-  поешь  ты,  ради  бога,  и  поезжай  на
спектакль. У нас с инспектором Тиббетом еще  много  дел.  Увидимся  вечером,
дома.
   - Я приеду за тобой в редакцию.
   -  Нет,  -  ответил  Горинг,  -  посторонних  сейчас  не  впускают;  вдет
расследование. - Он встал, потом вдруг  нагнулся  и  поцеловал  жену.  -  Не
глупи, дорогая. Я тебе все расскажу после.
   Выходя из ресторана, Горинг сказал Генри:
   - Если жена приедет в редакцию, ее, наверно, не пропустят?  Вы  не  могли
бы...
   - Если ваша супруга захочет войти, мы ее, конечно...
   - Нет, нет...  -  Горинг  замялся.  -  Я  предпочел  бы...  я,  наоборот,
предпочел бы, чтобы ее не пропустили.
   - Хорошо, - ответил Генри. - Я предупрежу сержанта. Вернувшись в редакцию
и вновь водворившись в своих владениях, Генри позвонил в кабинет Марджори  и
пригласил к себе мисс Филд.
   Как все  впервые  сталкивающиеся  с  мисс  Филд,  Генри  был  поражен  ее
деловитым видом и даже оробел немного. Она,  правда,  не  принесла  с  собой
блокнот, но, когда села против него, положив ногу на ногу и  чопорно  сложив
руки на коленях, ему показалось, что она вот-вот начнет стенографировать.
   На ней был аккуратный костюм из темно-синей  фланели,  слегка  отделанный
белым, - деталь, любимая женскими журналами,  несколько  менее  изысканными,
чем "Стиль". Добротные, тщательно начищенные  туфли.  Коротко  подстриженные
ногти  покрыты  бесцветным  лаком...  Как  он  и  ожидал,  Рэчел   оказалась
превосходной  свидетельницей.  Она   подробно   описала   предыдущий   день:
возвращение из Парижа, работа над номером и поездка к Горингу.
   - Вам понравилось у него? - неожиданно спросил Генри, подумав, что Рэчел,
наверное, не очень-то уместно выглядела на фоне великолепия Бромптон-сквер.
   - Мистер Горинг был очень любезен, пригласив меня, - чопорно  проговорила
Рэчел. - По правде говоря, я вовсе не хотела ехать. Но он настаивал, и я  не
смогла отказаться.
   - Мистер Найт отвез вас в своей машине домой?
   - Да. Он ехал в мою сторону.
   - А где вы живете?
   - Снимаю квартиру возле Холланд-роуд. Генри приподнял брови:
   - Но мистер Найт ведь живет здесь, на Эрл-стрит. Холланд-роуд ему  Совсем
не по пути.
   - А ему нужно было отвезти мистера Барри в Кенсингтон, - кратко  пояснила
Рэчел.
   - Понятно. Теперь, если не возражаете, поговорим о вашем чемодане.
   - Мой чемодан? При чем тут он? Я бы хотела забрать его, если можно.
   - Вы его оставили в кабинете мисс Пэнкхерст, не так ли?
   - Да. Не могла же я загромождать кабинет мисс Френч.
   - Что было в вашем чемодане, мисс Филд?
   Рэчел удивилась.
   - Я думала, вы его уже осмотрели... Там мои вещи - одежда и все прочее. -
Она в упор уставилась на Генри. - У меня  не  было  контрабанды,  инспектор!
Когда идет показ мод, времени на покупки не хватает.
   - О, в этом я не сомневаюсь, - усмехнулся Генри. - Так в чемодане не было
ничего, кроме ваших личных вещей? Рэчел слегка смутилась.
   - Я привезла флакон духов для приятельницы. Генри улыбнулся.
   - Это нестрашно. Но скажите, почему кто-то обыскивал ваш чемодан?
   Рэчел открыла рот от изумления.
   - Обыскивал? Что вы имеете в виду?
   - Взгляните сами.
   Он прошел к кабинету Элен, возле  дверей  которого  дежурил  полицейский.
Рэчел заволновалась.
   - А она еще?.. - спросила она слабым голосом и побледнела.
   - Все в порядке, - успокоил ее Генри.  -  Там  никого  нет,  кроме...  Ну
глядите сами.
   Он открыл  дверь,  и  они  вошли.  Когда  Рэчел  увидела  разбросанные  в
беспорядке вещи, ее глаза расширились, лицо стало злым.
   - Какое свинство! Как он смел?
   - Почему "он"? - быстро спросил Генри.
   Рэчел опешила.
   - Да так, - сказала она. - Это, наверно, был мужчина?
   - Может быть, и женщина, - ответил Генри. - Проверьте, не  пропало  ли  у
вас что-нибудь?
   К Рэчел сразу  вернулась  ее  деловитость.  Опустившись  на  колени,  она
принялась перебирать ворох вещей. Потом вдруг подняла голову и спросила:
   - Я тут оставлю отпечатки пальцев. Как быть?
   - Не волнуйтесь, - успокоил ее Генри. - Отпечатки пальцев уже взяли.
   - Понятно, - она аккуратно перебрала все содержимое чемодана и сказала: -
Кажется, все тут. Генри задумался.
   - Это значит, искали то, чего в чемодане не оказалось, или... - он  опять
задумался. - Мисс Филд, была ли у кого-нибудь из ваших спутников возможность
сунуть что-нибудь в ваш чемодан в Париже так. чтобы вы не заметили?
   - Конечно, да, - сразу ответила Рэчел. - Как я  ни  старалась  никого  не
пускать к себе  в  номер,  ко  мне  все  время  лезли  с  разными  дурацкими
вопросами. А когда я укладывала чемодан, Вероника Спенс не выходила от меня.
   - Вот как? - протянул Генри. Скверно, конечно, что его племянница впутана
в эту историю.  Но  она  может  оказаться  полезным  источником  информации,
подумал он. - Ну что ж! Я надеюсь, мы в конце концов узнаем,  что  искали  в
вашем чемодане. А пока, если хотите, можете уложить его и забрать.
   Поблагодарив, Рэчел стала торопливо укладываться. Генри заметил, что руки
ее слегка дрожат. Наблюдая, как беспорядочно запихивает она в чемодан  вещи,
комкая вместе платья и белье, и туда же засовывает туфли,  он  подумал,  что
эта суетливость не соответствует ее педантичному характеру. Но такие события
могли потрясти даже столь невозмутимую особу, как Рэчел Филд.
   Когда чемодан был закрыт, Генри поблагодарил Рэчел за помощь и,  попросив
ее оставить свой адрес сержанту, отпустил.
   Оставшись один, он снова внимательно огляделся. Где-то в этой  комнате  -
он был уверен - находится ключ к разгадке всей таинственной истории. Он стал
припоминать свидетельские показания.
   Некоторые свидетели что-то скрывают - это ясно.  Но  что?  Вероятно,  это
касается личной жизни Элен. А ее личная жизнь тесно связана со  службой.  Не
станет ли дело яснее после поездки в Хиндхерст?
   Генри вздохнул и пошел взглянуть на черный ход. Ничего примечательного он
там не обнаружил. Подъезд  обслуживался  старым  грузовым  лифтом.  Наружная
дверь вела в захламленный двор и была снабжена английским замком. Элф уверил
Генри, что оба ключа от этой двери всегда у него. Один он  носит  в  связке,
второй висит на гвоздике в швейцарской. Когда звонят  с  черного  хода,  Элф
посылает  кого-нибудь  из  курьеров  открыть  дверь.  Элф  не  без  смущения
признался, что этим утром разрешил впустить гепарда.
   - Я ведь знал, что мистер Хили его заказывал, -  объяснял  швейцар,  -  а
держать этакую зверюгу во дворе поостерегся.
   - Вам следовало спросить разрешения у сержанта, - пожурил его Генри. - Ну
да ладно.
   И, покинув Элфа, он отправился беседовать с Николасом Найтом.
   Глава 6
   У входа в  ресторан  Генри  увидел  дверь  с  изящной  черной  табличкой:
"Николас Найт. Ателье мод. Первый этаж".
   Салон занимал весь этаж. Пол был устлан  белым  ковром,  атласные  черные
портьеры перехвачены толстыми  белыми  шнурами.  На  каминной  полке  стояла
огромная ваза белых лилий и алых роз.  Возле  двери  за  старинным  столиком
орехового дерева  восседала  немыслимо  белокурая  девица  и  красила  ногти
серебряным лаком.  Увидев  Генри,  она,  томно  покачиваясь,  двинулась  ему
навстречу.
   - Чем мгу слжить? - спросила девица с каким-то невероятным прононсом.  На
старенький плащ инспектора она взглянула как садовник на слизняка.
   - Я хотел бы видеть мистера Найта,  -  сказал  Генри  и  вручил  ей  свою
карточку.
   - Присядьте, - сказала блондинка.  -  Я  узнэю,  свобэден  ли  эн.  -  И,
кокетливо покачиваясь, исчезла.
   Не успел  Генри  примоститься  на  краешке  золоченого  кресла,  как  она
вернулась.
   - Мистер Нэйт примт вас сечасжэ, - сообщила она уже более почтительно.
   Она провела Генри за черные занавеси и потом вверх по маленькой  винтовой
лестнице. Здесь, как и в редакции  "Стиля",  бросалась  в  глаза  разница  в
убранстве между парадной приемной и рабочими помещениями.
   Лестница  была  ободранная,  пушистый  белый  ковер.  сменился   вытертым
линолеумом. Поднявшись вверх. Генри  услышал  женские  голоса,  доносившиеся
из-за полуоткрытой двери слева. На правой была надпись: "Кабинет".
   - Он в этэлье, - сказала блондинка. - Вхдите пэжэлста.
   Войдя в дверь, он чуть не выскочил обратно. В комнате было  полно  людей.
Кипы тканей, катушки, лоскуты, булавки, эскизы фасонов, перья, искусственные
цветы, манекены, бусы - все это было  перемешано  в  ужасном  беспорядке.  С
противоположного  конца  комнаты  доносился  непрерывный   стрекот   швейных
машинок. Полдюжины девушек в коричневых халатах нажимали на педали,  крутили
колеса и ловкими, искусными руками направляли под иглы куски дорогой  ткани.
Но не это ошеломило инспектора: прямо перед собой он увидел сто с  лишним  -
как ему показалось - девиц в одних бюстгальтерах и трусиках. И, лишь заметив
бесчисленное множество Николасов Найтов, выстроившихся бесконечными  рядами,
он догадался, что этот эффект создавали отражающие  друг  друга  зеркала.  В
действительности было  лишь  три  полуголых  девицы,  но  и  этого  казалось
достаточно.
   Николас Найт обматывал  кусок  зеленого  атласа  вокруг  бедер  четвертой
манекенщицы - брюнетки с головой Нефертити. Стоя неподвижно, как статуя, она
с интересом рассматривала свои ярко-красные ногти. На ней также не  было  ни
платья, ни сорочки, только беленький бюстгальтер.
   - Входите, - неразборчиво произнес Найт. Он держал во рту булавки.
   -  Может  быть,  мне  лучше...  -  начал  Генри,  приготавливая  путь   к
отступлению.
   - Сейчас освобожусь! Дайте стул мистеру Тиббету!
   Одна из раздетых красавиц сняла с табуретки кусок  темно-синего  бархата.
Другая нимфа, небрежно смахнув с нее пыль куском золотой  парчи,  придвинула
табуретку к Генри. Он  поблагодарил  и  сел.  Его  поразило,  что  появление
незнакомого мужчины ничуть не смущает раздетых девиц.
   Найт  взял  кусок  зеленого  атласа,  задрапировал   его   вокруг   груди
манекенщицы и сколол булавкой.
   - Рене, душенька, повернитесь медленно, -  попросил  он.  Девушка  начала
грациозно поворачиваться. Найт придирчиво оглядывал ее.
   - Еще, еще. Стоп! - он что-то поправил. - Еще  немного,  дорогая.  Теперь
пройдитесь. - Покачивая бедрами, Рене направилась к  швейным  машинам.  Найт
следил за ней, сощурив глаза. - Все в порядке. Стоп. Достаточно, душа моя...
Марта!
   - Да? - пожилая полная женщина в черном, как из-под земли, выросла за его
спиной.
   - Снимите это с Рене и передайте закройщикам, - распорядился  он.  -  Для
нижней юбки можно взять "toile" номер 18. Срочно. Это для леди Прендергаст.
   Появилась китаянка в  самом  странном  одеянии,  какое  когда-либо  видел
Генри: длинное вечернее платье, сделанное из цельного куска грубого светлого
холста, густо испещренного карандашными метками.
   - Я надела "toile" номер 24, мистер Найт. Мисс Марта говорит... -  начала
китаянка с легким приятным акцентом.
   - Пусть она говорит все, что угодно, но я сейчас занят, - перебил Найт. -
Вы видите, г.;еня ждут. Ступайте.
   Китаянка пожала плечами и удалилась. Найт повернулся к Генри.
   - Мне ужасно неприятно, что  я  заставил  вас  ждать,  инспектор!  Но  на
следующей неделе состоится показ моих летних моделей,  к  тому  же  сезон  в
разгаре, и все женщины в Лондоне, как сговорившись, что-то себе шьют...
   Генри заметил, что молодой  художник  и  вправду  выглядит  усталым.  Они
прошли в кабинет Найта, где царил еще больший хаос, чем  в  ателье.  Стол  и
стены были покрыты эскизами платьев. К  большинству  из  них  пришпилено  по
нескольку лоскутков. Оставшаяся: часть комнаты утопала под сугробами газет и
фотографий, среди которых Генри обратил внимание на  одну,  где  была  снята
Вероника, явно собирающаяся спрыгнуть с Эйфелевой башни. Николас  сбросил  с
кресла пачку газет и предложил Генри сесть. Сам  он  сел  с  другой  стороны
стола в вертящееся кожаное кресло,  раскрыл  золотой  портсигар  и  протянул
Тиббету.
   - Сигарету, инспектор! Ну вот, теперь можно  и  поговорить.  Генри  начал
мягко, чуть ли не робко.
   - Я не рассчитываю, мистер Найт, что вы сможете мне многое сообщить.  Но,
но почему-то мне кажется, что ваши суждения могут оказаться ценными.
   Николас просиял.
   - Все, что в моих силах... - Он сделал широкий жест рукой.  Казалось,  он
уже преодолел свою нервозность, так удивившую Тиббета в ресторане.
   - Для начала скажите, знали ли вы Элен Пэнкхерст?
   - Нет. То есть почти не знал. Я о  ней,  конечно,  слышал,  но  мне  чаще
приходится иметь дело с сотрудниками отдела мод - Терезой, Бет и другими.
   - Сейчас я пытаюсь,  -  сказал  Генри,  -  воссоздать  картину  подлинных
взаимоотношений между некоторыми людьми.
   Найт вдруг перестал улыбаться, он будто чего-то испугался.
   - О чем вы говорите, инспектор?
   - Я говорю об отношениях мисс Пэнкхерст с другими сотрудниками редакции.
   - А-а, - успокоился Найт. - Я расскажу вам все, что знаю. - Он  помолчал,
словно обдумывал, с чего начать. - Вы, конечно, понимаете, что  мир  моды  -
необычный мир.
   - Мне все это твердят, - ответил Генри.
   - Дело не в том, что люди в  нем  не  такие,  какими  кажутся,  -  сказал
Николас. - Наоборот, они даже преувеличивают свои качества.
   - Это я успел заметить, - кивнул Генри.
   - Возьмем, к примеру. Тетушку, - продолжал Николас. - Вы,  я  думаю,  уже
знакомы с ним?
   - Знаком! - с чувством ответил Генри.
   - Так вот он - форменный мошенник, - злобно заявил  Николас.  -  По  сути
дела, заурядный, тупоголовый ирландец. Очень  заурядный,  -  чуть  ли  не  с
завистью добавил он. - Но положение обязывает его изображать из себя чудака.
А вот Элен Пэнкхерст в этой игре не участвовала. Она просто оставалась  сама
собой. Так мне говорили... . - Кто именно?

   - Ну... это общеизвестно, - отмахнулся Николас. -  А  возьмите  Терезу  и
Майкла. Разве это брак? Это чистый фарс! - Николас  засмеялся.  -  Тереза  -
дочь лорда Клэндона. Денег куры не клюют. Работать она пошла  просто,  чтобы
развлечься. И лишь много позже  вдруг  обнаружилось,  что  у  нее  есть  это
мистическое чувство моды. Майкл  выгодно  женился,  что  говорить.  Едва  ли
Клэндоны были в восторге. Но, что самое смешное, сейчас все наоборот.  -  То
есть?
   - Теперь Майкл знаменитость. Не будь он зятем  Клэндонов,  им  сейчас  не
удалось бы залучить его даже на обед. Генри в  этом  усомнился,  но  ответил
лишь:
   - Это еще не означает, что их брак - фарс.
   - Я не хочу казаться злым, - с  ханжеским  видом  сказал  Николас,  -  но
Тереза не из тех, кого назовешь сложной натурой. Зато у Майкла столько самых
разнообразных интересов, - ядовито произнес он. - О нем многое говорят.
   - В том числе и об его отношениях с Элен Пэнкхерст? Николас удивился.
   - Элен? Нет... Хотя... - Он замялся, затем, явно кривя душой,  продолжал:
- Я не сплетник,  инспектор.  Вполне  возможно,  что  ходят  какие-то  слухи
относительно Майкла и Элен. До меня они не дошли, вот и все. - Казалось, это
его огорчает.
   Генри  так  и  не  удалось  заставить  Найта  сказать  что-нибудь   более
определенное. По его словам, у  Майкла  никогда  не  было  ничего  общего  с
Терезой. Майкл жил в совершенно  ином  мире:  гораздо  больше  интересовался
театром и балетом, чем модами. В конце концов Генри отступился и, решив  при
случае вернуться к этой теме, стал расспрашивать о событиях прошлой ночи.
   - Я вчера работал допоздна, - начал Найт. - Примерно около полуночи решил
зайти в этот кабак внизу, выпить рюмочку на сон грядущий.
   - Кабак - это "Оранжери"?
   - Да. Кошмарное заведение, верно? Но удобно, рядом. Генри взглянул в окно
и увидел, что как раз напротив находится редакция "Стиля".
   - А вы не заметили, был свет в окнах напротив? - спросил он. :  -  Не  то
чтобы заметил, просто знал,  что  они  просидят  допоздна  из-за  парижского
выпуска. Я бы уж скорей заметил, если бы света не было...
   - Итак, - сказал Генри, - вы спустились  в  "Оранжери"  и  встретили  там
мистера Горинга и мистера Барри.
   - Верно. Они как раз кончали ужинать.  Оба  были  чуть  навеселе.  Го-рас
сыпал бесчисленными анекдотами, как всегда на редкость  несмешными.  Годфри,
как обычно, притворялся "свойским малым". А это  трудно,  когда  пьешь  один
тоник. Я понял, что они с Горасом заключили  какую-то  сделку  и  этот  ужин
должен ее закрепить. Сам я до смерти устал, просто не знаю, как  я  все  это
выдержал...
   - Почему же вы согласились поехать к мистеру Горингу?
   Николас слегка смутился.
   - Вообще-то я не люблю выгоды ради подмазываться к людям, которые мне  не
нравятся. Но все же мне надо как-то ладить со "Стилем". Вы понимаете?
   - Да. Значит, вы и мистер  Барри  поехали  на  Бромптон-сквер,  а  мистер
Горинг зашел в редакцию за остальными. Кстати, миссис Горинг была дома?
   - Лорна? Нет, она почти все время за городом. У них и в городе есть  дом,
и в Суррее. - И добавил: - Вот вам еще один ловкач, женившийся на деньгах.
   - Скажите, вам не  показалось,  что  кто-нибудь  из  сотрудников  "Стиля"
расстроен, нервничает - словом, не в своей тарелке? Николас фыркнул.
   -  Они  вечно  не  в  своей  тарелке.  Тетушка  говорил  грубости,  прямо
напрашивался на ссору. Майкл изводил беднягу  Гораса,  надо  сказать,  очень
смешно. Тереза была спокойна, а Марджори показалась мне совсем больной.
   - А мисс Филд?
   - Мисс Филд? Кто это?
   - Секретарша мисс Френч. Вы отвозили ее домой.
   - А-а, сурбитонская* сирена! Что вы хотели о ней знать?
   - Она тоже выглядела как обычно?
   - Понятия не имею. Я ее никогда прежде не видел. Впрочем, едва  ли  можно
выглядеть обычнее... бедняжка.
   - Итак, вы отвезли домой мисс Филд и  мистера  Барри  и  снова  вернулись
сюда?
   - Да. Я живу в мансарде, в живописной нищете. Хотите  бросить  взгляд  на
мое гнездышко?
   - Нет, спасибо, - решительно  отказался  Генри.  -  Не  заметили  ли  вы,
который был час?
   - Примерно около трех,  не  скажу  вам  точнее.  Я  помню,  что  уехал  с
Бромптон-сквер в половине третьего.
   - И когда вы  сюда  вернулись,  -  продолжал  Генри,  -  вы  не  заметили
чего-нибудь необычного? Может быть, кто-нибудь входил в  дом  напротив  или,
наоборот, уходил?
   - Кое-что заметил. Подойдя к окну, чтобы задернуть занавеси в спальне,  я
увидел, как из дверей выходила какая-то женщина. Очень странного вида  особа
в кошмарном оранжевом платье, белой  накидке  и  в  очках.  Я  еще  подумал:
наверняка не из отдела мод.
   Генри кивнул.
   - Это, вероятно, была мисс Пайпер,  редактор  отдела  искусств.  Что  она
сделала, выйдя из дому?
   - Пошла пешком по улице.
   - И больше вы никого не видели?
   - Мельком видел Элен. Она печатала на машинке.  Значит,  была  жива  еще.
Потом я задернул шторы, свалился в постель и уснул как убитый.
   - Понятно. Большое спасибо, - Генри заглянул в свою  записную  книжку.  -
Мне хотелось бы еще поговорить с мистером Барри. Вы не скажете,  как  с  ним
связаться? Ведь вы его хорошо знаете?
   - Я для него работаю, - коротко ответил Николас.
   - Для него? - удивился Генри. -  Я  думал...  Я  хочу  сказать,  вы  ведь
художник высокого класса, а он...
   - ...выпускает стандартную продукцию? -  весело  спросил  Николас.  -  Вы
совершенно правы,  инспектор.  И  в  то  же  время  глубоко  ошибаетесь.  Вы
недооцениваете общий сдвиг во вкусах покупателя. Что плохого  в  стандартной
одежде? Разумеется, Париж указывает путь,  но  фирмы,  выпускающие  массовую
продукцию, буквально по пятам идут вслед за Парижем. А у  работающих  женщин
водятся денежки, которые им хочется истратить. - Найт, сев на своего конька,
утратил излишнюю манерность,, и Генри вспомнилось, что говорил Горинг о  его
деловых способностях. - Люди, подобные мне, стали анахронизмом, -  продолжал
Николас. - Сейчас выгоднее заниматься готовым платьем. Именно в этой области
и должны работать хорошие художники-модельеры. Они, к слову, так  и  делают.
Любой художник с имене