му. Не так ли, Холмс?
     ХОЛМС  сидит  молча,   понурив  голову,  не   обращая  внимания  ни  на
недоуменные взгляды коллег, ни на шипение Ватсона.
     УИЛМОТ  тоже  хранит  довольно  угрюмое  молчание,   не  замечая  суету
несравненной Лореданы, которая со странными завываниями носится вокруг.
     ПУАРО.  Но  вернемся  в  Монте-Сан-Савино.  Точнее,  вновь его покинем:
Торндайк направился через Пизу в Лондон,  а я в Рим, где все утро штудировал
биографические и библиографические источники. Непосредственные источники.
     ЖАБА. Весьма разумно,  учитывая, что  здесь никому не следует верить на
слово.
     ПУАРО.  Я  вел  поиски  сразу по  нескольким направлениям, так что  вам
придется  набраться  терпения,  пока я буду  рассказывать.  Начнем с театра.
Ясно, что "шотландская сова",  которая проникла  в  разум  дамы  из Ареццо и
которая,  несомненно, вначале обитала только в  головах  Холмса  и  Уилмота,
связана  с  тем самым "совиным криком", что слышит леди  Макбет в ту минуту,
когда ее муж убивает несчастного Дункана[177].

     [177] Шекспир. "Макбет". Акт II, сцена II.

     ДЮПЕН. Совершенно ясно.
     ПУАРО.  Столь  же   ясно,  сколь  "итальянская  мышеловка",  означающая
"Мышеловку", вымышленную пьесу из "Гамлета"[178], которую Гамлет  заставляет
бродячих  актеров разыграть перед отчимом-отравителем и собственной матерью.
Дюпен уже указывал на то, как часто в тексте  ТЭД встречаются скрытые цитаты
из "Гамлета" и "Макбета".  Кроме того, наш дорогой друг заметил, что в  этих
двух трагедиях  (точнее, в трех, если присовокупить  вымышленную, где убийца
носит имя  Луциана) имеется преступная пара, весьма  напоминающая нашу пару,
Елену  и Невила. Но  Дюпен,  как мне  кажется,  уделил недостаточно внимания
другой теме, теме пьесы внутри пьесы.

     [178] Шекспир. "Гамлет". Акт III, сцена V.

     ПОЛКОВНИК Д'АТТИЛЬО, ОТЕЦ БРАУН, ПОРФИРИЙ ПЕТРОВИЧ, ЛАТИНИСТ  И ДРУГИЕ.
Возможно, потому что мы уже насытились Шекспиром.
     ПУАРО.   Совершенно  согласен.  Но  дело  в  том,  что   ТЭД  изобилует
театральными намеками, начиная  с мрачно-гротескной пантомимы "Как вы завтра
поживаете?"  псевдоитальянского  клоуна,  сеньора  Джаксонини.  Новоявленный
детектив  Баззард (безусловно,  это  именно он скрывается под именем Дэчери)
сам пописывает пьески -- занятие для простого клерка весьма  необычное. В те
времена, во всяком случае. Думаю,  концовка ТЭД скорее  всего предполагалась
как раз в сугубо театральном ключе.
     ДЮПЕН.  Вы хотите сказать, что Баззард прибегнет к пьесе внутри  пьесы,
дабы разоблачить убийц?
     ПУАРО. И не только. Я  хочу сказать, что в финале сам Диккенс собирался
прибегнуть к пьесе  в  романе. Я думаю, именно в этом состояла новизна идеи,
неожиданный  сюжетный  ход,  который  романист,  всегда питавший слабость  к
театру, приготовил для читателей.
     ПОПО, с сарказмом. Это вам тоже сообщила дама из Ареццо?
     ПУАРО.  Нет,  это  сообщил  мой друг  Латинист.  Но  в  каком-то смысле
комиссар Мегрэ тоже уловил истину, заметив, что в конце концов неважно, кто'
должен признаться, а,  как это следует из слов Диккенса Форстеру, все дело в
необычной форме  признания.  Убийца должен  будет  изложить все  так,  будто
убийство произошло в каком-то вымышленном  мире.  Что-то вроде захватывающей
пьесы. Но быть может, наш друг Латинист объяснит все лучше меня.
     АНТОНИЯ, с гордостью. О, он великолепен!
     ЛАТИНИСТ, стараясь, в отличие от прекрасной Антонии, скрыть распирающую
его гордость.  Брат и сестра неизвестного происхождения,  весьма  возможно с
изрядной  примесью  цыганской   крови,  задумали  убить  англичанина.   Брат
испытывает сомнения  и уже готов отступить,  но сестра неумолима. Именно она
разрабатывает  план,  согласно  которому тело следует уничтожить,  а останки
спрятать  в каком-нибудь недоступном месте. Так  все и происходит. В течение
нескольких месяцев все  ломают голову: добровольное это исчезновение или  же
преступление.  Но  место,  где  спрятан  труп,   оказалось  не  столь  уж  и
недоступным, как полагали брат  и сестра. Останки опознают по сохранившемуся
кольцу.
     АНТОНИЯ. Разве он не великолепен?!
     ЛАТИНИСТ.  В  тот  день,  когда  обнаружат  тело, родственник  убитого,
человек,  весьма увлеченный  театром, предложит "сестре",  которая  обладает
ярко   выраженными  гипнотическими   способностями   и  подвержена   мрачным
фантазиям,  написать  захватывающую пьесу  в  елизаветинском стиле. "Сестра"
даст согласие, и на сцене воссоздадут точную картину преступления, персонажи
которой, как и в "Гамлете", отличаются от реальных лиц лишь именами.
     АНТОНИЯ, пока  Латинист  с  довольным видом  садится на  свое место. Он
великолепен!
     ЛОРЕДАНА.  Не  понимаю,  что  тут  великолепного.  Франсуа  (так  зовут
Латиниста) просто кратко изложил нам сюжет ТЭД согласно гипотезе С.
     ПУАРО. Правильно.  Но одновременно он  изложил, а  я сумел проверить по
одной  весьма редкой  книге, основную  канву  сюжета  "Дома с привидениями",
романа Уилки Коллинза, вышедшего в 1878 году.

     Пуаро вовсе не обладает сверхъестественной проницательностью, читатель.
Своим  решением заглянуть  в посредственный  и практически неизвестный роман
Коллинза, о котором до сих пор не вспоминал ни один исследователь  ТЭД[179],
он  обязан подслушанной беседе,  состоявшейся между Латинистом и Гастингсом.
Потому-то великий  сыщик так  долго  и беседовал  с  Латинистом  перед своим
таинственным отъездом из Рима.

     [179]  Возможно,  их  сбило  с толку  название.  В  романе  нет никаких
привидений,  а  название  относится  к  гипнотическим особенностям  главного
героя.  Удивительно,  что  вместо  этого многие друдисты настаивали на  куда
более  сомнительном сходстве  ТЭД и  еще одной книги Коллинза --  "Мисс  или
миссис?", вышедшей в 1871 г. (Прим. авт.)

     Можно себе представить,  какую  неловкость испытал  Пуаро,  сделав  это
открытие.  Если  исключить  случайное  совпадение,   оставалось  всего   три
возможности. Первая  --  Уилки  Коллинз воссоздал  сюжет ТЭД, в том числе  и
пьесу  внутри  романа,  и  воспользовался  им  для  своей  собственной книги
(изменив, разумеется, героев и  обстановку)[180]. Но зачем  ему это, если он
считал  ТЭД  порождением  "изможденного  сознания"?  Вторая  возможность  --
Диккенс  сам пересказал сюжет своему бывшему другу и соавтору. Но, опять же,
с какой было стати Диккенсу это делать,  когда он  видел в Коллинзе грозного
соперника,  хотя  и  называет   его  ничтожным  писакой?  Имеется  еще  одна
возможность...

     [180]  В романе Коллинза  женщина-убийца с  самого  начала не  скрывает
своего  пристрастия  к  театру.  Она  пишет  пьесу-признание  под  действием
самовнушения, тогда как Елена, согласно  гипотезе С, напишет свою  пьесу под
гипнотическим  влиянием  Джаспера.  Хотя,  возможно,  у  нее  также  имеется
склонность к  сочинительству, что не так уж редко встречается у террористов.
(Прим. авт.)

     ПУАРО.  Третья  возможность  состоит в  том, что основа  сюжета  и  его
разработка  принадлежат Уилки  Коллинзу  и именно Коллинз  пересказал  сюжет
Диккенсу  еще до резкого ухудшения их отношений.  А  Диккенс,  проявив  свой
обычный эгоизм, беззастенчиво присвоил себе чужой замысел.

     В этом  месте  читатель,  несомненно, вообразит,  что диккенсовский зал
оглашают  протестующие  и потрясенные крики.  И ошибется.  Друдовская группа
ошеломленно  молчит.  А Пуаро  в  полной  тишине  спокойно  продолжает  свой
рассказ.

     ПУАРО. Это многое объясняет.  Например, еще  одно, весьма  своеобразное
сходство  ТЭД и романа Коллинза. У Коллинза пьеса,  которую  убийца, судя по
всему, собиралась передать заказчику, обрывается  на середине, как раз когда
преступление  уже  совершено,  но  дальнейшие  действия преступника  еще  не
описаны.  Писательницу обнаруживают на полу  подле рукописи, скончавшейся от
кровоизлияния  в  мозг. Сама  рукопись, написанная неровным почерком, так  и
кишит признаками "переутомленного сознания". Взгляните на рисунок номер три,
который имеется в книге Форстера и который доктор Уилмот скрыл от нас.

     Ассистент включает проектор. Лоредана машинально гасит свет.

     ПУАРО. Взгляните. На рисунке приведена последняя черновая страница ТЭД,
а ниже для сравнения страница рукописи "Оливера Твиста". Здесь также история
обрывается  на   середине   и  также   все   признаки  переутомленного  (или
изможденного) сознания. И в тот же день наступает смерть от  кровоизлияния в
мозг. У меня нет никаких сомнений, что в коллинзовском романе без привидений
(единственный призрак обитает в  голове автора) этот тройной  намек порожден
рисунком  номер  три и  всепоглощающей  ненавистью к  Диккенсу. Да,  Коллинз
продолжал  ненавидеть  того, кто не только унизил и оскорбил его, но и украл
сюжет   и   основную  идею   пьесы   внутри   романа.  Однако   относительно
"кровоизлияния в мозг" у  меня  имеются  некоторые сомнения.  Давайте  вновь
вернемся к первому рисунку.

     В эту минуту, читатель, тишина  в зале становится почти осязаемой. Всех
не  покидает  ощущение, что натянутая нить  вот-вот  лопнет.  Пока  они ждут
продолжения, уставившись на  экран, мы вновь настойчиво рекомендуем читателю
взглянуть на первый рисунок. Внимательно взглянуть.
     Но вот раздается сдавленный крик Лореданы.
     -- Кувшин!!!

     ПУАРО. Именно. У окна. Кувшин с водой, который Диккенс всегда держал на
письменном столе  и  о  котором доктор Уилмот,  по-видимому, начисто  забыл.
Помните,  наш  председатель признался:  "Я мог  бы забыть собак и кувшин, но
лжебродягу я бы обязательно запомнил". Классический трюк: признавайся в том,
что  не имеет  значения, дабы получше скрыть  то,  что  действительно важно.
Доктор  Уилмот знал, что  демонстрации известного рисунка  ему  избежать  не
удастся,  но  рассчитывал,  что  никто не  заметит  ничем  не примечательный
кувшин. Так бы и случилось, если  бы не... гм, Эркюль Пуаро,  который  таким
образом добыл твердое доказательство и недостающее звено в цепи.
     ПОПО. Доказательство чего? Звено в какой цепи? Какое отношение  все это
имеет к делу Друда?
     ПУАРО.  Никакого, во всяком случае, непосредственного. Убийцы Друда уже
выявлены   представителями  Скотленд-Ярда  при  содействии   Дюпена.  А   мы
рассматриваем  гипотезу   D,   которая  относится  не  к  делу  Друда,  а  к
преступлению лжебродяги.
     УИЛМОТ,  решившись. Хорошо, Пуаро.  Но  можно  мне сначала поговорить с
вами наедине?
     ПУАРО. Безусловно, cher ami. Но, быть может, Холмс тоже...
     ХОЛМС. Да, я к вам присоединяюсь...

     Все трое  выходят в коридор. Давайте  же заглянем в замочную скважину и
полюбопытствуем,   чем  они  занимаются.  Какое-то  время   все  трое  стоят
неподалеку от двери, но слов  не слышно. Холмс несколько  раз удовлетворенно
кивает  головой,  а  доктор  Уилмот   выглядит  уже  не  таким  напряженным.
Председатель подходит к телефону. Через  несколько минут он возвращается,  и
троица снова появляется в зале Диккенса. Пуаро возобновляет свой рассказ.

     ПУАРО. Когда я утверждал, что  доктор Уилмот  намеренно  утаил факты, я
вовсе не собирался обвинять его в том, что  он с самого начала стремился нас
обмануть. Так же как и Холмс, он  интуитивно почувствовал истину о деле Д. и
неосознанно постарался выкинуть все из головы. Но  когда председатель увидел
на экране  кувшин,  он,  возможно, начал кое-что припоминать. Именно поэтому
доктор Уилмот  сразу,  хотя и довольно  неуклюже, попытался  скрыть прогулку
Диккенса с собаками.
     УИЛМОТ. Почему неуклюже? Я просто ничего об этом не сказал.
     ПУАРО. Слишком поздно. Когда вы описывали, как  Диккенс  отдыхал 7 июня
после  полудня, то есть накануне смерти,  вы ведь уже собирались  сказать  о
собаках.  Но  внезапно  поняли, что Дона и Линду упоминать нельзя ни в  коем
случае. Поэтому вы сообщили, что Диккенс взял на прогулку Мейми и Джорджину,
свою  старшую  дочь  и  свояченицу.  Однако  небольшая  заминка  перед  этим
сообщением  не ускользнула  от  внимания Эркюля  Пуаро!  Не  преминул  он  и
заметить,   что   выражение  "взять   на   прогулку"   плохо  сочетается   с
обстоятельтвами. Пожилой,  прихрамывающий  писатель  и  две  молодые, полные
энергии  дамы. В действительности, как я выяснил в ходе  своих исследований,
Диккенс отправился  на прогулку  с  Доном и  Линдой --  крупными сторожевыми
собаками, ньюфаундлендом  и сенбернаром, которых обычно держали на привязи в
саду.  Мейми в тот день  вообще не было дома,  поскольку она  отправилась  в
Лондон навестить свою сестру Кейт.
     ПОРФИРИЙ  ПЕТРОВИЧ. Верно! Странно,  что я этого не заметил, хотя читал
книгу Форстера и прекрасно помню описание этого дня.
     ПУАРО. Значит,  вы  тоже отвели взгляд от ужасной истины. Без сомнения,
дама из Ареццо имела в виду именно этих сторожевых собак. "Вот почему собаки
не..." Что означает это "не"? Таким опытным людям, как мы, не составит труда
закончить предложение. Вот почему собаки не...
     ЛОРЕДАНА, почти неслышно. Вот почему собаки не залаяли?
     ПУАРО. А на кого они должны были залаять?
     ЛОРЕДАНА, еще тише. На  лжебродягу, который пробрался в сад и подкрался
к окну. У него был пузырек с ядом.
     ПУАРО. А почему они не залаяли?
     ЛОРЕДАНА закрывает лицо руками и не отвечает.
     АНТОНИЯ, набравшись смелости. Потому что собаки знали этого лжебродягу,
хотя он давно здесь не бывал.
     ПУАРО. Совершенно верно. Коллинз, до того как...
     ПОПО, пораженный. Коллинз? Уж не хотите ли вы сказать, что  Диккенс был
убит? И убийца -- Коллинз?
     ПУАРО. Разумеется, mon ami.
     ПОПО,  напоминая  полицейского,  всегда узнающего истину последним.  Ca
alors!
     ПУАРО. Я уже  говорил, что  Коллинз до  ссоры с Диккенсом часто посещал
Гэдсхилл. И дело не только в том, что собаки хорошо знали Уилки. Коллинз был
прекрасно осведомлен о привычках бывшего друга.  Он знал,  что летом Диккенс
работает по утрам в летнем шале, а во второй половине дня возвращается в дом
просмотреть почту в своем кабинете на первом этаже. Коллинз знал, что у окна
на письменном столе  всегда стоит кувшин. Наконец, он знал от Кейт  Диккенс,
жены своего брата Чарлза, что дела со здоровьем  у ее отца обстоят неважно и
ему  грозит  кровоизлияние  в  мозг.  Поэтому  Коллинзу  не составило  труда
осуществить  свой  замысел. Помехой могли стать лишь очки. Коллинз был очень
близорук и  не  решался снять очки,  даже несмотря  на  угрозу разоблачения,
когда он прохаживался по гэдсхиллской дороге в ожидании подходящего момента.
И  этот  момент  наступил.  Джорджина принесла  почту,  которую оставила  на
письменном столе, сменила  воду в кувшине и удалилась к себе  наверх. Мейми,
как мы знаем и как  знал  Коллинз,  уехала в Лондон.  Единственная опасность
состояла в том, что Диккенс мог появиться раньше, чем  Коллинз успеет вылить
содержимое своей бутылочки в кувшин и исчезнуть[181].

     [181]  Жертва конечно же могла проигнорировать кувшин, хотя  он и стоял
как раз для того, чтобы Диккенс  мог запивать  многочисленные таблетки. Если
бы содержимое выпил кто-нибудь другой, то ничего особенного не произошло бы.
Однако  Диккенс, поглощенный  работой над страницей,  которую мы только  что
видели, вернулся довольно поздно. (Прим. авт.)

     МАРЛОУ, воспользовавшись драматической паузой. Очень складно, Пуаро. Но
где доказательства? Вы говорите о яде, а симптомы, описанные доктором Стилом
и двумя  лондонскими  врачами,  однозначно свидетельствуют  --  имело  место
кровоизлияние в мозг.
     ПУАРО. Но Диккенс и должен  был умереть от кровоизлияния в мозг, если в
качестве  яда  был  использован дигиталин.  Хорошо  известно,  что  гликозид
дигиталиса  вызывает  мощное  и  быстрое  повышение  кровяного  давления.  А
состояние Диккенса было таково, что даже несколько сотых грамма привели бы к
разрыву артерии.
     АРЧЕР. Тогда,  может, вы позаботитесь о нескольких сотых граммах  такой
штуки,  как доказательства,  приятель?  Ни один суд  в  мире не  признал  бы
Коллинза виновным на основании этих весьма косвенных свидетельств. Нам нужны
до-ка-за-тель-ства!
     ПУАРО. Не спорю.  Именно за ними доктор Торндайк и отправился в Лондон.
Ждать  его не  стоит  -- наверняка  он  застрял в аэропорту  из-за очередной
забастовки.  Сегодня  утром   Торндайк  прислал  мне  телекс,  состоящий  из
одного-единственного   слова.  Но   это   слово   многое  скажет  тому,  кто
догадывается  о цели его  поездки[182].  (Пуаро извлекает из  кармана листок
бумаги и вручает его редактору "Диккенсианы".) Это лично вам, доктор Уилмот,
после прочтения можете уничтожить.

     [182] Совершенно  очевидно, что из Лондона Торндайк прямиком направился
в Гэдсхилл. Там, переодевшись бродягой, он сумел подобраться к окну кабинета
Диккенса (где ничего  не изменилось, поскольку сейчас там музей), соскреб со
дна  кувшина  осадок,  который  затем  подверг  тщательному  исследованию  в
собственной лаборатории. Не менее очевидно, что  в  телеграмме было написано
одно-единственное слово: "ДИГИТАЛИН".


ЭПИЛОГ

     Таким  образом,  читатель,  дело  Д.  на  самом  деле  оказалось  делом
Диккенса.
     Дальнейшие   педантичные   действия    Пуаро   большого   интереса   не
представляют.  Однако  мы  не  можем  пройти  мимо  одного   выдвинутого  им
предположения.  Когда  Диккенс  говорил  Уиллзу, что испытывает трудности  с
дальнейшим  развитием сюжета,  то,  возможно,  он  имел  в  виду собственные
угрызения совести, которые заставили  его изменить  концовку и отказаться от
идеи пьесы внутри романа. Коллинз, который с первого же выпуска признал свое
творение[183], не мог об этом знать. И таким образом, так же как и Джаспер в
гипотезе  А,  совершил убийство  ненавистного  соперника,  когда  повод  для
соперничества уже, собственно, пропал.

     [183]  Еще  одна  возможность:  Диккенс  мог  сам  рассказать  об  этом
Коллинзу,  убеждая  (и  убедив  самого себя), что это его собственная  идея.
Однажды он уже повел себя  столь же бесстыдным образом.  В середине 1869  г.
еще  один  автор журнала "Круглый год" -- Р.Литтон  прислал Диккенсу  начало
своего  романа,  где,  как  и  в  ТЭД,  речь шла о взаимоотношениях  дяди  и
племянника.  Диккенс  отклонил его,  сославшись на  то,  что  сюжет  слишком
напоминает  сюжет  одного уже опубликованного  романа. Ни один исследователь
ТЭД не обнаружил следов этого мифического романа. (Прим. авт.)

     Мы не можем полностью привести страстную речь  Латиниста в защиту Уилки
Коллинза,  в  которой  оратор  восхвалял  мягкий  характер  писателя  и  его
длительную  привязанность к Диккенсу. Молодой человек зашел так  далеко, что
умудрился заявить: "Если Уилки действительно убил Диккенса,  то  у меня рука
не поднимется его осудить!"
     Но давайте вернемся  к  мини-совещанию  в коридоре. Точнее, пусть Пуаро
сам все расскажет в своем классически-отточенном стиле.
     --  С  самого  начала,  --  говорит Пуаро, --  мы  в  наших обсуждениях
поднимали вопрос  о  плагиате.  Имелся в виду плагиат Диккенса  в  отношении
"Лунного  камня",  и это обвинение  настолько  сбило  всех  исследователей с
толку, что они были уже не в состоянии напасть на верный след. Тут все очень
тесно  переплетено. Во-первых,  само предполагаемое  заимствование сюжета из
"Лунного   камня";   во-вторых,   странный   характер   Джаспера,   довольно
недвусмысленно  намекающий  на  знаменитый  рассказ  Стивенсона;  в-третьих,
плагиат  самого Стивенсона по отношению  к Диккенсу, а именно: история дяди,
который собирается сбросить с башни племянника, описанная в  "Похищенном", а
также Аттерсон  -- точная  копия Грюджиуса,  образ  которого Диккенс  в свою
очередь позаимствовал у  Стерна.  Мы  также  заметили,  что  Диккенс  как бы
ненароком  цитирует  сцены  из "Макбета"  и  "Гамлета",  преследуя при  этом
двойную  цель: осторожно бросить тень на Ландлесов и  подготовить читателя к
неожида