- У меня есть к вам небольшая  просьба...  -  и  перед  Мурой  возник
глянцевый, ласкающий взгляд переплет ?Поцелуя на прощание?.
   Мура сразу же почувствовала себя в  родной  стихии  и  с  готовностью
вооружилась  ручкой.  Идиллию  нарушил  возникший  на  горизонте  Рогов,
который просто превратился в соляной столб при виде происходящего в  его
кабинете  разврата.  Мура  размашисто  черкнула  дежурное  пожелание  на
титульном листе своего последнего романа, после чего  высказала  горячее
желание немедленно воссоединиться со своими вещичками в  виде  ноутбука,
диктофона и черепахи Маруськи.

***

   К семи вечера Мура все-таки добралась до дома,  но,  прежде  чем  это
случилось, ей пришлось пережить массу новых неприятностей, как  то:  еще
один допрос в том самом управлении,  где  находились  ее  вещи,  хамское
поведение следователя Рогова и куча всевозможных протоколов, которые  ее
заставили подписать. Неудивительно, что, попав наконец в свою  квартиру,
она  растрогалась,  как  усталый  пилигрим,  после   долгих   странствий
вернувшийся на родину предков. Растрогалась до такой степени, что готова
была расцеловать все вокруг себя, включая стены и домашнюю утварь.
   Потом прошла на кухню, достала из холодильника  морковь  и  скоренько
нашинковала ее Маруське на ужин. Бедное животное ужасно  изголодалось  в
застенках РУОПа, можно сказать, от него один панцирь остался! После чего
Мура позаботилась о собственном желудке, в  котором  со  вчерашнего  дня
ничего не было, если не считать апельсинового сока  со  снотворным.  Еще
неизвестно, как все это вообще отразится на ее драгоценном  здоровье.  А
спустя  пятнадцать  минут  ее  сморил  крепкий   сон   без   сновидений,
оборвавшийся неожиданным телефонным звонком.
   - Да? - Мура судорожно сорвала с рычага трубку и  скосила  взгляд  на
стенные часы, которые показывали  половину  десятого,  только  непонятно
чего: утра или вечера. Сама Мура почему-то больше  склонялась  к  первой
версии.
   - Большое спасибо, - сказала трубка голосом Тамары.
   - Пожалуйста, - механически ответила Мура и спросила:
   - А за что?
   - А за то, что ты на меня милицию натравила. На меня, Викулю и Кирку!
   - Постой, постой, - возразила Мура,  которой  сильно  не  понравились
Тамарины интонации, но Тамара не желала останавливаться на достигнутом.
   - Это называется по-дружески, да? Это теперь так называется? - Тамара
присовокупила не очень печатное выражение и бросила трубку.
   Мура хотела было ей перезвонить и даже набрала первые три  цифры,  но
передумала, решив, что объясняться  со  склочной  домохозяйкой  ниже  ее
достоинства. Позевывая и бормоча под  нос  кое-какие  наблюдения  насчет
людского вероломства, она включила телевизор и  с  удивлением  выяснила,
что утро все же успело наступить. Надо же, а она этого даже не заметила!
Кроме того,  с  экрана  на  ее  взбаламученную  голову  обрушился  поток
всяческой  информации,  активно  перемежаемый   рекламой.   Напомаженные
дикторы упорно твердили ей о политическом кризисе в Индонезии, а гладкий
телевизионный красавчик в дорогом галстуке пугал микробами  под  ободком
унитаза. И все это полагалось выслушивать за чашкой утреннего кофе.  Что
за грязные извращенцы,  честное  слово!  Мура  с  отвращением  выключила
телевизор и грустно уставилась в окружающее пространство.
   - Вот ведь, - подумала она, - такого матерого преступника изловила, а
радоваться совершенно не хочется.
   Да уж, не очень-то порадуешься, когда даже самые близкие люди тебя не
понимают. Погоревав  и  повздыхав,  она  нашла  только  одно  приемлемое
утешение: такова судьба всех непризнанных гениев.  Ничего,  ничего,  они
еще пожалеют. Они еще хватятся, да будет поздно.  Еще  напишут  в  своих
мемуарах: ?Ах, как мы были  слепы!?  Мура  попыталась  представить  себе
Викулю и Тамару пишущими мемуары, но даже ее богатого воображения на это
не хватило.
   Решительно покончив с меланхолией, она выключила телефон  и  вплотную
занялась своим новым романом. А здесь  нужно  было  наверстывать  время,
потраченное на поимку особо опасных  преступников.  Приникнув  к  экрану
компьютера, она открыла нужный файл и погрузилась в  дорогой  ее  сердцу
мир вымысла, где она легко управляла судьбами своих  героев,  нимало  не
заботясь, что кто-нибудь ее не так поймет. Иногда она даже склонялась  к
тому, чтобы считать реальной жизнь, зашифрованную в килобайтах, а  вовсе
не ту, что нахально шуршала под окном аляповатым кустом сирени.  Похоже,
с   ней    солидаризировались    и    ее    читательницы-почитательницы,
предпочитающие виртуозную выдумку скучной  реальности.  Они  страдали  и
плакали с Муриными героинями и страстно  желали  дерзких  и  мускулистых
героев-любовников, синтезированных Мурой по методу искусственного  белка
и особенно выигрывающих на фоне маловыразительных натуральных особей.  А
чему  тут  удивляться,  если  Мурины  мужчины,  даже  будучи   завзятыми
сердцеедами, не задумываясь, рисковали жизнью ради Муриных же героинь  и
бросали к их ногам целые миры, в то время как те, которых  можно  каждый
день наблюдать в действительности, сроду места в трамвае не уступят!
   Едва Мура коснулась клавиатуры компьютера, как ее охватило  состояние
творческого экстаза. Буквы выскакивали из-под ее пальцев, как  живые,  и
тут же складывались в нужные слова, а слова  выстраивались  по  ранжиру,
будто войска на параде... Мура повелевала ими, упиваясь своей абсолютной
властью,  торжествовала  и  ликовала.  Эта  империя  вся,  без  остатка,
принадлежала и подчинялась ей и  трепетала  от  одного  ее  царственного
взгляда. Однако порыв вдохновения продолжался недолго, приблизительно на
пятом килобайте Мура почувствовала: что-то ей мешает. Она закрыла глаза,
сосредоточилась, и перед ней возникла странная картинка: длинный  пустой
коридор, в конце которого... Что же там  в  конце?  Там  кусок  материи,
точнее, край пестрого платья,  какими  уже  три  года  торгуют  на  всех
барахолках  от  Калининграда  до  Владивостока,   -   дешевый   турецкий
ширпотреб. И этот край пестрого платья, мелькнув, исчезает за углом. Где
она это видела? Где, где! Там, за кулисами!

Глава 24

ЧЕГО НЕ ХВАТАЛО ДЛЯ ПОЛНОГО СЧАСТЬЯ

   Ожидая, когда закончится выволочка,  устроенная  ему  подполковником,
Рогов коротал время, созерцая  пыльную  бахрому  на  шторе,  висящей  на
ближайшем окне. Это было единственное, что попадало в поле его зрения  в
том положении, в котором он находился, а именно: стоял посреди кабинета,
опустив голову и одновременно слегка  повернув  ее  вправо.  Ему  всегда
казалось, что так гораздо  легче  переносить  грозный  рык  разъяренного
подполковника Кобылина. Кстати, сегодня он превзошел самого себя.
   - Значит, у нас по-прежнему нет подозреваемого? - ревел подполковник,
как медведь, попавший в капкан.
   Рогову надо было хранить безмолвие и не шевелиться,  а  он  возьми  и
возрази сдуру:
   - Но зато у нас появилась новая ниточка... Ох, лучше бы он  этого  не
делал,  потому  что  в  следующую  минуту  на  его  безответную   голову
обрушились громы небесные. Сквозь предварительно разверстые небеса.
   Впрочем, чему тут было удивляться, когда он сам подготовил почву  для
начальственного гнева. Выложил все без обиняков, а картина выглядела  не
очень-то радостно. Ни Котька Кучеров, ни красавчик-кандидат Лоскутов, ни
муж Пышечки Мещеряковой на роль убийцы манекенщицы явно не  годились.  У
Кучерова и Мещерякова  имелось  алиби,  что  до  Лоскутова,  то  с  ним,
насколько понимал в таких делах Рогов, им еще предстояло помучиться. Так
и оказалось.
   Дав себе небольшую передышку, подполковник сказал уже потише,  отводя
глаза в сторону:
   - И что там с этим...  Лоскутовым?  У  меня  из-за  него  телефон  не
умолкает, даже домой звонили...  То  из  мэрии,  то  из..,  короче,  все
потроха вытряхнули.
   - А что с Лоскутовым? - индифферентно пожал плечами Рогов. - Им  РУОП
занимается, а я ему всего лишь несколько вопросов задал.
   - А он?
   -  А  он  любезно  на  них  ответил.   Подполковник   Кобылин   снова
сосредоточил свой взгляд на Рогове:
   - Не паясничай, тут не до шуток. У него  большие  связи,  и  еще  он,
между прочим, кандидат в депутаты. Притом с хорошими шансами...
   - А также бывший любовник Столетовой, - невозмутимо продолжил  Рогов,
и эта невозмутимость далась ему не без жертв. - А  кроме  того,  кое-кто
видел, как он выбегал из Дома культуры через минуту после убийства...
   Подполковник так сжал в руках карандаш, что он сломался:
   - Эта Котова, что ли, видела?
   - Нет, не она... Ее подружка, некая Бурмистрова.
   - Думаешь, ей можно верить?
   - Не знаю, - честно признался Рогов, - ни Котова, ни ее замечательные
подружки особенного доверия у меня не вызывают, тем более  что  вся  эта
история в их интерпретации выглядит совершенно фантастически... Вроде бы
они подозревали, что  муж  Мещеряковой  имеет  со  Столетовой  отношения
определенного рода, ну и решили приструнить манекенщицу самым  идиотским
способом. Сначала Котова послала ей письма с цитатами из своих  дурацких
романов,  потом  они  втроем  -  Котова,  Мещерякова  и  Бурмистрова   -
направились на показ моделей...
   - Зачем?
   - А черт его знает! Котова называет это психической атакой, а  там...
Как бы там ни было, а они  явились  туда  вдвоем.  Третья,  Бурмистрова,
задержалась и, по ее словам, столкнулась в дверях  с  человеком,  сильно
похожим на мужа Мещеряковой.
   Подполковник подпрыгнул на стуле:
   - Тогда при чем здесь Лоскутов, если все указывает на Мещерякова?
   Рогов беспомощно развел руками:
   - Да тут,  извините,  черт  ногу  поломает.  Во-первых,  Мещеряков  и
Лоскутов ужасно похожи  друг  на  друга,  как  близнецы,  особенно  если
учесть, что Бурмистрова видела убегавшего со спины. Во-вторых, Мещеряков
в момент убийства находился на переговорах  -  тому  есть  целых  десять
свидетелей. Судя по всему, он вообще  не  был  знаком  со  Столетовой  в
отличие от Лоскутова, который признался в любовной связи с ней...
   - А в-третьих? У  тебя  же  и  в-третьих  припасено?  -  не  выдержал
подполковник. - Третий близнец, например...
   - А в-третьих вы и сами знаете, - польстил ему Рогов. - Тот, кто убил
Столетову, сбежал через окошко в подсобке, а не через центральный  вход.
Так что пусть доброжелатели Лоскутова звонят не нам, а в РУОП, -  подвел
он итог, - там он завяз серьезнее, обвинение в похищении как-никак...
   Похоже, подполковника это обстоятельство немного подбодрило, лицо его
прояснилось на короткое мгновение, но тут же снова насупилось.
   - Это хорошо, но убийцы-то у нас нет как нет... Столько подозреваемых
- и все впустую...  Послушай,  Рогов,  а  эти  бабы..,  они,  часом,  не
привирают? Сами ее убили, а теперь путают дело. Знаешь что? Мне особенно
подозрительна писательница Котова. Творческие натуры очень импульсивны и
непредсказуемы. Может, ты ее недооцениваешь?
   "Ну уж нет?, - подумал Рогов, а вслух заметил :
   - Я с вами согласен, она, конечно, способна на многое, но пока  я  не
вижу мотива. Зачем ей убивать Столетову, не маньячка же она? А  впрочем,
это мысль...
   - Мотив, мотив!  -  вмешался  подполковник.  -  А  ревность?  Сам  же
говорил, они думали, что у Мещерякова шашни с манекенщицей.  Но  она  же
ему не жена. Логичнее было бы подозревать Викторию Мещерякову.
   - Вот и подозревай,  -  благословил  его  подполковник.  -  А  потом,
вспомни, как были подписаны письма: ?Орден обманутых жен?!
   - Что? - Рогов несколько растерялся-- Вы намекаете  на  то,  что  они
все... Ну нет, видел я этого Мещерякова, гарем ему не осилить... Нет,  я
о другом думаю... Колье это пропавшее у меня из головы не выходит. Шубин
- ну тот, кто ее фотографировал, - утверждает, что  это  была  ее  вещь.
Куда оно делось, интересно?
   Зря он вспомнил про это колье, потому что у  подполковника  Кобылина,
судя по всему,  на  него  была  аллергия.  Густые  подполковничьи  брови
немедленно сошлись  на  переносице,  громы  и  молнии  тоже  последовали
незамедлительно:
   - Опять углубляешься в дебри, когда у тебя под рукой готовый  убийца,
точнее, убийцы? Тряси баб, тряси, пока не признаются. Это  они  зарезали
манекенщицу, больше некому!
   А Рогову почему-то на память  пришел  лейтенант,  процедивший  сквозь
зубы:
   - На такое способна только женщина...

***

   Шура Тиунова с нетерпением дожидалась Рогова,  поминутно  посматривая
на дверь. Но тот основательно застрял у начальства. Честно говоря, она с
трудом удерживалась от того, чтобы не влететь в кабинет подполковника  и
выложить то, что она узнала. В принципе  ей  такая  вольность  ничем  не
грозила, поскольку она была племянницей подполковника Кобылина. Но ей не
хотелось, чтобы эту маленькую тайну узнал Рогов. Словом,  она  крепилась
из последних сил. Так что когда дверь наконец распахнулась, она сразу же
затарахтела:
   - Юрий Викторович,  Юрий  Викторович...  Рогов  посмотрел  на  нее  с
нескрываемым неудовольствием. Впрочем, он всегда смотрел на  нее  именно
так, а не иначе.
   - Ну что еще стряслось? - осведомился он, вешая  пиджак  на  стул.  -
Алена Вереск написала очередной роман?
   - Да нет же, нет, - Шура пропустила  мимо  ушей  явный  намек  на  ее
вчерашнее ?недостойное? поведение, когда она попросила автограф у  Марии
Котовой, - тут другое. Помните,  позавчера,  когда  вас  не  было,  сюда
заходила женщина, ну, ругаться с вами из-за племянницы, которую  вы,  по
ее словам, избили? Помните?
   - Да никого я не избивал! - взорвался Рогов.
   - Ну я же сказала - по ее  словам...  Да  речь  же  не  об  этом.  Вы
помните, как я ее вам описывала?
   - Помню, - скривился Рогов, - по методу Шерлока Холмса.
   - Да ладно вам, - обиделась Шура, - какой бы ни был метод, но Кучеров
сегодня вспомнил, что у Столетовой была знакомая, точно  попадающая  под
это описание... Все-все: возраст, внешний  вид,  манера  себя  вести,  а
главное, наколка на левом запястье. Он сказал, что у нее наколка в  виде
буквы ?эс?, а я назвала ее подковой. Но ведь букву ?эс? можно принять  и
за подкову. Если это совпадение, то...
   - Стоп... - прошептал Рогов. Вид у него при этом был такой  странный,
что Шура стала  опасаться  за  его  психическое  состояние.  -  Стоп,  -
повторил он и закрыл глаза, губы его безмолвно шевелились...
   -  Вам  плохо?  -  с  опаской  спросила  Шура.  Рогов  открыл  глаза,
показавшиеся Шуре совершенно бешеными, и произнес замогильным голосом:
   - Кучеров еще что-нибудь про нее вспомнил? Например, как ее  зовут  и
где она живет?
   - Н-нет, - замотала головой Шура, - но я подумала, что если она тетка
той девицы, то ее можно найти через...
   - Меня не интересуют ваши мысли,  -  истерическим  тоном  оборвал  ее
Рогов, - меня интересуют только факты! - С  этими  словами  он  насмерть
вцепился в телефон и принялся с остервенением накручивать диск,  бормоча
себе под нос:
   - Думала она, видите ли, мыслительница, Спиноза...
   Шура жестоко обиделась. Она не знала, что Рогов злится на себя и себя
же кроет последними словами за то, что  не  сразу  схватился  за  кончик
заветной ниточки, а это была именно она, он уже не сомневался.  Женщина,
женщина с татуировкой на запястье. Ее видели и Кучеров, и Лоскутов.  Что
касается Шуры Тиуновой и ее знаменитых дедукции и индукции, то,  похоже,
это был первый случай, когда он готов был с ними смириться.

***

   Искомую даму с татуировкой звали Светланой Петровной Бельцовой.  Этой
информацией Рогов разжился в отделении милиции, в котором было  заведено
дело на ее племянницу. Ту  самую  начинающую  грабительницу,  оглушенную
фолиантом Алены Вереск в дежурном магазине. Там же ему любезно  сообщили
адрес,  по  которому  проживала  вышеупомянутая  Светлана  Петровна,   а
проживала она в Новых Черемушках в одной из  последних,  предназначенных
на снос ?хрущевок?. По крайней мере, поблизости там был  вырыт  огромный
котлован, а деревья предусмотрительно срублены под корень. А перед самым
входом в подъезд простиралась  огромная  и,  очень  похоже,  никогда  не
просыхающая лужа. Рогов отнесся к неожиданному препятствию философски  и
спокойно прошлепал по грязной, в разводах машинного масла  водице.  Шура
замешкалась на  краю  лужи  в  своих  модельных  лодочках,  после  чего,
мысленно попрощавшись с ними, решительно двинулась вперед.
   Квартира номер четыре находилась на первом этаже за  хлипкой,  обитой
старым дерматином дверью, рядом с которой кто-то  вывел  черной  краской
корявые буквы ?Спартак? - чемпион?, а чуть ниже еще кое-что  непечатное.
Рогов вспомнил, что в его собственном подъезде была идентичная  надпись,
только зеленой краской, и нажал на дверной звонок. Палец  от  кнопки  он
оторвал  не  сразу,  сначала  насладился   пронзительным   дребезжанием,
доносившимся из квартиры. Однако ни шаркающих шагов, ни бдительного ?Хто
тама?? за этим  не  последовало.  Тогда  Рогов  повторил  звонок,  потом
позвонил еще раз.
   - Похоже, там никого, - задышала ему в левую лопатку Шура.
   - Это вам, конечно, женская интуиция подсказывает? - едко осведомился
Рогов и, развернувшись на  сто  восемьдесят  градусов,  ткнул  в  кнопку
звонка квартиры номер два.
   Предусмотрительно прикрытая на цепочку дверь робко приоткрылась, и на
Рогова с опаской глянул подслеповатый старческий глаз.
   - Чего вам?
   - Не знаете, где ваша соседка?
   - Не знаю и знать не хочу! - Дверь оглушительно захлопнулась.
   Задетый  за  живое  Рогов  опять  нажал  на   звонок.   Дверь   снова
приоткрылась, но глаза он не увидел.
   - Вы чего хулиганите? - пожаловался плаксивый голос и пригрозил:
   - Сейчас милицию вызову!
   Рогов молча сунул в узкую щель удостоверение и повторил свой  вопрос.
На этот раз ему торопливо ответили:
   - Наверное, на рынке торгует, где ж еще...
   - На каком именно?
   - На Черкизовском...
   - Спасибо, вы очень любезны, - пробормотал Рогов,  и  дверь  тихонько
прикрылась.
   - Вряд ли мы найдем ее на рынке, - вздохнула Шура - как будто  бы  он
сам об этом не догадывался - и первой вышла из подъезда.
   Рогов же решил попытать счастья еще в одной квартире -  третьей.  Там
ему открыла приветливая молодуха, выпустившая из квартиры на  лестничную
площадку такие вкусные кухонные запахи, что Рогов с  особенной  остротой
почувствовал свое холостяцкое сиротство. И женщина была вся такая уютная
и аппетитная, что ее хотелось  расспрашивать  долго  и  подробно,  и  не
только по существу дела. Может,  он  так  бы  и  поступил,  если  бы  не
тревожный зов запыхавшейся Шуры:
   -  Юрий  Викторович,  Юрий  Викторович!  Он  досадливо  поморщился  и
обернулся. Его помощница на редкость  комично  покачивалась  на  высоких
каблуках своих промокших лодочек.
   - Ну что там опять? - выдохнул он устало.
   - Через окно видны чьи-то ноги - - сообщила Шура и шмыгнула носом.
   - Что? - не сразу понял Рогов.
   - Там дети ходили под окнами... Ну,  я  тоже  решила...  Заглянула  в
квартиру Бельцовой, а там кто-то на полу лежит. По  крайней  мере,  ноги
видны. По-моему, женские...
   - Отлично, - буркнул Рогов, - только  этого  мне  и  не  хватало  для
полного счастья.

Глава 25

ВАШИ ДОКУМЕНТЫ!

   "...Влад только что вышел из-под душа.  Вокруг  его  загорелых  бедер
было обернуто махровое полотенце, густые волосы небрежно взлохмачены,  а
на бронзовом торсе блестели капельки воды..."
   Мура откинула голову, полюбовалась запечатленным  на  экране  дисплея
потоком сознания, пробормотала в задумчивости: ?капельки воды,  капельки
воды...? - после чего  вдохновенно  отстукала  продолжение:  ?в  которых
отражалось  все  счастье  мира?.  Потом  вспомнила,  что,  кажется,  уже
использовала это замечательное сравнение в предыдущем романе ?Поцелуй на
прощание?. Только там ?все счастье мира? отражалось не в капельках воды,
а в бисеринках пота... Нет-нет, пожалуй,  даже  не  в  бисеринках,  а  в
глазах... Точно, в глазах ?цвета загуст