тца, проше пани. Он никогда  в  жизни  не  стал  бы
покушаться на чужое добро, а тем более на имущество своего лучшего друга.  А
я с этого и начала - очень наше дело деликатное, тонкое дело. И вот еще что.
Отец не один занимался этим делом, а с сообщником, самому ему  наверняка  бы
не справиться. Так вот, этот сообщник может подтвердить...
   - А где этот ваш сообщник? - перебила хозяйка.
   - В Амстердаме. В Голландии.
   - И мне что же, теперь к нему в Голландию ехать?
   Идея съездить в Голландию очень пришлась  по  вкусу  Агате.  О  том,  что
портфель с оторванной ручкой находится в их доме,  она  знала,  в  этом  она
полностью верила Эльжбете, та говорила чистую  правду.  А  вот  относительно
содержимого портфеля  -  врет!  С  другой  стороны,  хорошо  бы  в  портфеле
оказались доллары. От матери всю жизнь только и слышишь нытье  и  жалобы  на
нехватку денег, и отца из-за них  пилила,  и  экономила  на  всем,  а  денег
действительно не хватало. Вот если бы в портфеле оказались деньги, вот  если
бы и им перепало, вот если бы она наконец  могла  купить  классную  майку  с
портретом Майкла  Джексона,  о  которой  пока  может  только  мечтать!  А  в
Голландию поехать, так она с радостью...
   Эльжбета растерянно замолчала, и  Карпинский  счел  своим  долгом  прийти
дочке на выручку.
   - Вы ведь знаете, милая Богуся, я  ни  в  жизнь  не  стал  бы  обманывать
Севека, моего лучшего друга, - укоризненно произнес он. - В то  же  время  я
отдаю  себе  отчет  в  сложности  создавшегося  положения,  тем  более   что
неизвестно, где именно Севек...
   И тут вдруг что-то произошло.  Хенрик  неожиданно  почувствовал  в  мозгу
словно взрыв, ослепительный блеск, фейерверк и явственно  увидел,  как  Хлюп
прячет в свою машину его тяжелый портфель,  как  они  сидят  вдвоем  в  этой
машине.
   Хенрик закрыл глаза, пытаясь охватить  сознанием  ослепительную  картину.
Наверное, выглядел он страшно, Эльжбета с беспокойством глядела на  отца.  А
тот бормотал, не открывая глаз:
   - Я привез ему портфель... Он  взял  его..,  на  автостоянке..,  чулан..,
гараж.., чердак...
   - Что еще за чулан? - не вытерпела Богуся, прерывая нависшее  над  столом
молчание, когда Хенрик  перестал  бормотать.  Сидел  ослабевший  и  сникший,
ослепительное видение отняло все силы. Дочь со  страхом  смотрела  на  него,
боясь помешать даже словом. -  Я  вас  спрашиваю,  -  возвысила  голос  пани
Богуслава, - что за чулан? На чердаке ничего такого нет,  это  я  вам  точно
говорю. Ну, что молчите?
   Понимая, что отец сейчас говорить не  в  состоянии,  Эльжбета  попыталась
утихомирить мегеру.
   - Отец, по всей вероятности, хотел сказать, что не знает, где именно  пан
Северин мог спрятать в вашем доме его  портфель,  возможно,  в  каком-нибудь
чулане, а чуланов у вас много...
   - А даже если и много, кому какое дело? - резко подняла голову хозяйка. -
Пусть хоть целая сотня, имеем право! Может, у Хенека что и было...
   - Было, проше пани,  наверняка  было.  И  он  отдал  на  сохранение  пану
Северину, и если бы пан Северин был жив...
   - А откуда известно, что отдал и что деньги Северин спрятал в доме? -  не
уступала Богуся. - Почему вы так в этом уверены?
   - Так ведь пан Северин сам об этом сказал!  -  вырвалось  у  Эльжбеты.  -
Когда посетил отца после аварии в больнице, то сказал, что все у  него  и  в
безопасности. Я сама слышала, собственными ушами!
   - Вот интересно! - не сдавалась Богуся. - То  говорили,  что  Хенрик  все
время был без сознания, так что же, Севек разговаривал с человеком,  который
его не слышит? Не поверю!
   - Да нет же! - почти кричала девушка. - Человек уже  пришел  в  сознание!
Пан Северин как раз был  в  больнице,  это  случилось  в  день  смерти  пана
Северина.
   Теперь ошеломлена была хозяйка.
   - Как же это? Выходит, в тот день Севек ходил в больницу?
   Ведь она хорошо помнит - заперла мужа в доме, уходя на работу. Ох, как-то
все слишком запуталось...
   - Ну да, был, я же пани объясняю! Для нас  это  просто  счастье.  Он  еще
разговаривал с отцом, придумал поспрашивать его по математике, чтобы к  отцу
скорее  память  вернулась.  И  именно  тогда  сказал,  что  все  у  него   в
безопасности. Да не только я это слышала, еще как минимум два человека.
   Больше двух вещей одновременно в мозгу пани Богуславы не укладывалось.  И
теперь она лихорадочно обдумывала новую для себя информацию, пытаясь сделать
логичные выводы. Значит, Севек помер  не  из-за  нее,  не  из-за  того,  что
заперла его в доме, а из-за этого подлеца Хенрика, разнервничался из-за него
в больнице, вот сердце и не выдержало. Ну так нет, не дождутся, шакалы! Даже
если проклятый портфель и в самом деле является  собственностью  Карпинских,
ни за что им его не отдаст! Сначала прикончили Северина, а теперь им  еще  и
денежки подавай! Да таким сволочам...
   - Вот мое последнее слово, - железным голосом заявила  хозяйка.  -  Ни  о
каких деньгах я ничего не знаю, а  если  кому  это  не  по  нраву  -  можете
жаловаться. Да хоть в суд подавайте! Нет в моем  доме  никаких  портфелей  с
долларами, я даже и искать не собираюсь. Хенек в аварии головкой  стукнулся,
вот ему и мерещится невесть что.
   И встала, явно собираясь выпроводить незваных гостей. Тем  пришлось  тоже
встать. А что поделаешь? Яснее ясного - из этой бабы ни  гроша  не  выдоишь.
Агатка на цыпочках задом отошла от двери и, позабыв о  мороженом,  бросилась
наутек.
   - Где мороженое? - спросил с нетерпением поджидавший ее братец.
   - Какое там мороженое! Не до него.
   - Что так?
   - Там такой ор стоит! Слушай, а деньги тяжелые?
   - Какие деньги? - не понял Стась.
   - Всякие. Скажем, доллары.
   - С чего это долларам быть тяжелыми? Ты чего мне мозги пудришь?
   Агатка  вздохнула.  Придется,  видимо,  кое-что   брату   рассказать.   А
рассказывать она не любила, наследственное, наверное. Как и мать, не  любила
она расставаться с секретами, ведь никогда не  знаешь,  что  может  в  жизни
пригодиться.
   - Слушай, они там говорят, что отец принес в портфеле ихние доллары в наш
дом, как бы спрятать на время, а мать не верит. Я знаю,  портфель  и  правда
принес, я сама видела, только он был страшно тяжелый. И отец сказал - в  нем
инструменты. Так как считаешь, могут доллары  быть  такими  тяжелыми,  чтобы
человек аж сгибался, когда нес их по лестнице?
   - Откуда мне знать? - задумался брат. И решительно добавил:
   - Нет, не знаю, я их там не взвешивал.  Только  если  такое  тяжелое,  то
скорее инструменты, железки всякие, а не  бумага.  Но  если  битком  набитый
портфель... А он был битком набитый? Может, золотые доллары?
   - Нет, о золотых они не говорили.
   - Да что нам какие-то сомнительные доллары? Я  тебя  спрашиваю  -  что  с
мороженым?
   -  А,  мороженое...  Подожди,  погляжу,  как   гости   уйдут.   Мать   их
выпроваживает.
   Разочарованный Стась сердито пожал плечами и несолоно хлебавши отправился
по своим делам. Тяжеленный портфель с предполагаемыми долларами  ни  чуточки
его не заинтересовал, он не помнил своей встречи на лестнице с отцом  в  тот
день, а вот что касается инструментов... Какая-то зацепка в мозгу  осталась.
Вроде он видел в отцовском шкафу что-то такое... Надо бы посмотреть.  Однако
о своем намерении парень забыл в тот самый  момент,  когда  выяснилось,  что
Болек раздобыл где-то настоящую ракетницу. О чем тут еще можно помнить?!
   Не то было с его сестрицей. Агата поднялась к себе, стараясь ступать  как
можно тише, чтобы мать в кухне не услышала. У девочки не было  ни  малейшего
желания помогать матери лепить вареники. О том, что гости покинули  их  дом,
известила  захлопнувшаяся  за  ними  калитка,  теперь  же   мать   торопится
приготовить обед и наверняка злится как сто тысяч чертей.  А  о  портфеле  с
оторвавшейся ручкой следует подумать. Куда отец мог его спрятать? Жаль,  что
тогда она все-таки не заглянула в  него,  мать  позвала,  да  и  есть  очень
хотелось. Нет, вряд ли он швырнул бы так портфель, если бы в нем  находились
деньги.

***

   Вернувшаяся  с  работы  Кристина  застала  в  доме  чрезвычайно   нервную
обстановку. Хотела спросить о результатах хождения к Богусе, но Эльжбета  не
дала ей рта раскрыть, крикнув:
   - Слушай! Отец начинает припоминать! Карпинский, очень бледный, сидел  за
столом, держась за голову.
   У Кристины затряслись руки. Выронив пакеты с продуктами, она  сбросила  с
плеча ремень сумки и, плюхнувшись на стул рядом с  Хенриком,  уставилась  на
него.
   - Ты что такой? Голова болит? Врача!
   - Врача не надо, - возразила Эльжбета, - сейчас он уже пришел в себя,  но
там, у Хлюпихи, его так прихватило, что я не на шутку испугалась.
   - А сейчас что с ним? Почему он ничего не говорит?
   Хенрик опустил руки и открыл глаза.
   - Нет, голова уже не болит, - сказал он, - только нога.
   - Как это нога? - встревожилась Кристина. - Почему нога?
   Карпинский, по своему обыкновению, обстоятельно пояснил:
   - Потому что на лестнице я оступился и ушибся. Да  не  волнуйся  так,  не
сильно ушибся, совсем немножко. И возможно, это пошло  мне  на  пользу.  Обе
успокойтесь, на вас лица нет!
   Однако дамы успокоились лишь после того, как разбили  чашку  с  остатками
кофе и опрокинули на пол пепельницу в тщетных попытках осмотреть  ушибленную
ногу и больную голову. Эльжбета принялась заметать стекло и окурки, Кристина
- расстраиваться.
   - Куда столько блюдец девать? -  вздыхала  она.  -  Смотри,  опять  чашка
вдребезги, а блюдце целехонькое.
   - Других забот у тебя нет? - проворчала девушка. - Видела бы  ты  отца  в
тот момент! Кристина спохватилась:
   - Хенричек, ты что-то вспомнил? Как только Хенрик смог  пробиться  сквозь
хаотичные выкрики дочери, он сделал сенсационное заявление:
   - Теперь я уже точно знаю, что мой портфель находится у Хлюпа. Признаюсь,
меня это основательно оглушило, я словно наяву увидел, как  мы  съехались  с
ним на автостоянке, той, что у трамвайной петли. Он на своей  машине,  я  на
своей. И он взял у меня тяжелый портфель и затолкал к себе в багажник. Потом
мы вместе сидели в его машине и разговаривали.  Всего  не  припомню,  однако
твердо знаю - этот человек был моим другом. У меня был еще какой друг?
   - Нет! - одновременно заверили дочь и жена. Кристина добавила:
   - Знакомые, были, но настоящий друг у тебя был только один - Хлюп.
   - Ну тогда это был он. И теперь наши деньги у него.
   - Не у него, а у нее. У этой мегеры.
   - И можешь не сомневаться - она ничего нам  не  отдаст!  -  злым  голосом
заметила Эльжбета. - Нашла она портфель или еще нет - нам неизвестно, но уже
успела от всего отпереться. Логики у этой бабы ни на  грош.  Не  верит,  что
портфель  с  деньгами  вообще  существует,  и  утверждает,  что  он   -   ее
собственность! Тьфу!
   - Это как же - ее? - опешила Кристина.
   - Ну, не столько ее, сколько ее покойного мужа, - пояснил  Карпинский.  -
То есть принадлежал мужу, а теперь - ей.
   - А мы, видишь  ли,  плетем  сети  и  намереваемся  обмануть  и  ограбить
вдовицу, - добавила Эльжбета.
   - С ума сойти! - пришла в ужас Кристина. - Так что же теперь делать? Ведь
можно же как-то доказать.
   - Как докажешь, если отец сам  заявляет  -  его  бизнес  был  не  слишком
законным.
   - Это не я говорю, - возразил Хенрик, - так уверяет мой сообщник.
   - Нет, погодите, - вспомнила Кристина, - мы и сами можем  доказать,  ведь
мы же знаем, что было в портфеле.
   - Ну и что, а она утверждает - никакого портфеля в ее доме не было и нет,
она не собирается его искать, а все выдумал отец, у  которого  после  аварии
голова не в порядке, вот ему и чудится невесть что.
   - Ну да, "не собирается искать"! Так я ей и поверила. Головой  ручаюсь  -
теперь весь дом перевернет.
   - Уж это точно, - вздохнула Эльжбета. - Однако мне кажется, что она  и  в
самом деле ничего не знала о портфеле. Здорово была потрясена, даже не сразу
смогла выработать линию поведения. Когда же услышала, что в портфеле деньги,
- мгновенно решила, чего ей придерживаться.
   - А какого  черта  надо  было  докладывать,  что  в  портфеле  деньги?  -
возмутилась Кристина.
   - А что нам оставалось делать? - возразила Эльжбета. - Сказать, что в нем
металлолом или макулатура? Так ведь она бы заглянула в него. И  уж  тогда  у
нее были бы все основания уверять, что это не наше!
   - А сколько денег - тоже сказали?
   - Ты что! Уж тогда бы она тут же нам всем глотки перегрызла.
   Кристина взглянула на мужа, который все это время сидел молча,  о  чем-то
напряженно думая.
   - Хенек, - осторожно начала она, - раз уж ты вспомнил о вашем разговоре с
Северином, может, поднапряжешься и  припомнишь  -  не  говорил  ли  он,  где
собирается спрятать твой портфель?
   К этому времени Карпинский совсем расслабился, откинулся на спинку стула,
сплетенные  пальцы  подложил  под  затылок,   вытянул   ноги   и   задумчиво
рассматривал потолок.
   - Говорил, - грустно ответил он. - Смутно вспоминаются  разные  места:  в
шкафу, в сундуке, в алькове, в чулане. В голове сумятица, мелькают  вот  эти
слова, и я считаю - именно тогда Сева их мне называл. И методом  дедукции  -
правильно я называю метод? Значит, методом дедукции я вычисляю -  именно  во
время той встречи они и запали мне в память, больше ведь никаких  подходящих
случаев не вспоминается.
   - Значит, Северин спрятал портфель в одном из этих мест.
   Все  трое  принялись  обсуждать  названные  места,  высказывая  множество
остроумных гипотез. Это заняло немало времени,  а  больше  всего  пользы  от
оживленной дискуссии получил  кот.  Он  обнаружил  в  прихожей  брошенные  и
позабытые Кристиной сумки с продуктами, основательно изучил их содержимое  и
нашел кое-что для себя интересное. Папка с  корректурами,  овощи,  клубника,
консервные банки кота не заинтересовали, но сырые  бифштексы  из  кулинарии,
сливки к клубнике и сыр - другое дело. При  таком  обилии  вкусностей  умный
котик ограничился лишь половиной бифштексов, едва отведал сыру, зато  сливки
вылизал полностью, после чего  с  трудом  добрался  до  какого-то  укромного
уголка, где и завалился  на  заслуженный  отдых.  Обнаружив  следы  кошачьей
деятельности, хозяева даже и не пожурили разбойника - не искать  же  его  по
всему дому.
   Пришлось удовольствоваться весьма скромным обедом, незаметно перешедшим в
столь же скромный ужин. За столом не прекращалось обсуждение  животрепещущей
темы.
   Первый проблеск  с  памятью  Карпинского  не  столько  продвинул  дело  с
поисками портфеля, сколько  вселил  надежды  на  скорое  возвращение  памяти
целиком. Очень хотелось верить, что произойдет это в самое ближайшее  время,
ведь Богуся может поторопиться и разобрать свой дом на составные  в  поисках
спрятанных  сокровищ.  Поди  доказывай  потом,  что  она   завладела   чужим
имуществом!
   Рассмотрев абсолютно все варианты, обсудив  и  отбросив  по  очереди  все
аргументы, которыми можно было бы воздействовать на  твердокаменную  Богусю,
просидев в угрюмом молчании  продолжительное  время,  Кристина  с  Эльжбетой
как-то разом встряхнулись и одновременно произнесли:
   - Ну тогда остается только одно...
   - Ну тогда я вижу только один выход... Не договорив, они уставились  друг
на дружку, ожидая, что же хотела сказать другая. Обе  выжидательно  молчали.
Первой решилась Кристина.
   - Ты что имеешь в виду?
   - А ты?
   - Полагаю, мы обе думаем об одном и том  же,  но  мне  неудобно  об  этом
говорить.
   - Почему?
   - Потому что я не являюсь законным членом вашей семьи.
   Эльжбета очень удивилась:
   - Это как же понимать? Что за глупости ты несешь?
   - Никакие не глупости, ты просто не учла то немаловажное  обстоятельство,
что я еще не законная жена твоего отца. Официально наш брак не оформлен.
   - Так в чем проблема? Возьмите и оформите.
   - О каком браке речь? - очнулся от своей задумчивости Карпинский.
   - О браке с тобой, дорогуша.
   - А я тут при чем? Разве мы с тобой не женаты?
   - Конечно!
   - А почему?
   - Потому, что сначала требовалось время на оформление  твоего  развода  с
прежней женой, потом ждать, пока он вступит в законную силу, а потом у  тебя
не было времени, ты занялся какими-то подозрительными  делами.  Теперь-то  я
догадываюсь  какими.  Мы  с  тобой  договорились  расписаться  после   моего
возвращения с Краковской книжной ярмарки, но  тут  ты  умудрился  попасть  в
автокатастрофу. А сейчас я не уверена,  что  человек,  страдающий  амнезией,
имеет право вступать в брак.
   - Холера! - встревожилась Эльжбета. - Наверняка не имеет.
   - С чего бы это? - не согласился ее отец.
   - Да ведь такой человек может не помнить,  что  он  уже  случайно  женат.
Запросто станет двоеженцем, и что тогда?
   - Но ведь вы же знаете, что я не женат! - возмутился Хенрик.
   - Трудно сказать, хватит ли показаний двух свидетелей...
   Карпинский вдруг проявил не свойственный ему темперамент.
   - А мне что за дело! Я уверен  -  не  женат,  и  наверняка  у  меня  есть
какие-то  документы,  подтверждающие  развод  с  прежней  женой.  Немедленно
отправляемся оформлять отношения. Пошли жениться!
   Он даже вскочил со стула, но Кристина усадила его на место.
   - Да ты что, сейчас все загсы уже закрыты.
   - В таком случае завтра же с самого утра! - упорствовал Хенрик.
   - Не получится, там надо сначала подать заявление, а потом ждать тридцать
дней. Месячный срок, понятно?
   - На кой черт мне этот месячный срок?
   - О, отец уже говорит  как  человек!  -  порадовалась  дочь.  -  Если  не
ошибаюсь, месячный срок дается в рамках антиразводной профилактики, а  вдруг
молодожены раздумают?
   - Я не раздумаю! - бушевал Карпинский.
   - Я тоже, - мягко заметила Кристина. - Ведь  я  с  самого  начала  хотела
выйти за тебя. Ну хорошо, давай  завтра  же  и  подадим  заявление.  Что  же
касается амнезии...
   - ..так о ней не стоит упоминать, - закончила  ее  мысль  Эльжбета.  -  В
загсе никто не станет задавать  глупых  вопросов,  а  на  кой  нам  все  эти
сложности со свидетельствами? Лучше всего подавать заявление идите вместе, в
случае чего подскажешь отцу, что надо говорить.
   - Очень хорошо! - удовлетворился Карпинский и опять удобно  устроился  на
стуле. - Сделаю вид - я совсем здоров, все прекрасно помню. В крайнем случае
могу согласиться на склероз, склеротики имеют право жениться?
   - Учитывая, что сейчас делается вокруг, им никто не препятствует.
   - Тогда порядок. А теперь говорите, что за мысль пришла в ваши головы?
   Кристина с Эльжбетой переглянулись.
   - Ладно уж, давай я первая скажу, - сдалась девушка. - Вижу  только  один
выход - украсть! Нет, не правильно я говорю, не украсть, а  изъять,  вернуть
свое.  Как-нибудь  незаметно   вырвать   из   когтей   этой   хищницы   нашу
собственность. Ты тоже подумала об этом?
   Кристина кивнула.
   - Да. Украсть без всяких зазрений совести. Теперь я не сомневаюсь -  Хлюп
спрятал наше имущество в своем доме. И очень  плохо,  что  мегера  теперь  в
курсе. С нею и говорить не стоило.  Вообще!  Ведь  не  секрет,  что  это  за
ведьма. Надо было прийти и забрать то, что по праву принадлежит нам.
   - Легко сказать - прийти и забрать, а где оно спрятано?
   - Твой отец говорит - в гараже его нет. Хенек, ты  действительно  уверен,
что в гараже нет твоего портфельчика?
   - Во всяком случае, я его там не увидел, - осторожно отвечал Карпинский.
   - Да о чем вы, какой гараж! - энергично перебила старших девушка. -  Хоть
вкус у пана Северина был тот еще, раз уж терпел  такую  гарпию,  но  ведь  в
остальном он был нормальным человеком, не дурак. И если он знал,  чем  набит
портфельчик... А ведь он знал, судя по тому, что вспомнилось отцу? Тогда  ни
в жизнь не оставил бы  таких  ценностей  в  гараже,  который  не  запирается
снаружи. Ведь это просто сарай, в него может войти  любой  человек  прямо  с
улицы.
   - А в багажнике машины? - без особой уверенности предположила Кристина.
   - Даже