- Нет.
     - Легавые?
     - С чего это тебе пришло в голову?
     - Эл был в бегах... - она оглядела  комнату.  -  Мне  надо  убираться
отсюда...
     Но она не двинулась.
     - Откуда сбежал Эл?
     - Смотался из тюрьмы. Когда-то он сказал мне это по пьянке. Надо  мне
было его бросать пока не поздно... - она вскочила и огляделась тревожно. -
А что с моим "Фольксвагеном"?
     - Думаю, легавые наложили на него лапу.
     - Но мне надо выбираться отсюда... Возьми меня с собой!
     - Нет. Ты можешь сесть в автобус.
     Она некоторое время обзывала  меня,  но  это  не  произвело  большого
впечатления. Когда я двинулся к двери, она побежала за мной.
     - Сколько ты можешь дать?
     - Ну, не тысячу.
     - А сотню? Мне хватило бы, чтобы добраться до Сакраменто...
     - Ты из Сакраменто?
     - Там живут мои родители, но они не желают меня знать.
     - А Эл?
     - У него нет родителей, он вырос в приюте.
     - Где?
     - В каком-то городке на север отсюда. Мы заезжали туда по дороге и он
показывал мне приют.
     - В приют вы заходили?
     - Ничего ты не понимаешь, -  заявила  она  покровительственно,  -  он
показал мне приют, когда мы проезжали мимо. А останавливались мы в городе,
чтобы добыть денег на бензин и на жизнь.
     - В каком городе?
     - В одном из этих Санта... Кажется, в Санта-Терезе.
     - Как вы добыли деньги?
     - Эл выдурил их у одной старухи, она дала ему  двадцать  долларов.  У
Эла свои методы для старых дамочек.
     - Ты могла бы ее описать?
     - Черт ее знает... Такая трухлявая бабенка  в  стареньком  домике  на
маленькой улочке... Улочка была даже красивая - вся в цветущих  фиолетовых
деревьях...
     - Жакарандах?
     Она кивнула.
     - Да, в цветущих жакарандах...
     - А эту женщину звали не миссис Сноу?
     - Кажется, да...
     - А та женщина из объявления? Где живет она?
     На ее лице появилось выражение идиотской хитрости.
     - Это стоит денег, в том-то все и дело.
     - Я дам тебе пятьдесят долларов.
     - Покажи!
     Я достал бумажник и дал ей банкнот, полученный в качестве  премии  от
Фран Армистид. Я был, пожалуй, рад избавиться от него, хотя и на этот  раз
почувствовал нечто унизительное для обеих сторон. Словно  заплатил  первый
взнос за этот номер и его обитательницу. Она поцеловала бумажку.
     - Ты упал с неба! Я выберусь из этой дыры!
     Но комнату она оглядела так, словно это был кошмар,  повторяющийся  в
ее снах бесконечно.
     - Ты хотела рассказать мне, где живет женщина из объявления.
     - Хотела? - она казалась встревоженной. Помолчав, нехотя  сказала:  -
Она живет в таком большом старом доме в лесу.
     - Выдумываешь?
     - Не выдумываю.
     - О каком лесе ты говоришь?
     - Где-то на Полуострове. Я не обращала большого внимания  на  дорогу.
Была в отключке после эйнштейновского сеанса.
     - Эйнштейновского сеанса?
     - Угу... Это когда человек долетает  до  конца  галактики,  до  самой
последней звезды, где кончается космос...
     - И где же на Полуострове?
     Она потрясла головой, как трясут остановившиеся часы.
     - Не помню... Столько этих мест, одно за другим... Я  не  помню,  где
именно...
     - Как выглядит дом?
     - Он был очень старый, двухэтажный... нет, трехэтажный... У него  две
круглые башенки, по одной с каждой стороны...
     Она подняла руки и помахала ими.
     - Какого он был цвета?
     - Кажется, такой серый... Он казался серо-зеленым между деревьями.
     - Какими деревьями?
     - Дубами, - сказала она. - И соснами... Но в основном дубами.
     Я с минуту подождал.
     - Что ты еще помнишь?
     - Наверное, это все. На самом деле меня там не  было,  понимаешь?  На
самом деле я была где-то возле Арктура и  смотрела  сверху...  Ага!  Между
деревьев бегал громадный пес. Дог. Он лаял достаточно грозно...
     Демонстрируя, она залаяла басом.
     - Пес был из этого дома?
     - Не знаю... Наверное, нет. Да, помню, я подумала, что  он  похож  на
потерявшегося. Это тебе что-то дает?
     - Не знаю. В какой день это было?
     - Кажется, в воскресенье... Я говорила, что мы выехали из  Сакраменто
в воскресенье, правда?
     - Маловато за пятьдесят долларов...
     Она смутилась и испугалась, что я отниму у нее деньги.
     - Если хочешь, я могу переспать с тобой...
     Не дожидаясь моего ответа, она встала и  сбросила  розовый  халат  на
пол. Тело у нее было юным с высокой грудью и узкой  талией,  она  казалась
даже хрупкой. Однако, плечи и грудь покрывали  синяки,  словно  ордена  за
верную службу. Это была преждевременно угасшая  девушка.  Она  подняла  на
меня глаза. Уж не знаю, что она прочла на моем лице, однако произнесла:
     - Эл меня немного поколотил. Он был жутко  голодным  после  тюремного
поста. Кажется, ты меня не хочешь, да?
     - Спасибо тебе. У меня был тяжелый день...
     - И ты меня с собой не возьмешь?
     - Нет.
     Я дал ей свою карточку и попросил, чтобы позвонила за мой счет,  если
что-нибудь вспомнит.
     - Вряд ли, - сказала она, - у меня память, как сито...
     - Ну, если тебе нужна будет помощь...
     - Помощь мне нужна  всегда.  Но  ты  обо  мне  больше  и  слышать  не
захочешь...
     - Ну, как-нибудь переживу.
     Она положила руки мне на плечи, приподнялась на цыпочках и мазнула по
моим губам своими, грустными и безвольными.
     Выйдя, я сложил объявление Стенли Броудхаста и  вместе  с  книжкой  в
зеленой обложке сунул в багажник своей  машины.  После  этого  вернулся  к
себе, в Западный Лос-Анджелес.
     Перед тем, как лечь в постель, я позвонил по телефону, где  принимали
сообщения для меня. Ночная дежурная сообщила,  что  звонил  Эрни  Шипстад.
Мужчина, труп которого я нашел в доме Стенли Броудхаста, сбежал недавно из
федеральной тюрьмы в Фолсоме. Это был рецидивист по имени Элберт  Свитнер,
впервые был арестован в Санта-Терезе в Калифорнии.



                                    16

     Была глубокая ночь, склоняющаяся к рассвету.  Я  нанес  своей  бедной
голове крепкий удар  посредством  стакана  виски  и  отправился  спать.  В
тяжелом сне, овладевшим моим отупелым сознанием, я был  должен  как  можно
скорее куда-то попасть, но когда вышел, обнаружил, что у моей  машины  нет
колес, нет даже руля. Я сидел в ней, как улитка в  скорлупе,  и  обозревал
ночь, текущую вокруг.
     Проснулся я, когда свет, проникающий через жалюзи,  начал  сереть,  а
потом белеть. Лежа, я прислушивался к пробуждающемуся  уличному  движению.
Чирикнуло несколько птиц. Когда окончательно  рассвело,  вокруг  принялись
кружить и падать на подоконник сойки, о которых я совсем  позабыл.  От  их
крикливого напоминания о себе меня проняло дрожью. Я сбросил одеяло, встал
и оделся.
     В кухонном шкафчике оставался один пакетик арахиса, я  бросил  горсть
за  окно  и  наблюдал,  как  сойки  шмыгают  вниз.  Мне  казалось,  что  я
просматриваю с конца голубую  киноленту,  возвращающую  время  вспять.  Не
хватало только главного действующего лица.
     Я выбрился, вышел позавтракать и больше не возвращался. За много миль
до Санта-Терезы, раньше, чем я ожидал, над автострадой расцвел  огонь.  Он
распространялся на юго-восток вдоль линии  холмов,  черных  от  прошедшего
пламени. Однако влажный ветер, налетевший ночью с океана, отогнал огонь от
прибрежной  равнины  и  города  и  продолжал  дуть.  Там,  где  автострада
изгибалась дугой над берегом, были видны белые  гребни  пены  и  слышалось
тяжкое дыхание прибоя.
     Я остановился возле летнего домика Армистидов. Волны  были  высокими,
пенные гребни заливали весь пляж и ударяли о сваи, на которых стоял дом. Я
постучал в центральную дверь, открыла Фран Армистид в мужской  пижаме.  Ее
лицо было припухшим со сна, волосы торчали, словно птичьи перья.
     - Мы знакомы? - спросила она без враждебности.
     - Арчер, - напомнил я. - Пригнал вчера вашу машину, миссис. Мы вместе
бежали от пожара.
     - А-а, разумеется... Это забавно - побег, не так ли?
     - В первый раз, пожалуй. Ваш муж дома?
     - В данный момент нет, он спешно ушел.
     - Вы не знаете, куда, миссис?
     - Наверняка на пристань.  Он  слишком  близко  к  сердцу  принял  эту
историю с яхтой. Когда утром позвонил мистер Килпатрик, он еще не  знал  о
том, что "Ариадну" украли.
     - Значит, никаких известий об "Ариадне" нет?
     - Когда он выходил, не было. Роджер страшно зол на юного  Килпатрика.
Даже не знаю, что он с ним сделает, когда тот попадет ему в руки...
     - Они были очень близки?
     Она окинула меня неприязненным взором.
     - Не так, как вы подумали. Роджер слишком мужчина...
     Ее зазнобило, и она обхватила руками плечи.
     Я подъехал к пристани и оставил машину на почти пустой стоянке.  Было
еще очень рано. Сквозь сетчатую загородку было видно, что место  "Ариадны"
пустует. На причале в напряженной позе стоял, всматриваясь в море,  Роджер
Армистид. Мне показалось, что он сознательно позирует. Рядом с ним,  лицом
ко мне, стоял Брайан Килпатрик. Казалось, они незнакомы, но в то же  время
болезненно связаны нахождением рядом друг с другом, словно поссорившись.
     Килпатрик заметил меня первым, подошел и впустил меня за  ограду.  Он
был одет так же, как вчера. Кажется, спал в одежде или пытался спать.
     -  Предупреждаю  вас,  -  сказал  он,  -  Армистид  в  отвратительном
настроении.  Он  считает,  что  во  всем  виноват  я.  Господи!  Да  я  же
практически не видел Джерри в последние месяцы! Он совершенно вышел из-под
моего контроля. Это, если уж  говорить  всерьез,  Армистид  имел  на  него
влияние. Я совершенно не чувствую себя ответственным...
     Но он тяжело двигал плечами, словно бремя грехов сына лежало на них.
     - Как вы думаете, куда Джерри мог поплыть?
     - Понятия не имею, я не моряк. Собственно, это было одним из поводов,
по которым Джерри занялся морским делом. Если  бы  я  был  яхтсменом,  он,
наверное, занялся бы гольфом...
     В течение ночи Килпатрик постарел, его голос был надтреснут.
     - На юг или на север он направился? - спросил я.
     - Скорей на юг, эти воды он знает. Возможно, на какой-то из островов.
     Он указал на острова, вырисовывающиеся  на  горизонте,  как  огромные
сапфировые рыбы. На двухсотмильном отрезке воды между ними  и  берегом  не
было ничего.
     - Вы сообщили шерифу?
     Он смешался.
     - Еще нет.
     - Но вы обещали поговорить с ним вчера.
     - Честное слово, я старался. Он все время находился в районе  пожара.
Он и сейчас там...
     - Но кто-то же его замещает.
     - Да, есть помощники.  Но  у  всех  мысли  только  о  пожаре.  Вы  же
понимаете, что это настоящая катастрофа...
     - Джерри тоже грозит катастрофа.
     - Вы можете не напоминать мне об этом. Это мой сын, -  он  глянул  на
меня краешком глаза. - Крендалл опять появился, сегодня  перед  рассветом.
Кажется, вы были у него...
     - Что он говорил?
     - Во всем винит Джерри. Разумеется, парни всегда виноваты, если  дело
касается девушки! Если верить тому, что он говорит, у них до  сих  пор  не
было никаких хлопот с дочкой. Поверить в это трудно...
     - Кажется, Крендалл в это верит. Они с женой оба чуть-чуть не от мира
сего...
     Перед моими глазами возник образ  Сьюзан  -  сначала  одной  в  своей
кремовой комнате, потом - с Элом Свитнером в отеле "Под Звездами".
     - Я обижен на вас за то,  что  вы  поехали  к  Крендаллу,  мистер,  -
раздраженно заявил Килпатрик. - Крендалл может, если захочет, устроить мне
неприятности.
     - Мне очень жаль, но я вынужден расследовать свое дело.
     - Так значит, это ваше дело?
     - Я охотно поделюсь  им  с  вами,  мистер.  Если  вы  меня  минуточку
подождете, мы могли бы вместе поискать вашего друга шерифа. Что вы скажете
на это?
     - Я согласен на все.
     Я оставил его у  ворот,  а  сам  подошел  к  Армистиду.  Он  медленно
повернулся, когда я обратился к его  спине.  Он  был  грустен  и  зол,  но
старался не показать этого.  На  нем  была  рыбацкая  шапка  и  спортивный
блейзер с цветной косынкой на шее.
     - Почему вы не предупредили меня вечером? Теперь мы можем  больше  не
увидеть "Ариадну"... - это прозвучало так, словно он говорил об утраченной
женщине или женском идеале. - Она может быть уже в ста милях  отсюда.  Или
на дне...
     - Вы поставили в известность береговую охрану?
     - Да. Они обещали иметь в виду, но, честно говоря, розыск  украденных
яхт не входит в их обязанности...
     - Это не обычная кража, -  сказал  я.  -  Вы  знаете,  что  на  судне
находится девушка и маленький мальчик?
     - Килпатрик говорил мне.
     Он прикрыл глаза, словно увидев что-то неприятное,  потом  протер  их
кончиками пальцев и снова повернулся ко мне спиной.
     Море тяжелыми зелеными волнами переваливалось через волнолом, вода  с
плеском поднимала и опускала причал  под  нашими  ногами.  Мир  изменился,
словно один отсутствующий винтик расстроил и раскачал все.
     Армистид отошел в конец причала, я двинулся за ним. Он был  замкнутым
человеком, но мне казалось, что вот-вот может разоткровенничаться.
     - Кажется, вы дружили с Джерри, мистер?
     - Дружил... Я не хочу об этом говорить.
     Это было неудивительно.
     - Мне не странно, что вы на  него  сердитесь.  У  меня  к  нему  тоже
имеется счет - он  стукнул  меня  вчера  револьвером  по  голове,  похоже,
тридцать восьмой калибр...
     Поколебавшись с минуту, он ответил:
     - У меня был этот калибр на яхте.
     - Видимо, он взял его с собой?
     - Допускаю, но я не могу за это отвечать.
     - То же самое говорит Килпатрик. Никто не согласен  отвечать.  А  мне
нужны мотивы, которыми руководствуется Джерри.  Как  вы  думаете,  что  он
собирается делать?
     - Ничего. На мой взгляд, это чистый вандализм!
     - Надеюсь, вы ошибаетесь.
     - Он обманул мое доверие! - он сказал это так, словно был потрясенным
моряком, достигшим края плоской земли. - Я доверил ему яхту, позволил жить
на ней все лето...
     - А почему, собственно?
     - Ему нужен был какой-то угол. Я  имею  в  виду  не  только  спальное
место. Ему нужно было место в жизни. Мне казалось, что  море  может  стать
таким местом, - он сделал паузу. - Я сам в возрасте Джерри мечтал о  море,
шатание возле яхт было моим главным занятием, если хотите знать. На суше я
не мог найти себе место так же, как Джерри. Единственной моей мечтой  было
вырваться в море, - он обвел широким жестом горизонт, - остаться  один  на
один с ветром и водой. Вы понимаете, мистер, - небо и я...
     Как  большинство  замкнутых  и  нервных  людей,  Армистид  тяготел  к
старомодным поэтическим образам. Я решил ковать железо, пока горячо.
     - Где вы жили, пока были мальчиком?
     - Возле Ньюпорт-Бич. Там я познакомился со своей женой,  я  занимался
яхтой ее первого мужа.
     - Кажется, Джерри познакомился с Сьюзан Крендалл в Ньюпорт-Бич?
     - Возможно. Мы заплывали туда в июле.
     Я показал ему фотографию девушки, но он покачал головой.
     - Насколько мне известно, он никогда не водил девушек  на  судно.  Ни
эту, ни какую другую...
     - До прошлого четверга.
     - Похоже, что так.
     - Собственно, что  произошло  в  ночь  с  четверга  на  пятницу?  Мне
хотелось бы получить более ясное представление об этом деле...
     - Мне тоже. Насколько я мог понять портовые сплетни, девушка была под
влиянием чего-то. Влезла на мачту и прыгнула в воду,  чуть  не  разбилась.
Это было в пятницу под утро.
     - Я слыхал, что Джерри употребляет наркотики.
     Его лицо закаменело.
     - Этого я не знаю.
     - Это подтвердил его отец.
     Армистид глянул в сторону ворот.  Килпатрик  стоял  там,  где  я  его
оставил.
     - Многие люди употребляют наркотики... - проговорил он.
     - Это может иметь значение.
     - Ну ладно. Я старался его выгородить. Он  действительно  употребляет
тонизирующие средства и наркотики. Собственно, это  один  из  поводов,  по
которым я позволил ему поселиться на яхте.
     - Не понимаю.
     - Мне казалось,  что  живя  на  яхте,  он  не  попадется.  И,  может,
бросит...
     Его лицо снова погрустнело.
     - Вы любите этого парнишку, мистер?
     - Мне хотелось заменить ему отца или старшего брата. Понимаю, что это
звучит глупо. Но, не считая наркотиков, он казался мне славным  парнишкой.
Почему вы придаете им такое значение?
     - Боюсь, что эта девушка, Сьюзан, была не в себе.  И  неизвестно,  не
убила ли она вчера одного человека. Вы слышали об убийстве?
     - Нет, не слыхал.
     - Убит некий Стенли Броудхаст.
     - Я знаю в Санта-Терезе миссис Броудхаст.
     - Это его мать. Вы хорошо ее знаете?
     - Мы никого здесь не знаем хорошо. Я лучше всего знаю людей в  порту.
У Фран свои знакомые.
     Он тревожно оглядел порт, словно моряк, смолоду вышедший в море и  не
умеющий согласиться с мыслью  о  возвращении  на  сушу.  Потом  он  окинул
невидящим взглядом город, словно маяк, висящий в тумане или в  дыму  между
волнующимся морем и черными холмами.
     - Ничто меня не связывает с этим городом, - сказал он.
     - За исключением Джерри...
     Он нахмурил лоб.
     - С Джерри я покончил раз и навсегда. Больше я не хочу его знать.
     Я мог бы сказать ему, что это не  так  просто.  Родной  отец  Джерри,
кажется, уже это понял.



                                    17

     Килпатрик стоял по ту  сторону  ограды  и  смотрел  на  меня,  словно
ожидающий свободы арестант.
     - Армистид очень зол, да? Он отдаст Джерри под суд...
     - Не думаю. Он больше взволнован, чем зол.
     - Если кто и может быть взволнован, так это я,  -  заявил  Килпатрик,
словно не желая дать себя обойти.
     Я сменил тему.
     - Вы знаете, где может быть шериф Тримейн?
     - Знаю, где он был час назад - на главной  противопожарной  базе,  на
территории колледжа.
     Он вызвался указывать мне дорогу, двигаясь впереди моего  старенького
"Форда" на своем черном  "Кадиллаке".  Мы  выехали  на  восточную  окраину
города, после чего свернули на узкую  дорогу,  поднимающуюся  вверх  вдоль
черных оставленных огнем полос. Недалеко  от  колледжа  мы  миновали  базу
лесной  охраны,  огороженную  стеной,  с   множеством   ожидающих   команд
грузовиков и тракторов.
     Проехав еще немного, мы были остановлены у  больших  ворот,  открытых
между чугунными столбами, к одному из  них  крепилась  массивная  табличка
"Колледж Санта-Тереза". Работник лесной  охраны,  остановивший  нас,  знал
Килпатрика,  он  нас  пропустил,  предупредив,  что  шериф  с  комендантом
пожарной охраны находятся на  легкоатлетическом  стадионе.  Джо  Килси,  о
котором спросил я, проехал тут недавно  в  фургончике  помощника  коронера
[коронер - особый судебный следователь в  Англии  и  США,  на  обязанности
которого лежит расследование причины  смерти  лиц,  умерших  внезапно  при
невыясненных обстоятельствах, требующих производства судебного следствия].
     Мы оба припарковали машины за трибунами, окружающими стадион. Выходя,
я достал книжку в зеленой обложке и спрятал в карман пиджака. Мы двинулись
между машинами различных федеральных служб, съехавшихся сюда со всей Южной
Калифорнии - от Орегона на севере до мексиканской границы на юге.
     Стадион напоминал район концентрации войск накануне великой битвы.  В
зеленом травяном овале, окруженном гравиевой дорожкой, то и  дело  сновали
вертолеты с похожими на большие стеклянные банки кабинами.  На  траве,  не
обращая  внимания  на  шум,  лежали   горные   спасатели,   подняв   вверх
непроницаемые лица. Среди них были люди всех цветов  -  индейцы,  негры  и
загорелые белые - закаленные, стойкие, которым нечего было  терять,  кроме
жизни и того, что на них было надето...
     Шерифа Тримейна мы нашли в главном штабе, помещавшемся в обыкновенном
сером прицепе лесной охраны. Шериф, он же коронер,  оказался  человеком  с
тяжелым животом в форме  цвета  хаки  и  широкополом  стетсоне.