место.  Дал
верному человеку спрятать на один день. Так сказать, на депозит  положил.  И
как думаешь, кто же этот верный человек?
   Тадик как-то ни секунды не сомневался.
   - Мой старик, так?
   - Именно! - выдохнула Эльжбета и отпила сока.
   - Ага.., кое-что начинает проясняться. И дальше?
   - А  дальше  сплошные  катаклизмы.  На  обратном  пути  отец  попадает  в
автокатастрофу. Выжил, но память потерял. Твой отец переживал  по-страшному.
В тот день, когда мой пришел в себя, пан Северин был у него в  больнице.  Он
очень хотел успокоить старого друга, и я  собственными  ушами  слышала,  как
сказал отцу, что его вещи в полной сохранности. А  потом  вернулся  домой  и
умер.
   И девушка опять хлебнула соку. Пересохло в горле. Помолчали.
   У Тадеуша голова шла кругом.
   - Теперь начинаю понимать... А почему же отец сразу не отдал вам  этот..,
депозит?
   - Видишь ли, мой отец просил твоего держать в тайне его просьбу, вот  пан
Северин и молчал, даже Кристине ничего не сказал. Скорее всего,  эти  деньги
добыты не совсем законным путем, может, потому мой отец и хотел,  чтобы  все
было шито-крыто. Хотя сам рассказал Кристине о них перед катастрофой. И  еще
одно. У отца амнезия понемногу проходит, кое-что он вспоминает, так вот,  он
помнит, как передавал портфель с  бабками  твоему  отцу.  Вечером,  накануне
своей проклятой поездки. Они еще  сидели  в  вашем  автомобиле  на  конечной
остановке трамвая и обсуждали, где бы  понадежнее  спрятать  портфель.  Твой
отец собирался подержать его в своем доме день-другой.
   Тадеуш понимающе кивал. Он догадывался, что последует  теперь,  но  хотел
услышать это от Эльжбеты.
   - Катаклизмы продолжают нас  преследовать,  -  продолжала  девушка.  -  И
теперь самым главным препятствием стала...
   - Мегера!
   - Вот именно. Мы были у нее.
   - Напрасно, это ошибка...
   - Еще какая! Сначала она заявила, что никакого портфеля у нее нет,  ни  о
чем знать не  знает  и  ведать  не  ведает.  Потом  сменила  курс:  портфель
принадлежал покойному мужу, теперь, значит, ее собственность, а остальное ее
не касается. Наконец недвусмысленно дала нам  понять,  что  мы  намерены  ее
ограбить. И указала на дверь. Причем не вызывало сомнения -  как  только  мы
уйдем, она тут же примется за поиски. И если найдет... Понятно?
   - Холера! - огорчился Тадеуш. - И на этом пока точка?
   - Нет. Мы сделали следующий шаг. Явились к этой идиотке просить прощения.
Дескать, напрасно морочили ей  голову,  портфельчик  оказался  спрятанным  в
другом месте и теперь  нашелся,  а  мы  нижайше  просим  извинить  нас,  что
доставили ей хлопоты, и принять наши скромные дары. Она немного подулась, но
дары  приняла  и  вроде  бы   нам   поверила.   Короче,   добрые   отношения
восстановлены, а у нас в планах.., у нас в планах кража со взломом. В  твоем
доме. Вот почему...
   Тадеуш перебил девушку, горячо воскликнув:
   - Во-первых, это вовсе не мой дом, никогда таким не был и уж наверняка не
будет. Ведь там двое несовершеннолетних детей, а я уже взрослый и  не  такая
свинья, чтобы судиться с ними из-за куска  отцовского  наследия.  Во-вторых,
вдову моего несчастного отца я столь горячо люблю, что при одном  упоминании
о ней у меня все внутри переворачивается. Ну и наконец,  третье..,  впрочем,
довольно и первых двух причин.  Так  что  сразу  говорю  -  можете  на  меня
рассчитывать.
   - И ты не станешь думать, что бизнес делал твой отец, а мой лишь  намерен
воспользоваться его плодами и облапошить тебя?
   Окинув девушку осуждающим взглядом, в котором, однако, не удалось  скрыть
восторга, молодой человек заявил:
   - Просто слов нет. Я имею в виду слова приличные, потому как другие  сами
на язык лезут. Чокнутой ты не выглядишь, вроде  соображаешь,  так  чего  тут
разводишь...
   - Не привыкла на чужом горбу выезжать, но в данном случае  своими  силами
нам не обойтись. А вопрос задала глупый, не обижайся и забудь.
   - Уже забыл. Так давай насчет взлома. В общих чертах я понял...
   - ..а я сообщу подробности. Ведь мы предприняли попытку. Ну,  не  взлома,
так кражи. И вышло у нас.., шиш с маслом.
   Тадик выслушал подробное описание примирительного визита и препятствий  в
реализации планов Карпинских,  которые  создали  его  брат  с  сестрицей.  И
смеяться хотелось, и злость брала. Судьба потрепанного портфеля вдруг  стала
его кровным делом, будто отец попросил его завершить то, за что сам взялся.
   - Если я правильно понял, вы не знаете, где отец припрятал ваш саквояж? -
уточнил он.
   - Понятия не имеем, - вздохнула Эльжбета. - И как  мне  кажется,  украсть
портфель будет не так трудно, как найти его. В этом наша главная задача. Дом
твоего отца большой, каморок там, клетушек,  чуланчиков  и  прочих  укромных
мест до черта. Пан  Северин  мог  сунуть  деньги  куда  угодно,  а  как  все
обшарить? Нам представляется, что здесь  две  возможности.  Первая  -  путем
дедукции, тут на тебя вся надежда, может, что придет  в  голову?  Дом-то  ты
знаешь получше нас.
   Тадеуш тоже вздохнул и покачал головой.
   - Знать-то знаю, да последние годы я там мало  бывал.  Кое-что  подзабыл,
кое-что могло измениться. Твердо уверен лишь в том, что отец жене  слова  не
сказал, многое он скрывал от этой тыквы, хотя и сидел у  нее  под  каблуком.
Ума не приложу... Наверняка там, куда мегера не заглядывает вообще или очень
редко. Вот как ты считаешь, где?
   Девушка не задумываясь ответила:
   - В труднодоступных местах. Скажем, на антресолях, куда  залезешь  только
со стремянкой, в каморке под лестницей, куда надо вползать на  четвереньках,
и тому подобное. Мегера в принципе чистюля, дом содержит в порядке,  значит,
делает регулярно уборку, но ведь есть места, куда она заглядывает раз в год,
по большим праздникам. То есть накануне больших праздников, при  генеральной
уборке.
   - Я бы порасспрашивал Агатку,  -  вслух  рассуждал  Тадик.  -  Или  лучше
Стася?
   - Лучше Стася, и тебе сподручнее.
   - Заметано. А вторая возможность?
   - Самая что ни на есть практичная. Методично  обшаривать  весь  дом,  все
укромные уголки, один за другим.
   - На это нужно время, - предостерег парень.
   - Если бы только! Пока я не вижу никакой возможности  даже  приступить  к
поискам. Вот тебе...
   - Постой! А она не собирается в отпуск? Летом детей тоже  обычно  куда-то
отправляют из города, скажем в деревню. И тогда главное препятствие отпадет.
   - Не думаю, во всяком случае, ничто не говорит о ее намерениях  уехать  в
отпуск. Наоборот, многое говорит о том, что она  с  места  не  двинется,  не
оставит пустым дом. Не  спрашивай,  почему  я  так  считаю,  просто  у  меня
сложилось такое убеждение. И тогда вообще все пропало. И тут ты...
   - Ну, не совсем все, - рассеянно заметил парень, о  чем-то  размышляя.  -
Кажется, я кое-что придумал. Ага, ты начала говорить...
   - Да, я говорю - очень рассчитываю на твою помощь. Во всем.  Если  бы  ты
согласился...
   И девушка бросила на Тадика взгляд, от которого все в нем расцвело.  Ради
девушки, которая так на него смотрит, он готов на костер взойти,  Даже  если
бы речь не шла о его отце  и  его  незапятнанной  репутации.  Обыскать  дом?
Пустяки! Да хоть  клетку  с  тиграми-людоедами  обыскать,  он  не  колеблясь
сделает это. С радостью! При мысли о тиграх Тадеуш  стиснул  зубы  и  грозно
нахмурился.
   С беспокойством наблюдавшая за ним Эльжбета вдруг подумала -  а  у  парня
есть характер.
   И он очень хорош собой. Странно, только сейчас заметила.
   А парень с характером коротко поинтересовался:
   - У тебя что, привычка  такая,  без  конца  спрашивать,  согласен  ли  я?
Кажется, ты уже знаешь ответ.
   - Да нет, нету у меня такой привычки, - стала  оправдываться  девушка.  -
Просто не хотелось бы взваливать на тебя...
   - Тогда хватит об этом. А польза от меня будет наверняка. Есть конкретные
предложения?
   - Не совсем конкретные, но кое-что...
   - Валяй.
   - Для начала поговорить с детьми. Или нет, для начала надо как-то утрясти
отношения с мегерой.
   - В каком смысле?
   - Кристина  считает  -  она  боится  с  твоей  стороны  поползновений  на
наследство отца. Если ей придется отстегнуть тебе кусок - помрет.  Так  вот,
если не намереваешься претендовать, надо ей сказать об этом  четко  и  ясно.
Пусть уймется.
   - А я намереваюсь, - холодно заявил Тадеуш, снова нахмурившись. - Хотя  и
не так, как опасается она. На  все  сто  уверен  -  эта  сволочь  собирается
выбросить на помойку оставшиеся после отца вещи, и Стась мне  говорил.  Пока
еще руки до генеральной уборки не  дошли,  ждет,  пусть  пройдет  положенное
время, а потом уж все вышвырнет. Мегера ненавидела  отцовские  увлечения,  а
мне дороги все эти ненужные ей вещи, и я не намерен их по помойкам собирать.
Знаешь, кажется, у меня такое же хобби, как у  отца..,  только  ей  об  этом
говорить не собираюсь.
   - А мне?
   - Конечно! - расцвел Тадик. - Рыбалка. Мегера о рыбалке просто слышать не
могла, и теперь у нее руки чешутся все снасти повыбрасывать, а я  со  Стасем
поделюсь, он тоже  любит  рыбку  поудить.  Кроме  того,  я  бы  хотел  взять
отцовские словари и старые географические атласы. Он их всю жизнь собирал, а
сейчас они никому не нужны. И эта.., как бы поаккуратнее  выразиться..,  эта
старая...
   - ..плесень, клюшка, перечница, - услужливо подсказала девушка.
   - Подходит. Так вот, она не то что карты прочесть  не  может,  вообще  не
понимает, к чему они, а к  иностранным  языкам  относится  с  презрением.  И
потом, у отца сохранились коллекции, от деда еще,  всякие  там  пуговицы  от
мундиров, старинные польские эполеты, эмблемы... Отец все сберег и  сам  всю
жизнь пополнял. У меня в середке все аж переворачивается, как  подумаю,  что
эта старая грымза... Вот как ты думаешь, что она с этим сделает?
   Эльжбетка не сомневалась:
   - Да вышвырнет! Сгребет в кучу и выбросит в мусорный ящик.
   - Именно. А я не хочу! Не позволю! Все время думаю - как мне это забрать.
   - А больше тебе ничего не хочется забрать?
   - Да, пожалуй, больше ничего. Ну, может, еще пару мелочей того же рода. Я
и собирался ей об этом сказать, так она мне и рта не дала раскрыть. Ну я  со
злости и забрал отцовскую тачку. Теперь удивляюсь, чего это она ее назад  не
требует.
   - Возможно, предпочитает не затрагивать тему, боится, как бы ты  не  стал
свои права качать.
   Тут разговор свернул на пани Богуславу. Оба собеседника не  выносили  эту
особу, да уж очень многое сейчас зависело  от  ее  настроений  и  намерений.
Отведя душу, вернулись наконец к главному.
   - Я уверена, - сказала Эльжбета, - если ты из отцовских  вещей  попросишь
лишь мелочи, которые в ее глазах гроша ломаного не  стоят,  она  заключит  с
тобой перемирие. А потом, глядишь, и мир.
   - И тогда я получу  возможность  пойти  дальше!  -  подхватил  Тадеуш.  -
Предложу ей помощь какую-нибудь, всякий  там  ремонт.  Бесплатно.  Наверняка
что-нибудь потребуется.
   - Еще как потребуется! - подтвердила Эльжбета. - Починить люк на чердак.
   - Как ты сказала?
   - Да я до этого еще не успела дойти. Когда мы были у нее в последний раз,
ну когда пошли извиняться, так она попросила отца починить  крышку  люка  на
чердак, который плохо закрывается или совсем не закрывается, мы с отцом  так
и не поняли. Видишь ли, ни я,  ни  отец  в  этом  не  разбираемся,  но  отец
побоялся ей в этом признаться. Как-то  глупо  получилось,  ведь  только  что
умолял простить и клялся сделать для нее все, чего она ни пожелает. И потом,
уже дома, нам пришло в голову, что, может, ты сумеешь...
   - Починить крышку люка? Не смеши меня. Раз плюнуть.
   - Слава богу! - обрадовалась девушка. - Я ведь не знала, разбираешься  ли
ты в этом. Ох, какой ты молодец! Однако это еще не все. Тебе придется вместе
с нами ходить к ней в гости, чтобы твои братишка с сестренкой не  смогли  за
всеми нами уследить. К тому же ты, в конце  концов,  имеешь  право  отбирать
отцовские коллекции, книги и  вообще  всякие  мелочи,  так  что  тебе  легче
пошарить в укромных местах. Там, смотришь, и Стась еще поможет.
   - Со Стасем я всегда договорюсь, - заверил Тадик.
   - А что касается Агатки.., придется взять ее на  себя.  Не  можем  же  мы
кооптировать Клепу.
   - Это того, который крадет?
   - Ну да. Хотя знаешь, у меня насчет нашего  жулика  возникли  подозрения.
Представь, кажется, он влюбился.
   - В Агатку?!
   - Да нет, в эту заразу, ее мать. Парень ушам своим не поверил.
   - Это ты придумала или у меня что со слухом? Влюбиться в такую...
   - Со слухом у тебя порядок, и я не придумываю. И ведь.., ты уж извини, но
твой отец взял же ее в жены!
   - Тогда она была моложе, не  такая  толстая  и  вообще  строила  из  себя
ангела. Я молокососом еще был, но помню.
   - Должно быть, у нашего Клепы со вкусом не все в  порядке,  но  при  виде
мегеры он так и офонарел, словно пыльным мешком прибитый, да и потом... Глаз
с нее не сводит и во что бы то ни стало норовит к ней в дом попасть. Так что
мы рисковать не можем.
   - В каком смысле?
   - Если он втюрился, так примет ее сторону, и тогда на  портфеле  придется
поставить крест.
   - Ага, потому ты предпочла меня? Эльжбета выразительно покрутила  пальцем
у виска и пожала  плечами,  но  решила  не  обижаться.  Нечего  перед  собой
притворяться, она прекрасно понимала, что творится в душе парня.
   - Да! - твердо заявила она. - Мы предпочли тебя. Но не по  этой  причине.
Видишь ли, с самого начала мы почувствовали в тебе.., ну, если не друга, так
союзника. И прекрасно знаем, что мегера считает тебя своим личным врагом.  И
еще такая малость. Наш портфель находится в доме твоего отца. Мы  собираемся
его украсть. Не  очень  похвальное  намерение,  согласись.  И  нам  было  бы
морально легче, если бы ты, сын пана Северина, отдал его нам.  Доходит?  Так
что нечего сравнивать себя с Клепой.
   - А ты не  боялась,  что  я  мог  бы  забрать  портфель  себе?  Как-никак
наследник...
   - Тогда  я  бы  удивилась  так,  как  мне  еще  не  приходилось  в  жизни
удивляться.
   Помолчали, глядя друг другу в глаза. Первым сокрушенно заговорил Тадеуш:
   - Ты уж извини, не знаю, с чего эти глупости у меня вырвались. Постарайся
о них забыть.
   - Думаешь, мне не о чем помнить, как только о твоих глупостях?
   - Так, говоришь, ваш жулик угорел? Нашел в кого втюриться.
   - О вкусах не спорят. Куда подевалась официантка?  Мне  бы  еще  соку,  в
горле пересохло.
   Тадик заказал  сок,  причем  с  такой  миной,  словно  заказывал  бутылку
шампанского, в то же время лихорадочно раздумывая,  что  бы  такое  сказать,
чтобы девушка поскорей забыла о его идиотской выходке с Клепой. И  сообразил
- лучше всего перейти к конкретике, хватит разговоров.
   - Я все понял. Когда приступаем? - задал он деловой вопрос.
   - Да как можно скорее,  нечего  откладывать,  -  с  облегчением  ответила
девушка, опасаясь, что Тадеуш все-таки обиделся. - Дорог каждый день.  И  мы
считаем, что пока лучше всего приходить во время отсутствия мегеры и ожидать
ее возвращения с работы. Разумеется, ожидать - не значит сидеть сложа руки.
   - А ты знаешь, когда она бывает на работе?
   - Еще бы! У меня  имеется  график  ее  дежурств,  специально  узнавала  в
больнице. Будем делать вид - так заботимся о  ее  доме,  что  руки  чешутся,
трудовой энтузиазм заставляет нас являться раньше времени.
   - Вот мы и заявляемся, и ждем ее. А потом хватаемся за люк.
   - Если бы только люк! Там еще шкаф. Знаешь, тот, что внизу,  в  прихожей,
дверь из него вылетает.
   - Что ж, и за шкаф возьмемся. А у тебя не будет проблем с лекциями?
   - Справлюсь. А у тебя с работой?
   - В принципе я могу по своему желанию планировать. И инструмент  принесу.
Хотя нет, у отца был свой, лучше его поискать. Хороший предлог пошарить.
   Девушка одобрительно кивнула.
   - А я еще и потому тороплю, что с первого отец выходит на работу,  вот  у
него могут быть  трудности.  Ему  не  хочется  переходить  на  инвалидность,
значит, придется поначалу вкалывать как каторжному. У  нас  на  него  только
надежда. Знаешь, сколько было расходов  с  болезнью  отца!  А  еще,  хоть  и
получили страховку за старую  машину,  пришлось  порядочно  добавить,  когда
покупали новую,  так  что  нам  сейчас  туго  приходится.  Хорошо  бы  найти
портфельчик...
   - Усек! - закончил разговор Тадеуш. -  Давай  график  дежурств,  сразу  и
назначим день...

***

   Стоя  перед  массивным  шкафом  в  прихожей,  пани  Богуслава  недовольно
рассматривала его тяжелую резную дверцу. Очень опасную.  Дверь  шкафа  имела
нехорошую привычку вываливаться в самые неподходящие моменты, даже  когда  к
ней и не прикасались. А уж прикасаться хозяйка избегала, ибо  вредная  дверь
уже несколько раз  сваливалась  ей  на  голову.  Северин  как-то  исхитрялся
открывать  шкаф,  а  у  нее  не  получалось.  Вот  почему  Богуся  старалась
заглядывать туда только в случае крайней необходимости и уже очень давно  не
делала этого. Наморщив лоб, хозяйка старалась вспомнить, что же она хранит в
этом монстре.
   Не нравилось ей это. Все не нравилось. И  проклятая  дверь  шкафа,  и  не
закрывающийся толком чердачный люк, и чуланчик на самом верху лестницы. Там,
наоборот, дверцу заклинило насмерть, в результате чего  чуланчик  тоже  стал
недоступен хозяйке. Это уже ни в какие ворота не  лезет,  когда  в  шкаф  не
заглянешь, в чулан не войдешь, на чердак не залезешь.
   Правда, Северин по ее просьбе всегда открывал и закрывал двери, ну да что
толку, починить надо было, вместо того чтобы  оказывать  услуги  посторонним
людям. Мастерить он умел, этого у него не отнимешь, да какое значение  имеют
его способности, если помер, а ничего не сделал? Времени не  находилось  для
дома, для семьи. А для дружка своего поганого Хенрика находилось, в больницу
к нему ездил, у постели просиживал! А потом взял да умер  ей  назло!  И  кто
знает, может, в одном из недоступных ей укромных уголков до сих пор хранится
портфельчик.., хотя нет, портфельчик эти паршивцы отыскали. Вот всегда  так,
бедному вечно ветер в лицо, а богатому даже черт колыбель качает. Карпинские
эти.., отыскали свой портфель с кучей денег, а зачем им деньги? Она же  тут,
как сирота какая, без мужниной помощи, одна с детьми.
   Ну да бог с ним, с портфелем, но ведь муженек ее покойный, негодяй  этот,
и что другое способен был от нее припрятать, уж она знает его подлую натуру.
Недаром часто  звонил  ему  подозрительный  пан  Яцек,  какими-то  делишками
занимались втайне от нее. Правда, Северин утверждал, будто  никакой  прибыли
от шашней с этим Яцеком не  имеет,  да  только  она  не  дура,  чтобы  этому
поверить. Наверняка что-то получал, а  от  нее  скрывал.  Хотя  ее,  Богусю,
любил, тут никаких претензий к нему, разве что и любовь его была какая-то..,
не такая, как бы ей  хотелось,  уж  слишком  растолстел,  подлец,  а  она-то
старалась, всякие вкусности ему готовила.
   Тут мысли пани Хлюповой перескочили с мебели на кулинарное искусство. Что
правда, то правда, готовить она умеет, вот взять хотя бы котлеты из  рыбного
фарша, что сегодня нажарила. Пальчики оближешь, а стоят гроши.  К  котлеткам
картофельные крикетики  да  огурчики  малосольные,  аккурат  заквасились  до
нужной кондиции. Какая жалость, что  никто,  кроме  детей,  не  отведает  ее
кулинарного шедевра. Хотя оно и лучше, а то гости придут, сожрут -  и  снова
топчись у плиты, а так, глядишь, дня на три хватит. Другое дело, если бы  ей
платили, да только где взять людей, которые  за  хорошую  плату  поручат  ей
устраивать приемы?  Чем  такие  глупости  плести,  лучше  бы  нашли  хорошее
местечко, а уж  она,  извините,  сама  искать  не  намерена.  Еще  чего!  Не
дождутся. Эх! Открыть бы собственный  ресторанчик,  да  на  пустом  месте  и
думать нечего, тут деньги нужны.
   От раздражения котлетки и крикетики выскочили из  головы,  перед  глазами
опять ненавистная дубовая дверь. Ну что ей, несчастной, делать?
   Воз