  спинке  же-
лезной кровати. Все остальные, как показал  осмотр  места  происшествия,
были, видимо, тщательно вытерты - дверные ручки, стол, наспех зарытый  в
огороде топор, щеколда калитки, которую непременно должен был отодвинуть
преступник, были в смысле отпечатков стерильно чисты. Зато на  зазубрин-
ках топора удалось выявить микроследы крови все той же группы II A.  Как
и на краешке рукава застиранной клетчатой рубашки самого Сидорова.
   Были, впрочем, обнаружены и два других отпечатка пальцев. Под горлыш-
ком графина с водой и очень слабенький - на подоконнике. Сомнений в том,
что они принадлежали Ходорову, у Лариной не было.  Однако  и  официально
утверждать, что это так, следователь права не имела, поскольку дактилос-
копических данных на Ф.
   М. Ходорова в милицейских картотеках не оказалось. Да и быть, разуме-
ется, не могло: к уголовному преследованию он не привлекался никогда,  а
поголовный дактилоучет в России, к  глубокому  сожалению  криминалистов,
пока не ведется.
   Но для Лариной гораздо важней были  отпечатки,  идентифицированные  с
папиллярными спиральками на кончиках пальцев задержанного  Иванова–Сидо-
рова.
   Это уже серьезные улики. Синяя дорожная  сумка,  опознанная  хозяйкой
дома Сазоновой как вещь, бывшая в руках писателя  при  его  заселении  и
оказавшаяся при задержании у Сидорова, стала веским вещественным доказа-
тельством того, что эти люди были в контакте. По крайней мере, в опреде-
ленном месте их пути пересеклись.
   Поручив Саврасову выяснить в областном центре о Ходорове все, что мо-
жет быть полезным для расследования дела, следователь Ларина позвонила в
Тургаевку и договорилась с участковым Соколовом, чтобы тот привез в  Ки-
нельский РОВД в четверг, примерно к полудню, пенсионерку Викулову  -  ту
самую соседку, которая вечером 23-го видела во дворе у Сазоновой  незна-
комого мужчину. Сегодня как раз четверг, день, на который она  назначила
опознание. До полудня еще два с половиной часа, времени вполне достаточ-
но, чтобы обсудить с Саврасовым собранную в городе информацию  и  проду-
мать план намеченного на сегодня второго, очень  важного  допроса  этого
Сидорова–Иванова. И этот протокол допроса - уже не просто  задержанного,
а подозреваемого - она со злорадным удовлетворением положит в конце  ра-
бочего дня на стол своему весьма хитромудрому начальству.
 
   * * *
   - Излагай, Виктор, только по сути, не растекайся.
   Саврасов наморщил мясистый нос, хмыкнул.
   - Можешь, Анюта, версию с отъездом закрывать. С чистой совестью.  Ни-
куда Ходоров не уезжал и не собирался уезжать. Ему было не до  путешест-
вий, знаешь ли.
   Анна 0нетерпеливо вздернула подбородок. Прихлопнула ладонью  бумажную
стопку.
   - Не тяни! Что у тебя здесь? Нет, просмотрю потом. Рассказывай.
   - Сначала я двинул в Союз писателей. Симпатичный особнячок на Самарс-
кой, культурненько, тихо, прох