а   руки   умершей,   так   не
соответствовавшие  ее  элегантной  внешности.  Крепкие,   с   подстриженными
ногтями, без лака. Рабочие руки... Обручального кольца не было,
   Затем он осмотрел машинку: клавиши тоже покрыты тончайшим  слоем  розовой
пудры. А на вставленном в каретку листе напечатано:  "Чернильно-синие  розы,
разбросанные по белому муслину, придают..." Здесь текст  обрывался.  Похоже,
что тому парнишке долго еще придется  ждать  парижских  материалов...  Генри
очень осторожно вынул из термоса пробку, предварительно  обернув  ее  чистым
носовым платком. Понюхав содержимое термоса, он убедился, что еще теплый чай
сильно отдает горьким миндалем.
   - Сомнений нет, - заключил он, - в термосе циан.  Чай  нужно  послать  на
экспертизу, но я и так слышу, - он заткнул термос  пробкой.  -  Фотографы  и
дактилоскописты уже все обработали?
   - Да, сэр.
   - Тогда пусть ее унесут. Но смотрите у меня: больше ничего не трогать.  Я
повидаюсь с доктором.
   - Он там, сэр, в кабинете главного редактора, - сержант указал на  дверь,
ведущую в смежную комнату.
   Когда начнут подходить сотрудники, задержите их внизу,  пока  мы  тут  не
оглядимся.
   Соседняя комната резко отличалась от кабинета Элен. Она была  значительно
больше и просторнее. На стенах  картины,  и  среди  них  литография  раннего
Пикассо. Все здесь  выглядело  отменно  аккуратным,  вплоть  до  старательно
отточенных карандашей и ровного ряда разноцветных шариковых ручек на  обитом
кожей столе. Таким и должен быть кабинет главного редактора. В то  же  время
во всем ощущалось, что хозяйка кабинета - женщина.
   Полицейский доктор, крупный мужчина с печальной  физиономией  озадаченной
ищейки, сидел за столом.
   - А, это вы, - протянул он разочарованно, будто никак не ожидал встретить
здесь Генри. - Что ж, прекрасно. Мне ведь скоро нужно уходить - дела!
   - Заключение готово?
   - Да. Цианистое отравление. По всей видимости, яд положен в чай.
   - Странно все же, что  она  не  почувствовала  запаха.  Я  уж  думаю,  не
самоубийство ли?
   Доктор покачал головой.
   - У  нее  был  сильный  насморк.  Едва  ли  она  могла  чувствовать  хоть
какой-нибудь запах или вкус. Похоже, что ее  знобило.  Иначе,  зачем  бы  ей
понадобилось включать электрокамин?
   - Когда примерно наступила смерть?
   - До вскрытия я не могу ответить точно. Что-нибудь между тремя  и  шестью
часами утра. Можно ее увезти?
   - Я уже приказал сержанту.
   Доктор сморщил свою грустную физиономию в какое-то подобие улыбки,  встал
и направился к дверям. На пороге он столкнулся с сержантом.
   - Простите, что беспокою вас, сэр, - сказал сержант, - мисс Френч пришла.
   - Попросите ее сюда, - приказал Генри.
   Глава 3
   Инспектор не совсем ясно  представлял  себе,  каким  он  ожидает  увидеть
главного редактора. Но в тот момент, когда вошла Марджори Френч,  он  понял,
что она идеально подходит для этой роли. Все было как надо:
   безупречно сшитый костюм, большой гриб фетровой шляпы, слегка подсиненные
седые волосы. И тонкие нервные руки, украшенные перстнем с огромным топазом,
надетым на тот палец, где замужние женщины носят обручальное кольцо.
   Трудно поверить, что эта пожилая женщина работала до  поздней  ночи.  Еще
труднее представить себе, что менее часа назад ее разбудили, чтобы  сообщить
ей об ужасном, неожиданном несчастье.
   - Доброе утро, инспектор Тиббет, - быстро проговорила Марджори.  -  Какое
страшное событие... Расскажите мне, пожалуйста, все подробно.  Я  постараюсь
помочь чем могу. Сержант кое о чем уже  сообщил  мне,  но  ваше  присутствие
заставляет предположить, что смерть бедной Элен не была естественной.
   Она села за стол и раскрыла массивный кожаный портсигар.
   - Вы курите, инспектор? Будьте добры, присядьте.
   Генри  поблагодарил  ее,  с  трудом  поборов  ощущение,  будто  это   его
пригласили для беседы. Опустившись в  кресло,  он  внимательно  взглянул  на
Марджори Френч. Ее руки слегка дрожали. Заметил он также и темные круги  Под
глазами, которые не удалось  полностью  скрыть  даже  с  помощью  косметики.
Пожалуй, Марджори слишком хорошо играла свою роль.
   - Мисс Френч, боюсь, что ваша заместительница была убита.
   - Вы в этом уверены?  -  невозмутимо  спросила  Марджори.  -  Значит,  вы
исключаете возможность самоубийства?
   - А вы считаете, что у нее были причины?
   - Я не сплетница, - медленно проговорила Марджори, - и никогда не лезу  в
частные дела моих сотрудников. Но  порой  не  видеть  что-то  невозможно.  Я
считаю своим долгом сообщить вам - в последнее время я очень тревожилась  за
Элен. - Марджори замолчала. У Генри создалось  впечатление,  что  ей  крайне
неприятно говорить на эту тему. Тщательно подбирая слова, она продолжила:  -
Там, где мужчины и женщины  работают  вместе,  время  от  времени  неизбежно
возникают какие-то привязанности. Мы не исключение. Наоборот, у нас все  это
даже чаще бывает,  потому  что  служащие  у  нас  мужчины  -  артистические,
увлекающиеся натуры. А женщины, как правило, очень привлекательны. Вот  и  у
Элен был довольно бурный роман с одним из наших фотографов.  Его  имя  Майкл
Хили...
   - Но почему это могло заставить ее покончить с собой?
   - Вероятно, потому, что дело  обернулось  скверно.  Майкл  по  природе  -
волокита, не думаю, чтобы и  в  этом  случае  он  затевал  что-нибудь  более
серьезное, чем легкий флирт. Я сама была  крайне  удивлена,  когда  до  меня
дошли слухи об их романе. Элен - натура страстная и сильная. Последнее время
она была просто сама не своя. Говорят, из-за того, что  Майкл  решил  с  ней
порвать. Между нами говоря, я собиралась послать Майкла на несколько месяцев
в Америку. Конечно, это вряд ли разрядило бы атмосферу в редакции...
   - А в чем у вас тут дело, мисс Френч? Марджори немного  помолчала.  Затем
взяла сигарету и, сделав глубокую затяжку, наконец выдавила из себя:
   - Видите ли, Майкл Хили - муж Терезы  Мастере,  нашего  редактора  отдела
мод.
   - Вот как? Надо полагать, мисс  Мастере  и  мисс  Пэнкхерст  не  очень-то
жаловали друг друга?
   - Наоборот. Они были очень дружны.
   -  Довольно  странно...  Но  почему  вы  в  таком  случае  считаете,  что
неприятная атмосфера в редакции не разрядилась бы и  после  отъезда  мистера
Хили?
   Марджори сосредоточенно разглядывала свои  ногти,  покрытые  ярко-розовым
лаком. Казалось, она поняла,  что  сделала  ошибку,  и  соображала,  как  ее
исправить. Наконец она придумала:
   - Я неправильно выразилась. Я хотела сказать, что Элен не  сразу  удалось
бы побороть свое увлечение. Думаю, что в первые недели ей было бы даже хуже,
чем .прежде.
   - Ну что же, - сказал Генри, - все это очень интересно, однако  версию  о
самоубийстве мне придется по некоторым причинам отклонить.
   - Почему же она умерла? Как это случилось?
   - Ее отравили. Кто-то подлил ей цианистый калий в чай.
   - Понятно, - задумчиво  протянула  Марджори.  Похоже,  это  сообщение  не
потрясло ее. - Бедная Элен... А может быть, она сама отравилась?
   - Может быть, да только вряд ли, - сказал  Генри.  -  Во-первых,  она  не
оставила записки. Во-вторых, уж очень неподходящий  выбрала  она  для  этого
момент - в самый разгар работы. В-третьих, кто-то явно обыскивал ее кабинет:
перерыты не только бумаги, но и личные вещи мисс Пэнкхерст.
   - Личные вещи? - Марджори удивленно подняла глаза.  -  Что  вы  имеете  в
виду, инспектор?
   - Если хотите, можете зайти и убедиться. Кстати, вы смогли  бы  объяснить
кое-что...
   Марджори встала и направилась к двери, ведущей в кабинет Элен.
   - Она еще там?
   - Нет.
   Генри заметил: мысль о том, что она может увидеть тело Элен, не вызвала у
Марджори ни испуга, ни боли. Она просто задала  вопрос.  Открыв  дверь,  она
немного постояла на пороге. Затем с легкой улыбкой обернулась к Генри.
   -  Мне  кажется,  я  могу  кое-что  объяснить:  прежде  всего  я   готова
согласиться с вами, что Элен была убита...
   - Почему вы так решили?
   - Потому что она не доделала работу, - Марджори указала на раскиданные  в
беспорядке бумаги. -  Элен  никогда  бы  не  бросила  парижский  выпуск,  не
закончив. Если бы ее кабинет был в идеальном порядке, подписи к  фотографиям
и листы макета аккуратно вложены в конверт вместе с отпечатанными на машинке
указаниями для наборщиков, я бы могла подумать, что Элен покончила с  собой.
- Помолчав, Марджори взглянула на лист бумаги, все еще торчавший из машинки.
- Кстати говоря, инспектор, теперь мне придется самой  подготовить  все  для
типографии, и по возможности быстрей.
   - Понятно, - сказал Генри. - Я постараюсь вас не задерживать. Прошу  вас,
продолжайте: что еще вы можете, сообщить?
   - Еще я могу сообщить, что ее кабинет никто и не думал обыскивать.'  Элен
всегда работала среди  такого  хаоса,  особенно  когда  спешила.  Затем  она
педантично убирала все, - и, указав на разбросанные  по  столу  кипы  бумаг,
Марджори    добавила:    -    Здесь    ведь    собраны    материалы    всего
шестнадцатистраничного номера.
   - Ну а чемодан?
   - Чемодан не ее, а моей секретарши, мисс Филд. Она только вчера вернулась
из Парижа.
   - Почему же она вечером не увезла его домой?
   - Из-за мистера Горинга.
   - Кто это мистер Горинг?
   - Может быть, мы вернемся ко мне в кабинет?
   Что-то  в  голосе  Марджори  заставило  инспектора   взглянуть   на   нее
по-внимательнее. Он заметил, что она побледнела и  оперлась  рукой  о  стол,
чтобы не упасть.
   - Извините, инспектор, здесь слишком жарко.
   - Да, конечно, - согласился Генри. - Давайте вернемся.
   Марджори уверенно прошла в свой кабинет. Она уже овладела собой.
   - Мистер Горинг, - объяснила она Генри, - наш директор. Кстати, он  скоро
здесь будет. Я сразу же позвонила ему.
   - Буду рад с ним встретиться. Но какое  отношение  он  имеет  к  чемодану
секретарши?
   Марджори коротко и точно рассказала, как Годфри Горинг появился  ночью  в
редакции и пригласил к себе всех сотрудников.
   - Кроме мисс Пэнкхерст?
   - Ей ведь нужно было подготовить номер.
   - Значит, вы все поехали к мистеру Горингу и у него...
   - У него сидели приятели - Николас Найт,  художник-модельер,  и  владелец
крупной фирмы Горас Барри. Мы выпили по бокалу шампанского,  а  затем  шофер
мистера Горинга развез нас по домам.
   - Вас всех?
   - Всех, кроме Николаев Найта и мистера Барри. У Найта  -  своя  машина...
Да, он еще подбросил домой мисс Филд, так как им было по  пути.  Они  втроем
уехали немного раньше нас. Баркер, шофер, сначала доставил Терезу и Майкла в
Челси, а затем меня на  Слоун-стрит.  После  этого  он  должен  был  отвезти
мистера Уэлша в Айлингтон.
   - Который был час, вы не помните?
   - Без десяти три, - не задумываясь, ответила Марджори. - Войдя в  дом,  я
сразу посмотрела на часы.
   Генри задумался на минуту, потом сказал:
   - Боюсь, что мне придется задать вам  еще  много  вопросов,  мисс  Френч.
Прежде всего, можете ли вы сообщить какие-нибудь подробности о личной  жизни
мисс Пэнкхерст: кто были ее близкие, где она жила и так  далее.  Мы  еще  не
успели сообщить ее родным.
   - Насколько мне известно, семьи у нее нет. - Марджори снова  закурила.  -
Ее родители умерли. Кажется, где-то в Австралии у нее есть замужняя  сестра.
Жила Элен в Кенсингтоне, в  одной  квартире  с  Олуэн  Пай-пер,  тоже  нашей
сотрудницей, редактором отдела искусств. Элен проработала в  журнале  десять
лет. Она поступила к нам секретаршей и сумела  выдвинуться.  Работником  она
была отличным, я бы сказала... более деловитым, чем некоторые другие.
   - У нее были враги среди сотрудников?
   - О нет! Ее побаивались - она строгая. Элен очень хорошо  писала,  но  не
обладала чувством моды. Впрочем, это вам уже неинтересно.
   - Что еще, кроме романа с Майклом Хили, вам известно о ее личной жизни?
   - Личной жизни у нее не было, - решительно и быстро ответила Марджори,  -
Элен была целиком поглощена работой и связана только  с  теми,  кто  работал
здесь. - Марджори на мгновение запнулась. - Я отдаю себе  отчет,  инспектор,
что означают мои слова. Если Элен была убита, это сделал один из нас. Но кто
и почему - не могу понять.
   - Подумаем сначала - как она была убита,  -  сказал  Генри.  -  Может  ли
кто-нибудь в редакции достать циан?
   - Боюсь, что это совсем несложно. Циан всегда есть у нас в кладовой.  Его
используют  для  осветления  фотоотпечатков.  Майкл  может   вам   подробнее
рассказать...
   - Выходит, взять его скорее всего мог кто-то из работающих в фотостудии?
   - Не обязательно. Все мы заглядываем и в фотостудию, и в темную  комнату.
У нас такой порядок: каждого нового служащего мы  обязательно  предупреждаем
относительно циана и показываем, где он хранится и как выглядит  бутылка,  -
специально, чтобы предотвратить несчастный случай.
   - Разве яд у вас не заперт?
   - Обычно его запирают. Но иногда мы нарушаем правила.  В  таких  случаях,
как вчера, например. Майкл как раз делал отпечатки, и я припоминаю, что шкаф
был открыт. К слову сказать, этот шкаф находится в той самой комнате, где мы
завариваем чай, и в течение вечера мы все заглядывали в  эту  комнату.  Все,
кроме мисс Филд да еще самой Элен. Они, по-моему, ни разу не  выходили.  Что
касается остальных, любой из них мог преспокойно налить в термос яд.
   - Благодарю вас, мисс Френч, - сказал Генри. Он был очарован ясностью ума
этой женщины и четкостью ее ответов. Она все предугадывала, заранее предвидя
любой поворот. Такая  могла  стать  либо  бесценным  союзником,  либо  очень
опасным противником. Кто же она? И как бы в  ответ  на  эту  мысль  Марджори
сказала:
   - Я хочу  помочь  вам,  инспектор.  Я  отдаю  своих  сотрудников  в  ваше
распоряжение. Ведь вы, я полагаю, захотите  поговорить  со  всеми,  кто  был
здесь прошлой ночью?'
   - Да, разумеется, - Генри заглянул в записную книжку. - Давайте проверим,
все ли у меня записаны. Вы, Тереза Мастере, Майкл Хили и Патрик Уэлш. Ах да,
ваша секретарша, мисс Филд. Есть еще кто-нибудь?
   -  Дональд  Маккей  тоже  был  здесь.   Он   помощник   Патрика,   нашего
художественного редактора. Дональд ушел немного раньше нас. И Эрни  был  тут
чуть ли не до полуночи... Эрнест Дженкинс, лаборант. Он  работает  в  темной
комнате. Да, я еще забыла Олуэн...
   - Олуэн - это мисс Пайпер? Та девушка, вместе с  которой  мисс  Пэнкхерст
снимала квартиру?
   - Да, да. Она пришла после спектакля написать рецензию.
   - А вы не знаете, когда она ушла?
   - Представления не имею. Она  была  у  себя  в  кабинете  около  половины
первого. Я велела ей отправляться домой. Но одному  богу  известно,  сколько
она там еще просидела. - Помолчав, Марджори закончила: - Пожалуй, это все.
   - Не считая мистера Горинга.
   - Годфри? Но постойте, как же он...
   - Я полагаю, он вполне мог заглянуть в темную комнату, прежде чем зашел в
ваш кабинет?
   - Да, возможно... но...
   В этот момент в коридоре поднялся ужасный шум: драка, свалка, раскатистый
окрик сержанта: "Сэр, я запрещаю вам!.." Но все это перекрыл громовой бас:
   - Прочь с дороги, ничтожество! Только посмейте не  впустить  меня  в  мой
собственный кабинет!
   - Но старший инспектор велел...
   - К чертям старшего инспектора! Если вы сейчас же не отойдете от двери, я
вам кости переломаю!
   Марджори Френч улыбнулась и спокойно заметила:
   - Патрик пришел.
   - Слышу, - и Генри улыбнулся. - Взгляну-ка я, пожалуй, в  чем  там  дело.
Сдается мне, сержант нуждается в подкреплении.
   Сержант и впрямь нуждался в подкреплении. Раскинув руки, как распятый, он
загораживал дверь с надписью "Вход строго воспрещен" от наседавшего на  него
верзилы в твидовом костюме. Буян сразу заметил Генри.
   - А вы откуда взялись, черт вас возьми? - накинулся он на него. - Кто  вы
такой?
   - Старший инспектор Тиббет, - отрекомендовался Генри. - А вы, я  полагаю,
Патрик Уэлш?
   - Правильно, черт возьми, полагаете,  -  ответил  Патрик.  -  Будьте  так
любезны, прикажите вашему остолопу, чтобы он отошел от двери и впустил  меня
в мой кабинет!
   - Вот этого-то я и не  сделаю,  -  невозмутимо  ответил  Генри.  И  после
небольшой, но напряженной паузы сказал: - Дело в том,  что  здесь  произошло
убийство. Будьте добры, пройдемте вместе со мной в кабинет мисс Френч.
   - Убийство? - Вся ярость Патрика  мгновенно  испарилась.  Он  затих,  его
длинные руки безвольно повисли. -  Почему  же  мне  никто  не  сказал?  Кого
убили?
   - Элен Пэнкхерст была отравлена сегодня ночью, -  сообщил  Генри.  -  Уже
после того, как все вы ушли.
   Патрик сник и неожиданно заплакал. Уткнувшись лицом в стену, он застонал:
   - Элен, милая... Элен, моя красавица... Этого не может быть... Элен...
   - Патрик! - Голос Марджори Френч стал острым, как  бритва.  Патрик  сразу
замолчал, и Марджори мягко сказала: - Возьми себя в руки, Патрик. Иди ко мне
в кабинет.
   Уэлш послушно, как ягненок, пошел за ней следом.
   - Если я вам понадоблюсь, инспектор, - сказала Марджори, вновь появившись
на пороге, - я буду в кабинете мистера Горинга - этажом выше.
   Когда Марджори поднялась наверх, оставив после себя легкий запах  дорогих
духов. Генри вошел в ее кабинет и закрыл дверь.
   Патрик Уэлш уже овладел собой. Вспышка угасла. Он сидел неподвижно и даже
глаз не поднял, когда в комнату вошел инспектор. Генри кашлянул.
   - Мистер Уэлш, я попрошу вас, - начал он официальным  тоном,  -  сообщить
мне все, что вам известно.
   Патрик медленно отошел от окна. Он тяжело  опустился  на  стул  и  провел
рукой по лицу.
   - Извините меня, инспектор.
   - Я вижу, это было для вас большим ударом.
   - Да... да...
   - Расскажите, что здесь происходило прошлой ночью. - Прошлой ночью? О, мы
тут все передрались!
   - Передрались?
   - Да. Марджори считала, что мы должны поместить не меньше  трех  платьев.
Но я не мог позволить, чтобы...
   Генри вздохнул.
   - И это вы называете дракой - чисто профессиональные споры?
   Патрик удивился:
   - А из-за чего еще нам драться?
   - М-да... Когда вы в последний раз видели мисс Пэнкхерст?
   - Днем во время ленча. Я пригласил ее позавтракать. Должен же был  кто-то
позаботиться о бедняжке.
   - Что вы имеете в виду?
   - Ничего! - снова окрысился Патрик. - Я никому не позволю лезть  в  чужие
дела и болтать гадости про Элен. Особенно теперь, когда ее нет в живых.
   - Элен нравилась вам?
   - Я любил ее, - просто ответил Патрик.
   - Знаете ли вы кого-нибудь, кто плохо к ней относился?
   - Нет. Ее все любили.
   - Включая Майкла Хили и Терезу Мастере? - мягко спросил Генри.
   Патрик так и подскочил.
   - Что вам тут наболтали?  -  крикнул  он.  -  Что  вам  надули  в  уши?..
Сплетники, подлецы. Все это ложь... вранье. Сдохнуть мне на этом месте, если
я говорю неправду!
   - Мистер Уэлш, о чем вы говорите? - с  притворным  удивлением  воскликнул
Генри. - Я просто спросил у вас, хорошо ли относились к Элен Тереза  Мастере
и Майкл Хили, - вот и все.
   - Нет, это вовсе не все! - крикнул Патрик. - И больше  я  не  пророню  ни
слова.
   - Отлично, - согласился Генри, - потолкуем о чем-нибудь другом. Например,
о цианистом калии. Где он хранится?
   - В шкафу с химикалиями. В темной комнате.
   - Вы мне его покажете?
   - Пошли.
   Одна из дверей кабинета Марджори вела прямо  в  художественную  редакцию.
Эта большая светлая комната была  сплошь  уставлена  чертежными  столами,  а
стены ее украшали увеличенные фотографии и вырезки из журналов.
   - Все эти помещения сообщаются между собой, - объяснил Патрик,  -  и  все
они выходят в коридор. -  Он  приоткрыл  еще  одну  дверь  в  дальнем  конце
художественной редакции и объявил: - Темная комната.
   Патрик зажег лампочку, и при ее  тусклом  свете  Генри  увидел  маленькую
комнатушку, стены которой были тесно уставлены шкафами. В комнатке было  три
двери. Одна из них, тщательно  завешенная  портьерой,  по-видимому,  вела  в
фотолабораторию. Какие-то отпечатки еще плавали в раковине