ведь
наступила ночь! Почему Нелли Шульговская не заперла дверь на  ночь?  Кого-то
ждала и не хотела, чтобы стучали?
   Итак, войдя в номер, Инна увидела ботинки. И узнала  их.  Ботинки  Тараса
Шульговского! Она подумала, что Кира  успела  каким-то  образом  спеться  со
спонсором и затащила его к себе  в  постель.  "Ну  у  тебя  и  аппетиты!"  -
говорила Инна в бреду, имея в виду, конечно  же,  напористую  и  нахрапистую
Киру.
   Посчитав, что узнала постыдную тайну - Тарас  Шульговский  изменяет  жене
практически у нее под носом, - она поспешила ретироваться. Так и только так!
Неясной остается только причина, побудившая Инну отправиться к  Кире  ночью.
Какой конверт собиралась она показать  Кире?  Это  надо  выяснить  в  первую
очередь.
   Итак, предстояла вторая встреча с постоялицей не слишком  респектабельной
московской гостиницы. Впрочем, в то место, где Вероника однажды побывала, ей
не хотелось ехать второй раз без охраны. Одно дело - визит  к  подруге  Инны
Головатовой. Никто не мог знать, что она отправится к этой самой подруге.  А
вот у Киры  ее  могут  ждать.  Поколебавшись,  Вероника  все  же  решила  не
рисковать и отправилась домой. Вот освободит Дьяков Рыськина, тогда уж она в
его сопровождении отправится в Сокольники и возьмет Киру за жабры!
   От остановки  до  ее  дома  было  минут  пять  ходьбы,  но  Веронике  они
показались пятью часами. Единственная мысль, которая согревала ее, пока  она
вприпрыжку преодолевала сквер, - это то, что возле подъезда должен  дежурить
ночной сменщик Рыськина. Его наверняка уже предупредили. Он сидит в  машине,
вглядывается в темноту и ждет, когда она наконец появится в поле его зрения.
Надо будет узнать у Дьякова его мобильный телефон. На всякий случай.
   Однако возле дома никакого охранника не оказалось. Это было так  странно.
Не мог же влюбленный до судорог Матвей  небрежно  отнестись  к  делу  охраны
любимой женщины! Вероника повертела головой и даже остановилась, хотя больше
всего на свете ей хотелось влететь в квартиру и запереть за собой дверь. Вот
обтерханный  "жигуль"  соседа-строителя,  вот   отвязная   тачка   владельца
мини-пекарни, а дальше, на газоне, - совершенно умильная иномарка аспирантки
журфака. Больше машин возле подъезда не было. Ни одной.
   Звонить  Матвею  казалось  неудобным.  Вдруг  он   только   что   заснул,
набегавшись задень? Она сломает его сон и расстроит. Действительно, не будет
же она стоять на улице и ждать, пока Матвей не решит вопрос с ее провожатым?
   Тут  из  соседних  кустов  на  Веронику  выскочил  дог.  Она  не   успела
испугаться, потому что узнала пса. Он  проживал  на  пятом  этаже  вместе  с
электриком местного РЭУ и всегда вел себя примерно - не лаял и  не  бросался
на  соседей.  Хотя  некоторым  из  них,  считала  Вероника,  не  мешало   бы
основательно попортить шкуру.
   Вероника обрадовалась компании и пристроилась в хвост собаке и электрику.
Радостно поздоровалась с обоими и вошла с ними  в  подъезд.  Пока  те  ждали
лифта, она птичкой взлетела на свой третий этаж и  начала  вращать  в  замке
ключ.
   Лишь оказавшись внутри квартиры,  Вероника  почувствовала,  как  ей  было
страшно. Сердце как будто не стучало, а вздрагивало в груди, а руки  и  ноги
были деревянными и абсолютно потеряли чувствительность, словно на  улице  не
жаркое лето, а зима и она стояла на морозе в тапочках.
   - Что ж, - сказала Вероника  собственному  отражению  в  зеркале.  -  Как
говорится, спасение утопающих есть дело их собственных рук.
   Даже забота любящего мужчины не может спасти от опасности. Вот, например,
сегодня система защиты, которую придумал для нее Матвей, дала сбой. Рыськина
забрали менты, а ночной охранник почему-то не приехал.
 
Глава 6 
 
   Наутро, когда Вероника проснулась, Рыськина все еще не было.  Под  окнами
не стояло никакого неприметного автомобиля, а все  известные  ей  телефонные
номера - самого Каретникова, его помощника Дьякова и бедолаги-Рыськина -  не
отвечали. Вернее, их телефоны оказались выключенными. Выходить из дому одной
было страшно. Что,  если  поблизости  не  окажется  расторопного  прохожего,
который очередной раз выдернет  ее  из-под  машины?  И  не  будет  Рыськина,
который крикнет, чтобы она успела уклониться от пистолетного выстрела.
   "Боже мой! - внезапно подумала Вероника. - Отчего же я такая дура? Почему
выпустила из виду того мужика, которому едва не размозжили голову в  туалете
мебельного центра? Ведь он стрелял в меня из пистолета! И не попал  лишь  по
чистой случайности!"
   Она написала на бумажке: "Седой!!!" -  и  приклеила  ее  к  холодильнику.
Впрочем, уж теперь-то она  о  нем  не  забудет.  От  того,  что  приходилось
бездействовать, Вероника буквально сходила с ума.  Хорошо  еще,  что  Матвей
отпросил ее на неделю у Данилкина. За свой счет, разумеется. Вернее, за  его
счет. Иначе она сейчас торчала бы в "Бутоньерке"  и  при  появлении  каждого
нового посетителя пряталась за прилавок.
   Первым в это утро в ее  квартире  появился  Дьяков.  Он  был  озабочен  и
настойчиво расспрашивал Веронику о том, как она провела вчерашний вечер.
   - Одна, без охраны! - восклицал он и как-то  страшно  ненатурально  цокал
языком.
   - Да на  меня,  в  общем-то,  и  при  наличии  охраны  все  время  кто-то
покушается, - со вздохом призналась та. - Вот и вчера тоже покушались.
   -  Не  может  быть!  -  воскликнул  Дьяков,  посмотрев  на   Веронику   с
восхищением. - А вы все же живы! Молодец!
   - Кстати, хотелось бы мне узнать, кто этот тип, который стрелял в меня из
пистолета!
   - Из  пистолета?  -  эхом  повторил  Дима  и  отчего-то  побледнел.  -  С
глушителем?
   - Откуда вы знаете?
   - Не знаю, я просто предположил.
   - Можете выяснить для меня кое-что?  Этого  типа  увезли  в  больницу  из
мебельного центра. Имея должную сноровку,  можно  запросто  узнать,  кто  он
такой. Сделаете, а?
   - Конечно! - пообещал Дьяков-- А как он выглядел, этот убийца?
   - Немолод, - начала  описывать  Вероника,  закатив  глаза.  -  Элегантен.
Волосы седые, пострижены бобриком.
   - Понятно, - проговорил Дима, побледнев еще сильнее. Он медленно  сел  на
стул и зажал ладони между колен. - Так вы говорите: ему размозжили голову?
   - Мне сказали, что он жив, - поспешила  заявить  Вероника.  "Надо  же,  -
подумала она, - как переживает помощник Матвея.  Какой  верный  и  преданный
человек! Одна мысль о том, что могли угробить невесту шефа, так  выбила  его
из колеи!"
   - Вашего телохранителя я выкупил, он скоро  приедет,  -  сообщил  Дьяков,
засобиравшись.
   - А почему меня никто  ночью  не  охранял?  -  капризным  тоном  спросила
Вероника.
   Пусть думает, что  она  истеричка  и  устраивает  скандал.  Впредь  будет
внимательнее.
   - Вы просто не увидели нашего человека, он постоянно был тут.
   - Ну, ладно... - неуверенно проговорила она. - Придется поверить  вам  на
слово. Но я лично его не видела.
   - В общем, вы ждите Рыськина, а о седом я постараюсь что-нибудь узнать.
   С этими словами Дима торопливо покинул ее квартиру. Ждать  Рыськина  было
занятием довольно утомительным. У Вероники накопилось столько вопросов, что,
казалось, они вот-вот полезут наружу, как новые мозги  из  сказочной  головы
Страшилы Мудрого. Когда стало совершенно  невтерпеж,  она  решила  позвонить
Кире Коровкиной по телефону. К счастью, та  сидела  в  гостинице.  Вероятно,
Николай получил отставку, а новый кавалер еще не был  найден.  Без  кавалера
Кира прожигала жизнь, не выходя из номера.
   - Кира, вы знаете, что Инну Головатову убили? - спросила Вероника,  когда
та проявила недовольство, поняв, кто звонит.
   - Убили? Не может быть! Угрожали мне, а убили ее?  Или,  считаете,  опять
перепутали? Как в доме отдыха?
   - Кира, скажите мне, куда вы ходили той ночью? - перебила ее Вероника.  -
Вы ведь не хотите, чтобы убийства продолжались?
   - А при чем здесь я? Совершенно неважно, куда я ходила.
   - Нет, важно.
   - Ну, хорошо, черт с вами. Я ходила на улицу гулять.
   - Замечательно! На улицу гулять. А то я и так не знала.  Скажите,  будьте
милой, что это вас понесло гулять глухой ночью?
   - Просто так.
   - Не просто так.
   - Я ждала одного человека.
   - О! - пробормотала Вероника, потом быстро спросила:
   - Тараса Шульговского?
   - Чего? - опешила Кира. - Кого?  Опешила  она  столь  правдоподобно,  что
Вероника мгновенно отказалась от возникшего было у нее подозрения.
   - Это я просто  так  спросила,  на  всякий  пожарный.  Так  кого  вы  там
поджидали, прогуливаясь под луной?
   - Акима Голубцова. - Поскольку Вероника молчала, она добавила:
   - Это один из информационных спонсоров конкурса "Мисс Марпл". Он с радио,
понимаете? Занимал номер на втором этаже.
   - И что? - оторопело спросила Вероника.
   - Что, что? Я ему понравилась. Он  собирался  рассказать  мне  о  далеких
созвездиях и пообещал выйти на улицу часа в два ночи. Вот я и  прогуливалась
снаружи в оговоренное время.
   - Но урок астрономии не состоялся? - уточнила Вероника.
   - Как вы догадались? - Кира  выделяла  желчь,  как  возбужденный  желчный
пузырь.
   - А  вы  никого  не  видели  входящим  или  выходящим  из  корпуса,  пока
прогуливались? - с надеждой спросила она.
   - Конечно, нет. Я прогуливалась по аллее, там, куда выходят окна Акима. А
входная дверь с противоположной стороны. Поэтому я по определению ничего  не
могла видеть.
   - Как же Аким объяснил наутро свое поведение?
   - А никак! - легко ответила Кира. - Сделал вид,  что  не  помнит,  кто  я
такая.
   - Милый. А теперь вопрос на засыпку, - азартно сказала Вероника.  -  Инна
Головатова хотела показать вам на сон грядущий какой-то конверт. Вы  знаете,
что за конверт она имела в виду?
   Вероника в общем-то не  рассчитывала  на  сколько-нибудь  внятный  ответ.
Поэтому была поражена, когда Кира ответила:
   - Знаю. Речь идет о конверте с заданием.
   - Не поняла... - протянула Вероника.
   - А что тут понимать? Никто ведь не знал, что Нелли Шульговская утонет  в
ванне. Поэтому в редакции журнала серьезно готовились к проведению  третьего
тура. Вечером приезжал заместитель главного редактора.., как  его?  Казарюк.
Он раздал всем  финалисткам  конверты.  Утром  в  доме  отдыха  должны  были
разыграть сцену убийства. Каждой из нас дали кое-какие зацепки.
   - Всем разные?
   - Всем разные. Ну, это совершенно обычное дело. Слышали,  наверное?  Иван
Петрович ходит в белой куртке, а ботинки у него не черные и не  синие.  Петр
Иванович поднялся в восемь утра и  надел  красную  куртку.  Вы  должны  себе
представлять  эти  задачки,  из  них  составляют  сборники  для  продвинутых
школьников.
   - Да-да, я понимаю, о чем вы говорите.
   - Так вот. Я думаю, что Инна Головатова собиралась заглянуть  ко  мне  со
своим конвертом.
   - Именно с ним? Почему вы так думаете?
   - Потому что у меня самой возникало искушение раздобыть как можно  больше
информации.
   - А куда потом делся этот Казарюк? - спросила Вероника.
   - Собирался ехать в Москву. По крайней мере, он торопился. Не стал  особо
со мной рассусоливать.
   - А где теперь ваш конверт с заданием, не помните?
   - Кажется, я оставила его в номере. Мы так поспешно собирались!  Впрочем,
думаю, вы делали то же самое.
   - Кира! Вы ведь до конца недели пробудете в Москве?
   - Полагаю, что так, - важно ответила та.
   - Прошу вас, не отказывайте мне во встрече, если появится  надобность.  Я
собираюсь отыскать убийцу Нелли Шульговской, а вы можете мне помочь.
   - Честно говоря, мне бы не хотелось лезть в это дело.
   - Вы уже в нем по самые уши, уверяю вас. Правда,  глубже  вы  не  лезете.
Лезу я. Кстати, Кира, Акимов не оставлял вам своего телефона?
   - Не оставлял, - ответила Кира. - Но я ухитрилась  его  достать.  Правда,
зря. Но откуда ж я тогда знала?
   - И как же вы его достали?
   - Подарила сладкий поцелуй заму Шульговской Казарюку, за это  он  подарил
мне акимовскую визитку.
   - Прочитайте, пожалуйста, что  там  написано,  -  попросила  Вероника.  -
Только не говорите мне, что вы ее выбросили, я этого не переживу.
   - Зачем это я буду выбрасывать? -  тоном  записной  скупердяйки  ответила
Кира. - Информацией в наши дни не разбрасываются.
 
*** 
 
   Рыськин явился часа через полтора и дал три коротких  отрывистых  звонка,
побудив Веронику вскочить и промчаться к двери.
   - Ося, дорогой, все нормально? Все обошлось? - накинулась она  на  своего
горе-телохранителя.
   - Не плачь, старушка, меня не били сапогами по ребрам и  не  рвали  ногти
плоскогубцами. Я просто немножко не выспался. Однако, уверяю  тебя,  это  не
помешает мне работать,  как  негру.  Знаешь,  как  я  волновался,  что  тебя
пристрелят, пока я буду объяснилки писать? Надо же, козлы  какие  -  спутали
меня с психом!
   - Ты действительно  выглядел,  как  форменный  псих!  -  сердито  сказала
Вероника. - А как ты орал! Я думала, у меня лопнут барабанные  перепонки.  И
еще эти пузыри изо рта.
   Рыськин потупился.
   -  Конечно,  я  понимаю...  -  промямлил  он.  -  Я   должен   был   тебя
предупредить... Но мне просто не хотелось, чтобы ты обо мне плохо думала...
   - Ты, собственно, о чем?
   - Понимаешь, у меня болезнь такая...
   - Какая? - насторожилась Вероника.
   - Ну, эта. Известная такая, немецкая. Боязнь замкнутого пространства.
   - Клаустрофобия, что ли?
   - Точно, она.
   - А почему она немецкая-то? - опешила Вероника.
   - Как почему? - удивился Рыськин. - Там же имя в начале немецкое - Клаус.
А потом уже к имени приделана болезнь - трофобия. По  крайней  мере,  я  так
понимаю.
   - Ага, - сказала Вероника. - В общем-то, логично. Может,  она  и  вправду
немецкая? Ось, поедем сегодня на Зубовскую площадь?
   - А там что? - заинтересованно спросил тот.
   - Там работает некий Аким Голубцов. Надо бы расспросить его кое о чем.  Я
позвонила ему, пока тебя не было, договорилась, что он в час дня  выпьет  со
мной чашечку кофе.
   - Прелестно! - с иронией воскликнул Рыськин. - Ты  была  уверена,  что  я
из-за решетки сразу же побегу к тебе!
   - Ты очень ответственный, Ося, - польстила ему Вероника. - Я  ни  секунды
не сомневалась, что ты не бросишь, так сказать, рабочее место.
   - Ну, ладно, погнали. Только из подъезда  первой  не  вылетай,  бормашину
тебе в зуб!
 
*** 
 
   Аким Голубцов был отвратительно молод. "Интересно, как  могла  дура  Кира
рассчитывать на то, что он будет изучать с ней созвездия, когда она  годится
ему если не в матери, то уж по крайней  мере  в  старшие  сестры?  В  сильно
старшие".
   К слову сказать. Голубцов был не только  молод,  но  и  стилен.  Стильные
черно-белые джинсы, стильная рубашечка,  стильная  стрижечка,  и  с  тем  же
эпитетом папочка в руках. Он пил кофе, держа блюдце на весу и  отодвинувшись
от стола, чтобы удобно было закидывать ногу на ногу.
   - Коровкина? - тупо переспросил он. - Ждала меня на улице ночью?
   Он провел рукой по голове, точно погладил себя против шерстки.  Вероятно,
этот жест выражал досаду.
   -  Честно  говоря,  когда  я  предложил  встретиться  ночью  и  посчитать
звездочки, это я ее отшил. Не думал, что она не догонит.
   - Она не догнала, - сухо прокомментировала Вероника.
   - Отвязная тетка!
   Значит, Кира не врала. Она и в самом  деле  выперлась  ночью  из  корпуса
только  потому,  что  почти   незнакомый   молодой   человек   пообещал   ей
романтическое свидание. Бедные, бедные женщины! Под ногами у них навоз, а  в
голове все равно цветут розы.
   Причисленный  Вероникой  к  навозу  Аким  Голубцов  выпил  кофе  и  начал
проявлять нетерпение.
   - Еще один малюсенький вопросик, Аким! - попросила Вероника.
   Свое право задавать эти вопросы  она  объяснила  тем,  что  на  ее  жизнь
несколько раз покушались. И именно потому, что ее занесло в "Уютный уголок".
Теперь же, расследуя странные обстоятельства гибели Нелли  Шульговской,  она
подвергает свою жизнь опасности ради всех, кто находился в ту ночь в одном с
ней корпусе.
   Аким поглядел на часы и вздохнул:
   - Но только один вопросик, ладно?
   - Вы знакомы с Казарюком?
   -  С  Сергеем  Евгеньевичем?  Естественно.  В  сущности,  на  нем  лежала
организация третьего тура конкурса "Мисс Марпл". Творческая его сторона.  Он
готовил задания для финалисток и возглавлял конкурсную комиссию.
   - Он занимал номер на втором этаже?
   - Да нет же, на первом. Насколько я знаю, на первом этаже  жили  вы,  все
три финалистки, Нелли Шульговская и  ее  зам  Казарюк.  Шесть  номеров,  все
верно.
   - Интересно, почему же  я  его  ни  разу  не  встретила?  -  пробормотала
Вероника.
   - Он жутко суетливый, - усмехнулся Аким.  -  Наверное,  бегал  туда-сюда,
словно ужаленный.
   Он поднялся, показывая,  что  разговор  окончен.  Вероника  заявила,  что
заплатит за его кофе сама, и Аким с видимой радостью согласился. Да уж, Кира
может особо не расстраиваться, что упустила такой подарочек!
   - Чувствую, встречи на  сегодня  не  закончились,  -  проворчал  Рыськин,
увидев озабоченное чело Вероники.
   - Понимаешь, Ось, тут неподалеку работает один тип, Бороздин. У нас с ним
были отношения, потом случился резкий разрыв, и мы больше не виделись.
   - Ну и хорошо! - бодро сказал Рыськин. - Чем  меньше  встреч,  тем  слаще
воспоминания.
   - Очень поэтично. Только у меня остались его вещи,  которые,  я  уверена,
ему нужны. В том числе записи, дискеты с  рабочими  материалами,  ну  и  так
далее. Я звоню ему, звоню, а он не подходит к телефону.
   - Ясно. Ты хочешь предстать перед  ним  живьем.  Боже,  как  я  не  люблю
участвовать в скандалах!
   - Да не собираюсь я скандалить!  -  рассердилась  Вероника.  -  Мне  надо
просто перекинуться с ним парой слов. Заодно, кстати, сообщить, что скоро  я
выхожу замуж.
   - Тоже немаловажно, - согласился Рыськин. - Дескать, знай наших, да?
   - Да, - мрачно ответила Вероника.
   Ей даже в голову не приходило, что Дима Дьяков запугал Бороздина до такой
степени, что тот,  всего  лишь  услышав  имя  Вероники,  впадал  в  странное
суетливое беспокойство.
   Когда они подъехали к нужному дому, Вероника сказала:
   - Ты, Ося, внутрь лучше не заходи, охраняй подъезд снаружи.
   - Разговариваешь со мной, как со  служебной  собакой,  -  проворчал  тот,
зорко оглядывая окрестности. - Подожди, сначала я выйду из машины, потом ты.
И не выскакивай раньше времени, блоха тебе в голову!
   Он проводил ее до стеклянной двери и стал возле урны, расставив  ноги  на
ширину плеч  и  спрятав  руки  за  спину.  Такая  поза  казалась  ему  очень
мужественной и даже немного опасной.
   Тем временем его подопечная прошла по коридору и рывком распахнула  дверь
в приемную  Бороздина.  За  столом  сидела  его  верная  секретарша  Надя  и
подкалывала скрепочками какие-то бумаги.  Увидев  на  пороге  Веронику,  она
выронила все,  что  держала  в  руках,  и  оторвала  зад  от  стула,  словно
собиралась сию же минуту броситься бежать.
   - Здравствуйте, Надя, - любезно сказала Вероника. - Надеюсь, ваш  любимый
шеф на месте?
   - Бэ-э-э, - проблеяла Надя.
   Шеф строго-настрого наказал секретарше не впускать  Веронику  в  кабинет,
если та вдруг заявится. "Придумай что хочешь, - беспокоился он, ломая  руки.
- Скажи, что я в больнице, в отпуске, в аду,  в  конце  концов!  Скажи,  что
придет тебе в голову. Только сделай так, чтобы  эта  девица  не  переступила
порог моего кабинета! Если не справишься, будешь мгновенно уволена. В ту  же
секунду". Такими вещами, как увольнение, Бороздин  никогда  не  шутил.  Быть
уволенной Наде не хотелось.
   - С вами все в порядке?  -  озабоченно  спросила  Вероника,  увидев,  что
секретарша раскорячилась над стулом и не может двинуться с места.
   - В порядке, в порядке! - Надя с трудом выпрямилась и вышла из-за  стола,
бомбообразной грудью прикрывая вход в святая святых.  -  Со  мной  -  все  в
порядке.
   - Хотите сказать, с шефом что-то не так?
   - Он... Он очень сильно болен, - понизив гол