если, то ненадолго, - возразила Эльжбета. - Ведь он  же  ездил  на
своем драндулете, могли украсть. Разве что у  него  в  гараже  сделан  какой
тайник... Хотя нет, будь там тайник, запирал бы или хоть ворота поставил.
   Кристина вздохнула.
   - Скорее всего, ты права. А жаль, в гараже легче всего искать.
   До Карпинского дошло.
   - Погодите, - вмешался он, -  если  я  правильно  понял,  вы  собираетесь
портфель украсть? Как простые воришки?
   - Не украсть, а вернуть свое, - сурово и наставительно заметила дочь. - В
конце концов, портфель твой или нет?
   - Ну, мой...
   - Имеешь ты право забрать свою вещь, если  на  ней  кто-то  уселся  и  не
желает вставать?
   - Наверное, имею, но хотелось бы как-то полюбовно...
   Эльжбета с горечью обратилась к Кристине:
   - Гляди, человеку приходится заново познавать мир,  чуть  ли  не  учиться
говорить  -  все  позабыл.  А  характер  остался  прежний.  Надо  же,  какая
несправедливость. "Полюбовно"! Ты что, не слышал,  -  принялась  она  горячо
втолковывать отцу, - как она с нами говорила?  Как  тебя  бог  знает  в  чем
обвиняла! Из дому нас вышвырнула! И яснее ясного заявила  -  не  видать  нам
портфеля как своих ушей! Все, что в доме, - то теперь  ее!  А  ты  старался,
зарабатывал. Для кого? Для этой язвы? Так ты, оказывается, ее любишь,  а  не
Кристину!
   Карпинский даже попятился  со  своим  стулом  от  разъяренной  дочери.  В
глубине  его  беспамятной  души  что-то  восставало  против  кражи,   однако
подключился и логично рассуждающий разум.
   Нет, наверняка не стал бы он ради Богуси заниматься рискованным бизнесом,
да и не рискованным тоже вряд ли. Выходит, обе  его  девушки  правы,  логика
подсказывает: если нельзя иначе,  значит,  возвратить  утраченные  сокровища
следует с помощью хитрости.
   Нет, не во всем права была Эльжбета, кое-что в характере  ее  отца  после
несчастного случая  изменилось.  Прежний  Карпинский  скорее  бы  умер,  чем
решился обокрасть  вдову  друга,  пусть  даже  та  незаконно  присвоила  его
имущество. Может, стал бы умолять, упрашивать, согласился отдать ей половину
заработанного, все, что угодно, только не  противоправные  действия.  Именно
закостенелая  законопослушность  и  заставляла  Карпинского  сомневаться   в
праведности его бизнеса. До аварии он ни за что не пошел бы на  криминальный
шаг, теперь же логика брала верх. Ведь  вот  так,  запросто,  отказаться  от
своей собственности значило, прежде всего, нанести ущерб двум самым  любимым
существам - дочери и жене. Если бы речь шла только о нем, кто знает, решился
бы Хенрик пойти на кражу.
   - А ну перестань наскакивать на меня! - с неожиданной  суровостью  сказал
он дочери. - Я люблю не язву, я люблю Кристину. Хорошо, я  согласен.  Красть
так красть. Продолжайте. И что дальше?
   - Слава богу!  -  с  облегчением  выдохнула  Кристина.  -  В  чем-то  ты,
несомненно, поумнел. И брак нам имеет смысл поскорее оформить, иначе я бы не
могла действовать вместе с  вами.  Сейчас  я  лицо  постороннее,  если  что,
квалифицировалась бы как  обычная  воровка,  а  так  -  свое  забираю.  Надо
проверить, все ли у нас имеется для того, чтобы завтра с утра отправиться  в
загс.  Возможно,  тридцать  дней  на  размышление  обязательны  только   для
молодежи? Неужели ни для кого не делают исключений?
   Эльжбета небрежно заметила:
   - Думаю, исключением могло бы стать немедленное оформление брачных уз для
человека на смертном ложе...
   - Или срочная командировка одного из брачующихся, - продолжила  Кристина.
- Я имею в виду длительную загранкомандировку.  Ну  да  завтра  узнаем,  что
гадать.  А  сейчас  лучше  подумаем  над  тем,  куда  Хлюп  мог  сунуть  наш
портфельчик.
   У Эльжбеты тоже камень с души свалился, после того как  отец  выразил  им
свою солидарность.
   - Пойду принесу тебе пива из холодильника, - сказала она отцу, вставая. -
Признаться, боялась, что ты еще отправишься к этой мегере с доносом на нас с
Кристиной. Правильно, думаем. Думаем  все!  Гараж  отпадает.  Что  тебе  еще
вспомнилось, папуля?
   Кристина ответила за Хенрика:
   - Чулан.
   - Я неплохо знаю дом Хлюпов, еще девчонкой играла у них в прятки.  Чулан,
кладовка, подсобка - да там полно всяких закоулков! Казалось, в некоторые из
них вообще никто никогда не  заглядывает.  Северин  мог  сунуть  портфель  в
любой.
   - Считаешь, надо все осмотреть?
   - Наверное, все,  за  исключением  кладовок,  в  которых  Хлюпиха  держит
какие-то нужные вещи, скажем пылесос и тому подобные. Просто не представляю,
как мы сможем такое провернуть.
   - Еще сундук, - напомнил Карпинский. - И шкаф. Больше  ничего  припомнить
не могу.
   - Шкаф! - вдруг вскричала Эльжбета. -  Помнишь,  пап,  когда  мы  были  у
Хлюпов первый раз,  мегера  устроила  скандал  из-за  шкафа  в  прихожей,  у
которого дверь обрушилась? А может, у нее были основания беспокоиться  из-за
того, что кто-то копался в ее шкафах? Не стала бы, наверное, без причины так
орать? Кто знает, что у нее в шкафах?
   - Думаю, беспорядок, -  предположила  Кристина.  -  Вместе  с  Дверью  не
вывалились какие бебехи?
   - Кажется, что-то вывалилось. Да нет, с какой стати Хлюп стал бы  прятать
что-то от жены в шкафу, куда она заглядывает. А ведь эта женщина, похоже,  и
в  самом  деле  от  нас  впервые  услышала  о  портфеле  с  деньгами.   Если
притворялась, тогда ее актерская работа достойна "Оскара".
   - Ну тогда, может, чердак? Тебе приходилось когда-нибудь бывать у них  на
чердаке? Что там?
   - Конечно, приходилось, - вздохнула Эльжбета. - Дети всюду пролезут. Я бы
на месте Хлюпа непременно выбрала чердак. Там запросто можно спрятать и танк
с прицепом.
   - Шкаф! - сказал Карпинский.
   - Да говорили мы уже о шкафе! - отмахнулась Кристина. - У нас  получается
- надо весь дом обшарить. Интересно, как это сделать? Впустит ли она еще раз
кого-нибудь из нас?  Не  меня,  конечно.  Судя  по  вашим  рассказам,  визит
закончился неудачно?
   - Не то слово.
   Чем больше раздумывали, тем больше возникало сложностей. Да, проблема  не
из легких: проникнуть  в  дом,  хозяйка  которого  их  на  дух  не  выносит,
независимо от того, решила ли та сама отыскать клад или  просто  ей  надоели
непрошеные гости. Впрочем, последние сами виноваты. Глупо взялись за дело  и
настроили хозяйку против себя. Для начала следовало просто...
   - Знаю! - крикнула вдруг Кристина, перебивая Эльжбеткины  воспоминания  о
чердаке в доме Хлюпов. - Как  миленькая  впустит  нас!  Только  придется  ее
обмануть.
   - Обмануть? - не поняла Эльжбета. - Что ты имеешь в виду?
   - Обмануть? - огорчился Карпинский. - А без обмана нельзя?
   - Ну, выкладывай! - теребила будущую мачеху Эльжбета. - Что ты  надумала?
Кристина не сразу ответила.
   - Кажется, у нас еще осталось сухое  белое  вино?  Моя  идея  заслуживает
того, чтобы выпить. Итак, вы опять идете  к  мегере.  С  цветами  и  большой
коробкой дорогих конфет, пусть подавится. Большой, чтобы издали было  видно.
Дверь откроет, не сомневайтесь. И скажете ей - портфель нашелся. А вы пришли
извиниться за доставленные хлопоты. На колени падите, головой о пол бейтесь,
не встанете, мол, пока не простит. Раз пропажа нашлась,  мегера  потеряет  к
портфелю интерес и не станет перерывать все в доме, чем, думаю, она в данный
момент и занимается.
   - Не занимается, она еще с работы  не  вернулась,  -  заметила  Эльжбета,
глянув на часы.
   - Так займется. А раз пропажа обнаружена, перестанет ее искать, ведь  нет
никакого смысла.
   - Думаешь, она нам поверит? Кристина не сомневалась.
   - Такая не поверит тому, что кто-то может отказаться от денег. А  раз  мы
от нее отцепились, отказываемся  от  своего  имущества,  значит,  обнаружили
денежки. Только надо заранее хорошенько обдумать, где именно  мы  их  нашли.
Чтобы было убедительно и вместе с тем неожиданно романтично. И сиять,  сиять
от счастья!
   - Крыся, ты гений! - торжественно провозгласила Эльжбета  и  побежала  за
вином.
   Карпинский на удивление спокойно  согласился  обманывать  Богусю.  Может,
потому, что очень  уж  трудно  было  добиваться  от  нее  возвращения  своей
собственности.  При  одном  воспоминании  об  этом  у  Хенрика  все   внутри
болезненно содрогалось и сдавливало  сердце.  Все,  что  угодно,  только  не
поднимать снова вопрос о деньгах, а что взамен - уже неважно.
   - Послушайте, а где Клепа?  -  вдруг  спохватилась  Кристина.  -  Он  уже
уехал?
   -  Господи,  совсем  о  нем  забыла!  -  ответила  девушка,  по  привычке
оглядываясь. - Да нет, не мог уехать. Он ведь в химчистку пошел.
   - Может, вернулся, а мы и не обратили внимания?
   - И что, подслушивает? Вскочив, обе кинулись осматривать квартиру. Жулика
не было, и они успокоились.
   - Неужели до сих пор торчит в химчистке? - недоумевала Кристина. - Или  с
ним что случилось? Впрочем, это неважно, мы еще всего не додумали.
   И тут в дверь позвонили. Это был Клепа в свежевычищенных брюках.

***

   Из химчистки Клепа ушел давно, часа два назад. Брюки были в порядке,  так
что можно отправиться в гости к роскошной женщине, которую они  так  жестоко
обидели. Купив цветы и коробку конфет, Клепа двинулся в Секерки.
   Пани Богуси он не застал, она и в самом деле была на работе.  В  дом  его
впустили умирающие  со  скуки  дети.  Агатка,  по  примеру  матери,  достала
черносмородиновый сок и стала потчевать гостя. Гость вынужден был пить  этот
уксус, дети же с энтузиазмом принялись за конфеты. После того как  последняя
исчезла, гость узнал, что напрасно  теряет  время,  ибо  мамуля  вернется  с
работы лишь после двенадцати ночи, а в такую пору у них не принято принимать
гостей.
   Из этого однозначно следовало, что  пора  и  честь  знать.  Однако  Клепе
подобные намеки - как об стенку горох. Возможно, взрослые хозяева терпели бы
нахала, стиснув зубы, но в данном случае он имел дело с  детьми.  А  те  уже
были сыты по горло как шоколадными конфетками, так и обществом  гостя.  И  с
похвальной искренностью поставили вопрос ребром.
   - Нам пора, - заявил  Стась,  вставая  и  вежливо  шаркнув  ножкой.  -  Я
договорился с корешем, и она  тоже.  Так  что  вам  придется  уйти,  нам  не
разрешают оставлять в доме чужих. Пошли, что ли?
   Агатка солидарно поддержала брата, и Клепе не  оставалось  ничего  иного,
как покинуть жилище обожаемой женщины.
   О своем визите к Хлюповой жулик тут же поведал Карпинским,  не  делая  из
него тайны, одновременно энергично сгребая себе остатки ужина. Схватился  за
бутылку, да бокала для него на столе не  оказалось.  И  все  время  говорил,
говорил. А  поскольку  рассказывал  о  посещении  интересующего  всех  дома,
женщины затаили дыхание, молча поставили на  стол  дополнительный  бокал,  а
Эльжбета по знаку Кристины даже принесла еще одну бутылку,  правда  красного
вина, и сунула отцу в руку штопор.
   - Какие милые детки! - беззаботно повествовал Клепа, не переставая жевать
и прихлебывать. - Вежливые, воспитанные. И в  отсутствие  мамы  заботятся  о
доме. Стась показал мне спиннинг, у этого Хлюпа  была  неплохая  экипировка.
Мальчика рыбалка интересует, девочку нет. Однако куда это  они  отправились,
на ночь-то глядя? И дом могут обокрасть, окон не заперли. Даже если  ребенок
останется в доме - тоже мало толку, что он сделает грабителям? Разве что шум
поднимет...
   - А  тебя  детки  впустили  запросто?  -  охрипшим  от  волнения  голосом
поинтересовалась Эльжбета, когда Клепа на минуту  замолк,  набив  рот  новой
порцией салата. - Так просто, без ничего?
   - Как это без ничего? И цветы я принес, и шоколадки.
   - Шоколадки! - подхватила Кристина. - Что я вам говорила?
   - С пустыми руками не приходят к прекрасной даме, -  поучительно  заметил
Клепа, прожевав и не обратив никакого внимания на волнение Кристины.  -  Что
же касается детей.., еще немного плесните, спасибо.., так детям не разрешают
впускать незнакомых, а  я  ведь  знакомый.  На  всякий  случай  еще  раз  им
напомнил, что уже был тут с вами. Ждал, ждал  пани  Богусю,  думал,  вот-вот
вернется с работы, но выяснилось - работает до двенадцати  ночи.  Ничего,  у
нее завтра выходной, так я, пожалуй, еще на денечек у вас задержусь.
   Эльжбета с Кристиной переглянулись, и обе, как по команде, уставились  на
початую бутылку с красным вином. Чуть заметно Кристина  покачала  головой  и
вдруг вскочила.
   - Погоди, что ты салат всухую уплетаешь? - сказала она  гостю.  -  Сейчас
заправлю, как полагается, маслом, лимончиком побрызгаю.
   - Да ничего не надо, отличный салат, - запротестовал было Клепа,  но  его
не слушали.
   Через минуту Кристина вернулась из кухни с бутылкой подсолнечного масла и
половинкой лимона, отобрала у гостя из-под носа  миску  с  зеленым  салатом,
полила его маслом, выжала лимонный сок и вернула блюдо на место, а бутылку с
маслом поставила незакупоренной в опасной близости от края  стола.  Эльжбета
горящими глазами наблюдала за ее манипуляциями.
   Клепа с удвоенным аппетитом принялся за салат, продолжая расхваливать дом
Хлюпихи и ее очаровательных деток.
   - Правда, не помешал бы  ремонт,  откровенно  говоря,  там  все  рушится,
придется затратить немало денежек, ну да овчинка стоит выделки.  Не  то  что
какие-то квадратные метры,  можно  сказать,  такое  жизненное  пространство,
о-го-го! Не только все свободно поместимся, еще и для мастерской или конторы
места хватит, живи - не  хочу!  Я  там  малость  пригляделся,  вроде  дерево
короедом не тронуто... Спасибо за салат,  действительно  теперь  вкуснее,  к
картошечке - то, что надо.
   Кристина присела  рядом,  притворяясь  чрезвычайно  заинтересованной  его
рассуждениями и подливая вина в бокал. Карпинский с любопытством наблюдал за
ними. Он  еще  не  разгадал  макиавеллиевской  хитрости  своих  девушек,  но
чувствовал - они что-то задумали.
   - А мясного ничего не найдется? - спохватился Клепа.
   - Пипусь слопал, - информировала Эльжбета, - сегодня мы вегетарианцы.  Да
ты пей, пей, красное вино полезное - И отстирывается хорошо,  -  похвастался
Клепа. - Вот, глядите, и следа не осталось. К  тому  же  хочется  запить  ту
кислую гадость, которой меня потчевали у пани Хлюповой, аж морду на  сторону
свело.
   - Его пьют пополам с  водой,  -  в  свою  очередь  наставительно  заметил
Карпинский.
   - Правда? - удивился шурин. - А мне и в голову  не  пришло.  И  детям  не
пришло. Хотя, кто знает, может, дети как раз любят такие вещи.
   - Видишь же, у него бокал опять пуст, - упрекнула Кристина девушку.
   Бутылка с вином стояла перед Кристиной, но Эльжбета послушно рванулась  к
ней и при этом  неловко  задела  бутылку  с  маслом,  которая,  естественно,
опрокинулась, основательно залив только что вычищенные  брюки,  а  заодно  и
рубашку.
   - О.., мать! - вырвалось у гостя.
   - Ах, что я наделала!  -  всплеснула  руками  Эльжбета,  стараясь  скрыть
радость в голосе. - Ах, извини, пожалуйста!  Должно  быть,  эти  твои  брюки
такие невезучие, вечно на них что-то проливается. Никогда больше не  надевай
их. Переоденься, у тебя ведь есть какие-нибудь другие?
   -  Есть,  -  уныло  отозвался  несчастный  Клепа,   рассматривая   вконец
испорченные штаны. - Дома.
   Кристина  подняла  бутылку,  которая  не  свалилась  со  стола,  а   лишь
опрокинулась, все  еще  поливая  одежду  гостя  рафинированным  подсолнечным
маслом. Гость, похоже, от таких  превратностей  судьбы  совершенно  обалдел,
позволяя  растительному  маслу  беспрепятственно  течь.  Эльжбета  заботливо
подлила своей жертве вина. Карпинский тоже подставил бокал, в  глубине  души
сочувствуя невезучему жулику.
   - Ну что ты так расстраиваешься, - принялся он утешать шурина -  Ты  ведь
на машине, можешь и в таких  ехать,  никто  не  увидит.  А  в  твоем  Щецине
наверняка тоже есть химчистка. Впрочем, может, и в самом деле  не  стоит  их
больше носить, вечно с ними что-то случается.
   Удрученный Клепа отрешенно  прихлебывал  вино,  закусывая  клубникой  без
сливок, и раздумывал, что делать.
   - Тогда, пожалуй, в ночь и поеду, - решил он. - Ночью  никто  не  заметит
пятна, когда заправляться буду. И вы правы, больше я в эти брюки  ни  ногой,
рискованно...
   Никогда еще в этом доме шурину так рьяно не  помогали  двинуться  в  путь
Масло на брюках промокнули туалетной бумагой, не  пожалев  еще  и  салфеток.
Бритвенные принадлежности гостя были услужливо принесены из ванной,  саквояж
упакован. Полностью Клепа пришел в себя уже за пределами Варшавы, в  машине,
уносившей его на север.
   Кристина призналась:
   - Мне даже жаль стало этого  бедолагу,  ведь  на  сей  раз  от  него  нам
сплошная польза. Однако выдержать его еще один день - это уж слишком.  Успел
он в этот раз что-нибудь стибрить?
   -  Да  ничего  особенного,  только  большую  филателистическую  лупу,   -
успокоила ее Эльжбета. - Но я вовремя заметила и ухитрилась вытащить  ее  из
саквояжа.
   - Может, не стоило уж так сурово с ним обходиться? -  мягко  упрекнул  их
Хенрик. - Даже я понимаю - он  принес  ценные  сведения,  так  столь  ли  уж
необходимо было обливать его маслом?
   - Хенек, ты же сам видел - красного вина недостаточно. А он скоро все  из
дома вынесет. Пришлось прибегнуть к радикальному  средству,  чтобы  от  него
избавиться, ведь при нем мы даже поговорить свободно не могли бы. А теперь -
пожалуйста. Запросто  можем  посовещаться,  как  лучше  воспользоваться  его
сведениями. Эля, там еще осталось вино?
   - Значит, так, мегера на работе, детки в доме одни, нас  они  впустят,  -
радостно рассуждала оживившаяся Эльжбета, наливая отцу и Кристине вина. -  И
мне кажется, идти надо обязательно двоим. Кто-то с детьми посидит, а  кто-то
дом обыщет. За один раз не управиться...
   -  И  принести  деткам  что-нибудь  вкусненькое,  такое,  что  им   редко
достается, пирожное, мороженое, шоколад... Понимаете, чтобы они в  своих  же
интересах не проболтались мамуле. Надо им это ненавязчиво посоветовать.
   - И еще неплохо прихватить с  собой  Тадика.  В  конце  концов,  посетить
сестру и брата сам Бог велел.
   - Но сначала пойдешь с отцом в такое время, чтобы  мегеру  застать  дома.
Извиняться пойдете и о портфеле скажете - нашелся. Нет, не так. , или так?
   - Выбери же что-нибудь одно.
   - Нет, можно сразу и другое. Пойдете, когда она еще будет  на  работе,  и
дождетесь ее возвращения,  чтобы  извиниться  и  обрадовать  доброй  вестью.
Пришли, ее нет, ждете, причина уважительная. А все остальное  уже  в  рамках
дружеского общения, по обстоятельствам.
   Оживленная дискуссия, в ходе которой всплывали счастливые находки и  были
разработаны до мелочей  возможные  варианты  дружеского  визита,  затянулась
далеко за полночь.

***

   Уже первая попытка тепло пообщаться  убедительно  показала,  сколь  много
препятствий встает на пути осуществления хитроумного плана.
   Закупив для начала  мороженое  и  халву,  Эльжбета  с  отцом  отправились
выполнять боевое задание. Часы работы Хлюпихи девушка хорошо  помнила,  дома
были одни дети, и они сразу же впустили знакомых людей. При виде  приношений
у них глаза и зубы разгорелись.
   На стол опять был выставлен отвратительный сок, однако  наученные  кислым
опытом гости сразу же попросили минеральной  воды  его  разбавить.  Агата  и
Стась увлеченно занялись приношениями, и тут выяснилось, что халву они видят
первый раз в жизни.
   - Ах, Езус-Мария! - не очень  искренне  встревожилась  Эльжбета.  -  Так,
может, ваша мама запрещает вам есть халву? И мы  поступили  неосмотрительно,
купив ее?
   - Очень даже осмотрительно, - возразил Стась без  тени  раскаяния.  -  Ты
правильно сделала. Всегда бы так!
   - Мама не покупает нам такие вещи из экономии,  -  вежливо  пояснила  его
сестра, - а не потому, что нам вредно. Но на всякий случай лучше  съесть  ее
до возвращения мамули. И  вы  ей  тоже  не  говорите.  Надо  же  соображать.
Заметано?
   - За.., за.., соображаем! - заверил Карпинский. - И не скажем.
   Пир был в  полно