жкий взгляд, словно хотел прочитать свое  будущее
на моем лице. На моем лице его было нетрудно прочесть - будущее, такое же,
как и прошлое, исполненное неуверенности, страха и страданий.
     - Могу я на минуту войти?
     - На-аверно...
     Он впустил меня в дом, тяжело дыша, словно малое усилие,  необходимое
для того, чтобы открыть и закрыть дверь, исчерпало все его силы.
     - Вчера ты сказал мне, что похоронил  мистера  Броудхаста.  Я  думал,
речь идет о Стенли. Но ты говорил о его отце, капитане Броудхасте, не  так
ли?
     - Да-а... - он оглядел голые стены, словно  опасаясь,  что  его  мать
установила подслушивающую аппаратуру. - Я  сделал  страшное  дело.  Теперь
должен отвечать...
     - Ты убил капитана Броудхаста?
     - Не-ет... Он был уже мертвый... Я только закопал его...
     - Кто велел тебе это сделать?
     - Элберт Свитнер.
     Он закивал головой, как  бы  придавая  веса  своим  словам,  а  потом
глянул, верю ли я ему. Я и сам не знал, что думать.
     - Элберт Свитнер сказал мне... - подтвердил он.
     - Как он мог заставить тебя?
     - Я его боялся...
     - Для этого нужны более веские причины.
     Он покачал головой.
     - Я не хотел хоронить капитана. Я так волновался, что  не  мог  вести
бульдозер. Элберт хотел отвести его на базу, но свалился в ров  на  Дороге
Грешников. Его поймали и опять посадили в тюрьму...
     - А тебе удалось выкрутиться?
     - В тот раз да-а... Меня  только  выгнали  с  работы  и  поместили  в
инвалидный дом... Но они так и не узнали о капитане Броудхасте.
     - А твоя мать знает, что вы с Элбертом сделали?
     - Да-а... Я ей сказал...
     - Когда?
     Он взвесил свой ответ.
     - Наве-ерно, вчера...
     - Перед моим приходом или после?
     - Не  по-омню...  -  на  его  лице  все  сильнее  проступало  нервное
напряжение. - Вы все ходите и ходите, мистер, у  человека  может  в  конце
концов все в голове перемешаться!  Память  со  мной  шутки  шутит.  Я  все
вспоминаю, как душегубы забрали папочку...
     - Как душегубы забрали твоего папу?
     - Да-а... Как его хоронили на кладбище... Я слышал, как земля  стучит
по крыше гроба...
     На его лице показались крупные слезы, словно капли тумана.
     - Ну, так что? Ты сказал матери перед моим приходом или после?
     - Наве-ерно, после... Когда вы пошли себе...  Она  меня  пугала,  что
если я хоть словечко оброню, меня в тюрьму посадят... - он смотрел на меня
исподлобья, свесив кудлатую голову. - Меня посадят?
     - Я же не знаю, Фриц, не  убил  ли  ты  вместе  с  Элбертом  капитана
Броудхаста?
     Он, казалось был потрясен этим подозрением.
     - Зачем нам было его убивать?!
     Я мог бы привести несколько причин. Лео Броудхаст был  счастливчиком,
а они - пешками. Женой Лео была богатейшая  женщина  в  округе.  Лео  увел
самую красивую девушку города и сделал  ей  ребенка,  а  отвечать  за  это
пришлось им. Мое молчание вызвало у Фрица панику.
     - Ей Богу, я не убивал его! Могу поклясться на Библии! -  на  столике
лежала Библия и Фриц положил ладонь на ее черный  матерчатый  переплет.  -
Видите, я присягаю на Библии, мистер! Я никого в жизни не убивал!  Я  даже
на птиц охотиться не могу и  мне  делается  плохо,  когда  я  наступаю  на
червяка - он же тоже чувствует!
     Теперь он плакал подлинными  горючими  слезами,  наверное,  оплакивал
страдания птиц и смерть червей.  Сквозь  его  плачь  я  услыхал  на  улице
машину. Выглянув в окно, я увидел, как  за  моим  автомобилем  остановился
старый белый "Ремблер". Из него вылезла миссис  Сноу  с  большой  бумажной
сумкой, одетая в дождевик и брюки. Я вышел ей навстречу,  захлопнув  дверь
перед носом Фрица. При виде меня миссис Сноу замерла, не успев шагнуть.
     - Что вы здесь делаете?!
     - Разговаривал с вашим сыном, миссис.
     - Стоит мне на секунду выйти из дому, как вы тут же находите его!
     - Вы преувеличиваете, миссис.  Фриц  сказал  мне,  что  он  похоронил
капитана Броудхаста. Я знаю, что он и вам это сказал, так что на  этом  мы
можем не останавливаться...
     - Нонсенс! Фриц рассказывает сказки!
     - Мне так  не  кажется,  миссис.  Час  назад  мы  провели  эксгумацию
останков. Разумеется, официального свидетельства еще нет,  но  думаю,  что
Лео Броудхаст мертв уже пятнадцать лет.
     - Фредерик знал это и ничего мне не сказал?!
     - Он сказал вам вчера.
     Она прикусила губу.
     - Он рассказал мне какую-то сказочку... Я была уверена, что  все  это
высосано из пальца... - неожиданно ее лицо странно прояснилось.  -  Может,
он выдумал все это, у него в голове такая каша...
     - Простите, миссис, но он не мог выдумать труп.
     - А вы уверены в том, что это капитан Броудхаст?
     - Практически уверен. Тело находилось в его красном "Порше".
     - И где вы нашли его?
     - В том самом месте, где был закопан Стенли. Стенли искал тело  отца,
когда его убили. Похоже, что его убил тот самый человек, который застрелил
капитана.
     - И вы обвиняете Фредерика?
     - Я не взял бы на себя такую смелость. Но Фриц признался, что закопал
труп. Его могут обвинить в соучастии...
     - И посадить?!
     - Возможно...
     Миссис  Сноу  казалась  встревоженной.  Ее   худое   скуластое   лицо
напоминало посмертную маску. Это дало мне  понять,  насколько  ее  волнует
судьба сына. Довольно долго она стояла молча, поглядывая то в одну,  то  в
другую сторону улицы, словно готовясь отражать вероятные  попытки  соседей
выразить ей сочувствие. Но в поле зрения не было никого, кроме  нескольких
смуглых детей, слишком маленьких, чтобы интересоваться нами.
     Был полдень, но вокруг потемнело. Я поднял глаза к небу. Черные  тучи
смыкались, как закрывающиеся  веки,  город  в  их  свете  сиял  непонятным
блеском. На наши головы и на асфальт начал сеяться мелкий дождик.
     Большой бумажный пакет с покупками грозил в любую минуту выскользнуть
из рук миссис Сноу, я взял его и внес в дом следом за его  хозяйкой.  Фриц
исчез в глубине жилища, но оба мы чувствовали его  тягостное  присутствие.
Миссис Сноу отнесла покупки в кухню. Вернувшись в комнату,  она  заметила,
что Библия на столике слегка сдвинута, и, прежде чем повернуться  ко  мне,
аккуратно положила ее точно посередине.
     - Фредерик заливается слезами в своей комнате. Вы не можете отправить
его в тюрьму! Он там и полугода не протянет! Вы же знаете, что  бандиты  в
заключении  делают  с  беззащитными  мальчиками!  Какие  издевательства  и
мучения...
     Я знал это, но предпочитал об этом не задумываться.
     - Фриц уже не мальчик, - сказал я и вспомнил, что эти самые  слова  я
слышал сорок восемь часов назад из уст миссис Броудхаст.
     - Он таков, - ответила миссис Сноу. - Для меня он навсегда  останется
маленьким мальчиком. Я всю жизнь старалась  оберегать  его,  но  он  легко
поддается влиянию. Делает то, на что его подбивают скверные люди, а  потом
страдает за чужую вину. Ужасно  страдает!  Он  чуть  не  умер,  когда  его
определили в лесную службу!
     Ее  худенькое  тело  дрожало  от  сдерживаемых  эмоций.  Трудно  было
поверить, что это тело, практически лишенное груди и бедер,  произвело  на
свет такого большого полумужчину-полудитя.
     - Чего вы ждете от меня, миссис?
     - Оставьте его мне, мистер! Позвольте мне и дальше заботиться о нем!
     - Это в компетенции властей...
     - А они уже знают, что он сделал?
     - Пока нет.
     - И вы обязаны им говорить?
     - К сожалению. Речь идет об убийстве.
     - Вы говорите сейчас об убийстве капитана Броудхаста?
     - Да. Надеюсь, ваш сын не замешан также и во втором убийстве?
     - Конечно же, нет! - она смерила меня изучающим взглядом. - Я  сейчас
раскажу вам, мистер, то, чего до сих пор не говорила ни одной живой  душе.
Вы говорите, что капитан Броудхаст был застрелен?
     - Все указывает на это.
     - Из пистолета 22 калибра?
     - Этого мы еще не знаем. Что вы хотели рассказать мне?
     - Кажется, я знаю, кто застрелил его. Присягать я  не  стала  бы,  но
почти уверена, что знаю. Если я расскажу вам и это  окажется  правдой,  вы
вступитесь за Фредерика, мистер?
     - Попытаюсь.
     - Вас наверняка послушают! - она  убежденно  кивнула  головой.  -  Вы
обещаете мне использовать свои связи?
     - Да. Что же вы знаете?
     - Собственно, это лишь подозрения. С тех пор, как Стенли был  убит  в
субботу, все это постепенно вспомнилось мне. Однажды вечером я  находилась
в доме Броудхастов, присматривала за Стенли. В ту самую ночь Фредерик взял
на базе бульдозер и его выгнали с работы. Все сходится.
     - Что же все-таки случилось?
     - Дайте же мне говорить! - она тяжело  опустилась  в  кресло,  словно
устав от напряжения памяти. - В  тот  день  за  обедом  Броудхасты  ужасно
поссорились. Я входила в столовую время от времени, и они смолкали в  моем
присутствии, но нетрудно было догадаться, что речь идет о женщине, которую
капитан Броудхаст прячет в охотничьем домике. Сначала я  думала,  что  это
миссис Килпатрик, так как в разговоре прозвучало ее имя. Но оказалось, что
это была та девчонка,  Марта  Никерсон,  и  что  с  ней  дочурка.  Капитан
Броудхаст собирался уехать с ними обеими. Он купил  для  себя  и  для  них
билеты на Гавайи, а миссис Броудхаст узнала об этом.
     - Каким образом она об этом узнала?
     - Она сказала,  что  от  мистера  Килпатрика,  у  него  был  какой-то
знакомый в бюро путешествий.
     Я почти физически ощутил, будто все видимое делается  ярче  и  четче.
Мои свидетели начали дополнять друг друга в своих рассказах.
     - Как я сказала, - продолжала миссис Сноу, - это был ужасный скандал!
Миссис Броудхаст развернула перед капитаном длиннющий список его подружек,
а он кричал ей, что во всем виновата она сама. Я не  могу  повторить  вам,
мистер, всего того, что он ей кричал, обвиняя ее в том, что  она  вот  уже
десять лет  ему  не  жена.  В  конце  концов,  он  выскочил  из  дома  как
ошпаренный. Бедняжка Стенли дрожал как лист. Он обедал в кухне, но  и  там
было слышно. Он ведь был уже достаточно большой,  чтобы  понимать,  почему
они ссорятся. Он выбежал, чтобы остановить отца, но  капитан  унесся,  как
ветер, в этой  своей  спортивной  машине.  Миссис  Броудхаст  тоже  начала
одеваться, чтобы выйти. Стенли хотел пойти с ней, но она не  взяла  его  и
попросила меня уложить его в постель. Я сделала  это,  но  потом  занялась
чем-то в кухне.
     Она подняла невидящие, утонувшие в прошлом, глаза.
     - Второе потрясение я пережила, обшаривая дом в  поисках  Стенли.  На
столе в кабинете лежал футляр  с  пистолетами,  которые  миссис  Броудхаст
унаследовала от своего  отца.  Одного  пистолета  не  было,  рядом  лежала
открытая коробка патронов. Я не знала,  что  делать!  В  результате  я  не
сделала ничего, просто сидела и ждала, когда они вернутся.
     Она  сидела  передо  мной  в  кресле  на  колесиках,  отрешенная,   в
выжидательной позе, словно до сих пор  ждала,  чем  окончится  тот  давний
вечер.
     - Их не было больше часа. Наконец, они вернулись вдвоем, мать и  сын,
с мокрыми от росы ногами, бледные и испуганные.  Миссис  Броудхаст  прежде
всего уложила Стенли в постель, после чего уволила меня. Вернувшись домой,
я убедилась, что моего собственного сына нет в постели. Это  была  роковая
ночь для матерей!
     - Для сыновей тоже, - напомнил ей я. - Вы  думаете,  что  Стенли  был
свидетелем убийства своего отца, миссис?
     - Не знаю. Знаю только, что  он  слышал  выстрел.  Он  рассказал  мне
потом, что его мама убила сову. Таким образом она объяснила  ему  выстрел.
Но, я уверена, он подозревает, что застрелен был его отец. Думаю, это  всю
жизнь мучило его, но он не находил в себе  смелости  посмотреть  правде  в
глаза. И потому до последнего дня искал доказательств того, что отец жив.
     - Он говорил с вами о смерти отца?
     - О смерти нет. Мы не  упоминали  слово  "смерть".  Но  временами  он
строил догадки, что могло случиться с его отцом.  Спрашивал  и  меня,  что
думаю об этом. Я рассказывала ему разные историйки - что  выехал  в  чужие
страны, может быть, в Австралию, и, кто знает, не появится ли он  снова  в
один прекрасный день... - она подняла на  меня  блестящие  от  переживаний
глаза. - А что мне было делать? Не могла же я сказать ему, что  подозреваю
его мать в убийстве его отца?!
     - А своего сына - в том, что он его закопал...
     - Этого я вообще не знала тогда, - но она быстро сменила тему.  -  Но
если бы и знала, то ни за что  не  сказала  бы  ни  Стенли,  ни  кому-либо
другому! Обязанность женщины - хранить своих близких.



                                    33

     Я попрощался с нею и под проливным дождем поехал в больницу. Это было
четырехэтажное   здание,   протянувшееся    вместе    с    переходами    и
административными  помещениями  на  целый   квартал   между   двух   улиц.
Добровольная помощница медсестры в розовом  халате,  дежурившая  в  холле,
подтвердила что посещение миссис Броудхаст разрешено и назвала  мне  номер
ее палаты на четвертом этаже.
     Однако  сначала  я  хотел  сходить  в  прозекторскую.  Канцелярия   и
секционные паталогоанатомического отделения помещались на первом этаже,  в
конце светло-зеленого коридора с батареями  центрального  отопления  вдоль
стен. На дверях висела табличка: "Посторонним вход воспрещен".
     За  дверью  меня  приветствовал  с   холодной   вежливостью   мужчина
аскетического вида в белом халате. На его столе стояла табличка с надписью
"Д-р В.Силкокс". На мой вопрос он ответил, что  останки  Леона  Броудхаста
еще не привезли, но ожидают в любую минуту. Его глаза за очками в  роговой
оправе блеснули чем-то, похожим на профессиональный интерес.
     - Кажется от него немного осталось?
     - Достаточно. Вы должны найти след пули на черепе. Я говорил с  двумя
особами, они утверждают  что  он  был  убит  выстрелом  в  голову.  Но  на
показаниях  свидетелей   основываться   нельзя,   нам   нужны   конкретные
доказательства.
     - Для этого я здесь сижу. Вообще-то, у мертвых можно  узнать  больше,
чем у живых.
     - А тело Стенли Броудхаста еще здесь?
     - Оно в морге. Вы хотите посмотреть?
     - Я его видел. Хочу уточнить, что было причиной смерти?
     - Многочисленные колотые раны, нанесенные длинным ножом.
     - Спереди или со спины?
     - Спереди, в живот. Кроме того, найден след удара мотыгой у основания
черепа.
     Поднимаясь в  лифте  наверх,  я  почти  позавидовал  Силкоксу  с  его
молчаливыми свидетелями. Они не фальшивили, уже не страдали и не причиняли
страданий.
     На четвертом этаже я поговорил  с  молоденькой  медсестрой  на  посту
возле лифта.  Она  сообщила  мне,  что  миссис  Броудхаст  чувствует  себя
значительно  лучше,  но,  несмотря  на  это,  следует   ограничить   визит
десятью-пятнадцатью  минутами.  Я  постучал  в  дверь  палаты  и   услышал
приглашение войти.
     Палата была полна цветов - садовых и оранжерейных -  розы,  гвоздики,
экзотические  лилии...  На  туалетном  столике  стояла  ваза  жонкилий   с
прислоненной к ней визитной карточкой Брайана Килпатрика. Миссис Броудхаст
сидела в кресле подле залитого дождем окна. Она  была  в  цветном  халате,
ярком, как заполняющие комнату цветы, и выглядела неожиданно хорошо. Но  в
ее глазах пряталась обида, на секунду  лишившая  меня  дара  речи.  Миссис
Броудхаст заговорила первой.
     - Это  вы,  мистер  Арчер?  Очень  рада  видеть  вас!  Я  хотела  вас
поблагодарить.
     Я ожидал чего угодно, но только не этого.
     - Поблагодарить? За что?
     - За спасение моего внука. Мне звонила моя  невестка.  Сейчас,  когда
мой сын... Стенли... когда его нет, у меня остался один Ронни...
     - Ронни молодчина, с ним ничего не может случиться!
     - Где вы нашли его? Я не слишком  разобралась  в  том,  что  говорила
Джин.
     Я сжато рассказал ей о  событиях  последних  двух  дней  и  прибавил,
пользуясь случаем:
     - Не слишком вините Сьюзан,  миссис.  Она  была  свидетелем  убийства
вашего сына и могла потерять голову. Она думала только о спасении малыша.
     Произнося это, я сообразил, что Сьюзан была свидетелем  двух  убийств
на протяжении пятнадцати лет. Если миссис Броудхаст убила мужа,  не  убила
ли она также и сына? Или велела его убить? На этот вопрос  я  ответить  не
мог. И понимал, что также не могу задать его  женщине,  сидящей  в  кресле
передо мной. Мои губы отказались  бы  произносить  этот  вопрос  здесь,  в
палате,  полной  цветов,  присланных  ее  друзьями,  полной  ее  искренней
благодарности. Но, как часто бывает в подобных случаях,  миссис  Броудхаст
сама навела разговор на нужную тему.
     - Я плохо поняла всю эту историю с девушкой... Как ее зовут?
     - Сьюзан Крендалл.
     - Да... Собственно, чего она искала в каньоне вместе с моим  сыном  и
внуком?
     - Думаю, ответа на загадки прошлого.
     - Это мне ничего не говорит. Я нынче не слишком сообразительна.
     Раздражение в ее голосе и  взгляде  было  направлено  в  равной  мере
против меня и против нее самой.
     - Сьюзан уже была  когда-то  в  охотничьем  домике,  -  сказал  я.  -
Маленькой девочкой она провела там ночь с матерью. Возможно, вы помните ее
мать? Кажется, она у вас служила. Тогда ее звали Марта Никерсон...
     Она волновалась все сильнее.
     - С кем вы говорили?!
     - Со многими людьми. Вы чуть ли не последняя в списке. Я надеюсь, что
вы поможете мне восстановить события одной ночи в охотничьем  домике.  Это
было около пятнадцати лет назад...
     Она покачала головой, чуть отвернув от меня лицо. Ее голова в профиль
напоминала классический медальон на фоне залитого дождем города.
     - К сожалению, не могу помочь вам. Ведь я там не была...
     - Там был ваш муж.
     Мышцы ее шеи напряглись. Она резко повернула ко мне голову.
     - Откуда вы можете это знать?!
     -  Ваш  муж  не  вернулся  оттуда.  Он  был  застрелен  и   похоронен
поблизости. Сегодня мы его откопали.
     - Понимаю... - она не сказала,  что  именно  понимает,  но  ее  глаза
сузились и потемнели от этого известия, а скулы заострились. Выражение  ее
лица напомнило мне вырытый череп. - Это конец.
     - Не совсем.
     - Для меня это так. Вы сказали, что обоих мужчин нет в живых. Мужа  и
сына. Я потеряла все, что любила.
     Она постаралась принять трагическую позу, но  в  этом  была  какая-то
фальшь, лишавшая ее слова смысла, они  прозвучали  пусто  и  неприятно.  А
перед моими глазами встали неровные строчки  ее  записок  и  неоднозначная
характеристика отца, написанная ею.
     - Вы уже пятнадцать лет знаете, что  ваш  муж  мертв  и  похоронен  в
каньоне, миссис.
     - Это ложь, - но ее голос все так же был лишен убедительности, словно
она отвечала  затверженный  урок,  в  то  же  время  прислушиваясь  к  его
звучанию.  -  Предупреждаю  вас,  если  вы  выступите  с  этим  заявлением
публично...
     - Мы говорим как нельзя более приватно, миссис. Вам  нечего  скрывать
от меня. Я знаю, что в тот вечер вы  поссорились  с  мужем  и  отправились
следом за ним в охотничий домик.
     - Откуда вам может быть это известно, если  это  ложь?!  -  это  была
обычная   игра   человека   виновного,   допрос   допрашивающего,   долгое
перебрасывание мячика правды, пока он вовсе не  затеряется.  -  Откуда  вы
получили эти драгоценные сведения? От Сьюзан Крендалл?
     - Частично.
     - Это не слишком надежный свидетель. Из ваших же слов видно, что  она
психически неуравновешенна. Кроме того, ей  в  то  время  было  не  больше
трех-четырех лет. Все это - плод ее воображения!
     - Трехлетки могут видеть и слышать. И помнить. У меня есть достаточно
доказательств того, что она была в охотничьем домике и видела или  слышала
выстрел. Ее показания подтверждаются показаниями других людей. Кроме того,
ее неадекватное поведение вполне объяснимо.
     - Значит, вы признаете, что она неуравновешенна?
     - Все это потрясло ее. Кста