ияния не  было.  Я  думаю,
что одна из пуль вошла в сердце. Конечно, для  установления  точной  причины
смерти потребуется вскрытие.
     - Это вы обнаружили тело, доктор?
     - Да, фактически я.
     - Меня интересуют именно факты. Что вас привело в оранжерею?
     - Выстрелы, разумеется.
     - Вы их слышали?
     - И очень отчетливо. Я переносил одежду Марты в машину.
     Зинни сказала устало: - Мы все слышали  их.  Сначала  я  подумала,  что
Джерри... - Она замолчала.
     - Что Джерри... продолжайте, - сказал Остервельт.
     - Да нет, ничего. Ости, неужели мы должны снова пройти  через  всю  эту
пустую болтовню? Я очень хочу поскорее отослать Марту из  дома.  Бог  знает,
как все это на ней отразится. И не будет ли больше толку, если  вы  ускорите
поимку Карла.
     - По моему распоряжению к его розыску  подключены  все  свободные  люди
отделения. Я не могу уйти отсюда, пока не прибудет  заместитель  следователя
по делам о насильственной смерти.
     - Значит, мы должны ждать?
     - Не обязательно здесь, если вас угнетает это место. Впрочем, я  думаю,
что вам следует оставаться в доме.
     - Я сообщил вам все, что знаю, - сказал Грантленд. - И потом меня  ждут
пациенты.  Вдобавок,  миссис   Холлман   попросила   отвезти   ее   дочь   и
домоправительницу в Пуриссиму.
     - Ну хорошо. Поезжайте, доктор. Спасибо за помощь.
     Грантленд вышел в заднюю дверь. Зинни и Милдред двинулись по  траурному
проходу между рядами цветов, бронзовых, зеленых и кроваво-красных. Они  шли,
обнявшись, и вошли в дверь, ведущую на кухню.  Не  успела  закрыться  дверь,
как одна из женщин разразилась рыданиями.
     Звуки горя безлики, и я не мог определить, кто  из  них  плакал.  Но  я
подумал, что, наверное, Милдред.  Ее  страдания  были  самыми  худшими.  Они
длились долгое время, продолжаясь и сейчас.


                                 Глава XII

     Задняя дверь оранжереи открылась, и вошли двое. Один  из  них  оказался
энергичным  помощником  шерифа,  которому  так  хорошо   удавался   бег   по
пересеченной местности. Рубашка Кармайкла потемнела от  пота,  и  он  тяжело
дышал. Второй был японец неопределенного возраста. Увидев на  полу  мертвого
человека, он снял перепачканную матерчатую шляпу и застыл,  склонив  голову.
Его редкие седые волосы  стояли  на  голове  торчком,  словно  намагниченная
железная проволока.
     Помощник шерифа нагнулся и, приподняв  с  лица  убитого  серый  носовой
платок, глубоко вздохнул.
     - Глядите,  Кармайкл,  да  хорошенько,  -  сказал  шериф.  -  Вам  была
поручена охрана этого дома и его жильцов.
     Кармайкл выпрямился, сжав губы. - Я сделал все от меня зависящее.
     - В таком случае вы не сделали ничего. Ради Христа, куда вы пропали?
     - Я  начал  преследовать  Карла  Холлмана,  но  в  роще  потерял   его.
Наверное, он покружился поблизости и вернулся сюда. За бараком я налетел  на
Сэма Йогана, и он сказал, что слышал выстрелы.
     - Вы слышали выстрелы?
     Японец кивнул. -  Да,  сэр.  Два  выстрела.  -  У  него  был  неуклюжий
деревенский выговор, и он плохо выговаривал звук "с".
     - Где вы были, когда услышали их?
     - В бараке.
     - Оранжерея оттуда видна?
     - Только задняя дверь.
     - Наверняка он  ускользнул  в  заднюю  дверь.  Грантленд  прошел  через
переднюю дверь, а женщины через  боковую.  Вы  видели,  как  он  входил  или
выходил?
     - Кто? М-р Карл?
     - Вы знаете, что я имею в виду именно его. Так видели?
     - Нет, сэр. Никого не видел.
     - А вы вообще смотрели туда?
     - Да, сэр. Я выглянул из барака.
     - Но вы не пошли в оранжерею посмотреть?
     - Нет, сэр.
     - Почему? - Гнев шерифа, словно раздутый  переменчивым  ветром  костер,
обрушился теперь на Йогана. - Ваш хозяин лежал здесь убитый, а вы и  пальцем
не пошевелили.
     - Я выглянул в дверь.
     - Но вы и  пальцем  не  пошевелили,  чтобы  помочь  ему  или  задержать
преступника.
     - Наверное, он перепугался,  -  сказал  Кармайкл.  Чувствуя,  что  гнев
начальника обошел его стороной, он осмелел.
     Йоган смерил помощника невозмутимо-презрительным взглядом.  Он  вытянул
руки, держа их параллельно и близко одну от другой, словно  отмеряя  границы
своей осведомленности.
     - Я слышу два револьвера - два выстрела. Ну и что?  Я  вижу  оружие  по
утрам постоянно. Может, идет охота на перепелок?
     - Ладно, - мрачно  сказал  шериф.  -  Вернемся  к  нынешнему  утру.  Вы
сказали, что м-р Карл ваш очень хороший друг, и поэтому вы его  не  боитесь.
Это верно, Сэм?
     - Вроде бы. Да, сэр.
     - А насколько хороший друг, Сэм? Вы позволили бы ему  застрелить  брата
и скрыться? Настолько хороший?
     Йоган улыбнулся, показывая передние зубы.  Его  улыбка  могла  означать
все, что угодно. Узкие черные глаза были непроницаемыми.
     - Отвечайте, Сэм.
     Йоган сказал, продолжая улыбаться: - Очень хороший друг.
     - А м-р Джерри? Он тоже был хорошим другом?
     - Очень хороший друг.
     - Хватит валять дурака, Сэм. Ты всех нас ненавидишь, ведь так?
     Йоган  бессмысленно  осклабился,  и  голова   его   стала   похожа   на
улыбающийся желтый череп.
     Остервельт повысил голос:
     - А ну-ка, кончай лыбиться, оскалился, словно мертвец. Тебе не  удастся
нас одурачить. Тебе не нравлюсь  я,  не  нравится  семья  Холлманов.  Какого
черта ты тогда вернулся сюда, не пойму.
     - Мне нравится место, - сказал Сэм Йоган.
     - Ну конечно, тебе нравится  место.  Ты  думал,  что  сможешь  обдурить
сенатора и вернуть свою ферму?
     Старый японец не ответил. Он выглядел так, словно ему стало стыдно,  но
не за себя. Я понял, что он - один из тех фермеров-японцев, которых  сенатор
выселил во время войны, скупив предварительно их земли.  Еще  я  понял,  что
Остервельт нервничает, словно присутствие японца кого-то в чем-то  обвиняет.
Обвинение требовалось переадресовать.
     - А ты случаем не сам застрелил м-ра Джерри Холлмана?
     Улыбка Йогана стала презрительной.
     Остервельт  подошел  к  рабочему  столу  и  взял  в   руки   револьвер,
отделанный перламутром. - Подойди-ка, Сэм.
     Йоган не шелохнулся.
     - Подойди, я сказал. Я не причиню тебе вреда. Мне следовало  бы  выбить
твои большие белые зубы и затолкать их в твою грязную желтую  глотку,  но  я
не стану этого делать. Подойди.
     - Вы  слышали,  что  сказал  шериф?  -  спросил  Кармайкл   и   толкнул
маленького человечка в спину.
     Йоган  сделал  шаг  вперед  и  застыл  в  неподвижности.  Из-за  своего
упорства его тщедушная фигура стала центром внимания. За неимением  лучшего,
я подошел к нему и встал рядом. От него слабо пахло рыбой и  землей.  Так  и
не дождавшись, шериф подошел к японцу сам.
     - Узнаешь револьвер, Сэм?
     Йоган с еле слышным свистом втянул в легкие воздух -  он  удивился.  Он
взял в руки револьвер и стал внимательно изучать оружие, разглядывая  его  с
разных сторон.
     - Смотри, не проглоти. - Остервельт выхватил у него  револьвер.  -  Это
тот самый револьвер, что был в руках у Карла?
     - Да, сэр. Я так думаю.
     - Он наставлял его на тебя? Угрожал им?
     - Нет, сэр.
     - Тогда как же ты мог его разглядеть?
     - Мне показал его м-р Карл.
     - Вот так запросто подошел к тебе и показал оружие?
     - Да, сэр.
     - Он что-нибудь сказал?
     - Да, сэр. Он сказал: "Привет, Сэм, как поживаешь,  рад  тебя  видеть".
Очень вежливо. Ах да, он еще сказал: "Где мой брат?"  Я  ответил,  что  брат
поехал в город.
     - Да не про то, про оружие что-нибудь говорил?
     - Спросил, узнаю ли я револьвер. Я сказал, что да.
     - Вы узнали его?
     - Да, сэр. Это револьвер миссис Холлман.
     - Которой миссис Холлман?
     - Старой леди, жены сенатора.
     - Револьвер принадлежал ей?
     - Да, сэр. Она, бывало, выходила с ним  на  задний  двор  пострелять  в
черных дроздов. Я говорил ей, что лучше приобрести  дробовик.  Нет,  сказала
она, она не хочет попадать в птиц. Пусть живут.
     - Наверное, это было давно.
     - Да, сэр, лет десять-двенадцать назад. Когда я  вернулся  на  ранчо  и
разбил для нее сад.
     - Что стало с револьвером?
     - Не знаю.
     - Карл говорил, как он раздобыл его.
     - Нет, сэр. Я не спрашивал.
     Слова из тебя не вытянешь, сукин  ты  сын,  Сэм.  Ты  знаешь,  что  это
такое?
     - Да, сэр.
     - Почему ты мне не рассказал все это сегодня утром?
     - Вы не спрашивали.
     Шериф возвел глаза к стеклянной  крыше,  словно  моля  о  милосердии  и
помощи в постигшем его несчастьи. Единственным  видимым  результатом  явился
приход  круглолицего  молодого  человека  в  сверкающих  очках  без  оправы,
одетого в синий лоснящийся костюм.  Мне  не  потребовалась  интуиция,  чтобы
распознать в нем помощника следователя по особо важным делам.  Он  имел  при
себе черную медицинскую сумку  и  осторожное  хорошее  настроение  человека,
профессией которого является смерть.
     Оценив с  порога  ситуацию,  он  поднял  руку,  приветствуя  шерифа,  и
прямиком направился к телу. Следом  поспешил  еще  один  помощник  шерифа  с
фотоаппаратом на треноге. К ним  присоединился  и  сам  Остервельт,  отдавая
нескончаемый поток распоряжений.
     Морща лоб, Сэм Йоган слегка поклонился мне. Глаза у него  были  добрые.
Он взял лейку для полива, наполнил ее водой в жестяной  раковине  в  углу  и
двинулся к орхидеям. Он не обращал внимания  на  вспышки  магния,  напоминая
образцового садовника с картинки, самозабвенно ухаживающего за цветами.


                                 Глава XIII

     Я вышел к фасаду дома  и  постучал  в  раздвижную  дверь.  Мне  открыла
Зинни.  Она  успела  переодеться  в  черное  строгое  платье   безо   всяких
украшений. Стоя в  дверном  проеме,  она  выглядела,  словно  исполненный  с
натуры портрет  молодой  вдовы,  аккуратно  выписанный  в  двух  плоскостях.
Третье измерение находилось в ее глазах, в  глубине  которых  горел  зеленый
огонь.
     - Вы еще не ушли?
     - Вроде бы.
     - Заходите, если хотите.
     Я прошел за ней в гостиную, отметив про себя,  что  ее  движения  стали
скованными. Комната также изменилась, хотя ни один предмет  не  сдвинулся  с
места.  Убийство  в  оранжерее  уничтожило  в  доме  нечто,  не  поддающееся
определению. Светлая мебель  выглядела  дешевой  и  неуместной  в  старинной
комнате, словно кто-то попытался  оборудовать  современное  жилье  в  пещере
предков.
     - Садитесь, если хотите.
     - Я уже загостился?
     - Не вы один, - все, - сказала она немного туманно. - Я сама не  ощущаю
себя здесь дома. А если задуматься, то,  наверное,  никогда  и  не  ощущала.
Впрочем, об этом поздно говорить.
     - Или рано. Уверен, что вы продадите ранчо.
     - Джерри  собирался  заняться  этим   сам.   Все   бумаги   практически
подготовлены.
     - Весьма кстати.
     Стоя передо  мной  рядом  с  незажженным  камином,  она  сверлила  меня
взглядом не меньше минуты. Я отвечал ей тем же и не могу  сказать,  что  мне
было  неприятно.  Недавние  переживания  или  другие  причины  стерли  некую
грубость в  ее  красивой  внешности,  и  она  стала  просто  неотразимой.  Я
высказал  про  себя  надежду,  что  превращение  не  связано  с   мыслью   о
свалившемся на нее состоянии.
     - Я вам не понравилась, - сказала она наконец.
     - Мы едва знакомы.
     - Не волнуйтесь, на этом наше знакомство и закончится.
     - Сейчас он лопнет, этот сверкающий мыльный пузырь.
     - А вы  мне  тоже  не  понравились.  Слишком  напыщенный  для  дешевого
частного детектива. Вы откуда, из Лос-Анджелеса?
     - Ага. А почему вы решили, что я дешевый?
     - Милдред не смогла бы нанять вас, если бы это было не так.
     - В отличие от вас, а? Я мог бы поднять расценки.
     - Не сомневаюсь. Я все гадала, когда же вы начнете  об  этом  разговор.
Ждать пришлось недолго.
     - Начну разговор... о чем?
     - О том, чего жаждет каждый. О деньгах.  Вторая  вещь,  которую  жаждут
все.  -  Она  переменила  позу   небрежным,   вызывающим   движением   тела,
расшифровывая, что подразумевает под  первой  вещью.  -  Почему  бы  нам  не
присесть и не обсудить это?
     - С удовольствием.
     Я сел на краешек белого продолговатого предмета, обитого тканью  букле,
а она примостилась на другом краю, закинув ногу на ногу.
     - Мне следовало  бы  приказать  Ости  вышвырнуть  вас  отсюда  ко  всем
чертям.
     - На то есть конкретная причина или это просто дело принципа?
     - Причина есть. Попытка шантажа. Разве не так?
     - И в голову никогда не приходило. По крайней мере, до сих пор.
     - Не  разыгрывайте  меня.  Я  знаю  ваш   тип   людей.   Возможно,   вы
предпочитаете   иную   словесную   упаковку.   Допустим,   я    плачу    вам
предварительный гонорар, чтобы вы защищали мои  интересы  или  что-нибудь  в
этом роде. Все равно шантаж, независимо от словесной упаковки.
     - Или чепуха, как бы вы это не пытались  преподнести.  Но  продолжайте.
Мне давно никто не предлагал наличных. Или это мне только привиделось?
     Она скривилась, чего и следовало ожидать.  -  Как  вы  смеете  острить,
когда тело моего мужа еще не остыло в могиле?
     - Он пока еще не в могиле. Банальный прием,  Зинни.  Могли  бы  сказать
что-нибудь пооригинальнее. Ну-ка, попробуйте.
     - Неужели в вас нет уважения к чувствам женщины - к чему-либо вообще?
     - Покажите мне настоящие чувства. У вас они есть.
     - Откуда вы знаете?
     - Нужно быть слепым и глухим, чтобы не заметить. Вы  их  выстреливаете,
словно фейерверк.
     Она молчала. Ее  лицо  было  неестественно  спокойным,  за  исключением
глубины глаз. - Вы несомненно имеете в виду ту сцену  на  переднем  крыльце.
Это ничего не значит. Ничего. - Она говорила,  словно  ребенок,  повторяющий
заученный урок. - Я была напугана и расстроена, а  д-р  Грантленд  -  старый
друг семьи. Естественно, в беде я обратилась  к  нему.  Я  полагала,  что  и
Джерри поймет это. Но он всегда был безрассудно  ревнив.  Не  позволял  даже
смотреть в сторону другого мужчины.
     Она взглянула на меня украдкой, проверяя, поверил ли я ей.  Наши  глаза
встретились.
     - Сейчас уже можно.
     - Говорю вам, меня совершенно не  интересует  д-р  Грантленд.  И  никто
другой.
     - Вы слишком молоды, чтобы подавать в отставку.
     Ее глаза хищно сузились, словно у кошки. Как и кошка,  она  была  умна,
но  слишком  самонадеянна,  чтобы  быть  по-настоящему  умной.  -  Вы  жутко
циничны, не так ли? Ненавижу циников.
     - Давайте перестанем хитрить, Зинни. Вы по уши влюблены  в  Грантленда.
Он без ума от вас. Надеюсь.
     - Что значит  -  "надеюсь"?  -  спросила  она,  рассеяв  мои  последние
сомнения.
     - Я надеюсь, что Чарли без ума от вас.
     - Это так. Я хочу сказать, это было бы так,  если  бы  я  позволила.  А
почему вы сомневаетесь?
     - Откуда вы взяли?
     Она махнула рукой и состроила гримаску. Даже сейчас,  гримасничая,  она
не могла выглядеть некрасивой.
     - Переливаем из пустого в порожнее, - сказала  она.  -  Мысли  начинают
путаться. Давайте говорить по существу. Эта сцена на крыльце...  Я  понимаю,
получилось некрасиво. Вы что-нибудь расслышали?
     Я  придал  лицу  загадочное  выражение.   Она   продолжала   наступать,
испытывая страх, который лишил ее осторожности.
     - Что бы вы ни слышали, это не означает, будто я  рада  смерти  Джерри.
Мне жаль, что он умер. - В голосе ее прозвучало удивление. - Да,  я  ощущала
жалость к бедняге, когда он лежал там. Не его вина, что он не  сумел...  что
наша семейная жизнь не склеилась... Как бы то ни было, я  не  имею  никакого
отношения к его смерти. И Чарли тоже.
     - А кто утверждает обратное?
     - Нашлись бы, если бы узнали о той дурацкой возне на  крыльце.  Милдред
могла бы сказать.
     - Кстати, где сейчас Милдред?
     - Прилегла. Я уговорила ее немного отдохнуть перед обратной  дорогой  в
город. Она эмоционально истощена.
     - Хорошо, что вы о ней позаботились.
     - Не такая уж я окончательная сука. И я не  виню  Милдред  за  то,  что
сделал ее муж.
     - Если это сделал он, - уточнил я, чтобы посмотреть на  ее  реакцию,  и
надеясь получить зацепку.
     Она  восприняла  мои  слова  как  оскорбление.  -  Разве   могут   быть
какие-нибудь сомнения в том, что это его рук дело?
     - Сомнения остаются до тех пор, пока вина не доказана в суде.
     - Но ведь он ненавидел Джерри. У него  было  оружие.  Он  пришел  сюда,
чтобы убить Джерри, и мы знаем, что он здесь был.
     - Да, мы действительно знаем, что он здесь  был.  Может,  он  и  сейчас
здесь. Остальное же - лишь ваша версия. Мне хотелось бы выслушать  и  версию
Карла до того, как мы установим его виновность и казним на месте.
     - Кто говорил о казни? Сумасшедших не казнят.
     - Да нет, казнят. Более половины людей, которых  отправляют  в  газовую
камеру  в  нашем  штате,  имеют  отклонения  в  психике  -   ненормальны   в
медицинском смысле, если не в юридическом.
     - Но Карла не признали бы виновным. Возьмите последний случай.
     - И что же произошло в последний раз?
     Зинни прикрыла рот ладонью и посмотрела на меня.
     - Вы имеете  в  виду  смерть  сенатора,  не  так  ли?  -  Я  откровенно
забрасывал удочку, забрасывал удочку в зеленую глубину ее глаз.
     Она  не  смогла   противостоять   искушению   насладиться   театральным
эффектом. - Я имею в виду убийство сенатора. Его убил Карл. Это  все  знают,
но с ним ровным счетом ничего не сделали, а лишь отправили в больницу.
     - А мне рассказывали, что это был несчастный случай.
     - Значит, вам неправильно рассказывали. Карл навалился на него в  ванне
и держал под водой, пока тот не захлебнулся.
     - Откуда вы знаете?
     - На следующий же день он признался.
     - Кому?
     - Остервельту.
     - И шериф рассказал вам?
     - Мне рассказал Джерри. Он  уговорил  шерифа  не  возбуждать  дела.  Он
хотел защитить доброе имя семьи.
     - И это все, что он пытался защитить?
     - Не понимаю, куда вы клоните.  Кстати,  почему  Милдред  привезла  вас
сюда?
     - Чтобы прокатить меня на машине. Моя главная цель заключалась  в  том,
чтобы получить обратно свой "форд".
     - Когда вы его получите, вы будете удовлетворены?
     - Сомневаюсь. Пока я никогда не был ничем удовлетворен.
     - Вы имеете в виду, что собираетесь повсюду совать свой  нос,  искажать
истину и попытаетесь доказать, что Карл не совершал того, что он совершил?
     - Меня интересуют только факты, о чем я и говорил д-ру Грантленду.
     - А он-то какое отношение имеет ко всему этому?
     - Вот я и хотел бы узнать, какое. Может, вы сможете мне рассказать.
     - Я знаю, что не он застрелил Джерри. Абсурдная мысль.
     - Возможно. Но я повторяю вашу фразу. Давайте  помусолим  ее  немножко.
Если Йоган говорит  правду,  что  у  Карла  был  револьвер  с  перламутровой
рукояткой или что-то в этом роде. Мы не знаем наверняка, что именно из  него
убили вашего мужа. И не узнаем, пока не  получим  результаты  баллистической
экспертизы.
     - Но ведь Чарли нашел его в оранжерее, прямо рядом с... бедным Джерри.
     - Чарли мог подбросить револьвер.  Или  сам  выстрелить  из  него.  Это
позволило бы ему без труда потом найти оружие.
     - Вы это выдумали.
     Однако она испугалась. Казалось, Зинни не была уверена в том,  что  все
не произошло именно так.
     - Револьвер вам показал Остервельт?
     - Я сама увидела его.
     - А раньше когда-нибудь видели?
     - Нет. - Ее ответ прозвучал уверенно и быстро.
     - Вы знали, что оружие принадлежало вашей свекрови?
     - Нет. -  Однако  Зинни  не  стала  задавать  вопросов  и  не  выказала
удивления, приняв мои слова на веру.
     - Но вы знали, что у нее есть оружие?
     - Нет. Да. Думаю, что знала. Но никогда не видела.
     - Я слышал,  что  ваша  свекровь  покончила  жизнь  самоубийством.  Это
правда?
     - Да, бедная Алисия утопилась в океа