черноволосой красавицей. Они стоят  на  площадке  лестницы  во
время приема, пожимают направо и налево  руки,  приветствуют  гостей.  Она
замечает все, что происходит вокруг, ведет легкую  беседу  и  одновременно
отдает через плечо приказания прислуге.
     Мне вспомнился один из  моих  предыдущих  визитов  к  даме  с  резким
скрипучим голосом. "Будут ли у вас большие приемы?" А я ее  видеть  больше
не хочу. И вообще я не желаю делать визиты! Скажу  об  этом  Максиму.  Они
разглядывают меня, чтобы потом за глаза покритиковать  мою  фигуру,  лицо,
одежду: "До чего же она не похожа на Ребекку!" А если я  не  стану  у  них
бывать, они найдут новый повод для  сплетен:  "Она  так  дурно  воспитана.
Неудивительно: он подобрал ее где-то в Монте-Карло. У нее не было ни гроша
и она служила компаньонкой у какой-то старухи".  -  "Неужели  это  правда?
Странный народ, эти мужчины!? - И это  Максим,  он  же  всегда  был  таким
разборчивым. Как он мог жениться на такой  девушке  после  того,  как  был
мужем Ребекки!"
     Пусть говорят, что хотят, - мне все равно.
     Когда автомобиль въехал в ворота, я высунулась  в  окошко  и  кивнула
жене привратника, которая, вероятно, меня  даже  не  знала.  На  аллее  мы
догнали Фрэнка, он поприветствовал меня и, казалось, был  рад  встрече.  Я
постучала в стекло и велела шоферу остановиться.
     - Я хочу пройтись с вами, Фрэнк!
     Я называла его Фрэнком, как и Максим, а  он  неизменно  величал  меня
миссис де Винтер. Если бы мы оказались на необитаемом острове и провели бы
там остаток нашей жизни, он все равно называл бы меня  миссис  де  Винтер.
Мне он был очень симпатичен, и  я  не  соглашалась  с  Беатрисой,  которая
считала его туповатым и неумным. Может быть, потому он и нравился мне, что
я сама была тупа и глупа?
     - Вы делали визиты, миссис де Винтер?
     - Да, я была у жены епископа. Она расспрашивала  меня,  будем  ли  мы
устраивать был-маскарад. Два года назад она была на  таком  в  Мандерли  и
никак не может забыть его.
     Он немного поколебался, прежде чем ответить.
     - Да, эти балы гремели на все графство.  Даже  из  Лондона  приезжали
гости.
     - Вероятно, такой бал трудно организовать?
     - Да, трудновато.
     - Очевидно, Ребекка принимала в  этом  активное  участие?  Он  искоса
поглядел на меня.
     - Работы хватало всем.
     - Я бы, наверное, ничем не смогла помочь в  этом  деле.  У  меня  нет
никаких организаторских способностей.
     - Вам бы ничего и не понадобилось делать, кроме как оставаться  самой
собой и украшать этот бал.
     - Вы, конечно, очень милы, Фрэнк. Но, боюсь, я и на это не  способна.
Вы не спросите Максима о таком бале?
     - А почему вам самой не спросить?
     - Нет, нет. Сама я не хочу.
     Произнося однажды вслух имя Ребекки (в разговоре с женой епископа), я
почувствовала, что в дальнейшем смогу спокойно говорить о ней.
     - Я была на днях в бухточке у моря, в  той,  где  построен  волнорез.
Джаспер вдруг обозлился и  все  время  кидался  на  какого-то  несчастного
рыбака с голубыми глазами идиота.
     - Это был Бен. Не бойтесь его. Он совершенно безобиден и не  способен
убить даже муху.
     - О, я вовсе не испугалась его.  Мне  пришлось  зайти  в  коттедж  за
веревкой, чтобы привязать Джаспера, и я увидела там  мерзость  запустения.
Жаль, что все там ветшает и гибнет без всякой пользы.
     Он ответил не сразу, а после того,  как  нагнулся  и  завязал  шнурок
ботинка.
     - Если бы Максим хотел, чтобы я занялся этим домиком,  он  бы  сказал
мне об этом.
     - Скажите, все  вещи  там  принадлежали  Ребекке?  Да?  А  для  чего,
собственно, она использовала этот коттедж? Снаружи он выглядит как обычная
лодочная станция.
     - Сначала это и была только станция, а позднее она перевезла  туда  и
мебель, книги и посуду и превратила в жилое помещение.
     Он говорил о Ребекке "она". Он не назвал ее "миссис де Винтер", как я
ожидала.
     - Для чего она использовала этот коттедж?
     - Она постоянно придумывала всякие развлечения,  вроде  пикников  при
лунном свете и тому подробное.
     - Зачем там построена маленькая пристань?
     - Там обычно стояла лодка.
     - Какая лодка?
     - Ее лодка.
     Ему явно не хотелось говорить об этом, а я, словно сорвавшись,  никак
не могла остановить поток моих расспросов.
     - Куда девалась лодка? Или это та самая, которая утонула?
     - Да, лодка опрокинулась и затонула, а ее смыло за борт.
     - Какого размера была эта лодка?
     - Около трех тонн водоизмещением и имела еще каюту на палубе.
     - Почему она опрокинулась?
     - В заливе бывают шквальные ветры.
     - Неужели никто не мог выйти в море ей навстречу и спасти?
     - Никто не видел, как это произошло, никто не знал, что она в море.
     - Но дома ведь кто-нибудь должен был знать, где она находится?
     - Нет, она часто уплывала в море совершенно одна и возвращалась среди
ночи, проводя время до утра у себя в коттедже.
     - Была ли она нервной?
     - О нет!
     - Скажите, а Максим не возражал против ее странных привычек?
     Минуту помолчав, Фрэнк медленно произнес:
     - Этого я не знаю.
     Вероятно, она хотела вплавь добраться до берега и не  смогла,  утонув
где-то между берегом и затонувшей лодкой.
     - Сколько времени спустя было найдено ее тело?
     - Прошло около двух месяцев.
     - Где же ее обнаружили?
     - Недалеко от Эджкомба, приблизительно в сорока милях отсюда.
     - Как ее могли узнать после двухмесячного пребывания в воде?
     - Максим ездил в Эджкомб для опознания.
     Внезапно я прекратила свои вопросы. Мне показалось, что я  похожа  на
человека из толпы, который непременно хочет посмотреть на жертву  уличного
движения поближе, или на  человека,  который  просит  у  незнакомых  людей
разрешения зайти и взглянуть на покойника. Мне было стыдно, и  я  боялась,
что Фрэнк Кроули станет презирать меня.
     - Это было, наверное, ужасное время для всех вас,  и  вам,  вероятно,
неприятны мои расспросы и воспоминания обо всем этом несчастье.
     До сих пор мы были с Фрэнком в очень хороших отношениях, и  я  всегда
считала его своим союзником... Не потеряла ли я  его  дружбу  после  этого
разговора?
     До чего же длинная была эта въездная аллея! Она всегда напоминала мне
волшебные сказки Гримма, в которых принц теряет дорогу.
     Я чувствовала, что Фрэнк  все  еще  насторожен  и  боится  дальнейших
расспросов.
     - Фрэнк, - в отчаянье сказала я,  -  я  понимаю,  что  вы  не  можете
объяснить себе, почему я задаю вам такую  массу  вопросов.  Поверьте,  что
мною руководит вовсе не любопытство.  Просто  я  чувствую  себя  здесь,  в
Мандерли,  такой  никчемной  и  ненужной,  и  особенно  потому,  что   все
сравнивают меня с Ребеккой и думают: и что в ней нашел Максим? Никто этого
понять не может. Я чувствую,  что  мне  не  следовало  выходить  замуж  за
Максима, когда все кругом повторяют: как резко она отличается от Ребекки!
     - Миссис  де  Винтер,  пожалуйста,  не  думайте  так.  Вы  совершенно
неправы. Для Максима именно это и хорошо, что вы никого и ничего не знаете
здесь, в Мандерли. Это дает ему  отдых  от  мыслей,  связанных  с  ужасным
несчастье, происшедшим здесь и сравнительно недавно.
     Я мало знаю вас и вообще мало знаю женщин, так как  я  холост,  но  я
хорошо знаю Максима, а также то, что скромность и доброта больше  нужны  в
семейной жизни, чем остроумие и гордая красота.
     Милый Фрэнк, которого так презирала Беатриса, еще долго объяснял мне,
что я безусловно являюсь очень подходящей женой для Максима.
     - Он, несомненно, был бы очень огорчен, если бы узнал о ваших  мыслях
и переживаниях. Он выглядит очень довольным и  спокойным.  А  ведь  миссис
Леси была совершенно права, когда говорила, что год назад мы опасались  за
его рассудок и даже за его жизнь, хотя ей конечно, не  следовало  прилюдно
обсуждать эту тему.
     - Мой добрый, хороший Фрэнк, почему я  давно  не  поговорила  с  вами
откровенно? Я чувствую себя гораздо лучше, гораздо увереннее, Фрэнк!  Ведь
в вашем лице я приобрела друга и союзника, не правда ли?
     - О да!
     - Фрэнк прежде чем мы закончим этот разговор,  позвольте  мне  задать
вам еще один вопрос и обещайте откровенно ответить на него.
     - Вот это нехорошо с вашей сторон? - как я могу обещать, не  зная,  о
чем именно вы хотите меня спросить?
     - Нет, не бойтесь, ничего страшного не случится, так как  мой  вопрос
отнюдь не носит интимного характера.
     - Ну что ж, согласен. Постараюсь ответить вам, как смогу.
     - Скажите мне, Ребекка была очень красива?
     - О да, она была самой красивой женщиной, которую я видел во всю свою
жизнь.
     Мы вошли в дом; я позвонила, чтобы подали чай.



                                    12

     Миссис Дэнверс я почти не видела. Она звонила мне утром по  домашнему
телефону. клала ежедневно меню на мой стол для просмотра, и больше я о ней
ничего не слышала. Она наняла мне  горничную  по  имени  Кларисса,  милую,
симпатичную девушку, которая выросла не в Мандерли, а где-то неподалеку  и
так же, как и я, мало зала о здешних порядках.
     Для нее я была главной хозяйкой, настоящей миссис де Винтер.
     Алиса презирала меня за то, что я не умела приказывать и была  всегда
скромной и легко тушевалась.
     Я была очень довольна, когда избавилась от Алисы  и  получила  взамен
Клариссу, простую девушку, которая не умела отличить  дешевые  кружева  от
дорогих.
     Мне стало легко понять  миссис  Дэнверс  после  объяснения  Беатрисы:
"Разве вы не знали? - она ведь просто  обожала  Ребекку."  Любая  женщина,
оказавшаяся на моем месте, была бы ей так же неприятна, как я, потому  что
она всегда думала о той миссис де Винтер, которая уже никогда не вернется.
     Я была полностью согласна с Фрэнком, что мне надо было совсем  забыть
о Ребекке. Но это легко было сказать. А я ежедневно сидела в  ее  будуаре,
за ее столом, писала ее пером и даже находила ее носовые  платки  в  своем
кармане.
     Я хотела быть счастливой и сделать счастливым Максима, но,  увы,  мне
не удавалось изгнать Ребекку из своих мыслей. Я все-таки чувствовала  себя
гостьей в доме, где временно отсутствует хозяйка.
     - Фритс, - однажды сказала я, входя в библиотеку  с  большим  букетом
срезанных мною лилий, - где мне взять высокую вазу для  этих  цветов?  Те,
что находятся в оранжерее, слишком малы.
     - Для лилий мы всегда брали высокую алебастровую вазу из гостиной.
     - А она не испортится от воды?
     - Миссис де Винтер всегда пользовалась ею.
     После этого он принес мне вазу,  уже  наполненную  водой,  и  я  сама
расставила в ней цветы подбирая их по оттенкам.
     - Фритс, нельзя ли отодвинуть этот столик от окна, чтобы поставить на
него цветы?
     - Миссис де Винтер всегда ставила алебастровую  вазу,  на  столик  за
диваном.
     Я заколебалась, а Фритс наблюдал за мной с  бесстрастным  лицом.  Он,
безусловно, выполнил бы мое указание, если бы я велела  отодвинуть  столик
от окна, но я не настаивала.
     - Вы правы. Эта ваза выглядит лучше на большом по размеру столе.
     И я поставила алебастровую вазу туда, куда ее ставили до меня.
     Беатриса не забыла о  том,  что  обещала  мне  свадебный  подарок,  и
однажды, когда я сидела в своем будуаре.  Роберт  внес  огромную  посылку,
явно очень тяжелую. Я всегда по-детски радовалась  посылкам.  Бросилась  к
пакету, разрезала веревки и развернула коричневую бумагу.  В  пакете  были
книги: четыре толстых тома по  истории  искусств.  В  первом  томе  лежала
записка: "Я думаю, что такой подарок придется вам по  вкусу.  Любящая  вас
Беатриса".
     Это было  очень  мило  с  ее  стороны,  она  действительно  старалась
доставить мне удовольствие. Я  попробовала  поставить  книги  на  полку  и
отошла на один миг назад, чтобы посмотреть, какой вид они имеют на  полке.
В это время одна из книг соскользнула с  полки,  а  за  ней  покатились  и
остальные. Одна из них задела фарфоровую статуэтку,  стоящую  на  соседней
полочке.  Статуэтка  упала  на  пол  и  вдребезги   разбилась.   Испуганно
оглянувшись на дверь, я аккуратно собрала все осколки.  Затем  достала  из
ящика конверт, высыпала туда остатки статуэтки и засунула конверт на самое
дно ящика.
     После этого взяла подаренные книги и унесла их  вниз,  в  библиотеку,
где они прекрасно поместились на одной из полок.
     Максим рассмеялся, когда я с гордостью показала ему подарок.
     - Вероятно, ты ей очень понравилась, - сказал  он.  -  Би  никогда  в
жизни не открывает книгу, если этого можно как-нибудь избежать.
     - Она говорила тебе что-нибудь обо мне?
     - Когда она была у нас к ленчу? Нет, по-моему, ничего не говорила.
     - А может быть, она написала тебе что-нибудь?
     - Мы никогда не переписываемся, кроме тех случаев,  когда  происходят
какие-нибудь семейные несчастья. Я считаю,  что  писание  писем  -  пустая
трата времени.
     Если бы у меня был брат, подумалось мне, я бы все-таки  написала  ему
несколько слов по поводу его недавнего брака. Конечно если бы считала брак
удачным. В противном случае, я бы этого делать не стала.
     На следующий день Фритс, после того как подал нам кофе в  библиотеку,
остановился в дверях и сказал:
     - Разрешите мне поговорить с вами, сэр?
     - Да, пожалуйста. Что случилось, Фритс?
     Это по  поводу  Роберта  сэр,  между  ним  и  миссис  Дэнверс  возник
серьезный конфликт, и он очень расстроен.
     - О боже, - воскликнул Максим,  а  я  начала  ласкать  Джаспера  (мое
постоянное пристанище в минуты смущения).
     -  Миссис  Дэнверс  обвиняет  Роберта  в  исчезновении  статуэтки  из
будуара. Видите ли, в его  обязанности  входит  приносить  туда  по  утрам
свежие цветы. Сегодня миссис Дэнверс вошла в  будуар  после  его  ухода  и
заметила, что статуэтка отсутствует. Еще вчера  она  была  на  месте.  Она
обвиняет Роберта в том. что он либо украл статуэтку, либо разбил ее  и  не
желает в этом сознаться. Роберт категорически отрицает и то, и другое. Вы,
может быть, заметили, что он был сам не свой во время ленча?
     - Я заметил, что  он  подал  мне  котлеты  прямо  на  тарелке,  а  не
предложил взять их с блюда. Я не знал, что Роберт столь чувствителен.  Ну,
очевидно, статуэтку разбил кто-нибудь другой, вероятно, горничная.
     - Нет,  миссис  Дэнверс  вошла  в  комнату  до  того,  как  горничная
приступила к уборке, сейчас же после того,  как  РОберт  принес  цветы.  А
вчера никто не входил в комнату после того, как ее покинула мадам.
     - Попросите миссис Дэнверс ко мне, и мы сейчас покончим с этим делом.
Что это была за статуэтка?
     - Статуэтка из китайского фарфора.
     - О боже, это одно из наших сокровищ. Позовите миссис Дэнверс.
     - Слушаю, сэр.
     Фритс вышел из комнаты, и мы с Максимом остались одни.
     - Неприятно, - сказал Максим. - Эта статуэтка стоила кучу денег. Но я
не понимаю, почему слуги обращаются ко мне,  это  ведь  твоя  компетенция,
дорогая.
     Я подняла голову, и он увидел мое залитое краской смущения лицо.
     - Дорогой, - сказала я, - я хотела рассказать тебе раньше, но  просто
забыла. Дело в том, что статуэтку разбила я.
     - Почему же ты не сказала об этом при Фритсе?
     - Я боялась, что он сочтет меня сумасшедшей.
     Теперь это случится скорее. Ты должна будешь сказать  все  и  ему,  и
миссис Дэнверс.
     - О нет, Максим, скажи лучше ты, а мне позволь уйти наверх.
     - Не будь дурочкой. Можно подумать, что ты их боишься.
     - Я действительно боюсь их.
     В этот момент дверь раскрылась, и Фритс ввел миссис Дэнверс. - Миссис
Дэнверс, все это просто недоразумение. Миссис де Винтер разбила  статуэтку
и забыла сказать об этом.
     Он глядел на меня, смеясь и сердясь одновременно
     - Мне очень жаль, - сказала я, глядя на миссис Дэнверс. - Я никак  не
думала, что подозрение падет на Роберта.
     - Может быть,  можно  реставрировать  статуэтку?  -  спросила  миссис
Дэнверс.
     Она глядела на меня с вызовом, и я поняла, что она все знала раньше и
нарочно обвинила Роберта, желая проверить,  хватит  ли  у  меня  храбрости
сознаться во всем.
     - Боюсь, что реставрировать ничего нельзя. Она  разбилась  на  мелкие
кусочки.
     - А куда ты дела эти кусочки? - спросил Максим.
     - Положила их в конверт.
     - А куда дела конверт?
     - В ящик письменного стола.
     - Миссис де Винтер, кажется, боится, что вы посадите ее в  тюрьму,  -
сказал Максим,  -  не  правда  ли,  миссис  Дэнверс?  Возьмите  конверт  и
поглядите, нельзя ли что-нибудь сделать.
     - Все в порядке, Фритс,  -  обратился  он  к  дворецкому,  -  скажите
Роберту, чтобы он перестал лить слезы.
     Как только Фритс вышел, миссис Дэнверс сказала:
     - Я, конечно, извинюсь перед Робертом, но все улики были против него.
А что миссис де Винтер сама разбила статуэтку? - мне просто  в  голову  не
пришло.
     Если что-нибудь случится еще раз, я  очень  прошу  миссис  де  Винтер
прямо сказать мне об этом. Таким образом мы избежим  недоразумений.  Может
быть, миссис де Винтер не знала, что это очень дорогая вещь?
     - Нет, я именно предполагала, что это  большая  ценность,  поэтому  и
собрала все осколки так тщательно.
     - И спрятала так далеко, чтобы никто не смог их найти?  -  насмешливо
спросил Максим. - Так обычно ведут себя младшие горничные, не  правда  ли,
миссис Дэнверс?
     - Младшим горничным не  разрешается  трогать  такие  дорогие  вещи  в
Мандерли. И вообще в будуаре до сих пор еще не была разбита ни одна  вещь.
Когда была жива первая миссис де Винтер, мы часто убирали будуар вместе  с
ней.
     - Ну, все, - нетерпеливо сказал Максим. - Ничего не поделаешь, миссис
Дэнверс.
     И она вышла из комнаты, а Максим вернулся к своим газетам.
     - Мне очень совестно, Максим, - сказала я.  -  Это  случилось  тогда,
когда я хотела поставить свои книги на полку.
     - Мое дорогое дитя, какое это имеет значение?
     - Мне следовало бы быть  более  осторожной.  Миссис  Дэнверс  страшно
обозлится на меня.
     - Из-за чего она может злиться?  Насколько  мне  известно,  китайский
фарфор принадлежит не ей.
     - Но она так гордится всеми этими безделушками, и так любит их. И  до
сих пор еще никто ничего не разбил.
     - Лучше, что это сделала  ты,  чем  если  бы  это  это  случилось  со
злополучным Робертом.
     - А я была бы рада, если бы виноват был Роберт!  Мне  миссис  Дэнверс
этого никогда не простит.
     - Да будь она проклята, миссис Дэнверс! Она же не всемогущий Господь!
Я тебя совершенно не понимаю, когда ты говоришь, что боишься ее. И ты  так
странно ведешь себя. Представь себе, что, разбив статуэтку, ты бы  позвала
миссис Дэнверс и сказала ей просто: "Уберите осколки". А вместо  этого  ты
собираешь и прячешь осколки, как будто ты младшая горничная, а не  хозяйка
этого дома!
     - Я действительно похожа на младшую горничную. Поэтому мне так хорошо
с Клариссой. Мы с ней на дружеской ноге. Ты знаешь, я недавно навестила ее
мать и спросила:  довольна  ли  Кларисса  своей  работой?  "О  да,  мадам,
Кларисса говорит, что совсем не чувствует себя в подчинении, а  живет  как
будто бы в своем кругу".
     - Я понимаю мать Клариссы и ее  насквозь  пропахший  луком  капустный
домик. У нее было девять человек детей моложе одиннадцати  лет,  она  сама
обрабатывала огород, босиком, с надетым на голову  чулком.  Каким  образом
Кларисса выглядит так мило и  опрятно,  я  просто  не  понимаю,  -  сказал
Максим.
     - О, она воспитывалась в другом доме, у тетки. Должна тебе сознаться,
что ее мать, хоть  и  простая  женщина,  но  мне  легче  находиться  в  ее
обществе, чем в обществе жены епископа, где я всегда чувствую  себя  не  в
своей тарелке.
     - Конечно, если ты поехала с визитом  в  этой  старой  юбке,  то  это
вполне естественно.
     - Нет на мне было выходное платье, но я не люблю людей, которы