а
стала бы вытирать термос или пузырек с цианом?
   После долгой паузы Горинг спросил:
   - Так это и есть те факты, на которых основывается версия полиции?
   - Не только это, нам известно еще кое-что,  а  к  концу  расследования  я
надеюсь разузнать гораздо больше.
   - Что ж, в таком случае нам остается  лишь  набраться  терпения.  Могу  я
спросить... вы подозреваете кого-нибудь конкретно?
   - Спросить-то можно, - любезно заметил Генри, - но боюсь, я не смогу  вам
ответить.
   Горинг не сразу решился задать следующий вопрос:
   - Кстати... На суде... будет что-нибудь говориться об отношениях  Элен  и
Майкла Хили?
   - Только в случае крайней  необходимости,  -  ответил  Генри.  -  Хочется
верить, что мы избежим этого.
   Горинг вздохнул с заметным облегчением.
   - Впрочем, - сказал Генри, - об этом могут упомянуть и позже, когда будут
судить убийцу. Если не прокурор, то  уж  защита  обязательно  коснется  этой
темы.
   - А вы уверены, что кто-то будет арестован? Генри улыбнулся.
   - Надеюсь.
   Горинг вдруг сказал:
   - Жена мне говорила, что вы навещали ее.
   - Верно. Я хотел убедиться, что ее не было в городе во время убийства.
   - Не было в городе? Да что вы, друг мой, уж не считаете ли вы, что  Лорна
может быть причастна...
   - Вовсе нет, - поспешно сказал Генри. - Простая формальность.  Во  всяком
случае, у вашей жены безупречное алиби - она до поздней ночи играла в бридж.
   Горинг с облегчением вздохнул.
   - Не хватает еще, чтобы  и  жену  в  это  втянули.  Генри  прекрасно  его
понимал, он сам был счастлив, что его племянницы хотя бы до понедельника  не
будет в Лондоне.
   - Мистер Горинг,  -  внезапно  вспомнил  Генри,  -  что  вам  известно  о
контрабанде парижских моделей?
   В первый момент Горинг опешил, затем спросил с улыбкой:
   - Так и до вас дошли слухи, инспектор?  Я  не  очень-то  им  верю.  -  Он
помешал  кочергой  угли.  -  Но  подобные  разговоры  очень   вредят   нашей
промышленности, и я, естественно,  хотел  бы  узнать,  чем  они  вызваны.  К
сожалению, в моем положении это не так-то легко...
   Генри уехал. Вечер был сырой и промозглый, такси поймать не  удалось.  Он
встал в очередь к автобусу; домой он добрался, продрогнув до костей.
   Эмми готовила обед.  Поскольку  на  кухне  было  теплее  всего,  Генри  с
радостью согласился потолковать с женой, греясь у плиты. Он рассказал  ей  о
похоронах и передал вкратце суть разговора с Горингом.
   - А мне жаль его, - заметила Эмми. - Бедняга,  он,  должно  быть,  ужасно
тревожится. Генри, как ты думаешь...
   Ее прервал телефонный звонок. Генри подошел к трубке.
   - Инспектор Тиббет? Это Лорна Горинг.
   - Рад вас слышать, миссис Горинг.
   -  Я  только  хотела  спросить  об  этом  докторе  из   Хиндхерста.   Моя
приятельница снова была у меня. Вам удалось что-нибудь выяснить?
   - И да и нет, - ответил Генри после некоторого колебания. - Я узнал,  кто
этот доктор. Он живет в Лондоне, а в Хиндхерсте у него загородный дом. Раз в
неделю он консультирует в местной больнице, но я не уверен,  что  он  примет
частную пациентку.
   - Как знать? Вы можете назвать мне его имя?
   - Думаю, в этом нет смысла. Вы  сказали,  что  вашей  приятельнице  нужен
терапевт, а этот врач - специалист.
   Лорна помолчала.
   - Как прошли похороны?
   - Процедура не из веселых. Но ваш муж был очень любезен и  пригласил  нас
на чашку чаю.
   - О, - Лорна, кажется, была довольна. -  Извините,  не  буду  вас  больше
задерживать. Всего хорошего.
   Генри вернулся на кухню в глубокой задумчивости. Эмми готовила пюре.
   - Кто звонил?
   - Миссис Горинг.
   - Господи! Что ей нужно?
   - Пока не знаю точно, - сказал Генри, - но, кажется, догадываюсь.
   Глава 12
   В понедельник утром, прежде  ч„м  поехать  в  "Стиль",  инспектор  Тиббет
завернул в Скотланд-Ярд. Там он передал экспертам для анализа записку Элен с
ее таинственным приложением. Потом позвонил в редакцию и условился с Терезой
встретиться чуть позже.  После  этого  вызвал  по  телефону  Париж  и  долго
беседовал, с коллегой из "Сюрте", который оказался его старым приятелем.
   Французский детектив очень заинтересовался тем, что рассказал ему  Генри.
Он обещал разузнать все, что сможет. Он согласился также купить одну  вещицу
и отправить ее почтой в Лондон.
   Без десяти одиннадцать Генри приехал на Эрл-стрит, где  швейцар  встретил
его так  приветливо,  словно  решил,  что  мистер  Тиббет  стал  сотрудником
редакции. Генри и впрямь начинало уже казаться, что он здесь служит.
   Дверь  в  отдел  мод  была  открыта,  и  там,  как  водится,  было  сущее
столпотворение. Манекенщица, одетая в коротенькую комбинацию,  переодевалась
перед зеркалом. Но Генри уже  привык  встречать  на  каждом  шагу  полуголых
красоток. Он вошел в отдел и обратился к Бет Конноли:
   - Вы можете достать мне приглашение на  завтрашнюю  демонстрацию  моделей
Николаев Найта?
   - На показ для прессы?.. Думаю, что смогу.
   - А вы случайно не помните, с  какого  числа  разрешается  опубликовывать
фото парижских моделей?
   - С двадцать седьмого февраля. Именно тогда мы... - В этот момент  к  ней
подошла секретарша. - В чем дело, Мэрилин?
   - Вас к телефону, мисс Конноли.
   - А, черт! Посидите минутку,  инспектор.  -  Бет  взяла  трубку.  -  Нет,
Николас... Я уже говорила вам, - ее голос звучал раздраженно: -  Я  не  имею
представления, где она. Должна была к десяти, но  не  явилась...  Я  тоже  в
бешенстве, но что поделаешь? Конечно, звонила домой... Нэнси тоже ничего  не
знает... Да, конечно, я вам сообщу...
   Генри почувствовал, как ледяной кулак сжал его сердце. Когда Бет повесила
трубку, он попросил ее:
   - Вы не могли бы зайти ко мне, Бет?
   - Ну конечно. - Повернувшись к. манекенщице. Бет распорядилась: - Снимите
это платье и наденьте желтое с янтарными бусами и большой соломенной шляпой.
Я сейчас вернусь.
   Как только дверь захлопнулась за ними, он спросил:
   - Что там такое с Вероникой?
   - О, я на нее сержусь очень, - сказала Бет. - Я условилась с ней о сеансе
на сегодняшнее утро, а она не явилась.
   - Но где же она может быть?
   - Вообще-то она говорила, что уезжает в  Хэмпшир  на  уик-энд.  Наверное,
решила на денек остаться.
   - Да, она собиралась вместе с Нэнси к ее родителям, - вспомнил  Генри.  -
Но ведь Нэнси вернулась?
   Бет внимательно взглянула на него.
   - Не стоит беспокоиться, инспектор.  Николас  рвет  и  мечет  -  он  ждал
Веронику на последнюю примерку перед его завтрашним показом. Но  я  уверена,
что она к вечеру вернется.
   - Похоже, она просто  прогуливает,  -  согласился  Генри.  -  Но  мне  бы
все-таки хотелось переговорить с Нэнси. Если вы что-нибудь узнаете, сообщите
мне.
   Нэнси Блейк сразу же отозвалась на его звонок своим  грудным  хрипловатым
голосом:
   - Нет, Вероники дома нет... Кто спрашивает?... А, инспектор Тиббет. Она у
своих  друзей  за  городом...  Нет,  не  сказала  куда...  Что?..   К   моим
родителям?.. Они же в Индии!.. Вы, должно быть,  не  так  ее  поняли...  Она
уехала отсюда на такси  в  субботу  утром...  Что?  Дайте  подумать...  Так,
вспомнила:  в  кремовом  твидовом  костюме,  белом  свитере  и  ярко-красном
замшевом пальто... Без шляпы... Да, взяла с собой и чемодан...  темно-синий,
кожаный... Господи, инспектор, неужели это так серьезно?... Я уверена, что с
ней ничего не стряслось... Да, непременно дам вам знать...
   Генри повесил трубку. Неприятная история. Начать  с  того,  что  Вероника
сознательно солгала ему. Зачем? То ли, играя в детективы,  затеяла  какой-то
сумасбродный план, то ли собиралась тайно провести уик-энд с возлюбленным...
Но почему же она не вернулась? Ведь  Вероника  серьезно  относится  к  своим
обязанностям.
   Он позвонил в отдел мод и попросил передать Терезе, что встретится с  ней
попозже. Затем он вызвал Дональда  Маккея.  Чтобы  добиться  правды,  малого
придется припугнуть. Дональд выглядел встревоженным. Генри  грозно  нахмурил
брови и, даже не предложив ему сесть, резко спросил:
   - Итак, мистер Маккей, что все это означает - где Вероника?
   - Понятия не имею... - Дональд сильно покраснел. - А разве она не дома?
   - Она исчезла, и похоже, что дело серьезное.  Если  вы  знаете,  где  она
сейчас, или хотя бы можете сказать, куда она ездила в  субботу,  вы  обязаны
немедленно мне сообщить. Когда вы в последний раз ее видели?
   - В среду вечером. На следующий день после... Ну, вы  знаете.  Мы  вместе
ужинали.
   - Не лгите мне! - прикрикнул Генри. -  Она  мне  сама  говорила,  что  вы
должны встретиться в пятницу вечером. Дональд снова мучительно покраснел.
   - Я... вообще-то да. То есть нет... Мы условились пойти в кино, но ничего
не вышло, моя мать вдруг заболела... Отец позвонил днем, во время  ленча,  я
отпросился пораньше с работы и прямо туда. Вернулся вчера вечером. Ей сейчас
лучше... Матери то есть.
   - Вероника говорила, где она собирается провести уик-энд?
   - Она... то есть... нет. Я ее и не видел. Предупредил по телефону, что не
смогу встретиться вечером, - и все.
   - Где живут ваши родители, мистер Маккей?
   - В Эссексе.
   - Будьте добры, сообщите их фамилию, адрес и номер  телефона.  Дональд  с
ужасом взглянул на Генри, но тут же взял себя в руки.
   - Как вам угодно, сэр, - ответил  он  уже  совсем  не  робко.  -  Только,
по-моему, все это ни к чему. Какое отношение это имеет к убийству?
   - Если мы не примем меры, -  угрюмо  сказал  Генри,  -  это  будет  иметь
отношение к убийству - убийству Вероники.  Ну  побыстрей:  адрес  и  телефон
ваших родителей.
   - Рэбит Энд Фарм,  Эссекс.  Телефон:  Хоктон,  18.  Их  фамилия,  как  ни
странно, - Маккей.
   - Подождите здесь. Я им позвоню. И если окажется, что  вы  соврали...  На
звонок ответил грубоватый, добродушный мужской голос с  сильным  шотландским
акцентом:
   - Маккей у телефона.
   - Говорит инспектор Тиббет  из  Скотланд-Ярда.  Можете  вы  мне  сказать,
мистер Маккей, когда вы в последний раз видели своего сына Дональда?
   - Дональда? А мальчик не попал в беду?  Он  тут  рассказывал  нам  насчет
этого убийства....
   - Нет, у него все в порядке. Не  беспокойтесь.  Я  только  хотел  узнать,
когда вы его видели в последний раз?
   - - Он был здесь,  уехал  вчера  вечером  -  поездом  восемь  пятнадцать.
Вообще-то он не собирался к нам, но у жены в пятницу случился  приступ...  У
нее больное сердце, у бедняжки. Я позвонил Дональду, и он поспел как  раз  к
чаю. Так и пробыл с нами до конца недели. Жене, к счастью, быстро  полегчало
на этот раз.
   - Ясно. Большое спасибо,  мистер  Маккей.  Я  лишь  хотел  проверить.  До
свиданья.
   Повесив трубку, Генри улыбнулся Дональду.
   - Похоже, вы сказали правду.  Дональд  с  облегчением  вздохнул.  В  этот
момент зазвонил телефон.
   . - Инспектор Тиббет? - промурлыкал знакомый' голосок. - Это снова Нэнси.
Не ищите больше Веронику... Я знаю, где она...
   - Где же? - Генри начинал терять терпение. Эта  Нэнси,  кажется,  славная
девушка. Но разве можно так тянуть?
   - В отеле Уайт Харт в Порчестере.
   - Почему вы мне раньше этого не сказали?
   - Да, потому... - Нэнси замялась. - Видите ли, она там не одна...
   - Ах вот  оно  что?  -  угрожающе  произнес  Генри.  Он  представил  себе
предстоящее объяснение с матерью Вероники, и перспектива  эта  не  улыбалась
ему. - С кем же она?
   - С Дональдом Маккеем.
   - Но... - на мгновение Генри потерял дар речи. - Откуда вам это известно?
   - Ну... по правде говоря, я это и раньше знала. Я сейчас позвонила Бет, -
она ведь тоже знает все - а Бет и говорит: скажи мистеру Тиббету,  он  такой
милый, он, конечно, все поймет.
   - Увы, я понимаю с каждым часом все меньше и меньше, -  сказал  Генри.  -
Например, я не могу понять, как ухитрился Дональд Маккей быть в одно и то же
время в отеле Уайт Харт и дома у своих родителей.
   - Ну это я могу объяснить, - проворковала  Нэнси.  -  Вы  понимаете,  она
получила эту телеграмму...
   - Какую телеграмму?
   - Я лучше начну сначала. В пятницу вечером, когда я вернулась с коктейля,
Ронни была очень  расстроена.  Оказывается,  они  с  Дональдом  договорились
провести вместе уик-энд в Порчестере, а Дональд вдруг сказал, что все,  мол,
отменяется - у него мать заболела и он должен ехать в Эссекс. Но  в  субботу
утром пришла телеграмма. Прочесть ее вам?
   - Да,  пожалуйста!  -  Закрыв  рукой  трубку,  он  сердито  повернулся  к
Дональду: - И вам не стыдно, молодой человек? Мы еще с вами побеседуем.
   Зашелестела бумага - это Нэнси вытащила телеграмму из конверта, затем она
прочла: "Маме лучше могу уехать субботу  встречай  одиннадцать  восемнадцать
порчестерский поезд Ватерлоо целую нежно Дональд".
   - Откуда отправлена телеграмма? - спросил Генри.
   - Ее отправили в пятницу в восемь четырнадцать вечера из... Лондона.
   - Нэнси, - сказал Генри, - будьте  хорошей  девочкой,  возьмите  такси  и
привезите мне эту телеграмму сюда, в "Стиль".
   - Но я не одета!
   - Так наденьте что-нибудь. И поскорей. Это очень важно. - Генри запнулся,
потом спросил: - Вы так и не объяснили мне, почему же Вероника не вернулась?
   - Должно быть, они решили побыть там еще. Им, наверно, хорошо  вдвоем,  -
резонно заметила Нэнси.
   - Но Дональд в редакции.
   - Господи, где же тогда Ронни?
   - Если бы я это знал... Жду вас через пятнадцать минут. Он повесил трубку
и повернулся к Дональду.
   - Не буду говорить вам, что я о вас думаю. Я  скажу  это  позже.  А  пока
ответьте мне: вы посылали эту телеграмму Веронике?
   - Нет! Конечно, нет.
   - Кто, кроме вас обоих, знал, что ваша мать заболела?
   - Мне кажется, все знали. Отец позвонил  сюда,  и  я  спросил  у  мистера
Уэлша, могу ли уйти пораньше. Он послал меня к мисс Френч. А потом я относил
листы макета в отдел мод и там тоже рассказал. Бет не было на месте, но  все
остальные слышали.
   - Ну а сколько людей знало о  первоначальном  вашем  плане  -  поехать  с
Вероникой в Порчестер на уик-энд? Дональд снова покраснел.
   - Это совсем не то, что вы думаете, сэр, - сказал он. - Я люблю Ронни.  Я
к ней отношусь с уважением...
   - Я не об этом спрашиваю... Сейчас не об этом. Кто, кроме Нэнси  Блейк  и
Бет Конноли, знал о вашем плане?
   - Боюсь, что все.
   - Это как же?
   - Ну... вы же знаете Ронни - язык у нее без  костей.  Она  всей  редакции
разболтала.
   - Понятно. Значит, все, кроме меня, знали,  что  вы  намерены  хорошенько
развлечься.
   - Да...  То  есть  ничего  подобного!  -  Дональд  вдруг  осмелел.  -  Не
обижайтесь, сэр, но, по-моему, вы страшно старомодны.
   - В данном случае я этого не стыжусь.
   - Вы не так меня поняли, сэр. Я хочу сказать, что теперь многие  проводят
вместе уик-энд и праздники и  при  этом  вовсе  не  спят  в  одной  постели.
Представьте себе. Но вы вс„ так воспринимаете... Наверное, в ваше время люди
вели себя более безнравственно. Мне даже стыдно за вас.
   Генри вторично утратил дар речи. Он не ждал такого поворота. И к тому  же
Дональд, кажется, говорил правду.
   - Об этом позже... - перебил он. -  Сейчас  главное,  что  вы  уехали  не
вместе. Если, конечно, ваш отец меня не обманул...  Вы  были  в  Эссексе,  а
Веронику кто-то  выманил  из  дома  фальшивой  телеграммой.  Не  уходите  из
редакции - вы еще понадобитесь мне.
   Когда Дональд вышел. Генри прежде всего позвонил жене и, рассказав ей  об
исчезновении Вероники, попросил отнести  в  Скотланд-Ярд  пачку  Вероникиных
фотографий. Затем сам позвонил  туда  и  добился,  чтобы  немедленно  начали
розыск. Он сообщил  приметы  Вероники,  велел  найти  того  водителя  такси,
который  довез  Веронику  до   Виктория-гров,   и   хорошенько   расспросить
железнодорожных служащих на вокзале Ватерлоо.
   Привезенная Нэнси  телеграмма  тотчас  же  была  запущена  в  полицейскую
машину. Для порядка Генри позвонил в  отель  Уайт  Харт  в  Порчестере.  Ему
сказали, что мистер Маккеи заказал двойной номер на субботу, а затем отменил
заказ. Человек по фамилии Маккеи в отеле не появлялся, и никого, похожего по
описанию на Веронику, там тоже не видели.
   Только сделав все возможное. Генри отправился к  Терезе  Мастере.  Тереза
сидела за своим столом - как всегда, очень красивая и с несколько рассеянным
выражением лица.
   - Чем могу быть полезна, инспектор?
   Генри сел и закурил.
   - Мисс Мастере, что случилось с  тем  маленьким  свертком,  который  Элен
Пэнкхерст просила вас привезти из Парижа? Тереза  растерянно  посмотрела  на
Генри.
   - Господи! Я начисто о нем забыла... Такой пустяк...
   - Возможно, именно этот пустяк и стоил Элен жизни. Где он сейчас, кстати?
   - В моем... Как странно! Я отлично помню, что  положила  его  в  чемодан.
Но... да, совершенно точно - когда я распаковывала чемодан, его там не было.
   - Его кто-то вынул. Я полагаю, вы не запирали чемодан?
   - Конечно, нет, я никогда его не запираю.
   - Я так и думал. Он простоял всю ночь в темной комнате?
   - Да. Но это же фантастика! Вы думаете, кто-то украл...
   - Не украл, а вынул. Причем не кто-то, а сама Элен.
   - Элен? Так почему же его не нашли?
   - Я думаю, найти его  уже  нельзя.  Да  я  и  не  пытаюсь.  Просто  хотел
убедиться, что мои предположения верны. Вы мне вот что лучше скажите  -  что
это за слухи ходят насчет Николаев Найта?
   Тереза побледнела, и Генри заметил, как у нее сжались кулаки:
   - Какие слухи? Я не знаю, о чем вы...
   - Думаю, что знаете: по поводу кражи моделей из парижских модных домов.
   - Ах это! - с некоторым облегчением сказала Тереза. - Да просто  сплетни.
Дело в том, что у Николаев удивительное  чутье.  Ему  удается  воспроизвести
линии парижских моделей, лишь взглянув на фотографию. Он не дешево берет, но
по сравнению с ценами Диора или Монье  за  оригиналы  -  это  просто  гроши.
Поэтому многие женщины заказывают  Нико-ласу  платья,  которые  он  называет
"парижские экстра".
   - И держит это в секрете?
   Тереза улыбнулась.
   - Он - нет! Но его клиентки -  безусловно.  Ведь  они  хотят,  чтобы  все
думали, будто они носят вещи, купленные  в  Париже,  а  не  какие-то  копии,
приобретенные за полцены. Когда пошли эти слухи, стали поговаривать -  копии
оттого так хороши, что их кроят  с  оригинальных  "ЮПе".  Но  я  думаю,  это
чепуха. Возможно, Николас и достает фотографии нелегально  -  до  того  дня,
когда их разрешается публиковать. Но это не такой уж смертный грех... И  все
же было несколько неприятных случаев: дамы,  купившие  оригинальные  модели,
сталкивались лицом  к  лицу  с  копиями  Найта...  Примерно  с  месяц  назад
герцогиня Базинсток  встретилась  на  благотворительном  базаре  с  актрисой
Фелисити Фрейзер. Платья на  обеих  были  совершенно  одинаковые.  Герцогиня
только накануне утром получила свое от Монье, который заверил ее, что платье
- уникальное. Она стала упрекать его, но он доказал, что модель не  покидала
салона и что фотографировать ее было запрещено.
   - Как же объяснил все это Найт?
   - Он сказал, что кто-то описал ему это платье, а  крой  он  определил  по
фотографиям подобных моделей.
   - Это возможно?
   - Сомневаюсь. - Тереза пожала плечами.
   - Вы, наверное,  слышали,  -  сказал  Генри,  -  есть  такие  миниатюрные
фотоаппараты, замаскированные под зажигалку  или  что-нибудь  в  этом  роде.
Однако работать с ними может лишь настоящий мастер-фотограф...
   Терезе явно стало не по себе, но она не сказала ни слова.
   - Ну да ладно, - добавил Генри. - Думаю, рано или поздно мы все  выясним.
Все равно это лишь одна из нитей в  запутанном  клубке...  Кстати,  в  каком
номере вы останавливались в отеле "Крильон"? Я хочу позвонить  и  проверить,
не оставили ли вы пакетик там?
   - Это уж скорее помнит Вероника. Я была так занята в последний день,  что
попросила зайти в магазин Веронику. Может быть, эта штука все еще у нее?
   - От души надеюсь, что вы ошибаетесь.
   Так и не объяснив изумленной Терезе, что он имел в виду, Генри направил