какое-то веселое удивление.
   - И в театр, и на выставки. Могла она тут  познакомиться  с  каким-нибудь
художником?
   - Вообще она женщина интересная, - с некоторой завистью промолвила  Леля.
- И если на  улице  к  ней  привязался  какой-нибудь  художник...  от  слова
"худо"...
   - Еще бы не интересная,  -  согласился  Артем.  -  Но  мне  кажется,  что
художника от слова "худо" она бы послала поискать ветра в  поле.  Я  имею  в
виду - такое знакомство, что она узнала бы, где живет этот художник, как  он
живет...
   - Мне она  ничего  такого  не  говорила,  -  решительно  открестилась  от
художников Леля.
   - А могла ли она познакомиться с ювелиром?  -  задал  следующий  странный
вопрос Артем. - Одевается она элегантно, я на ней немало золота видел.
   Могла ли она тогда зайти в ювелирный, с кем-нибудь там разговориться...
   Или... У вас, наверно, художественные салоны есть?
   - Может, и есть - я в них не бываю.
   Голос навеки обиженной женщины, подумал  Артем,  обиженной  на  тех,  кто
красивее, удачливее, имеет деньги на побрякушки и ухоженные руки, чтобы  эти
побрякушки не выглядели, как на корове седло. А Леля прячет руки в  карманах
куртки - скорее всего, не думая, какое впечатление они произведут на Артема,
а просто по привычке. Женщина, которая проводит вечера на кухне  и  привыкла
прятать  руки...  Должно  быть,  порядок  там  у  нее  стерильный!  И  висит
заграничный календарь с цветным кошачьим портретом. А акварели из  салона  -
это для богатых...
   - А не слыхали ли вы про одного художника по имени Алекс?
   Леля сделала шаг назад - очевидно, имя это знала, но не ожидала услышать.
   - Могла Алла Константиновна познакомиться с этим Алексом?
   Леля молчала.
   - Как вы полагаете? - не унимался Артем.
   - С чего вы взяли? - тихо спросила Леля, и в голосе была какая-то фальшь.
   - Ни с чего не взял, у вас вот спрашиваю.
   - Понятия не имею.
   - Ладно... - Артем вздохнул. - Давайте я вам все по порядку расскажу.
   Чует мое  сердце,  что  вы  что-то  знаете,  но  сами  об  этом  пока  не
подозреваете. Такое бывает.
   - Алекса весь город знает, -  презрительно  сказала  Леля.  -  Он  у  нас
достопримечательность.
   - Эта достопримечательность сейчас в реанимации лежит, - недовольный тем,
что Леля ушла в глухую оборону, заявил Артем. - И неизвестно, вперед головой
его оттуда вынесут или вперед ногами.
   - О Господи!
   Леля поднесла руку ко рту. Блеснули кольца.
   - Вот вам и Господи... - проворчал Артем, довольный, что хоть  так  выбил
из Лели нормальную человеческую эмоцию. - Его могли отравить снотворным  три
человека. Первый - Андрей. Андрей провел несколько часов в квартире  Алекса,
вернее, над его квартирой, там Алекс себе на чердаке мастерскую  оборудовал.
Андрей был там как раз, когда Алекса снотворным накачали.
   - О Господи... - только и смогла повторить Леля.
   - Второй человек - Алла Константиновна.
   - Да вы с ума сошли! - маленькая женщина не выдержала  такой  мерзости  и
сорвалась на крик.
   - Ох, я бы рад был сейчас сойти с ума... - признался Артем. -  Вы  хотите
сказать,  что  у  нее  повода  не  было?  Ну  так  был  повод.  Если  Андрей
действительно стянул  золото,  чтобы  покупать  наркотики,  то  единственный
человек, которому он мог загнать золото в чужом городе, - это Алекс. Так?
   И если Алла Константиновна оказалась у  Алекса  и  выяснила,  что  золото
лежит у него, она  могла...  скажем  так,  натворить  глупостей...  Даже  не
подозревая, как она этим подставила сына.  Ведь  Лида  просто  заставила  ее
поехать сюда за своими побрякушками под угрозой милиции. Вопрос вот в чем  -
она была знакома с Алексом? Я  еще  раз  спрашиваю  -  она  была  знакома  с
Алексом?
   Леля молчала довольно долго.
   - Кто третий человек? - вдруг спросила она. -  Вы  сказали  -  его  могли
отравить три человека. Кто этот третий?
   - Я даже не знаю, мужчина или женщина, -  признался  Артем.  -  Очевидно,
женщина, потому что пропали сережки, над которыми Алекс работал.
   - Только сережки?
   - Может, и что-то еще, но точно это сказать может только сам Алекс. А про
сережки сказала Света, подруга Алекса, они лежали на полочке и  пропали.  Он
как раз над ними работал.
   - А не она ли сама их присвоила? - с большим подозрением спросила Леля.
   - Ну, даже если присвоила, то беда невелика. Она все-таки жила с Алексом.
Вот если он выберется из реанимации  -  сами  разберутся,  -  Артем  нарочно
нагнетал ужасу, потому что от перепуганной Лели было больше  надежды  что-то
узнать, чем от Лели просто обеспокоенной. - Но она эти сережки описала.
   - Но кто же тогда этот третий человек? В смысле - женщина?
   - Скорее всего, такого человека в природе нет. Но Алекс  недавно  получил
из Америки одно письмо, которое его очень разволновало и даже рассердило. От
старого приятеля, который вот-вот помрет. Получив это  письмо,  Алекс  много
звонил по межгороду, причем страшно ругался в трубку.
   Так что теоретически в письме может быть разгадка этой истории - я имею в
виду отравление. Ну, скажем, есть какая-то давняя история,  какая-то  давняя
вражда, понимаете?
   - Понимаю... А где это письмо? - вдруг спросила Леля.
   - А ведь вы  на  мой  вопрос  не  ответили,  -  напомнил  Артем.  -  Алла
Константиновна была знакома с Алексом?
   Леля отвернулась. Видно, ей очень не хотелось говорить на эту тему.
   Она пошла прочь - медленно, опустив голову. Вдруг  остановилась,  взялась
руками за виски - и Артем мог бы поклясться, что по спине понял, о  чем  она
думает. Нужно было дожать! Нужно было заставить ее сказать это!
   - Она была знакома с Алексом? - как можно строже  спросил  Артем,  догнав
Лелю и зайдя спереди.
   - Ну, допустим, что была... - с большой неохотой сказала Леля. -  Но  это
давняя история. Она тогда в командировку приезжала... И  между  ними  ничего
такого не было!
   - А если бы даже и было? - удивился Артем. - Подумаешь, событие...
   - Надо найти это письмо, - голос Лели сделался металлически твердым.
   - Ни Алла, ни Андрейка ничего такого сделать не  могли,  понимаете  -  не
могли! Это кто-то другой, это его враги... У него же в городе полно  врагов!
Он - вы вообразите себе! - до сих пор живет  с  молодыми  девчонками!..  Это
могли быть родители... какая-нибудь мать... Я сама -  мать,  если  бы  моего
ребенка... О Господи...
   - Если Алекс не выбросил письмо, то оно к утру найдется, - обнадежил Лелю
Артем. - Сейчас подруга Алекса, Светка, его по всей  квартире  и  мастерской
ищет.
   - Одна? - почему-то удивилась Леля. -  А  что  же  вы  с  Сережей  ей  не
помогаете? Это же страшно важно - найти письмо!
   - Да мы по всему городу за Андреем  гоняемся!  Парень  совсем  ошалел  от
страха, он много чего натворить  может.  Хорошо,  нам  еще  одна  девчушечка
помогает, Ика...
   - Ика? - переспросила Леля.
   - Ну, Ирина, Ирка, Ика... Она сама себя так зовет.
   - Странное имя... - и Леля замолчала.
   - Что будем делать? - спросил Артем.
   - Будем делать вот что... Я сейчас пойду домой, позвоню мужу Аллы и задам
ему пару вопросов. Потом выйду к вам...
   - А, простите, какие вопросы?
   - Видите ли, они могут не иметь вообще никакого отношения,  тогда  вам  и
знать про это незачем, - уверенно отрубила Леля. - А если окажется, что  они
имеют отношение, то я сама вам все скажу. И помогу, конечно...
   Подождите меня здесь, я буквально через пять минут...
   - Эти вопросы касаются Андрея? - попробовал догадаться Артем.
   - Да, Андрея... Да отпустите же меня! - воскликнула она. - Я  позвоню  по
межгороду и вернусь!
   И торопливо пошла прочь, ловко  ставя  на  выщербленные  бетонные  плитки
маленькие ноги в нарядных модных туфлях на каблуке.
   Артем смотрел ей вслед и думал, что ноги у нее не лучше, чем  у  Ики,  но
девчонка думает, что солдатские ботинки и обрезанные джинсы отразят  от  ног
иронические взгляды, а взрослая женщина придумала нужную длину юбки, освоила
высокие каблуки и смотрится вполне прилично...
   Леля перешла улицу и скрылась в подъезде.
   Странно, думал Артем, такие нарядные  туфли,  такие  кольца  -  и  старая
куртка с чьего-то ну очень широкого  плеча...  Странно,  повторял  он  себе,
элегантная оправа очков - и эта несуразная куртка...
   Было в Леле еще что-то странное. И он не мог сообразить, в чем тут  дело.
У  нее  как  бы  имелось  два  голоса  -  один  жалобно-растерянный,  другой
напористый. Две женщины - одна  перепуганная,  в  старой  неуклюжей  куртке,
другая - способная быстро принимать решения, в  модных  туфлях,  с  дорогими
украшениями... стоп!
   Артем побежал следом за Лелей. Ему  пришлось  притормозить  и  пропустить
летящую с третьей космической скоростью иномарку. На ночных улицах  водители
полностью теряли совесть.
   Что же было сказано, пытался вспомнить Артем, что же было сказано такого,
что сорвало ее с места и понесло? И почему она не пожелала  признать  своего
знакомства с Икой? Ведь девчонка рассказывала, что она с  матерью  бывала  в
городе и останавливалась именно у Лели!
   Артем вбежал в подъезд. Конечно же, доски с фамилиями не было, да он и не
знал фамилии. Зато было другое - второй выход из  подъезда.  Артем  выскочил
этим вторым выходом, оказался во дворе, выходящем на вроде  бы  параллельную
улицу, выбежал со двора - и увидел, как на той  стороне  женщина  в  длинном
блестящем плаще, а так выглядят исключительно дорогие кожаные плащи, садится
в такси.
   Артем в расстройстве чувств хлопнул себя по лбу.
   Когда Леля подошла к нему в сквере и оказалась в свете фонаря,  у  нее  в
ушах блеснули большие серьги.
   А когда твердила, что нужно срочно найти письмо, - их уже не было!

***

   - Извините, милиция беспокоит. Старший  лейтенант  Сазонов,  -  служебным
голосом представился Артем заспанному женскому голосу.  -  Ваш  сын  Георгий
вернулся с дискотеки?
   - Давно вернулся! - ответила возмущенная женщина.
   Конечно же, следовало лейтенанту осведомиться, в ту ли квартиру он попал,
но Артем не знал Гешкиной фамилии.
   - Этой ночью проводится рейд по борьбе с наркоманией, -  хоть  тут  Артем
сказал чистую правду. - В котором часу вернулся ваш сын Георгий?
   - Одиннадцати еще не было, - машинально ответила  Гешкина  мама  и  вдруг
осознала:
   - Да вы что? Какая наркомания? Оставьте в покое моего сына!
   Какой он вам наркоман?
   - Будьте добры, дайте ему трубочку, -  ощущая  себя  доподлинным  ментом,
попросил Артем. - Он должен ответить на несколько вопросов.  А  потом  может
быть свободен. Претензий к нему не имеется.
   - Хорошо...
   Через минуту в трубке был уже Гешкин голос.
   - Гешка, это я, дядя Артем, слушай и не перебивай. - В порыве конспирации
Артем зачем-то огляделся по сторонам, хотя  на  неизвестной  улице,  где  он
отыскал телефонную будку, не было ни души. - Отвечай только "да" или  "нет".
Я буду так спрашивать, чтобы ты не должен был отвечать иначе.
   - Да, конечно, - согласился крайне заинтересованный Гешка.
   - Ты должен срочно бежать к Алексу. Там Светка сидит одна и  ищет  важное
письмо. Но ей грозит опасность. Я не шучу -  к  ней  туда  отправилась  одна
женщина,  которой  это  письмо  необходимо,  и  она  вполне  способна  убить
человека. Ты мне веришь? Гешка, я не пьян и в здравом рассудке. Веришь?
   - Да-а... - Гешка был крайне озадачен.
   - Ну, не могу же я дыхнуть в трубку! Ты можешь сейчас умотать из дому?
   - Может быть, - неуверенно сказал Гешка.
   - Это ненадолго. Я, видишь ли, заблудился, не могу  поймать  такси,  и  в
какую сторону бежать - тоже не знаю. Ты только побудь со  Светкой  до  моего
прихода! При постороннем ничего плохого не случится, понимаешь?
   - Ладно, - и тут Гешка перешел на шепот, - а вы где?
   - Черт его знает! Тут поблизости должен быть старый военторг и сквер.
   Я обошел весь квартал, а его что-то нет.
   - А что есть? - спросил мудрый Гешка.
   - Улица, аптека... Вывеска у нее дурацкая - розовая чаша и зеленый  змий!
Знаешь,  эти  жуткие  неоновые  вывески?  Дальше  -   какой-то   магазин   с
витринами... В витринах как будто манекены. Трамвайные рельсы... -  принялся
перечислять Артем.
   - А денег у вас с собой много? - таким же шепотом осведомился Гешка.
   - Да найдется!
   - Тогда идите вдоль рельсов...  Они  там  где-то  рядом  должны  за  угол
заворачивать. Идите туда, к повороту, идите, идите...
   - И куда же я выйду?
   - Повернете вместе с рельсами...
   И тут в трубке раздались гудки.
   Во  второй  раз  Артем  звонить  не  мог.  Он  окинул  взглядом  улицу  -
действительно, с одной стороны блестевшие в фонарном  свете  рельсы  уходили
чуть ли не к горизонту. Зато с другой через квартал заворачивали за угол.
   Не  понимая,  что  же  имел  в  виду  Гешка,  Артем  пошел  в   указанном
направлении, ругая себя за этот звонок. Если бы  он  не  решил,  что  звонок
просто  необходим,  то  побегал  бы,  побегал,  нашел  двор,   из   которого
выскакивал, прошел сквозь подъезд и напротив военторга наверняка  поймал  бы
такси. А теперь он вынужден выполнять странное Гешкино указание...
   Шел он таким образом минут десять.
   Иномарка, катившая навстречу,  вдруг  затормозила.  Дверца  приоткрылась,
высунулся веселый Гешка.
   - Дядя Артем, сюда!
   Он был в машине один и, естественно, сидел за рулем. Причем сидел  вполне
прилично - пристегнутый ремнем безопасности.
   - Чья это машина? - строго спросил Артем.
   - Ну, моя.
   - Откуда у тебя может быть машина?
   - Мама купила, - честно  глядя  в  глаза  объяснил  Гешка.  -  Да  вы  не
пугайтесь, она же дешевая. Всего восемьсот баксов!
   - Тебе хоть шестнадцать-то есть? - Гешка так ловко повел  свою  иномарку,
что Артем как-то успокоился.
   - Да есть мне шестнадцать!
   Артем посмотрел на мальчишески тонкий профиль.  Интересно,  отяжелеет  ли
когда-нибудь эта милая мордочка, вылепится  на  мужской  лад,  или  такой  и
останется?
   - А права?
   - Будут права.
   - Как же тебе мать позволяет?
   - А это чтобы я не пил. Я полтора года назад пить начал. По-черному!
   -  с  восторгом  вспомнил  боевое  прошлое  Гешка,  а  Артем   ужаснулся,
вообразив, сколько же ему было лет. - Ну, мелкий был, глупый. Ей  на  работе
сказали - купи своему оболтусу машину, перестанет. Ну, она купила...
   - И не пьешь? - спросил Артем несостоявшегося алкоголика.
   - А чего? Теперь мне пить незачем.
   - Даже пиво?
   - Пиво - могу, только я после пива в машину не  сажусь.  Я  матери  слово
дал. Представляете, дядя Артем, она меня в церковь повела и там слово с меня
стребовала!
   Артему стало ясно - по дискотекам Гешка бегал исключительно пешком.
   - А как ты из дому смылся?
   - Очень просто - в окно. Мы же на первом этаже живем.
   - Когда мать поймет, что ты взял машину, она с ума сойдет... - безнадежно
произнес Артем.
   - Не сойдет! - Гешка держался за рулем довольно  уверенно,  не  гнал,  не
валял дурака на поворотах. - Она знает, что если я на машине, то  все  будет
нормально.
   - Как завтра расхлебывать будешь? Может, мне с тобой  к  ней  сходить?  -
предложил Артем.
   - Завтра посмотрим,  -  совершенно  по-мужски  отвечал  Гешка.  -  А  что
стряслось хоть? Какая еще женщина? Что она там может наделать?
   - Я не знаю, - сказал Артем. - Я только знаю,  что  от  нее  всего  можно
ожидать. Видишь ли, Алекс сейчас в реанимации. Ему подсыпали в  чай  столько
снотворного, что слону бы хватило. Ну так это она...
   Гешка от изумления выматерился.
   - И она вернулась туда за письмом, - сделав вид, что никакой матерщины не
расслышал, продолжал педагог Артем. - И она во что бы то ни стало попытается
забрать его у Светки - если Светка только его нашла.  Там,  в  этом  письме,
что-то такое написано, из-за чего она отравила Алекса.
   Точнее я и сам не знаю.
   - Ясно, - сказал Гешка. - Пристегнитесь, дядя Артем.
   Артему приходилось иметь дело с  цирковой  молодежью.  Но  цирковая  была
другой. Она вынуждена была соглашаться с иерархией, потому что если династия
- то сын и  дочка  работают  в  отцовском  или  материнском  номере,  должны
слушаться, а когда молодой человек пришел в цирк со стороны - то  тем  более
почитает старших, иначе вернется туда, откуда взялся.
   А за пределами  цирка  ребята  его  просто  поражали.  Восемнадцатилетний
двухметровый младенец-панк, или этот вот Гешка - вполне зрелая личность, или
красавица Светка, цитирующая Библию и живущая с горбатым стариком...
   Сейчас не было принято так ругать молодежь, как  в  годы  юности  Артема,
сейчас ее прощали - вокруг безработица,  образование  не  всем  по  карману,
профессии учить - так непонятно, какая через три  года  понадобится...  Хоть
одна польза была от преобразований  последнего  десятилетия  -  они  отучили
родителей читать мораль взрослым детям.
   Артем вспомнил, как разъяренный Сережа понесся громить  жуткую  квартиру.
Тоже ведь  чьи-то  детки  там  дурью  маются...  И  будь  он  неладен,  этот
десантник, из-за него тогда не удалось толком расспросить Гешку!
   - Слушай, Геш... - Артем не мог придумать, с чего начать, потому что один
раз на этой теме уже вышла  пробуксовка.  -  Я  про  Андрея...  Он  тебе  не
рассказывал, почему из дому намылился?
   - А это что - важно? - осведомился Гешка.
   - Да мне сейчас все важно. Тут такой узелок завязался  -  не  знаешь,  за
какую нитку тянуть. А развязывать надо.
   - Именно вам - надо?
   - Именно мне, старому дураку, - признался Артем. - Он же неплохой парень,
этот Андрей, вот сам себе на жизнь зарабатывает,  в  коллективе  его  хорошо
приняли... Обезьяну вот у нас в репризе уже сыграл... И все теперь рухнет  -
псу под хвост!
   - Не рухнет, - обнадежил Гешка. - Найдем Андрюху, разберемся, он к вам  в
цирк вернется...
   - Если его раньше менты не загребут. Этот мой  идиот  Сереженька  понесся
квартиру на Суворовском сдавать  ментам!  Ну,  которые  сегодня  ночью  рейд
проводят.
   - А Андрюха - там! - сразу понял Гешка.
   - Я все-таки надеюсь, что Ика успеет его увести...
   Гешка снизил скорость, потому что дорога пошла колдобистая.
   -  Он  из-за  ерунды  из  дому  ушел.  К  нему  мать  с  какой-то  теткой
прицепились. Там они квартиры менять задумали, а Андрюхе  уже  восемнадцать,
так чтоб он фиктивно на ком-то женился, потом развелся, потом еще что-то...
   - Трудно, что ли, фиктивно жениться? - как бы безразлично спросил Артем.
   - Они его достали! - воскликнул Гешка. - Он говорил - заврались обе, мать
- точно завралась, а та тетка - крейза в натуре! Что ей  не  фиктивный  брак
нужен, что она его с рождения достает... Может такое быть?
   - Может, - твердо сказал Артем. - Долго нам еще добираться?
   - Приехали, - сказал Гешка.

***

   - Не понял... - сказал Гешка, ощупывая звонок. - Что  тут  вообще  такое,
все спятили, да?
   Он  имел  в  виду  шкаф,  наехавший  на  дверь  так,  что  протискиваться
приходилось боком, и выдранный с корнем звонок, висевший на одном проводке.
   - Колотить в дверь не имеет смысла, -  Артем  вовремя  удержал  сердитого
Гешку. - Если колотить, то нам тем  более  не  откроют.  Тут  сегодня  такое
творилось...
   - А как же тогда?
   - Светка вырвать звонок не могла, - стал рассуждать  Артем.  -  Выйти  на
лестницу, выдрать звонок и вернуться - как ты полагаешь, это крейза  или  не
крейза?
   - Крейза! - охотно согласился Гешка.
   - А допустим, к ней пришел кто-то, который не хочет, чтобы ему помешали с
ней разговаривать. Этот человек звонит, ему  из-за  двери  отвечают,  и  он,
перед тем, как дверь отворяется, ликвидирует звонок.  Ну  как,  это  уже  не
крейза?
   - Что будем делать? - спросил в ответ Гешка.
   - Делать... Баррикаду видишь?
   - Ну?
   - Над ней люк,  через  люк  залезем  в  мастерскую,  оттуда  спустимся  в
кладовку.
   - Он что, открыт? - недоверчиво поинтересовался Гешка. - Нарочно для  нас
открыли?
   - Его час назад мой Сереженька ненаглядный раскурочил, - объяснил  Артем.
- Мы там уже лезли... Когда