асти... Бразильский сериал!
   - Да помолчите вы! - шикнул на него Стаc.
   - Прабабка говорила мне: ты - слепая! Разуй глаза!
   - Вероника, ты не можешь меня осуждать!
   - Теперь я все поняла! - Вероника сжала руками  виски.  -  Мама  с  папой
страшно поругались тогда. Папа сел  за  руль  в  растрепанных  чувствах.  И,
уезжая, они продолжали ссориться. Вероятно, мама обо всем догадалась...
   - Он сам сказал ей, - заплакала Зоя. - Я тут ни при чем!
   А Маргарита Прохоровна... Она... Она думает, что это я сказала... Прямо в
дорогу...
   - Боже! - пробормотала  Вероника  и  плюхнулась  на  диван.  -  Зоя,  это
настоящий удар! Зоя рыдала.
   - Ты меня не простишь... - слышалось сквозь рыдания.  -  Презирать..,  ни
ногой.., а я не смогу.., тебя люблю...
   - Зоя, - твердым голосом заявила  Вероника,  -  кажется,  я  сейчас  тебе
отомщу.
   Зоя тотчас перестала плакать, а Стаc и Рыськин с  подозрением  посмотрели
на Веронику.
   - Она не вооружена? - спросил Ося громким шепотом. - Не  попала  бы  и  в
меня шальная пуля!
   - Как это ты мне отомстишь? - глядя на Веронику исподлобья, спросила Зоя.
   - Сообщу тебе ужасную новость. -  Зоя  уже  схватилась  было  за  сердце,
поэтому Вероника поспешно добавила:
   - Не про детей.
   Зоя оставила свое сердце в покое и склонила голову набок.
   - Чего такое? - спросила она, жалобно глядя на племянницу.
   - Изюмский больше не придет. - Вероника помолчала и добавила:
   - Никогда.
   Зоя выпрямилась так резко, что диван,  на  котором  она  сидела,  жалобно
вскрикнул.
   - Как это - не придет никогда? - закричала она. - Ты его что, соблазнила,
что ли?
   - Хуже, Зоя. Он хотел меня убить. - Она повернулась к Стасу с Рыськиным и
пояснила:
   - Изюмский и есть та женщина в зеленом.
   - Мужчина?! - хором воскликнули те.
   - Эта мысль просто не могла не прийти мне в голову, - принялась объяснять
Вероника. - Женщина была все время в одной и той же одежде. Это очень, очень
подозрительно. Так не бывает, чтобы такая  фифа,  какой  она  выглядела,  не
меняла наряды так долго. Что и навело меня на мысль о  маскарадном  костюме.
Именно  для  мужчины  женская  одежда  будет   маскарадным   костюмом.   Еще
таинственная незнакомка надевала темные очки. Без очков я,  пожалуй,  узнала
бы ее... То есть его. Хотя он и сбрил бороду.
   - Изюмский? Сбрил бороду? - потрясение воскликнула Зоя. - Этого не  может
быть! Он ее обожал!
   - Видимо, ты  ему  нравилась  больше,  чем  борода,  -  печально  сказала
Вероника.  -  Думаю,  он  решил  восстановить  историческую  справедливость.
Прикончить меня, чтобы тебе  и  твоим  детям  досталась  квартира  Маргариты
Прохоровны. И все ее содержимое. Он сказал тебе, что уезжает  на  заработки,
именно поэтому Он не мог показаться без бороды до тех  пор,  пока  не  убьет
меня. Иначе я могла бы при встрече узнать в нем женщину в зеленом -  У  него
была борода, - забормотал Рыськин, - он ее сбрил и поэтому выглядел бледным.
Кожа под бородой не загорает, поэтому он был бледный.
   - Он надевал парик, Зоя, - сказал Вероника с жалостью,  -  и  гонялся  за
мной на "Москвиче" без номеров. У меня полно свидетелей. Вот хотя бы Ося.  И
Стаc тоже один раз вытащил меня прямо из-под колес.
   Зоя зажала рот ладонью.
   - Я даже догадываюсь, когда он задумал меня убить, - продолжала Вероника,
торопясь высказать все сразу. -  Когда  я  рассказала  тебе  о  покушении  в
подъезде. О человеке в черной маске. Ты ведь наверняка с ним  делилась?  Вот
он и подумал: какой отличный шанс решить житейские проблемы!  Все  подумают,
что Зоину племянницу шлепнули за то, что она видела  что-то  лишнее  в  доме
отдыха.
   Зоя некоторое время смотрела в стену,  выпучив  глаза,  потом  неуверенно
произнесла:
   - Его ведь надо поймать...
   - Да ну его к черту! - с жаром заявила Вероника. -  Он  теперь  точно  не
покажется, побоится. Без бороды  наверняка  побоится.  Может  быть,  сделает
попытку прозондировать почву через некоторое время.
   - Да я его! - внезапно закричала Зоя. - Да я...
   - Простите, - подскочил к ней Ося. - Я правильно понял, что вы теперь как
бы.., свободны от обязательств?
   Зоя посмотрела на него сначала с недоумением, потом с любопытством.
   - Почему вы такой желтый? - спросила она.
   - Потому что я очень добрый, солнечный человек! -  понизил  голос  тот  и
взял Зоину руку в свои ладони.
   - Боря тоже казался добрым, - попыталась освободиться Зоя.
   Ося ее руку не отпустил и гордо ответил:
   - Между мной и вашим Борей  -  пропасть  шириною  с  Днепр,  до  середины
которого, как известно, долетит не всякая птица.
   От подобного красноречия Зоя даже открыла рот.
   - Ваш Боря убивает людей, а я их охраняю! - пояснил Рыськин.
   - А сколько вам лет?
   - Господи, какие низменные материи занимают вас в момент, когда одна душа
уже устремилась к другой!
   - Я все равно узнаю, - пообещала Зоя.
   - Каким же это образом? Я не тополь, у меня на спиле нет годовых колец!
   Зоя, одобрявшая любые разговоры про кольца, глупо хихикнула.
   Воспользовавшись благоприятным моментом.  Стаc  обнял  Веронику  и  нежно
прижал к себе.
   - Дорогая, тебе надо снять  нервное  напряжение!  -  прошептал  он  ей  в
розовое ушко.
   Рыськин услышал и воскликнул:
   - Да, да! Вы правы! Ей надо скинуть  с  себя  весь  этот  ужас!  Ей  надо
творить!
   - Что ей надо делать? - переспросил изумленный Стаc.
   - Творить! Малевать! Живописать! Разве вы  не  знаете,  что  влюбились  в
художницу с неуемным воображением и свободным полетом кисти?
   - А ты мне ничего не говорила про свое увлечение!  -  укорил  ее  Стаc  с
улыбкой. - Мне бы очень хотелось увидеть твои работы.
   - За чем же дело стало? - спросил Рыськин. -  Поезжайте  к  ней  домой  и
любуйтесь.
   - Да он пытается нас вытурить! - шепотом сказала Вероника Стасу. -  То-то
он так развопился.
   В это время в квартире раздался телефонный звонок. Зоя  подошла,  сказала
"алло",  некоторое  время  слушала,  потом  положила  трубку  на   место   и
торжественно сказала:
   - Вероника, звонили твои соседи. Поздравляю, дорогая, тебя обокрали!
   - Поздравляю?! - хором закричали все присутствующие.
   - У тебя из дому вынесли все картины, - улыбаясь до ушей, сообщила Зоя.
   - И тот жеваный банан,  покрытый  мелкой  сыпью,  который  меня  особенно
нервировал? - уточнил Ося.
   На его выпад, впрочем,  никто  не  обратил  никакого  внимания.  Вероника
развела руками и растерянно спросила:
   - Зоя, чему ты так радуешься?!
   - Как - чему? Глупая! Уж  теперь-то  твои  работы  наверняка  появятся  в
иллюстрированных журналах!