у  стены,  а  на
полу под раковиной поблескивал электрический чайник.  Патрик  обвел  комнату
рукой:
   - Это кладовка. Здесь у нас все хранится - бумага, химикалии и прочее. Не
спрашивайте меня, где  стоит  циан,  -  я  не  имею  об  этом  ни  малейшего
представления.
   Но Генри не потребовалось много времени, чтобы обнаружить яд.  Все  шкафы
были отперты, но только один был  заполнен  темно-коричневыми  пузырьками  и
туго набитыми  бумажными  мешочками.  Он  сразу  же  заметил  бутылочку,  на
этикетке которой было написано красными буквами:
   "Цианистый калий. Яд". Бутылочка была пуста.
   - Я возьму ее, - сказал Генри, - нужно исследовать отпечатки пальцев.
   Патрик пожал плечами.
   - Поскольку она пустая, у меня нет возражений. Надеюсь, у  нас  есть  еще
циан.
   Генри заметил в углу два чемодана.
   - Чьи это?
   - Терезы и Майкла, - сказал Патрик. -  Вчера  вечером  они  вернулись  из
Парижа.
   Патрик  явно  потерял  интерес  к  разговору  и  с  внезапно  вспыхнувшим
раздражением произнес:
   - Ну, у меня дел по горло. Когда наконец можно будет приступить к работе?
   - Очень скоро, - отозвался Генри. - Только вернемся на минутку в  кабинет
мисс Френч. - И  уже  там  спросил:  -  Вы  смогли  бы  узнать  термос  мисс
Пэнкхерст?
   - Еще бы, кто его не  знает?  Элен  не  расставалась  с  этой  посудиной,
особенно Когда работала по ночам.
   - А не могла она вчера оставить термос без присмотра?
   - Вчера он весь вечер торчал  в  темной  комнате,  -  тотчас  же  ответил
Патрик. - Я думаю, Эрни заварил для Элен свежий чай и забыл  отнести.  -  Он
грустно улыбнулся. - Нас всех можно заподозрить, все мы шлялись  туда  то  и
дело, и любой из нас мог налить в чай цианистый калий. - Он помолчал.  -  И,
пожалуйста, не обижайте меня вопросом: "А откуда вы узнали, мистер Уэлш, что
ее отравили добавленным в чай цианом?" Ведь, по существу, вы  сами  мне  это
сказали.
   - Вполне согласен. Ну а теперь расскажите о том, как вы  ездили  вчера  к
мистеру Горингу. Патрик фыркнул.
   - О чем там рассказывать? Дурацкая затея. Если  бы  я  мог,  я  бы  сразу
удрал. Не такое уж удовольствие глоточками отхлебывать шампанское в обществе
женоподобных юношей и скороспелых богачей.
   - Кого вы имеете в виду?
   - Николаев Найта и Гораса Барри, - пренебрежительно ответил Патрик. -  Не
знаю даже, кого из них я  презираю  сильней.  Ради  великого  бога  рекламы,
Годфри, возможно, обязан быть с ними вежливым. Но почему мы все должны...
   - Расскажите мне, что там у вас случилось.
   - А я уже все рассказал -  ничего  особенного.  Мы  выпили  по  бокалу  и
немного  поболтали,  тщательно  обходя  опасные  темы.  Потом  мне  все  это
осточертело, Майклу тоже. И мы выдали этим  пройдохам  -  Найту  и  Барри  -
несколько теплых слов. Вы не представляете себе, инспектор, каким  я  иногда
бываю грубияном.
   - Отчего же, очень даже представляю.
   - Как бы там ни было, вскоре они отчалили  и  прихватили  с  собой  Рэчел
Филд. Остальные...
   - Расскажите лучше об "опасных темах".
   - Будь я проклят, если расскажу о них,  -  снова  рассердился  Патрик.  -
Почему, вместо того чтобы искать убийцу, вы суете нос в чужие дела?
   Генри вздохнул.
   - Ладно, поговорим позже, когда вы успокоитесь.
   - Из всех, кто работает в этом сумасшедшем доме, - загремел Патрик,  -  я
самый спокойный, - и, хлопнув дверью, он удалился в художественную редакцию.
   С любопытством проводив его взглядом. Генри отправился на пятый этаж.
   В отличие от редакции "Стиля" эта часть здания выглядела более  деловито.
Табличка на  двери,  перед  которой  стоял  Генри  (дверь  вела  в  комнату,
находившуюся над кабинетом Элен), сообщала: "Директор-распорядитель".  А  на
двери  комнаты,  соответствующей  кабинету  Марджори,  было  написано:  "Нет
входа". Генри догадался, что это и есть обитель Горинга.
   Он постучал и, не дожидаясь ответа, сразу вошел. Годфри Горинг и Марджори
Френч стояли у окна, спиной к дверям. Когда они поспешно обернулись к Генри,
он увидел на их лицах  то  выражение,  какое  бывает  у  людей,  застигнутых
врасплох: тревогу - много ли  удалось  вошедшему  подслушать?  Заметно  было
также, что Марджори очень огорчена.
   Но это было лишь мимолетное впечатление. Оба они мгновенно обрели обычное
спокойствие.
   Горинг протянул руку.
   - Дорогой инспектор... - он, казалось,  был  сильно  расстроен,  но,  как
видавший виды деловой  человек,  умел  скрывать  свои  чувства.  -  Марджори
рассказала мне всю эту ужасную историю. Я понимаю, что мы... - он  запнулся,
- что вы  должны  беспрепятственно  проводить  расследование.  И  все  же  я
вынужден просить вас дать нам возможность  как  можно  скорее  приступить  к
работе.
   - Я как раз собирался  поговорить  с  вами  об  этом,  -  ответил  Генри.
--Боюсь, что кабинет мисс Пэнкхерст придется на время закрыть. Но если  мисс
Френч спустится туда со мной, она может забрать все нужные бумаги. Я  должен
также опечатать и кладовую. Когда все это будет сделано,  сотрудники  смогут
приступить  к  своим  обязанностям.  Мисс  Френч  любезно  обещала   и   мне
предоставить убежище, где бы я мог беседовать...
   Горинг кивнул.
   - Очень приятно иметь дело с таким  деловым  человеком,  -  сказал  он  с
принужденной улыбкой.
   - Вы здесь пробудете еще часок? - спросил Генри. - Мне бы очень  хотелось
потолковать с вами.
   - Не беспокоитесь, инспектор, я не убегу, - в голосе Горинга не  было  ни
враждебности, ни иронии.
   - Вот и отлично, - бодро сказал Генри. - Значит, мы еще увидимся.  Идемте
вниз, мисс Френч?
   В кабинете Элен было так же душно и тяжко, как раньше.  Но  на  этот  раз
Марджори не выказала признаков  слабости.  Она  быстро  и  со  знанием  дела
разобрала огромные кипы бумаг.
   - У нас есть пустой кабинетик за отделом мод, - сказала Марджори.  -  Там
вы сможете устроить свою штаб-квартиру.
   Комната, в  которую  она  отвела  Генри,  была  маленькой  и  мрачной,  с
крошечным окном, выходящим на грязный двор. Полы покрыты дешевым линолеумом.
   - Здесь неказисто, но удобно, - коротко сказала Марджори. - Всех, кто вам
понадобится, можно  вызвать  по  телефону.  На  столе  есть  список  номеров
внутреннего коммутатора. Если я буду нужна вам, я у себя.  -  И  прежде  чем
Генри смог поблагодарить ее, она исчезла.
   Он сел за стол, раскрыл записную книжку и стал изучать свои записи. Затем
позвонил сержанту, распорядился освободить из заточения сотрудников редакции
и попросил прислать к себе Эрни Дженкинса.
   - Его, кажется, еще нет. А остальных,  стало  быть,  можно  выпустить?  -
проворчал сержант. - Ну, ну. Такого вы еще не видывали, сэр.
   Вскоре Генри услышал гул голосов, докатившийся  до  него,  подобно  волне
прилива. Пронзительные, возбужденные женские  голоса  -  писк,  восклицания,
хихиканье. На площадке четвертого  этажа  шум  достиг  апогея,  затем  волна
прибоя разделилась на потоки, хлынувшие по  отделам.  Самый  шумный  из  них
бурлил возле отдела мод. Эрнест Дженкинс  все  еще  не  появлялся,  и  Генри
высунулся в коридор. Первая, кого он увидел,  была  племянница  его  жены  -
Вероника  Спенс.  Она  входила  в  дверь  отдела  мод  вместе  со  стройной,
хорошенькой девушкой в сером фланелевом  костюме.  Обе  громко,  возбужденно
щебетали.
   - Вероника! - окликнул Генри.
   Девушка обернулась.
   - Дядя Генри! - воскликнула  она.  -  Так  это  правда,  слышишь,  Бетти,
значит, правда, если дядя Генри  здесь!  -  она  бросилась  ему  на  шею.  -
Господи, я так перепугалась, когда нас заперли внизу. Как  я  рада,  что  ты
здесь!
   Генри решительно стряхнул руки племянницы. Коридор заполнила толпа  самых
элегантных женщин, каких ему когда-либо приходилось видеть. Они говорили все
одновременно:
   - Мало ли, что хочет Тетушка. Макеты...
   - Подумать только - .Элен! А я всегда...
   - Эти полицейские и за людей нас не считают... _ Как  нужно  одеться  для
допроса? Мне кажется, хорошо одетый подозреваемый привлекает к себе...
   - Сегодня Днем мне нужны только ярко-красный "ягуар" и две овчарки...
   - Кто же будет делать номер? Мы с Элен должны были...
   - Ах, дорогая, я не позволю зарубить норку. Я прямо заявила Тетушке...
   Генри спросил у племянницы резче, чем собирался:
   - Что ты здесь делаешь, Ронни?
   - Как что? Работаю, -  ответила  она.  -  Сперва  пересъемка  для  миссис
Мастере. Потом - хлопчатобумажные платья для Бет. Это Бет Конноли,  редактор
отдела "Стиль молодых".
   - Здравствуйте, мистер Тиббет! - Бет Конноли сморщила носик. - Боюсь, что
вы попали к нам в неудачный день. Сегодня у нас сущее столпотворение. -  Бет
пленительно улыбнулась, и у Генри сразу испортилось  настроение.  Дьявольски
трудно,  наверно,  вести  расследование,  когда   имеешь   дело   с   такими
очаровательными, но легкомысленными созданиями. В этот момент  Бет  Конноли,
повернувшись к высокой блондинке, принялась отдавать распоряжения:
   - Мэрилин, сейчас же позвоните фирме "Барри-мода"  и  отмените  заказ  на
белые кружева.  Достаньте  побольше  золотых  браслетов  и  несколько  ниток
речного жемчуга. Для Вероники нужны синие  лакированные  туфли.  Сообщите  в
студию, что мы начнем после полудня. И чтобы к этому времени все манекенщицы
были на месте! - Тут она снова обернулась к Генри:  -  Извините,  мне  нужно
было распорядиться перед сеансом.
   Генри устыдился своего  поспешного  суждения.  Похоже,  что  эта  девушка
настоящий специалист в своем деле. И отнюдь не легкомысленное существо,  как
ему подумалось вначале. Он спросил:
   - Могу я забрать на несколько минут Веронику?
   - Пожалуйста. Она мне не понадобится до полудня. -  И,  улыбнувшись,  Бет
удалилась в отдел мод.
   В убогом кабинетике Генри и его племянница  сели  друг  против  друга  за
стол.
   - Дядя Генри, это правда? Ее убили?
   - Боюсь, что да.
   - Убийство? У нас в "Стиле"? -  Глаза  у  девушки  стали  огромными,  как
блюдца.
   - Нам еще ничего не удалось установить окончательно, - сдержанно  заметил
Генри. - Кстати, Ронни, ты могла бы мне помочь... Ты всех тут знаешь?
   - Нет, не всех. Я знаю только Бет, мисс Мастере, ну и Майкла.
   - Майкла Хили, фотографа?
   - Ага. Мы все вместе были в Париже... Да и еще, конечно. Тетушку. Но  его
все знают.
   - Тетушка? Кто это?
   - Патрик Уэлш, художественный редактор. Он  душенька.  Все  величают  его
Тетушкой... конечно, за глаза. Он так орет на всех, - добавила Вероника.
   - Успел в этом убедиться, - с чувством отозвался Генри и поглядел в  свои
записи: - А знаешь ты его помощника, Дональда Маккея?
   К удивлению Генри, Вероника покраснела.
   - Да, - ответила она смущенно  и  принялась  сосредоточенно  разглядывать
острые носы своих туфель.
   Зазвонил телефон, и Генри поднял трубку.
   - Эрнест Дженкинс пришел, - усталым голосом доложил сержант.
   - Пришлите его ко мне, - приказал Генри. И, повесив трубку,  обратился  к
Веронике: - Мне надо срочно поговорить с  этим  малым.  Увидимся  позже.  Ты
идешь в студию к двенадцати?
   - Нет, к половине двенадцатого. Мне еще нужно успеть положить грим.
   - По-моему, на тебе и так уже достаточно грима, - сухо заметил Генри.
   Вероника снисходительно улыбнулась.
   - В Париже все девушки были с мертвенно-белыми лицами, а глаза  подведены
черным. Губная помада коричневая, а контуры губ тоже черные.  Я  привезла  с
собой немного этой помады.
   - Если ты думаешь,  что  это  сделает  тебя  более  привлекательной...  -
брюзгливо начал Генри,  но  спохватился  и  решил  не  продолжать.  Впрочем,
продолжать и не пришлось - за дверью снова разразился скандал. Сперва кто-то
постучал в кабинет. Не успел Генри сказать: "Войдите!",  как  прогремел  рев
Патрика:
   - Олуэн! Что вы затеяли, черт вас возьми? Звучный  низкий  женский  голос
ответил:
   - Я собираюсь повидать инспектора и рассказать ему...
   - Будь я проклят, если вы ему хоть что-нибудь расскажете.
   - Войдите! - крикнул Генри.
   Дверь приоткрылась, но ее тут же захлопнули.
   - Пустите меня, нахал! - Голос  женщины  стал  тонким,  в  нем  слышались
слезы. - Пустите, говорю вам. Я все равно войду.
   - Что вы делаете, идиотка! Поймите...
   - Ой, больно!
   Дверь снова  приоткрылась  и  захлопнулась.  Спор  тем  временем  привлек
всеобщее внимание, распахнулись  все  двери,  в  коридоре  громко  зазвучали
голоса - сердитые, возбужденные, успокаивающие.
   - Кажется, - заметил Генри,  -  мне  пора  выяснить,  что  там  творится.
Посиди-ка здесь.
   Он взялся за ручку и изо всех сил толкнул  дверь.  С  помощью  Олуэн  ему
удалось пересилить Патрика. Дверь распахнулась,  и  Олуэн  Пайпер  буквально
упала к его ногам. За  ней  виднелся  разъяренный  Патрик,  позади  мелькали
чьи-то лица, раздавались голоса. В их смутном гуле Генри различил сопрано  с
аристократическими модуляциями:
   - Она спятила! Остановите ее. Тетушка! Я не могу... Другой голос, который
он смог различить, принадлежал молодому мужчине, судя  по  выговору,  жителю
предместья.
   - Сержант велел мне прийти, велел прийти, говорю вам...
   - Что здесь происходит? - грозно спросил Генри.
   - Эта сумасшедшая девчонка решила сделать из себя посмешище, а я хочу  ей
помешать. Вот и все! - буркнул Патрик.
   - А я хочу, чтобы вы не вмешивались в чужие дела, - сказал Генри, помогая
Олуэн подняться. - Вы, вероятно, мисс Пайпер, редактор отдела искусств?
   - Да, - ответила она с вызовом.
   Генри всмотрелся в  нее  внимательнее:  серьезное  молодое  лицо,  слегка
съехавшие в драке набок очки, коренастая фигура и полное отсутствие шика. Он
заметил также, что Олуэн плакала и вот-вот заплачет опять.
   - Вы должны позволить мне поговорить  с  вами,  инспектор,  -  взмолилась
Олуэн, хватая его за руку.
   - Олуэн! - не унимался Патрик. - Я вас предупреждаю! Если вы... хоть одно
слово...
   - Мистер Уэлш! - повернулся к нему Генри. - Вы ведь даже еще  не  знаете,
что хочет сообщить мне мисс Пайпер.
   - Знаю - целый ворох идиотского вранья.
   - Ничего подобного! - крикнула Олуэн. - Это вовсе не вранье!
   - Я должен выслушать мисс Пайпер, - решительно  заявил  Генри.  -  Мистер
Уэлш, если вы не удалитесь, мне придется позвать своих людей и  вывести  вас
силой. Эрнест Дженкинс здесь?
   - Вот оа я, - певуче отозвался парень  из  предместья.  -  Сержант  велел
мне...
   - Знаю, знаю. Мне очень жаль,  но  вам  придется  подождать.  Побудьте  в
темной комнате, пока я вас не вызову. Всех остальных попрошу РАЗОЙТИСЬ!
   Патрик немного помедлил, пристально вглядываясь  в  лицо  инспектора.  Он
угрожающе наклонил голову, словно  и  впрямь  хотел  броситься  на  Генри  с
кулаками. Затем, поборов себя, Патрик поднял голову:
   - Я вас предупредил, теперь  не  жалуйтесь!  С  этими  словами  он  резко
повернулся и ушел. Разошлись  по  своим  комнатам  и  остальные,  молчаливо,
покорно. Генри вернулся к себе.
   - Ронни? - окликнул он.
   Но его племянницы там уже не было.
   Глава 4
   Олуэн Пайпер села и  залилась  слезами.  Генри  стало  жаль  девушку,  он
предложил ей носовой платок. Но та решительно покачала темноволосой  головой
и из довольно потрепанной сумки достала свой платочек.
   - Ну как вы, успокоились? Можете разговаривать?
   - Да, - не очень уверенно ответила Олуэн.
   - Для вас это, должно быть,  страшный  удар.  Вы  ведь  снимали  квартиру
вместе с мисс Пэнкхерст?
   Олуэн молча кивнула.
   - Вы ладили с ней?
   -  Да.  Во  всяком  случае,  до  тех  пор,  пока  Майкл...  -  запинаясь,
выго-варила Олуэн и снова заплакала.
   - Почему вы так стремились повидать меня? Что вы хотели мне рассказать?
   Не услышав в ответ ничего, кроме всхлипываний и рыданий. Генри добавил:
   - Послушайте, мисс Пайпер, я уже все знаю о романе Майкла Хили и Элен.
   Для Олуэн это известие оказалось  полнейшей  неожиданностью.  Она  тотчас
перестала плакать и глянула на Генри, широко раскрыв глаза:
   - Все знаете? Откуда?
   - Неважно... Не знаю я лишь одного - имеет ли это какое-либо отношение  к
ее гибели?
   - Конечно, да! - не задумываясь, выпалила Олуэн. - Он погубил ее!  Он  ее
просто убил! Элен была в отчаянии. Я слышала, как она говорила, что покончит
с собой...
   - Ваша подруга Элен и не собиралась кончать с собой, -  сказал  Генри.  -
Она была убита.
   - Убита? - запинаясь, повторила Олуэн. - О нет,  нет...  этого  не  может
быть. Кто мог ее убить?
   - Это я и хочу узнать... А теперь, будьте добры, расскажите мне все,  что
вам известно об Элен и Майкле Хили.
   - Это началось месяцев шесть назад. Элен вдруг стала уходить по  вечерам,
а куда - не говорила. Раньше она так не делала. Я не сразу обратила  на  это
внимание, ведь по роду своей работы я вечерами обычно в  театре.  Но  дальше
больше... Я... я очень переживала.  Я  ведь  просто  обожала  Элен,  мы  так
дружили.
   - Она намного старше вас, не так ли?
   - Да, больше чем на десять лет.  Но  это  не  имело  значения.  Она  была
удивительным человеком... Пока не началось все это.
   - Когда она познакомилась с Майклом Хили?
   - Самое смешное, что она знала Майкла и  Терезу  очень  давно  -  гораздо
раньше, чем меня. И  сперва,  когда  я  ее  спрашивала,  где  она  пропадает
вечерами, Элен отвечала, что ужинает у  них.  Мне  было  немного  обидно,  я
чувствовала себя одинокой, брошенной, но ни о чем. таком я  не  подозревала.
Только злилась, что эта парочка так завладела Элен. Потом  однажды  вечером,
когда предполагалось, что Элен у них, я встретила в театре Терезу.  Тогда  я
поняла, что Элен где-то с Майклом, -  Олуэн  шмыгнула  носом.  -  Когда  она
вернулась домой, я спросила ее как бы между прочим:  "Ну  как  там  Тереза?"
Элен ответила: "Да ничего, мы втроем отлично поболтали". Это было ужасно:  я
поняла, как давно она меня обманывает.
   - Знала ли миссис Хили... э... мисс Мастере о том, что происходит?
   - Я... не уверена. Иногда мне казалось, не  может  не  знать,  а  иногда,
когда я видела, как они дружелюбно говорят друг с другом, я  не  могла  себе
представить... - Олуэн замолчала и  снова  высморкалась.  -  Вы  не  знаете,
инспектор, какая Элен замечательная. Если она не оставила записки,  то  это,
верно, потому, что не хотела огорчать Терезу.
   - Я чувствую, мисс Пайпер, - сказал Генри, - что  все  слухи  об  Элен  и
Майкле, которые витают по редакции, исходят от  вас.  Олуэн  и  не  пыталась
этого отрицать.
   - А чего ради мне молчать? Я считала, что Тереза должна обо всем узнать и
положить этим встречам конец. Но не могла же я прямо подойти  к  ней  и  все
выложить? Мне кажется, она так и осталась в неведении. Впрочем,  теперь  это
уже неважно... Если бы вы знали, как это было ужасно.
   - Что именно?
   - Видеть Элен в таком отчаянии. Весь последний месяц  она  так  страдала!
Майкл к ней охладел, я сразу поняла.
   Генри отметил, что Олуэн отбросила его  предположение  об  убийстве,  как
совершенно невозможное. Он поймал себя на том, что и сам стал раздумывать: а
не самоубийство ли это? Но даже если самоубийство,  случаи  вовсе  не  такой
простой, каким он кажется на первый взгляд.
   А Олуэн снова завела:
   -  Я  еще  не  рассказала  вам  самого  худшего.  Доктор  все  равно  это
обнаружит...
   - Элен была беременна?
   Олуэн кивнула с несчастным видом.
   - Еще кто-нибудь знает об этом?
   - Да, она рассказывала одному человеку. Не Майклу,  кому-то  другому.  То
есть Майклу, я полагаю, она тоже сказала. Но не ему одному. А мне она так  и
не сказала ничего! - в отчаянии крикнула Олуэн.
   - Тогда откуда же вы это знаете?
   - Вчера Элен рано ушла из редакции, - начала объяснять Олуэн, - сразу  же
после ленча.  Ей  ведь  предстояло  работать  всю  ночь.  Я  забежала  домой
переодеться перед театром, а она с кем-то разговаривала  по  телефону.  И  я
услышала: "Доктор говорит, что это точно. Не знаю, что делать. Он никогда ее
не оставит - вы это знаете не хуже, чем я. Я бы хотела умереть!"  Потом  она
услышала, что я пришла, и