аг.  -
Корабль с грузом  отходит  в  Сан-Франциско  завтра  утром.  Заказ  от  М.В.
Вильсона для сети магазинов. Вот документы.
   Он показал накладные.  Луи  -  так  казалось  -  искренне  старался  меня
убедить. Действительно, по документам около сотни ящиков  детского  питания,
включая   десятки   наименований   различных   видов   овощей   и   фруктов,
предполагалось отправить завтра М.В. Вильсону. А супермаркеты Вильсона  были
широко известны.
   Значит, они поставляют детское питание. Ну и что? Для  того  и  строилась
фабрика. Очень может быть, что я оказался олухом.  Двадцать  минут  истекло,
сейчас, наверное, Джим начнет пулять сигнальными ракетами. Ну и что? Пока  я
не увидел ничего интересного для себя.
   Оглядевшись, я заметил два стандартных ящика, но  поодаль  от  остальных.
Они стояли у стены под столом один на другом. Почему-то они вызвали  у  меня
легкий интерес, я подошел и спросил:
   - А в этих ящиках что, Луи? Бракованная продукция?
   Всего лишь невинное любопытство. Но когда я шагнул к этим  ящикам,  кощей
тут же дернулся, будто его ткнули острым шилом в задницу. Не успел я сделать
второй шаг, как он загородил мне дорогу.
   Ага, заволновались, интересно почему. Я изловчился и грубо  наступил  ему
на ногу.
   - Эй! - заверещал костлявый.
   - Извини, - бросил я, неловко оступился  и  ухитрился  наступить  ему  на
вторую ногу. Скелет взвыл. Луи продолжал хладнокровно объяснять:
   - Как ты правильно догадался, это бракованная продукция. Видно, произошел
сбой в производстве, и некоторые банки сплющились. Мы уважаем потребителя  и
не можем такие отправлять.
   - Естественно.
   Прошло уже двадцать три минуты, и я решил, что  ракеты  Джима  вообще  не
вызвали любопытства. Или старый  пистолет  вышел  из  строя.  Но  я  ошибся.
Какой-то парень влетел в цех с перекошенной физиономией и заорал:
   - Босс! Босс!
   Луи оглянулся и гаркнул:
   - Не скули! Какая муха тебя укусила?
   - Там что-то непонятное... Парень в лодке чем-то стреляет в нас.
   Луи выругался и повернулся ко мне.
   - Чего вы затеяли, Скотт?
   - А что такое?
   Он изверг тираду виртуозной брани и  поспешно  двинулся  к  двери.  Потом
остановился и повернулся к нам. Я с  преувеличенным  вниманием  рассматривал
бездействующие механизмы, поэтому не заметил, какие сигналы он выдал тощему,
но краешком глаза усек, что кощей едва заметно  кивнул.  Луи  быстро  вышел,
громко хлопнув  дверью.  Оставшись  один  на  один  с  долговязым  типом,  я
ухитрился еще раз - естественно, споткнувшись, - прыгнуть ему на ногу и  при
этом слегка толкнул.
   - Послушай ты, паршивый ублюдок, - зарычал он и  вцепился  в  мою  правую
руку.
   Ах, ты вон как! Я замахнулся левой  и  стукнул.  Хороший  получился  удар
снизу по челюсти: он улетел далековато и приземлился на спину. Лежал тихо  -
нокаут, натурально, - а я тем временем действовал.
   Схватив из ближайшего ящика банку протертого шпината,  я  помчался  через
зал к тем двум ящикам, что стояли под столом.  Сбросив  на  пол  верхний,  я
выхватил банку из середины нижнего. На этикетке значилось "Банановое  пюре".
Наверное, поэтому они оказались бракованными. В самом деле, какой извращенец
станет лопать пюре из бананов? Я бросил шпинат  на  освободившееся  место  в
ящике с банановым пюре, водрузил второй ящик на место и помчался к  шпинату.
Впихнуть банановое пюре вместо  шпината  -  секундное  дело.  Все  выглядело
по-прежнему. Я порылся в кармане пиджака, достал шариковую ручку,  приподнял
ящик и нацарапал на дне большую букву  "X".  Порядок.  В  несколько  прыжков
очутившись возле лежащего на полу без сознания парня, я раскорячился над ним
в позе боксера. Едва успел.
   Дверь с треском распахнулась, в цех ввалился Луи Грек  и  заорал  во  всю
мощь глотки:
   - Черт, что ты задумал. Скотт?
   Я пританцовывал вокруг  лежащего  без  памяти  парня,  издавая  при  этом
воинственные выкрики. Грек остановился, посмотрел вниз на скелета, потом  на
меня. У него было такое выражение, как в первый раз, когда я  увидел  его  в
дверях офиса.
   Гнев немного угас, он обвел глазами комнату. Его  взгляд  чересчур  долго
задержался на двух коробках у стены, но, может, мне это показалось.
   - Что здесь произошло? - От его рева у нежных ушей приключилась бы грыжа.
   - Этот слюнтяй распустил язык и  набросился  на  меня,  поэтому  пришлось
слегка приложиться к нему, Луи. Он схватил меня, представляешь?
   Грек не обронил ни слова, брызгая холодной водой на лицо парня, пока  тот
не пришел в себя. Он сел, его взгляд еще блуждал, а Луи нагнулся и спросил:
   - Скотт здесь утверждает, что ты разорался и схватил его. Отвечай  просто
и четко - это правда?
   - Ну, он начал наступать...
   - Заткнись. Я хочу услышать одно: произошло ли на самом деле то,  что  он
говорит, или Скотт врет?
   - Ну да.., произошло. Я обозвал паршивого ублюдка паршивым  ублюдком.  И,
наверное, схватил его, только он...
   - Понял. Заткнись. - Луи стало противно. Он  выпрямился,  прошел  немного
вперед, глядя по сторонам, потом обратился ко мне:
   - Что это за сигналы?
   - Сигналы?
   Он пробурчал любимое слово из своего обширного словарного запаса, чмокнул
губами и сказал:
   - О, черт, какого дьявола ты не уберешься отсюда на все четыре стороны?
   - О'кей, Луи. Признаться, мне здесь не очень-то интересно.
   Однако он тянул разговор, пока не вошел один из рабочих, тот, что  совсем
недавно заглядывал в  цех.  Мне  показалось,  Луи  почувствовал  облегчение.
Только я собрался было уходить, как верзила встал за  моей  спиной  и  начал
шарить у меня под мышками, далее вниз, как ищут оружие.
   Я резко повернулся и с размаху стукнул  ребром  ладони  по  его  бицепсу.
Только я вознамерился врезать ему еще раз, как Луи остановил меня:
   - Перестань, Скотт. Успокойся, черт возьми.
   Я вопросительно глянул на него.
   Он продолжал - уже каким-то слащавым голосом:
   - Ты ведь не возражаешь, если тебя слегка потрясут? Таков порядок.
   - Нужно предупреждать.
   Луи кивнул парню:  продолжай,  мол.  Тот,  морщась,  поглаживал  руку.  Я
предупредил:
   - Одну минуту,  Луи.  Ты  должен  знать,  что  обычно  у  меня  при  себе
револьвер, поэтому веди себя спокойно.
   Я вытащил свой кольт и позволил парню наспех  проверить  себя,  при  этом
держал на прицеле Луи. Спрятав револьвер в кобуру, я повернулся к Луи:
   - Черт, а что ты искал? Морковку в кармане?
   - Таковы правила союза. - Его глаза исторгали  такой  холод,  что  вполне
могли заморозить ему нос.  Я  почувствовал:  ему  хотелось  задержать  меня.
Может, я ошибался, но так подсказывала интуиция.
   Очутившись на улице, я увидел в двух сотнях ярдов от берега  "Мэттью".  Я
побрел в его сторону, сигналя рукой, давая Джиму понять, чтобы возвращался к
пристани. На противоположный конец острова. Подальше от садовника Луи Грека.
За мной не было слежки. Джим причалил к берегу, я вскочил на  палубу,  и  мы
пустились на всех парах в обратное плавание.

Глава 11

   Убедившись, что мы ушли от острова на безопасное расстояние и  нас  никто
не преследует, я рассказал Джиму большую часть из того, что  там  произошло.
Под приятным океанским ветерком я обмозговал все,  что  видел  и  слышал  за
последние пару часов, подумал о том, что видел в Лагуна-Парадиз.
   Я понимал, что, если закончить строительство на острове и продать  все  с
потрохами, общая выручка от продажи составит не менее шестидесяти  миллионов
долларов, из них львиная доля придется на прибыль. Я также  знал,  что  есть
деловые люди, связанные с Лагуна-Парадиз и  вложившие  в  ее  развитие  свой
капитал, и часть прибыли, естественно, будет  поделена  между  ними  однако
основные инвестиции и риск пали на плечи Джима,  а  значит,  основной  навар
достанется ему.
   Я спросил Джима:
   - Поскольку Аарон мертв, ты стал наследником его доли  в  Лагуна-Парадиз,
ведь так? И после смерти брата Бри-Айленд переходит к тебе?
   - Видимо, да. До рокового выстрела я не задумывался над этим, Шелл. Но ты
прав, все переходит ко мне.
   - Следующий вопрос,  не  возражаешь?  Если  бы  Микки  М,  прошлой  ночью
выстрелил поточнее... Убил бы тебя наповал. Что тогда?
   - Не совсем понимаю тебя.
   -  Кто  в  таком  случае  имел  бы  право  распоряжаться  твоей  долей  в
Лагуна-Парадиз? Твоими деньгами, имуществом? Кто стал бы наследником?
   - Никто.
   - Раскинь мозгами, Джим. Когда кто-то умирает...
   - Перестань шутить, Шелл. Мы с Аароном были  единственными  детьми,  мама
умерла за два года до смерти отца, мы не женаты и у нас нет родственников.
   - Совсем никого?
   - Ни души. Когда человек умирает  и  у  него  нет  законных  наследников,
имущество становится выморочным - вся собственность и недвижимость переходит
государству.  Естественно,  казна  наживается  на  этом  в   любом   случае:
присваивает все целиком или, по крайней мере,  взимает  налог.  -  Он  пожал
плечами. - Кстати, это очень жирный кусок.
   - Ладно, предположим, кому-то  известно  ваше  положение  и  он  надеется
нажиться на Лагуна-Парадиз в случае, если она будет выставлена на продажу  с
аукциона...
   - Шелл, в том виде, как она существует сейчас, Лагуна гроша  ломаного  не
стоит. В настоящий момент все  целиком  и  полностью  принадлежит  банкам  и
финансовым компаниям.
   - О'кей. Тогда вернемся к острову. Я уже рассказывал тебе, что  Микки  М,
работал на Луи Грека, а Луи управляет фабрикой. Они действительно варят  там
детское питание, закатывают в банки и отправляют по морю в различные адреса.
Я в этом убежден. Но подумай хорошенько: этот Луи  -  отъявленный  мошенник
совсем недавно освободился и теперь заведует фабрикой, производящей -  я  не
шучу - детское питание "Па Па".
   - Производящей что?
   - Точно такой была и моя реакция. Попомни мое слово  -  что-то  здесь  не
так.  Луи  грозила  "вышка"  за  наркобизнес.  И  вдруг  он  заявляет,   что
исправился, умопомрачительно счастлив, выращивая  шпинат  и  всякую  лабуду.
Может быть но представим, что он врет, темнит и, значит, каким был, таким и
остался. Представим себе, что вместо крыжовника он закатывает в банки Г. Что
скажешь?
   - Г.? Ты хочешь сказать - героин? - Джим уставился на меня  сине-зелеными
глазами с выражением крайнего изумления. - Шелл?..
   - Очень даже может быть.
   - В банках из-под детского питания?
   - А почему нет? Послушай, самой трудной - и к тому же опасной - задачей в
наркобизнесе является доставка наркотиков  из  зоны  крупного  поставщика  -
Красного Китая, Мексики и так  далее  -  в  точку  сбыта,  туда,  где  товар
выставляется  на  продажу  и   потребляется.   Например,   в   США.   Жулики
международного масштаба проводят бессонные ночи, ломая себе голову в поисках
лучших, более безопасных и надежных методов перевозки и доставки товара. Для
них это важнейшая задача, точнее  -  жизненная  необходимость.  Наркокурьеры
прячут их в лифчиках плоскогрудых девиц, в двойном  дне  чемоданов,  гробов,
запихивают пакетики в задницу. Существует черт знает сколько способов, и все
они действуют только какое-то время, а потом - засветка, прокол.
   Джим провел рукой по своим черным волосам и неуверенно возразил:
   - В общем-то это известно.
   - Конечно.  Послушай,  я  говорю  сейчас  о  крупных  группировках.  Если
попадается какой-нибудь мелкий делец в Лос-Анджелесе, он теряет всего ничего
- самое большее пол-унции героина, или что-то около того. Но когда изымается
солидная партия, килограмм, два, а то и больше, - это уже убийство.  Образно
выражаясь - убийство. И если такая солидная партия проходит без  осложнений,
тогда это убийство в буквальном смысле слова. Ее потеря - убытки в  миллионы
долларов  для  процветающих   дельцов.   Но   предположим,   что   наркотики
благополучно доставляются в надежное место - скажем, на отдаленный остров, -
и маленькие пакетики, содержащие унцию героина, запечатываются  в  банки,  к
примеру, во время производства определенной партии протертого крыжовника...
   Джим нахмурился.
   - Да, они могут открыто переправлять героин  в  любую  точку  Соединенных
Штатов. А может, всего мира.
   - И кто заподозрит наличие наркотиков в - как ты сказал, оно называется?
   - "Па Па"?
   - Да, веселенькое название.
   - Ты серьезно считаешь, что этим занимаются на острове?
   - Если бы я знал!  Принимая  во  внимание  весь  очаровательный  персонал
"Хэнди-фуд", я бы допустил, что они даже выращивают свое собственное  сырье,
если бы заметил на полях какую-нибудь похожую на мак ерунду. Пока это только
смутные подозрения, но, может быть, завтра удастся что-нибудь еще  выяснить.
Там у них была пара ящиков с каким-то месивом, но либо я дурак, либо  в  них
действительно содержится нечто большее, чем просто вызывающая газы смесь,  -
судя по нервной реакции тех типов. Так или иначе, но  я  ухитрился  пометить
банку в ящиках, что  будут  отгружены  завтра.  -  Я  осклабился.  -  Но  не
исключено, что они и впрямь  изготавливают  вкусные  продукты  для  детского
питания и реализуют их в магазинах здоровой пищи.  Если  я  ошибся,  что  ж,
посыплю голову пеплом.
   - А если не ошибся... Ты думаешь,  Аарон  мог  быть  замешан  в  подобном
дерьме? - Он помолчал. - Нет, если бы он имел к этому отношение, он бы  хоть
что-то сказал мне.
   - Ладно, можешь быть уверен вот в чем: если "Хэнди-фуд" только ширма  для
наркобизнеса, то парни, имеющие дело с такой  головной  болью  и  расходами,
готовы отправить на тот свет сколько угодно человек,  прежде  чем  допустят,
что их бизнес разоблачат.
   - Возможно, Шелл. Но это никоим образом не связано с Аароном. Или  с  его
смертью. Или.., представь себе, что Аарон, предположим, был  каким-то  боком
причастен, тогда зачем они пытались убить меня прошлой ночью? Я ведь ни сном
ни духом не слышал ни о дурацком детском питании, ни тем более о наркотиках.
Какой же им прок от моей смерти?
   Я покачал головой - не знаю. Мы снова вошли в полосу смога, и от близости
берега неприятные мысли улетучились.
   Высадив Джима в Лагуне,  я  разыскал  телефон  и  позвонил  в  управление
полиции Лос-Анджелеса. К счастью, застал капитана Фини, начальника отдела по
борьбе с наркотиками, описал ему расположение Бри-Айленда, поделился  своими
подозрениями и рассказал о подмене банок бананового пюре. Его люди  проверят
и проследят, действительно  ли  партия  продукции  "Хэнди-фуд  инкорпорейшн"
направляется в сеть магазинов М.В. Вильсона, и если это  так,  то  "эксперт"
должен будет найти и взять на анализ помеченную  мной  коробку,  когда  груз
прибудет в Сан-Педро. Все будет представлено в лучшем  виде,  как  дело,  не
имеющее никакого отношения  к  полиции,  дабы  избежать  лишних  волнений  в
случае, если я прав, и не вызвать недоумения и скандала, если я  ошибся.  До
тех пор пока не будет получен результат, мы все  должны  тихо  сидеть  и  не
высовываться.
   От Фини я узнал, что в конце  1957  года  Греческий  попал  в  тюрьму  за
контрабанду наркотиков и освободился в начале 1959 года. Он сидел не  долго.
Ведь  в   Калифорнии   применяются   довольно   мягкие   меры   к   убийцам,
распространяющим "белую смерть" - особенно после того, как Верховный суд США
аннулировал закон штата Калифорния, провозгласив, что наркоманов  не  должны
сажать в тюрьму за наркотическую зависимость. Так не пойдет,  Калифорния  не
должна этого делать, красноречиво убеждал судья это рассматривалось бы  как
"жестокое и чрезмерное наказание". Странная  логика.  Наркоманы  ширяются  и
нередко  сами  распространяют  наркотики,  занимаются  воровством,  разбоем,
проституцией, сводничеством и даже убивают ради "лекарства"  -  значит,  они
больные люди и требуют к себе гуманного и заботливого отношения.
   Я предполагаю, что следующим шагом будет закон, гласящий, что насильники,
убийцы, взломщики скорее больны, нежели виновны в  преступлениях,  и  вместо
того, чтобы сажать за решетку, их следует отправлять для  поправки  здоровья
на ферму "Саннибрук". С такими разливами сверхгуманизма мы  можем  дойти  до
того, что законопослушному гражданину будет  трудно  уберечься  от  растущей
армии "больных" подонков.
   Мне показался заслуживающим внимания тот факт, что Греческий находился  в
Сан-Квентине в 1959 году и в то же время там пребывал Аарон Парадиз.
   Я спросил у Фини, возможно ли  организовать  экспертизу  тела  Аарона  на
выявление у него наркотической зависимости он пообещал, и я повесил трубку.
   Потом  я  позвонил  Ральфу  Мерлу.  Я  успел  застать  его  в  офисе,  и,
потрепавшись немного и высказав свое мнение по  поводу  газетной  заметки  о
моих подвигах, он приступил к делу:
   - Итак, новости. История Бри-Айленда с  тех  пор,  когда  он  принадлежал
испанцу, - тебе это интересно?
   Я с трудом удержался, чтобы не хмыкнуть в  трубку.  Ральф  принадлежал  к
тому типу людей, которые считают, что если дело стоит того,  чтобы  за  него
браться, то копать нужно основательно. Вероятно, он изучил  историю  острова
со времен Колумба.
   - Давай коснемся только нескольких последних веков, о'кей?
   - Тогда начнем с марта 1948 года, когда его купил некто  Дрейк  Паттерсон
за тридцать пять тысяч долларов. Остров принадлежал ему, пока он  не  продал
его Горацию Г. Лоримеру в августе 1955 года за двадцать тысяч.
   - Погоди минутку. Он продал его Лоримеру? Из "Хэнди-фуд инкорпорейшн"?
   - Тому самому, производителю детского питания "Па Па".  Кстати,  неплохая
вещь.
   - Ты хочешь сказать, что слышал  -  мне  противно  даже  произносить  это
название - о "Па Па"? И пробовал?
   - Конечно. Одно время я  кормил  им  собственных  детей.  Весьма  хорошая
штука. А что?
   - И его действительно можно купить в магазинах? Это  не  просто  какая-то
"залетная" ерунда, которую вообще нельзя есть?
   - Совсем наоборот. Эта продукция на рынке уже несколько лет и  пользуется
спросом. Здесь, на побережье, она продается в  нескольких  супермаркетах,  в
магазинах здоровой пищи, поскольку ее  компоненты  тщательно  подбираются  и
подвергаются специальной  обработке,  что  позволяет  сохранять  питательную
ценность.
   - Будь я проклят, - выругался я. - В магазинах здоровой  пищи,  говоришь?
Ладно, поехали дальше.
   - Лоример, владелец корпорации, построил свой  первый  завод  на  Фигероа
здесь, в Лос-Анджелесе, в феврале 1956 года. В ноябре 1957-го он все продает
и строит фабрику на Бри-Айленде, который он купил у  Паттерсона  больше  чем
два года назад. Девять месяцев тому назад, в  сентябре  1961-го,  он  продал
остров Аарону Парадизу.
   - Что? Он продал его Аарону Парадизу? Но... - Я ничего не  понимал,  убей
меня Бог. - Но ведь это Лоример пытался купить его...
   Ральф монотонно продолжал:
   - Так или иначе, но Лоример продал остров Парадизу за четыреста  двадцать
тысяч... Я взвизгнул:
   - За сколько?
   - За четыреста двадцать тысяч.
   Во дела! Откуда, черт побери, у Аарона  Парадиза  взялись  такие  деньги?
Плюс еще пятьдесят тысяч или около того, что, по  словам  Джима,  имелись  у
него, когда он появился в Южной  Калифорнии.  Четыреста  семьдесят  тысяч  -
вполне приличный капитал  для  любого,  особенно  для  человека,  год  назад
вышедшего из тюрьмы. Конечно, Аарон был - по  крайней  мере,  до  отсидки  -
отъявленным жуликом. А потом? Превратился в ангелочка?
   Я сказал:
   - Что-то тут не стыкуется. И как случилось,  что  в  пятьдесят  пятом  за
остров дали двадцать тысяч, а спустя всего каких-то шесть лет он  куплен  за
четыреста двадцать?
   - Не спрашивай меня. Я пересказываю только то, что вычитал в документах.
   - Угу. Как насчет Лоримера? Я так  понимаю,  он  занимается  бизнесом  на
законных основаниях.
   - О да, точнее, и да и  нет.  Как  я  уже  говорил,  у  них  качественная
продукция, компания не получает высокой  прибыли,  но,  похоже,  процветает.
Лоример тоже не бедствует, он состоятельный человек, вот разве что недавно у
него возникли неприятности с налогами.  -  Я  услышал,  как  Рал