быстро повесила трубку. Я стала спрашивать, все ли
у нее в порядке, но она лишь улыбнулась и сказала: "Все хорошо,  только  вот
насморк совсем замучил".  Потом  ушла  в  редакцию,  а  сегодня  прихожу,  и
говорят...
   Увидев, что она вот-вот снова заплачет, Генри поспешно спросил:
   - Когда вы видели ее  в  последний  раз?  Ведь  вы  заходили  в  редакцию
вечером?
   - Заходила. Я видела ее мельком: попрощалась с ней, когда шла к лифту. Ее
дверь была приоткрыта. Но я не стала ей мешать. Никто не смел беспокоить  ее
во время работы.
   - В котором часу это было?
   - Честное слово, не знаю...  Что-то  поздно.  Наверно,  после  трех.  Все
остальные уже испарились.
   - Стало быть, после трех Элен еще была жива... А вы не  заметили,  термос
стоял в ее комнате?
   - Нет, его не было. Я даже подумала, куда он делся? Ведь когда Элен сидит
с ночной работой, термос всегда перед ней на столе.
   - Как вы добрались до дому в такое позднее время?
   - Пешком.
   - Вы шли пешком до Кенсингтона под таким дождем? _ Мне хотелось собраться
с мыслями, - просто ответила Олуэн. - В театре я почти  забыла  об  Элен.  А
когда я ее увидела, все снова ожило. Я шла и думала, чем ей помочь...
   - Мисс Пайпер, а как вы попали в редакцию после спектакля? Разве парадные
двери не были уже заперты?
   - О, у меня есть свой ключ. - Олуэн пошарила в сумке  и  достала  большой
блестящий ключ. - Вот он. Я ведь часто бываю здесь в неурочное время.
   - А у кого еще есть такие ключи?
   Олуэн подумала.
   - У мисс Френч, у Терезы, Патрика и мисс Филд. И у Элен был свой.
   - Ну что ж, - заключил Генри, - спасибо, что вы мне все  это  рассказали.
Но больше пока никому не рассказывайте. Идет? - Он ободряюще ей улыбнулся: -
Представляю себе, как вам тяжело.
   - Со мной все будет в порядке.
   Она встала. Генри бросилось в  глаза,  как  сочеталась  в  ней  ранимость
юности и твердость волевой натуры. Такая девушка способна не только  глубоко
чувствовать, в ней ощущается и душевная сила.
   - Можно будет как-нибудь взглянуть на вашу квартиру? - спросил он. -  Ну,
скажем, нынче вечером?
   - Я буду дома от пяти и до театра.
   Олуэн записала твердым аккуратным почерком номер своего телефона и вышла.
Генри вызвал к себе Эрнеста Дженкинса. Последний оказался долговязым, щуплым
юношей с резкими и комичными чертами лица. Он весело подтвердил: да, он один
из лаборантов "Стиля". Да, именно он дежурил вчера вечером и помогал  Майклу
Хили.
   - Не скажу, чтоб у  меня.  было  много  работы.  Мистер  Хили  любит  сам
печатать свои снимки и даже не пускает никого к себе в лабораторию.
   Эрни также подтвердил, что в половине двенадцатого он заварил  в  термосе
чай для Элен. Но в кабинет к ней его не отнес. Майкл Хили  рассердился,  что
из-за какого-то чая Эрни бросил отпечаток, который нужно  было  ослабить,  и
велел ему снова взяться за работу.
   Слово "ослабить" прозвучало для Генри как удар колокола.
   - Что значит "ослабить"?
   - Сделать фотографию светлей, - пояснил Эрни,
   - Для этого вы используете циан?
   - Ага...
   - Сколько же еще его оставалось?
   - Больше полбутылки, - без колебания ответил Эрни.
   - А каким образом вы достаете из шкафа циан?
   - Ключи обычно у Фреда - старшего лаборанта. Он выдает нам  под  расписку
то, что мы просим. Но вчера готовили парижский выпуск, понимаете...
   - И у кого же были ключи?
   - У мистера Хили. Это значит, что все шкафы  были  открыты,  а  я  просто
брал, что нужно.
   - И, уходя, он не запер их?
   - Не знаю... он  отослал  меня  домой  часов  в  двенадцать,  а  сам  еще
оставался.
   - Как вы выбрались из здания? У вас есть ключ?
   - У меня? Откуда, черт возьми? А выбраться проще  простого:  изнутри  эти
замки открываются, а потом надо просто захлопнуть дверь.
   - Спасибо, Эрни. Пока все. Но вы мне можете еще понадобиться.
   - Я буду в лаборатории, начальник, -  беззаботно  бросил  Эрни  и  исчез.
Оставшись один, Генри попытался собраться с  мыслями.  Это  удалось  ему  не
сразу. Генри вынужден был признаться себе,  что  в  такой  атмосфере  бурных
страстей и пылких темпераментов ему не всегда удается вести расследование по
намеченному пути. На чем-то нужно было сосредоточиться. Он позвонил сержанту
и попросил принести сумочку умершей. Сержант сообщил, что сумочку  тщательно
исследовали, но так же, как и  на  термосе,  не  обнаружили  на  ней  ничьих
отпечатков пальцев, кроме самой владелицы. А на бутылочке с цианистым калием
и вовсе не было отпечатков.
   Содержимое  сумочки  тоже  не  представляло  собой  ничего   интересного.
Позолоченная пудреница, дорогая губная помада, два грязных носовых платка  и
два чистых, расческа, авторучка и три ключа на  кольце  -  один  в  точности
такой, как тот, который инспектор видел у  Олуэн.  В  кошельке  свиной  кожи
восемь фунтов и  немного  мелочи.  Там  же  корешки  нескольких  театральных
билетов,  квитанция  на  пару  туфель,   несколько   визитных   карточек   и
неиспользованный обратный билет Хиндхерст (графство Сур-рей) - Лондон.  А  в
маленькой коробочке слоновой  кости  хранились  красивые  визитные  карточки
самой Элен - такие же, как та, что на двери ее кабинета. Была еще  маленькая
записная книжка-календарик. Генри обрадовался было, но, к его разочарованию,
в книжечке были указаны лишь деловые встречи. Две записи  все  же  привлекли
его внимание. Одна, сделанная месяц  назад,  а  другая  лишь  вчера.  Каждая
запись  состояла  из  одного  слова:  "Доктор".  Генри  снова  взглянул   на
железнодорожный билет. Дата совпадала с днем первого визита к  доктору  -  в
субботу. Это была уже какая-то ниточка, но, если вспомнить, что ему  сказала
Олуэн, все, к сожалению, понятно и так. Генри вздохнул, снова сложил вещи  в
сумочку и послал за Терезой Мастере.
   Тереза вошла  спокойно,  и  как  только  она  произнесла:  "Здравствуйте,
инспектор", - Генри тотчас узнал  тот  надменный,  аристократический  голос,
который слышал ранее в коридоре.
   С первого же взгляда Генри понял: Тереза и в самом деле обладает тем, что
Марджори Френч определила как "чувство моды". Он  не  сразу  сообразил,  что
Тереза не так уж красива. Она выглядела необыкновенно эффектно.  Высокая,  с
фигурой манекенщицы, в прямом платье  из  алого  джерси,  казавшемся  совсем
простеньким, но на самом деле  очень  хорошо  скроенном  и  сшитом.  На  шее
десяток золотых цепочек разной толщины, на  худощавом  запястье  столько  же
золотых  браслетов.  Ее  крашеные  светлые  волосы  изящно  причесаны,  грим
безупречен.
   Она села, скрестив красивые ноги.
   - Можно закурить, инспектор?
   - - Прошу вас.
   Из огромной сумки крокодиловой кожи Тереза  извлекла  золотой  портсигар.
Изысканная, очень "породистая", с нервными, немного порывистыми  движениями,
она напоминала ему норовистую скаковую лошадку чистых кровей.
   И Генри осторожно перевел  ее  через  первые  препятствия.  О  предыдущем
вечере она рассказала то, что он уже знал. Готовили парижский выпуск,  затем
появился Горинг, пригласил всех к себе выпить  шампанского,  после  чего  их
всех доставили домой. Тереза не отрицала, что в течение вечера несколько раз
заходила в лабораторию к Майклу. Термос она видела, он стоял в кладовой.
   - Между прочим, инспектор, - добавила она, - мы с Майклом  можем  забрать
наши чемоданы?
   -  Да,  пожалуйста,  -  Генри  глубоко  вздохнул,  прежде  чем  отважился
затронуть щекотливую тему.  -  Вы  и  ваш  муж  были  очень  дружны  с  мисс
Пэнкхерст?
   - Да. Мы оба с ней дружили, - ответила она без колебаний. Затем добавила:
- Особенно, конечно, Майкл. - Тереза задумалась на минутку. - Не  знаю,  что
вам тут рассказывала Олуэн Пайпер... - Генри предпочел промолчать, и  Тереза
быстро продолжала: - Относительно Элен в Майкла  тут  ходили  разные  глупые
слухи. Что-то, может быть, дошло и  до  вас.  Но  это  неправда!  Или  почти
неправда.  Я  ведь  дурочка,  это  всякий  скажет.  А  Элен  такая  умная  и
образованная. У нее было много общего с Майклом. Они часто  ужинали  вместе.
Ходили в театры и на концерты.  Может  быть,  между  ними  и  был  небольшой
флирт... Только это совершенно неважно. В маленьких мирках, таких, как  наш,
вечно вс„ преувеличивают. Мой брак вполне счастливый.  И  Элен  всегда  была
моим другом. - Она говорила короткими отрывистыми фразами. Паузы между  ними
походили на восклицательные знаки.
   - Если вы ее так близко знали, не могли бы вы рассказать мне подробнее  о
ее личной жизни, друзьях...
   Терезу эта просьба слегка озадачила.
   - По-моему, вне стен редакции у Элен не было  друзей.  Тетушка,  то  есть
мистер Уэлш, ее давний поклонник, он очень комично за  ней  ухаживал.  Ну  и
еще, конечно, Олуэн, она боготворила ее как школьница.
   - Мне кажется,- они не так уж  подходили  друг  к  другу,  чтобы  снимать
вместе одну квартиру.
   - Вы правы. Но у Элен добрая душа... Олуэн  поступила  к  нам  всего  год
назад. Прямо с университетской скамьи. Ей негде было  жить.  Она  ютилась  в
какой-то кошмарной гостинице и никого не знала в Лондоне. Как раз в то время
вышла замуж сестра Элен и уехала в Австралию, Вот  Элен  и  пожалела  Олуэн,
уступила ей комнату.  Сначала  на  время,  пока  Олуэн  себе  что-нибудь  не
подыщет. Потом Олуэн упросила Элен разрешить  ей  остаться.  Сердце  у  Элен
доброе, к тому  же  ей,  конечно,  трудновато  было  платить  одной  за  всю
квартиру. Так и вышло...
   - Не приходило ли вам в голову, мисс Мастере, - внезапно спросил Генри, -
что Элен могла покончить с собой?
   Наступило гробовое молчание. Было  совершенно  ясно,  что  вопрос  застал
Терезу врасплох. Генри показалось,  что  ее  колебания  вызваны  стремлением
найти ответ недипломатичнее, а не желанием точней ответить на вопрос.
   Наконец она решилась:
   - Откровенно говоря, такой мысли у меня не было. Ведь  все  так  уверены,
что ее... - Тереза запнулась. - Но, когда вы спросили...  Мне  кажется,  что
это могло быть. Люди ведь  иногда  кончают  с  собой  по  самым  неожиданным
причинам, верно? Если вы считаете, что она...
   - Нет, нет, я ничего не утверждаю. Я слышал, что в  последнее  время  она
была очень нервна и расстроена. Вы ничего такого не замечали?
   - Мне кажется, она просто переутомилась...
   - А не могло так случиться, - настойчиво продолжал Генри, - что ее дружба
с вашим мужем стала более тесной, чем вам кажется, и это как-то  беспокоило,
угнетало ее?
   - Что ж, вполне возможно, - согласилась Тереза. Она, кажется, вздохнула с
облегчением, что-то наконец решив. - Конечно, Майкл тут ни при  чем.  Откуда
он мог знать? Элен такая сдержанная... Она действительно была встревожена...
Да, вот теперь после ваших слов я поняла, что именно так все и было.
   Генри взглянул на нее чуть скептически. Уже не в первый раз за это утро у
него возникло ощущение, что существует некий заговор, цель  которого  скрыть
от него какие-то щекотливые обстоятельства. Патрик выдал себя сразу:  он  не
умел хитрить. Марджори Френч проделала все более тонко.  Тереза  Мастере  не
умела  импровизировать,  когда  ее  застигали  врасплох.  Теперь  предстояло
решить, кого из троих легче заставить сказать правду... Но  Генри  предпочел
не торопить события. Ему еще предстоял разговор с Майклом Хили.

   Эмми озабоченно взглянула на свою красотку племянницу.
   - Мне не нравится, Ронни, что ты в этом замешана.
   - А дядя Генри говорит, что я могу помочь.
   - Зря он это, - рассердилась Эмми. -  Ты  должна  держаться  подальше  от
таких дел. Пусть убийствами занимается Генри - это его обязанность.
   - Но неужели вы не понимаете, тетя? Все знают, кто такой дядя Генри. Тот,
кому нужно что-то скрыть, будет с ним настороже и ни за что себя не  выдаст.
А я кто? Просто букашка! Кому придет в голову осторожничать со мной? Вот я и
смогу узнать множество вещей, которые от него скроют.
   - Ну вряд ли. Теперь все уже, наверное, знают, что Генри твой дядя.
   - Никто не знает. Только Бет. А она обещала никому не говорить ни  слова.
Бет просто ангел.
   - Может быть, и ангел, но болтливый... Я  не  хочу,  чтобы  ты  играла  в
детективы. Никакой романтики в этом нет - это грязь и мерзость. Лезть в  эти
дела опасно. Представляю себе, что скажет твоя мать.
   - Притворится, что она в ужасе, а сама будет с нетерпением  ждать  свежих
новостей, - с жестокой прямотой отрезала Вероника. Она взглянула на часы.  -
О, я должна бежать. Мой сеанс в двенадцать.  Я  загляну  сегодня  вечером  и
сообщу дяде Генри все, что мне удастся .выяснить.
   - Мы, конечно, будем счастливы тебя видеть, дорогая, но...
   -  Представляете  себе  заголовки?  -   весело   спросила   Вероника.   -
"Манекенщица раскрывает загадочное убийство" или: "Без нее мы  попали  бы  в
тупик!" - заявил старший инспектор Тиббет из Скотланд-Ярда".
   Ну пока!

   К тому времени,  когда  инспектор  закончил  беседу  со  швейцаром  Элфом
Сэмсоном, из которой не узнал ничего  нового,  часы  в  редакции  показывали
десять минут первого. Генри набрал номер студии, и Эрни предупредил,  что  у
мистера Хили сейчас сеанс и его нельзя беспокоить.
   - Ну хорошо, - миролюбиво согласился Тиббет.  -  Я  сам  зайду  к  вам  в
студию.
   - Но мистер Хили будет недоволен... - не сдавался Эрни. Студия помещалась
в огромном, как амбар, зале с высоченным потолком. В зале было темно, только
небольшая площадка возле стены залита ярким светом.  Там,  на  фоне  экрана,
обтянутого мятой серебряной бумагой, стояла девушка, в которой Генри не  без
труда узнал свою племянницу Веронику. Ее загорелое лицо было покрыто толстым
слоем белого грима, а глаза резко  и  отчетливо  подведены  темно-коричневым
карандашом. И, как она и грозилась, такой же темно-коричневой  краской  были
намазаны губы. На ней было длинное черное платье, множество  бриллиантов,  и
выглядела она на добрых десять лет старше. Но, что самое ужасное,  в  правой
руке она держала тонкую цепочку, прикрепленную к  ошейнику  живого  гепарда,
большого и опасного на вид. Хищник явно  пребывал  в  скверном  расположении
духа.
   Лицом к  Веронике  стоял  высокий,  худощавый  человек  без  пиджака.  Он
сосредоточенно наклонился к укрепленной на треноге  фотокамере.  В  полутьме
Генри разглядел еще две женские  фигуры.  Он  узнал  Бет  Конноли  и  Терезу
Мастере.
   Не поднимая головы, худощавый мужчина спросил:
   - Какое расстояние, Эрни?
   Эрни  вынырнул  из  темноты,  держа  в  руках  складной  метр.   Опасливо
приблизившись к Веронике и гепарду, он ткнул метром чуть не в нос девушке.
   - Метр пятьдесят шесть.
   - А до гепарда?
   Эрни осторожно вытянул  руку  и  дотронулся  метром  до  звериного  носа.
Гепарду это не понравилось. Он присел и зарычал. Эрни как лягушка  отпрыгнул
в тень, Тереза вскрикнула. Лишь Вероника и бровью не повела. Раздосадованный
фотограф поднял голову и увидел Генри.
   - А, вот и вы наконец!  -  сердито  бросил  он.  -  Ради  бога,  сделайте
что-нибудь с вашим зверем!
   - Но это же не мой... Фотограф не стал слушать.
   - Эрни! - рявкнул он. - Заставьте чертову зверюгу подойти к камере,
   - Боязно, мистер Хили, - жалобно донеслось из темноты.
   - Встань, миленький! Ну-ну! - ласково попросила Вероника. Не меняя  позы,
она  носком  атласной  туфельки  легонько  ткнула  зверя   в   бок.   Гепард
перевернулся на спину и замурлыкал как кошка

   .
   - Великолепно! - крикнул Майкл. - Стойте  так.  Чуть  улыбнуться.  Голову
немного влево... Вот так! Хорошо! Потрясающе! Ну-ка ткните его еще разок!  -
Камера щелкала, как телетайп.
   Вероника снова вытянула ногу и коснулась  носком  гепарда.  На  этот  раз
зверь, видимо, устал. К тому же ему было жарко из-за  направленных  на  него
прожекторов, и он затих.
   - Оставьте этого лентяя в покое, - сказал Майкл. - Сейчас, пока все тихо,
я хотя бы могу перезарядить аппарат.  Там  должно  быть  несколько  отличных
снимков. - Он снова обернулся к Генри. - В следующей серии ваш зверь  должен
стоять. Умеет он стоять на задних лапах?
   Появление запыхавшегося краснолицего человечка в вельветовых брюках  и  в
грязном зеленом свитере избавило Генри от  необходимости  отвечать  на  этот
вопрос. В руках у вошедшего был старый рюкзак.
   - Ну как моя Красотка? - Он хлопнулся на колени  около  гепарда,  который
громко засопел. - Надеюсь, девочка вела себя пристойно?  В  последнее  время
она что-то капризничала. Запор был,  потеряла  аппетит...  -  Он  извлек  из
рюкзака непривлекательного вида кость. - Кто хочет  косточку?  Кто  косточку
скушает? - Гепард сморщил нос, лениво потянулся, потом сел  и  начал  громко
глодать кость. - Ну вот! - гордо произнес краснолицый.  -  Вы  не  поверите,
внизу стоит полисмен. Наверное, Красотку провели черным ходом. А  я  сунулся
через парадный - не пускают. Никак не мог этому "бобби"  втолковать,  что  я
ищу своего гепарда, которого тут фотографируют.
   Генри, представив себе его объяснение с сержантом, не мог  удержаться  от
улыбки. Но упоминание о черном ходе заинтересовало его, и он  заметил  себе:
это надо выяснить.
   -  Она  была  просто  золотко,  -  похвалила  Вероника  Красотку.  -  Да,
миленькая? - И наклонилась, чтобы пощекотать гепардиху за ухом.
   - Я очень рад, - оживился владелец Красотки. - Но на  вашем  месте  я  бы
этого не делал, мисс!
   Вернулся Эрни с перезаряженной камерой.
   - Добро! - кивнул Майкл. - Начнем... Вероника,  передвиньтесь-ка  чуточку
вправо!
   - Вам придется переносить меня, - весело отозвалась Вероника и засеменила
в сторону маленькими шажками. Генри увидел: черное платье потому так  плотно
облегает ее, что стянуто на спине большими скрепками. Из-за них-то  Вероника
и не могла свободно двигаться.
   - Хорошо! - крикнул Майкл. - Теперь мне  нужно,  чтобы  гепард  стоял  на
задних лапах, как геральдический зверь, и глядел влево.
   - Можно попробовать, -  с  сомнением  согласился  зеленый  свитер.  Генри
придерживал шаткую стремянку, зеленый  свитер,  взгромоздившись  на  верхнюю
ступеньку, протягивал Красотке  кость.  Тереза  держала  продернутую  сквозь
шлейф платья нитку и по указанию Майкла время  от  времени  тянула  за  нее.
Эрни, стоя на  стуле,  выставил  перед  собой  экран,  обтянутый  серебряной
бумагой, и подсвечивал бледное лицо Вероники.
   Это была странная и смешная сцена. Но камера видела и фиксировала  только
великолепного зверя, взвившегося  на  дыбы,  гордую,  бледную  красавицу,  в
плотно облегающем ее платье с завернувшимся от ветра шлейфом, и серебристое,
как лунный свет, сияние.
   Таков был один из лучших снимков года.
   Когда все закончили  и  Вероника  вместе  с  Бет  и  Терезой  скрылась  в
костюмерной. Генри подошел к фотографу.
   - Не сможете ли уделить мне минутку, мистер Хили?
   - Если вы по поводу гепарда, - сказал Майкл и  отер  лоб  платком,  -  то
обратитесь к мисс Филд. Это она им занимается.
   - Гепарда я вижу впервые. Я из Скотланд-Ярда.
   - Так, значит, вы насчет Элен, - не удивился  Майкл.  -  Но  сейчас  нам,
поговорить не удастся - сеанс в самом разгаре.
   - Нам достаточно пяти минут,  -  не  сдавался  Генри.  Майкл  внимательно
разглядывал кончик сигареты.
   - Это официальный допрос?
   - С одной стороны - да, поскольку все, что  вы  мне  расскажете,  я  могу
использовать так, как найду нужным.  Но  в  то  же  время  и  неофициальный,
поскольку  протокола  никто  не  ведет  и  вам  не  нужно  подписывать  свои
показания.
   - Ясно. Что же вам рассказать? Элен была удивительный человек, - медленно
начал Майкл. - На вид она казалась решительной, сильной. А  на  'самом  деле
была ранима как девочка-школьница. Очень глубоко переживала  все.  Ее  легко
было обидеть, даже не желая того. Она не стала  бы  кричать,  и  плакать,  и
швыряться всем, что под руку попадет, как делает Тереза.  Все  чувства  были
наглухо закупорены в ней и редко прорывались наружу. До  вас  уже,  наверно,
дошли слухи относительно меня и  Элен.  Они  сильно  преувеличены.  Мы