когда  не
догадается, куда делся ежедневник.  Кто  мог  его  обнаружить  и  взять.
Поэтому можно не волноваться, что он явится сюда с обыском".
   Единственная мысль, которая не давала ей покоя, - а так ли хорошо она
обыскала шкафчик с посудой, как это нужно было сделать? Может быть,  там
лежит и пистолет? В дневнике Мусина о пистолете и  намерении  застрелить
Василису ничего написано не было. Впрочем, ему просто некогда было  этим
заниматься. "Наверное, я поторопилась уехать из "Метеорита", -  подумала
Василиса.
   Она спрятала ежедневник и стала названивать Кудесникову.
   - Послушай, Арсений, мне, кажется, повезло, - сказала она, как только
голос частного сыщика зазвучал в трубке. - Я нашла доказательства против
одного человека.
   - Ты расстроена? - спросил Арсений сочувственно.
   - Еще бы. До сих пор в себя прийти не могу.  Разговаривать  долго  не
буду, потому что мне нужно еще кое-что проверить. Сейчас этот человек..,
он.., в общем, он занят и не сможет мне помешать покопаться в его вещах.
   - Василиса!  Ты  снова  собираешься  взламывать  чью-то  квартиру?  -
воскликнул Кудесников, явно недовольный таким поворотом  дела.  -  Скажи
мне, кто он.
   - Нет, Арсений, не скажу. Один раз я уже  думала  на  Барсова,  а  он
оказался лишь пошлым развратником. Я должна все  проверить  сама.  Давай
встретимся вечером и тогда обо всем поговорим, хорошо?
   - Я знаю этого человека? - спросил Кудесников надтреснутым голосом.
   - О нем - безусловно, знаешь. А видел ли когда - понятия не имею.
   - Значит, это не Таланский, - сделал вывод Кудесников. -  Уже  легче.
Итак, Василиса, я даю тебе время закончить розыски. У меня тут тоже есть
кое-какие наметки, так что будет чем заняться. Встречаемся в одиннадцать
вечера в парке аттракционов, ну, в том, что неподалеку от  твоего  дома.
Сегодня там  праздник  с  фейерверками,  так  что  все  будет  работать,
сверкать и крутиться.
   - А не поздно в одиннадцать?
   - Лето, Василиса, ты не  забыла?  Светло  еще.  Кроме  того,  народу,
уверяю тебя, там будет полно, так что не бойся. Ты знаешь,  где  детская
карусель с танцующими лошадками?
   - Конечно, знаю, - вздохнула Василиса. - Я на ней каталась  сто  раз.
Эти  лошадки  уже  все  потрескались.  Но  карусель   никто   не   хочет
реставрировать.
   - Вот возле этой карусели меня и жди. В одиннадцать вечера, поняла?
   - В одиннадцать часов возле карусели с танцующими лошадками.
   - Только ничего не перепутай, ради бога, и не опаздывай. Когда ведешь
расследование, очень важно соблюдать график, поняла?
   - Поняла-поняла, - буркнула Василиса. - Надеюсь, я тебя удивлю.
   - Надеюсь, я тебя тоже, - сказал напоследок Кудесников и отключился.
   "А что, если он, со  своей  стороны,  тоже  нарыл  что-нибудь  против
Мусина? Не может быть,  чтобы  я  обошла  на  повороте  такого  опытного
сыщика, как Арсений". Гена  Сестраков  уже  уехал,  и  Василиса  одиноко
посидела на кухне над чашкой чая. Потом вдруг вспомнила  про  Мочалко  и
позвонила ему по конспиративному телефону.
   - Послушайте, шеф, вы можете подъехать туда, куда я скажу? - спросила
Василиса. - У меня сегодня куча дел днем, так что потерпите  до  вечера.
Знаете парк возле моей станции метро? С аттракционами? Отлично.  Войдете
через главный вход, потом свернете направо, в первую же аллею. Там будет
площадка с  маленьким  фонтаном,  а  еще  через  переход  -  карусель  с
танцующими лошадками. Сегодня в парке праздник, народу будет много,  так
что вы легко затеряетесь в толпе. Встретимся  в  половине  одиннадцатого
вечера возле этой самой карусели, хорошо?
   Василиса рассудила, что это будет самым лучшим выходом из  положения.
Не надо гоняться по Москве. Она отделается от Мочалко, а потом  дождется
на том же месте Кудесникова. Полчаса  -  вполне  достаточный  промежуток
между свиданиями. Тем более Кудесникову глубоко плевать  на  Мочалко.  И
даже если они столкнутся нос к носу, ничего не случится.
   Не будет же Арсений, в самом деле, стучать  на  ее  бывшего  шефа!  И
зачем ему это может понадобиться? Если только  из  гадства.  Потому  что
никакой денежной премии за голову Мочалко никто не назначал.
   Потом Василиса довольно  быстро  схоронила  ежедневник  Мусина  между
видеокассетами - он хорошо вписывался в  ряд,  потому  что  подходил  по
формату.  Затем  приняла  ванну,  наспех  перекусила  и  отправилась   в
больницу.
   В больнице происходило нечто из  ряда  вон  выходящее.  Перед  входом
стояли пожарные машины и бегали люди с буквами "МЧС" на одежде.  Осколки
стекол, на асфальте, запах дыма и всеобщее возбуждение поначалу испугали
Василису, но потом  она  вспомнила,  что  не  так  давно  сюда  привезли
Птырикова, и успокоилась.  Обычно  стихийные  бедствия,  начатые  с  его
подачи, обходились без жертв. Самого Птырикова она нашла  неподалеку  от
справочного окошка. Он стоял в сторонке, словно бы ему и дела не было до
того, что вокруг все находится в движении. Одна рука у него болталась на
перевязи, да щека была заклеена пластырем. Василиса тут же накинулась на
него с расспросами. Но едва только успела открыть  рот,  как  человек  в
белом комбинезоне с  висевшим  под  подбородком  респиратором,  стоявший
метрах в десяти от них, рявкнул в мегафон:
   - Девушка в красном! Вы находитесь в опасной зоне!  Покиньте  опасную
зону!
   Василиса глянула на него неодобрительно.
   Он снова проорал свое предупреждение. Она его проигнорировала.
   - Какой-то дурак, - обиженно начал объяснять Птыриков, - натравил  на
меня специалистов по изучению аномальных явлений. Они привезли  с  собой
какой-то прибор...
   - Ну? - спросила Василиса в духе своего телохранителя.
   - Ну.., ну... - промямлил Птыриков и  безразличным  голосом  пояснил,
глядя через окно куда-то за горизонт:
   -  Этот  прибор  со  стрелочками...  Его   зашкалило.   Они   сначала
обрадовались, но потом случилось короткое замыкание. Не  по  моей  вине,
прошу заметить! Прибор сгорел. Ну, заодно занялись занавески.
   Потом еще старшая  медсестра  сломала  пару  ребер...  И  там  что-то
случилось с реанимационным оборудованием. А, да что говорить!
   - Ну? - опять спросила Василиса. - А теперь что?
   - Теперь они хотят забрать меня для опытов.
   - Ты что, кролик? - возмутилась она. - Не можешь постоять за себя?
   - Вообще-то документы уже оформили, - потупился Птыриков. -  Мы  даже
было тронулись в путь. Но что-то случилось с машиной.
   - Да?
   - У нее отвалились задние колеса.
   - Ага! И теперь ты ждешь, когда машину починят?
   - Нет, они вызвали собственный транспорт. Со специальной изоляцией  и
все такое.
   - Юра, а ты не боишься ехать?
   Птыриков безразлично пожал плечами.
   "Впрочем, что это я? - подумала Василиса. - Это не он должен бояться,
а те специалисты,  которые  рискнут  остаться  с  ним  один  на  один  в
лаборатории".
   - А ты что тут делаешь? - внезапно оживился Птыриков.
   - Да вот, пришла проведать сестру. Но, если честно, медлю, потому что
боюсь узнать плохие новости.
   В этот момент со  всех  сторон  на  них  начали  надвигаться  фигуры,
похожие на космонавтов, - в пухлых белых костюмах с защитными масками на
лице.
   - Чего это они? - испугалась Василиса.
   - Я считаюсь особо  ценным  экземпляром  хомо  сапиенс,  -  горделиво
ответствовал Птыриков. - Они за меня боятся. О, глянь, как стараются.
   По мнению Василисы, они боялись вовсе не за Птырикова, а за себя.
   - Что ж, Юра, счастливого тебе пути!
   - А тебе - счастливо оставаться.
   Подталкиваемый в спину шестами, подобно тигру, загоняемому в  клетку,
Птыриков прошествовал к автомобилю, стоявшему неподалеку от входа.  Окна
его были затемнены и зарешечены. "Кошмарное дело! - подумала Василиса. -
А мы работали с ним бок о бок целых два месяца как ни в чем не бывало!"
   Едва Василиса проводила глазами аномального Птырикова,  как  в  холле
больницы появился раскрасневшийся Гена Сестраков. Белый халат развевался
за его спиной, так быстро он бежал навстречу Василисе.  По  его  веселым
глазам она поняла, что новости хорошие.
   - Можешь зайти к ней. Кризис миновал, она  пришла  в  себя,  и  врачи
обещают полное выздоровление. Пойдем.
   - Господи! -  Василиса  упала  Сестракову  на  грудь,  а  потом  даже
поцеловала его в щеку, громко чмокнув.  В  ответ  Гена  показал  ей  два
кроличьих зуба.
   Войдя в палату, Василиса постаралась держаться бодро.
   - Выглядишь так, будто  тебя  только  что  побелили,  -  сказала  она
сестре, прилагая усилия, чтобы две слезинки, появившиеся в уголках глаз,
застряли там, а не покатились вниз, демонстрируя себя миру.
   Светлана улыбнулась одними губами.
   - Ни черта не помню, - с сожалением сказала она.  -  Легла  спать,  а
очнулась в больнице. Хорошенькое приключение!
   - Ничего-ничего, все образуется. Самое страшное уже позади.
   Василиса долго держала сестру за руку, пока  не  пришли  врачи  и  не
вкатили ей укол, сверяясь с графиком.
   - Теперь она будет спать, а вы уходите, - заявили они.
   Василиса с Геной кивнули.
   - Куда ты теперь? - спросил Гена.
   - Сначала зайду проведаю своих коллег, а потом отправлюсь по делам.
   -  Ночевать  сегодня  где  будешь?  -  В   голосе   Гены   прозвучало
неподдельное  беспокойство.  Судя  по  всему,  этой  ночью  он   здорово
перенервничал.
   - Даже не думала еще. Но это не вопрос.
   Может, и дома останусь. Помоги мне найти нужную палату,  -  попросила
она.
   Телохранитель Саша выглядел так, как будто на груди у него  калачиком
свернулась вся скука мира.  Он  смотрел  в  потолок  потухшим  взором  и
немного оживился, только когда Василиса взяла его за руку. Маньяк  Мусин
спал, положив под щеку обе руки, сложенные ракушкой, его розовый рот был
трогательно приоткрыт, а светлая челка закрывала половину  лица.  Трудно
описать  чувства,  которые  охватили  Василису  при  взгляде  на   этого
человека.
   Сладкий ужас, смешанный с невероятной злостью. Однако все перекрывала
мстительность, поднимавшаяся из самой глубины ее существа.
   "Ничего, недолго осталось этой гадине спать спокойно!"  Возле  гадины
на тумбочке лежала накрахмаленная белая салфетка, на которой красовалась
маленькая изящная ваза с букетом мелких, сладко пахнущих роз.  Вероятно,
какая-то из поклонниц бармена, пребывавшая в неведении относительно  его
хобби, успела водворить здесь знак  своего  восхищения.  "Наверное,  ему
нужны все женщины мира! - подумала Василиса, хорошо  усвоившая  то,  что
почерпнула в дневнике Мусина. - Он уверен,  что  каждая  из  них  должна
любить только его одного. Когда действительность вступает в противоречие
с этими мыслями, Мусин убивает".
   - Чего ты на него вылупилась? - злобно спросил небритый тип, сидевший
на соседней койке и мусоливший видавшую виды книжку. - Тоже  мне,  нашла
экспонат!
   Только Василиса открыла рот, чтобы ответить, как  в  двери  появилась
голова Гены Сестракова.
   - Тебя подвезти? - спросил он. - Я  как  раз  собираюсь  ехать.  Тебе
куда?
   - К парку аттракционов. Знаешь, неподалеку от моего дома?
   - Хорошо, поедем. Только заправимся по дороге.
   Василиса распрощалась с Сашей и бодро выскочила за дверь. До  встречи
с обоими шефами - старым и новым - оставалось еще много времени, но  она
не хотела ехать домой.
   "Поужинаю в кафе возле парка, - решила она. - А  потом  прокачусь  на
колесе обозрения". Теперь, когда  она  узнала,  что  Светлане  ничто  не
угрожает, организм заявил о своих потребностях в полный голос. В желудке
заурчало. Примерно такие же звуки издавал Мерседес, когда ему что-то  не
нравилось. Гена, судя по всему, испытывал те же проблемы.
   - Спать хочу. А еще есть хочу как волк, - сказал он, зевая. -  Может,
зайдем куда-нибудь перекусим?
   Василиса была вовсе не против. Какая разница, где и  с  кем  ужинать?
Пока Гена, закидывая в рот съестное, распинался о превратностях  судьбы,
она думала о двух  предстоящих  рандеву.  Слава  богу,  сейчас  лето.  В
половине одиннадцатого еще довольно светло  и  совсем  не  страшно.  Тем
более в парке, где полно народу. Хотя все равно странно, что  Кудесников
не захотел  прийти  к  ней  домой,  а  назначил  встречу  возле  детских
каруселей. Если бы она своими глазами не  видела  Мусина,  лежавшего  на
больничной койке, то подумала бы, что Кудесников тоже вычислил маньяка и
расставляет ему ловушку. Надеется, что тот выдаст свой коронный номер  с
леской. "Впрочем, все это ерунда. Ситуация изменилась, так что  вряд  ли
Арсений захочет придерживаться прежнего плана. Наверняка у него есть  на
вооружении десятки способов поймать преступника,  кроме  как  устраивать
ему западню. Более того, если бы он  вынашивал  именно  такой  план,  то
предупредил бы ее. Не столь же он бессердечен, в конце-то концов!

Глава 10

   Издали парк был похож на живое существо.
   В нем все шевелилось, двигалось, светилось, крутилось, разговаривало,
пело и  визжало.  Василиса  поблагодарила  Гену,  попрощалась  с  ним  и
отправилась покупать  билет.  На  губах  ее  под  действием  праздничной
атмосферы расцвела невольная улыбка. Но как только она миновала  главную
арку, так тут же почувствовала подступающую панику. Дорожка,  ведущая  к
карусели  с  танцующими  лошадками,  была  пустынна.   Только   какой-то
мальчишка промчался по ней на роликах, сделал  петлю  вокруг  фонтана  и
возвратился назад, разбрызгивая вокруг  себя  мелкие  камушки.  Василиса
бросилась назад к кассе и, растолкав очередь, крикнула прямо в ее черное
нутро:
   - А что, карусель с лошадками не работает?
   -    Сломалась,    ремонтируется,    -    донесся    изнутри    голос
женщины-невидимки,  существование  которой  до  сих  пор  подтверждалось
только билетами да сдачей, выскакивавшими наружу.
   Василиса  принялась  дико  озираться  по  сторонам.  К  ее  огромному
облегчению, Сестраков еще  не  уехал.  Он  протирал  тряпочкой  переднее
стекло машины, весело напевая: "Убили негра, ни за что ни про что".
   - Геночка! - жалобно сказала Василиса, вошедшая за последнее время  в
роль девочки-одуванчика. - Не мог бы ты потратить на меня  еще  немножко
времени? У меня  деловая  встреча,  а  там,  где  ее  назначили,  весьма
безлюдно. После вчерашнего так боязно! Проводи меня, а?
   Сестраков расправил плечи, явно почувствовав себя раз в пять смелее и
сильнее, чем был на самом деле. "Это  он  просто  не  в  курсе,  кого  я
опасаюсь, - злорадно подумала Василиса, глядя, каким петухом  вышагивает
Гена. - Если бы он узнал про маньяка  с  леской,  увял  бы,  как  листик
салата, забытый на тарелке. Ему-то  кажется,  что  человек,  забравшийся
ночью в дом, хотел обворовать мою квартиру".
   Она не стала ничего ему рассказывать. Вместо этого  взяла  Сестракова
под руку и на секунду  попыталась  представила  себе,  что  должна  была
чувствовать ее сестра в присутствии этого парня. Но ничего путного у нее
не вышло. Потому  что  самым  приятным  в  нем  Василиса  считала  запах
дезодоранта. "Да уж, о вкусах не спорят, - вздохнула  она  про  себя.  -
Светка, помнится, выражала восторг по поводу того, что он умеет шевелить
ушами".
   - Куда мы идем? -  спросил  Сестраков,  с  любопытством  озираясь  по
сторонам.
   - Вон к той карусели. Видишь, за фонтаном?
   - Но она же не работает! - резонно возразил тот.
   - А я кататься не собираюсь.  Я  человека  жду.  Важная  встреча.  Не
любовная.
   - А-а! - с пониманием сказал Гена. - А я что должен делать?
   Василиса на секунду задумалась. Мочалко наверняка удивится,  что  она
назначила ему свидание в пустынном месте. Увидев Гену, глядишь, и вообще
не осмелится подойти. Поэтому лучше будет Гену спрятать. Так, чтобы сама
она знала, что он неподалеку и начеку.
   Но чтобы никто больше его не узрел.
   - Геночка, не мог бы ты некоторое время посидеть в кустах? -  невинно
спросила она.
   - Это вроде как в засаде?
   - У меня коллега по работе очень нервный. Увидит тебя, подумает,  что
ты мой сердечный друг, не правильно поймешь его появление в  такой  час,
еще морду бить станешь...
   Сестраков, слегка ошарашенный нарисованной перед ним картиной, махнул
рукой в сторону темных зарослей и сказал:
   - Я буду там.
   Василиса кивнула и поглядела на часы.
   До появления Мочалко оставалось десять минут. Но, возможно, он придет
раньше, чтобы осмотреться. На парк между тем упали  сумерки,  сведя  все
цвета к темно-зеленому и темно-серому. Белые зубы  карусельных  лошадок,
задравших морды к небу, привлекали к себе внимание,  ярко  выделяясь  на
общем фоне. Василисе стало казаться, что они улыбаются - неприятно,  как
уродцы-щелкунчики.
   Поежившись, она  отошла  от  безжизненного  аттракциона  подальше  и,
обхватив себя  руками  за  плечи,  стала  прохаживаться  взад-вперед  по
дорожке мимо деревянной будочки, где  в  былые  дни  студенты  продавали
билеты малышне, сгоравшей от желания поскакать верхом.
   Если бы комар не сел ей на шею в тот момент,  когда  она  повернулась
спиной к этой самой будочке, то ее молодая жизнь могла бы возмутительным
образом  завершиться  в  ближайшие  минуты.   Дверь   будочки   бесшумно
отворилась внутрь, и из темноты появились  руки,  держащие  леску.  Одно
неуловимое движение - и леска, мелькнув над головой Василисы,  оказалась
у нее на шее. Руки сделали рывок, и Василиса поняла, что ее душат. "Боже
мой! - подумала она. - Неужели я ошиблась?
   И это вовсе не Мусин? Быть того не  может!  Но  Мусин  в  больнице!".
Потом ей стало все равно, какую фамилию носит напавший на  нее  человек.
Ей хотелось только вырваться, спастись.
   Собственно, от смерти ее спас маленький комар.  Она  прихлопнула  его
как раз в тот трагический момент, когда леска натягивалась.
   Таким образом, рука тоже попала в плен. Василиса вывернула  пальцы  и
ухитрилась зажать леску в кулаке. Ее голову тем временем  резко  дернули
назад. Она захрипела. "Сестраков не видит меня из-за будки! - пронеслась
в ее голове паническая мысль. - Он не придет на помощь. По крайней мере,
вовремя".
   Почувствовав, что у него ничего не выходит, убийца высунулся из будки
и попытался встряхнуть леску,  не  понимая,  что  ему  мешает  завершить
начатое. Василиса,  которая  выгнулась  мостиком  назад,  увидела  вверх
ногами его лицо. Все-таки это был Мусин. Юра Мусин, который хотел  убить
ее за то, что она продемонстрировала ему нежные чувства, а потом слишком
легко отказалась от них. За это же, судя по всему, он задушил еще  троих
девушек.
   И тут Василису осенило. Когда  Сестраков  засунул  голову  в  палату,
Мусин уже не спал.
   Только  притворялся,  что  спит.  Она  сама  сообщила,  куда   сейчас
отправится. В парк аттракционов. Вероятно, Мусин дернул из палаты  сразу
после их ухода. И поехал прямо сюда.
   Ждал где-нибудь неподалеку от кассы - ведь вход в парк  только  один!
Пока они с Сестраковым заправляли машину, потом ужинали, Мусин  спокойно
подготовился к нападению. Но откуда он взял леску? Неужели носил с собой
все время? Просто не верится. И почему вчера ночью он стрелял в  нее,  а
сегодня вернулся к прежнему способу нападения?
   Мусин между тем отпустил леску и  сомкнул  на  шее  Василисы  пальцы.
Вероятно, понял, что иначе дело с  мертвой  точки  не  сдвинется.  В  ту
крошечную  секунду,  когда  давление  ослабло,  Василиса  успела  издать
короткий страшный крик. Почти тотчас же что-то  скрюченное,  похожее  на
обезьяну, проскакало по полянке перед каруселью  и  обрушило  на  голову
Мусину, как позже выяснилось, завернутый в газету кирпич.
   - Василисушка! - воскликнул Мочалко, со страхом  глядя  на  дело  рук
своих. - Это из-за моих бумаг за тобой охотятся! Отдай их мне  от  греха
подальше!
   -  Господи,  шеф!  -  просипела  Василиса,   чувствуя,   что   сейчас
разрыдается. - Никогда еще я так не радовалась встрече с вами.
   Ее признательность  была  глубока,  как  артезианская  скважина.  Она
полезла в сумочку, заметив одним глазом, что Сестраков наконец вылез  из
кустов, в которых прятал