5, ч. С, Э 6, с. 173. Курсив мой, - Ю. Л. Ср.: Жирмунский В. М. Байрон  и
Пушкин. Л., 1978, с. 236.} А далее Олин  пришел  уже  к  прямым  подражаниям
Байрону: начал писать поэму "Манфред", создал трагедию "Корсер" (1826).
     Пушкин с его  безошибочным  литературным  чутьем,  по-видимому,  раньше
других понял, что Оссиан устарел. Недаром зачин из "Картона" он  использовал
для обрамления своей шуточной поэмы-сказки "Руслан и Людмила" (1820):

                         Дела давно минувших дней,
                         Преданья старины глубокой.

     Нам представляется справедливым высказывавшееся уже предположение,  что
в "Руслане и Людмиле"  имена  Финна  и  Наины,  содержащиеся  в  иронической
вставной истории  о  герое,  который  безуспешно  пытался  завоевать  сердце
красавицы, пока она  не  превратилась  в  дряхлую  старушонку,  должны  были
ассоциироваться в сознании современников  с  Фингалом  и  Мойной  -  героями
оссиановской трагедии Озерова. {Pushkin Aleksandr. Eugene Onegin. A novel in
verse translated from the Russian with a commentary,  by  Vladimir  Nabokov,
Vol. II. New York, 1964, p. 255. - Набоков также  связывает  имя  Ратмира  с
оссиановским Reuthamir.} А это соответствие бросало иронический  отблеск  на
осслановскую тематику вообще.
     В 20-е  годы  Оссиан  постепенно  утрачивает  актуальное  значение  для
русской литературы. Показательно, что именно в  это  время  распространяется
мнение о поддельном характере его поэм. Один, например, раньше  уверенный  в
их подлинности, отказался от этого взгляда и писал в 1823  г.:  "Теперь  уже
нет никакого сомнения, что  Осснан  не  существовал  никогда  и  что  поэмы,
известные под именем Оссиановых, сочинены самим Макферсоном". {Олин В. Оскар
и Альтос, с. I.}
     Только  заточенный  в  крепость  Кюхельбекер,  оторванный  от  активной
литературной жизни и мысленно переживавший то  безвозвратно  ушедшее  время,
когда поэзия Оссиана служила  вдохновляющим  примером  для  него  и  друзей,
создает в 1835 г. стихотворение, где образ шотландского барда,  ставший  уже
для  многих  условным  литературным  штампом,  проникался  живым   чувством,
сливался с лирическим героем - декабристом, пережившим  трагедию  поражения.
Напоминая   о   героической   поре   русского   освободительного   движения,
стихотворение "Оссиан" служило своего рода завершением  русского  оссианизма
как действенного явления отечественной литературы.
     После 1830-х годов стихотворные переложения  поэм  Оссиана  на  русский
язык -  явление  крайне  редкое  и  незначительное.  Новый  прозаический  их
перевод, выпущенный в  1890  г.  Е.  В.  Балобановой,  {Макферсон  Д.  Поэмы
Оссиана.  (J.  Macpherson.  Poems  of  Ossian).  Исследование,   перевод   и
примечания Е. В. Балобановой. СПб., 1890, 372 с.} носил  ученый  характер  и
сколько-нибудь заметного влияния на  литературу  не  оказал.  "Знакомство  с
Оссианом по переводу г-жи Балобановой, -  писал  рецензент,  -  доставит  не
столько эстетическое наслаждение, сколько того  особого  рода  удовольствие,
какое испытывается при научных занятиях". {Книжки  Недели,  1891,  Э  4,  с.
215.} Правда, Н. С. Лесков,  узнав  из  цитированной  рецензии  об  изданном
переводе,  рекомендовал  своему  пасынку  Б.   М.   Бубнову,   переводившему
английских поэтов, выбрать "что-нибудь из  Оссиана"  и  переложить  стихами,
{Лесков Н. С. Собр. соч. в 11 т., т. XI. М., 1958,  с.  484  (письмо  от  12
апреля 1891 г.).} однако  никаких  реальных  последствии  эта  рекомендация,
видимо, не имела. Тогда же литератор-любитель, юрист по образованию,  И.  Ф.
Любицкий предпринял "перепев поэм Оссиана" гекзаметром на основании перевода
Балобановой. Но "перепев" этот так и не увидел света. {Сохранилась  рукопись
в Государственной публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (ф.  447,
Э  25,  26);  подробнее  см.:  Левин  Ю.   Д.   К   вопросу   о   переводной
множественности. - В кн.: Классическое наследие и современность.  Л.,  1981,
с. 371.} К началу XX века Оссиан воспринимался уже не как живое литературное
явление, а как отзвук былого, давно  ушедшего.  Именно  как  воспоминания  о
далеком героическом прошлом, которое чуждо  скучной  повседневности,  звучат
стихотворения "Оссиан" Н. С. Гумилева и "Я не слыхал  рассказов  Оссиана..."
О. Э. Мандельштама.
     В наше время образ Оссиана едва  ли  вдохновит  поэта  (хотя,  конечно,
предсказания в области поэзии - вещь  весьма  ненадежная).  "Поэмы  Оссиана"
Джеймса Макферсона могут вызывать теперь интерес главным образом потому, что
они ознаменовали существенный этап в развитии европейских литератур,  в  том
числе и русской. Напомнить современным читателям, что представляет  из  себя
этот литературный памятник, показать, какой след оставил он в  отечественной
культуре, - этой целью мы руководствовались, подготовляя настоящее издание.


        "ПРИМЕЧАНИЯ  "

     В полном виде созданные Макферсоном поэмы Оссиана впервые вышли в  свет
в двух сборниках, "Фингал" (Fingal, 1762) и "Темора"  (Temora,  1763),  где,
помимо названных в заглавиях эпических поэм, содержались также и  все  малые
поэмы (см. выше,  с.  463-466,  историю  оссиановских  изданий  Макферсона).
Опубликованные ранее "Отрывки старинных стихотворений" (Fragments of Ancient
Poetry, 1760) были еще весьма далеки от  окончательного  свода  оссиановских
поэм и по своему объему и по характеру произведений.  Напротив,  последующее
двухтомное издание - "Творения Оссиана" (The Works  of  Ossian,  1765)  -  в
сущности являлось почти точным повторением обоих сборников только  в  другом
полиграфическом оформлении. Композиция  здесь  осталась  прежней.  Текстовые
изменения сравнительно немногочисленны (около 400 на примерно 700 страниц) и
малосущественны. Более важное отличие "Творений"  от  сборников  состояло  в
том, что краткие  изложения  отдельных  книг  "Фингала"  были  извлечены  из
предисловия, которое здесь опущено, и предпосланы в виде особых "содержаний"
(arguments)  каждой  книге  эпопеи.  Однако  малые  поэмы,  следовавшие   за
"Фингалом", не имели таких "содержаний", и их изложения приводились, как и в
первом издании, в примечаниях к заглавиям поэм. (В  "Теморе"  и  последующих
малых поэмах "содержания" были предпосланы отдельным книгам эпопеи  и  малым
поэмам уже в первом издании). Вполне вероятно, что,  готовя  свод  "Творений
Оссиана", Макферсон н,е довел работу до конца, так как уехал в  начале  1764
г. во Флориду и вернулся лишь в 1766 г., когда издание уже было осуществлено
(см.: Saunders В. The Life and Letters of James Macpherson. New York,  1968,
p. 213). Незавершенность его редакторской работы проявилась, в частности,  в
том,  что  при  объединении  сборников  состав  их  остался  неизменным,   в
результате чего первая книга "Теморы" печаталась в "Творениях"  дважды  -  в
томе I в числе малых поэм и в томе II как первая книга эпопеи.
     При подготовке издания "Поэмы Оссиана"  (The  Poems  of  Ossian,  1773)
Макферсон,  не  меняя  содержания  поэм,  подверг  их  значительной  правке:
стилистические   изменения   исчисляются   здесь   тысячами,    значительным
сокращениям подверглись примечания и приложения  к  поэмам.  Был  изменен  и
порядок  расположения  поэм,  чтобы  придать  ему   видимость   исторической
последовательности: том I - "Кат-лода",  "Комала",  "Карик-тура",  "Картон",
"Ойна-морул",  "Кольнадона",  "Ойтона",  "Крома",  "Кальтон   и   Кольмала",
"Сражение с  Каросом",  "Катлин  с  Клуты",  "Суль-мала  с  Лумона",  "Война
Инис-тоны",  "Песни  в  Сельме",  "Фингал",  "Лаемой",  "Дар-тула".  "Смерть
Кухулина",  "Битва  при  Лоре";  том  II  -  "Тенора",  "Конлат  и  Кутона",
"Бератон".
     Стилистическая правка Макферсона состояла главным образом в уничтожении
союзов, в разделении более длинных предложений на обособленные  короткие,  в
увеличении числа восклицаний. Прошедшее  время  при  этом  часто  заменялось
"историческим  настоящим"  (praesens  historicum).  Все  это  ускоряло  темп
повествования, которое становилось резким, отрывистым (см.: Drechsler W. Der
Stil des Macphersonischen Ossian. Berlin. 1904,  S.  12).  В  предисловии  к
новому изданию Макферсон заверял читателей, что отныне  предоставляет  поэмы
"их  собственной  судьбе"  (The  Poems  of  Ossian.  Translated   by   James
Macpherson, in two" volumes. A new edition. Vol. I. London, 1773, p.  XIII).
И действительно, дальнейшие прижизненные переиздания 1784-1785, 1790 и  1796
гг. не содержали никаких новых изменений. Тот же текст повторялся обычно и в
посмертных изданиях макферсоновских "Поэм Оссиана".
     Таким образом, текст 1773 г. несомненно выражает последнюю волю  автора
и при формальном подходе к решению проблемы должен  считаться  дефинитивным.
Однако современная текстология не признает принципа  последней  воли  автора
универсальным.  Б.  В.  Томашевский,  например,  квалифицировал   позднейшие
переработки первоначального текста как  "изменение  в  целом  или  в  частях
поэтической системы автора" и отмечал, что  "чем  дальше  отходит  автор  от
своего произведения, тем чаще  эта  перемена  системы  переходит  в  простые
заплаты новогс стиля на основе чуждого ему старого, органического".  В  этом
случае выбор редакции для издания должен производиться "по  принципу  текста
единой системы" Кроме того, существует также исторический  критерий  отбора,
когда важно воспроизвести "исторически  подлинное  лицо  произведения",  для
чего следует "брать редакцию  той  эпохи,  к  которой  относится  наибольшая
литературная действенность  издаваемого  произведения"  (Томашевский  Б.  В.
Писатель и книга. Очерк текстологии. 2-е изд., М., 1959, с. 176, 177).  Этот
критерий, очевидно, особенно существен при отборе  редакций  для  издания  в
серии "Литературных памятников".
     Среди специалистов давно уже укрепилось мнение,  что  правкой  1773  г.
Макферсон значительно ухудшил первоначальный текст своих оссиановских  поэм.
Отто  Йиричек,  сопоставивший  все  редакции  и  подготовивший  единственное
текстологически комментированное издание поэм, писал в этой связи: "По моему
мнению,  первоначальная  редакция  имеет  значительное  преимущество   перед
переработкой, уже хотя бы потому,  что  она  написана  на  одном  дыхании  и
проникнута  огнем  и  силой  поэтического  вдохновения,  которые   позволили
Макферсону создать между 24 и 26 годами новое  сказание  о  Фингале  в  виде
цикла героических поэм. Позднейшие же изменения суть  результат  критических
раздумий, которые  относятся  к  не  связанным  между  собою  стилистическим
частностям". Йиричек указывал, что результатом правки "явилось не  усиление,
а перенапряжение повествовательного тона",  "пагубное  во  всех  отношениях"
(James Macpherson's Ossiar Faksimile-Neudruck der  Erstausgabe  yon  1762/63
mit  Begleitband:  die  Variantei  Hrsg.  von  Otto  L.  Jiriczek.  Bd  III.
Heidelberg, 1940, S. 16).
     Близкого мнения придерживается и шотландский  профессор  Дерик  Томсон,
крупнейший современный специалист по  Оссиану  и  гэльской  поэзии,  который
указывает: "После 1763 г. Макферсон в значительной мере  утратил  интерес  к
своим оссианическим  трудам,  хотя  и  был  озабочен  тем,  чтобы  и  дальше
поддерживать обман, а потому был вынужден "нашивать заплаты" и "пускать пыль
в глаза" в последующих изданиях. Но его публикации до 1763  г.  включительно
(в особенно вплоть до "Фингала" в 1761-62 гг.) представляют нам его творение
когда оно было, так сказать, раскалено добела, когда он был еще  глубоко  им
заинтересован и захвачен и сосредоточивал на нем все свое  внимание.  Именно
эти издания возбудили полемику и  вызвали  ранние  переводы,  оказав,  таким
образом,  влияние  на  многие  области  европейской  литературы"  (письмо  к
переводчику от 17 февраля 1976 г.).
     Добавим в  этой  связи,  что  по  сборникам  "Фингал"  и  "Темора"  был
осуществлен известный итальянский перевод аббата Чезаротти, что  по  изданию
1765 г. (а не 1773 г.) с Оссианом знакомились Клопшток, Гердер, Гете  и  оно
переиздавалось в Германии Мерком, что по этому же  изданию  создал  Летурнер
полный французский перевод, который в дальнейшем был  переведен  на  русский
язык Костровым, и т. д.
     На основании всех  этих  соображений  настоящий  перевод  поэм  Оссиана
выполнен по тексту первой  редакции  с  учетом  тех  сравнительно  небольших
изменений,  которые  внес  Макферсон,  когда  сводил  все  поэмы  в   первое
объединенное издание "Творений Оссиана". В соответствии с этим  изданием  мы
предпослали каждой книге  "Фингала"  краткое  "содержание"  и,  доведя  этот
структурный принцип до конца, снабдили подобными "содержаниями" следующие за
эпопеей малые поэмы, для чего использовались  примечания  к  заглавиям  поэм
(как поступил Макферсон в последующем издании).
     Отказавшись в отличие от  "Творений  Оссиана"  от  дублирования  первой
книги "Теморы" и изъяв ее из числа малых поэм после "Фингала",  мы,  однако,
сочли нужным сохранить приложенный к ней рассказ о смерти Оскара  и  Дермида
(являющийся первым  оссиаиическим  опытом  Макферсона)  и  перенесли  его  в
соответствующее место эпопеи (см. с. 179-180). Наконец,  всему  собранию  мы
дали заглавие "Поэмы  Оссиана"  как  утвердившееся  в  мировом  литературном
обиходе.
     В тома "Творений Оссиана" Макферсон  включил  два  своих  "рассуждения"
(dissertations), которые раньше открывали издания "Фингала"  и  "Теморы",  а
также "Критическое рассуждение о поэмах Оссиана" Хью Блэра, вышедшее в  1763
г. отдельной книжкой. Из этих рассуждений мы, учитывая интересы  современных
читателей, перевели  только  первое,  в  котором  Макферсон  кратко  изложил
легендарно-историческую основу своих поэм. Второе рассуждение,  где  он  уже
включился в возникшую тогда оссиановскую полемику и, употребляя выражение Д.
Томсона, начал  "пускать  пыль  в  глаза"  своим  противникам,  в  наши  дни
представляет интерес лишь для специалистов, имеющих возможность ознакомиться
с ним в оригинале. То же можно сказать и о "Критическом рассуждении" Блэра.
     Переводя текст поэм, мы старались передать ритмизованный характер прозы
Макферсона. При этом  необходимо  было  учитывать  произношение  и  особенно
акцентуацию имен собственных. Русские читатели прошлого столетия, как  можно
судить  по  стихотворным  переложениям   поэм   Оссиана,   произнося   имена
оссиановских  героев,  делали  обычно  ударение  на  последнем  слоге,  чему
несомненно способствовали французские переводы, имевшие хождение  в  России.
Между тем в английском языке эти  имена  имеют,  как  правило,  ударение  на
предпоследнем слоге. (Характерно, что Макферсон счел даже нужным  специально
указать, что в имени Фингал, в виде исключения, ударение стоит на  последнем
слоге; см. выше, с. 17). На эту акцентуацию мы ориентировались при переводе,
специально  обозначив  ударения  в  приложенном  ниже  алфавитном  указателе
(соответствующие сведения любезно сообщены нам профессором Д. С.  Томсоном).
Единственное  исключение  составляет  имя  Оссиан,  употребляемое   нами   в
традиционном русском написании  и  произношении  с  ударением  на  последнем
слоге, поскольку более близкое к английскому произношение 'Осьен'  выглядело
бы и звучало слишком непривычно.
     Встречающиеся в авторских примечаниях гэльские слова (в этимологических
объяснениях и цитатах) даются в  написании  Макферсона,  хотя  в  его  время
гэльская орфография еще не установилась.
     Для содержащихся в примечаниях стихотворных цитат из  античных  авторов
использовались переводы следующих поэтов: "Илиада" Гомера -  Н.  И.  Гнедича
"Одиссея" Гомера - В.  А.  Жуковского,  "Энеида"  Вергилия  -  А.  А.  Фета,
"Георгики" Вергилия - С. В.  Шервинского.  Остальные  цитаты  даны  в  нашем
переводе В ссылках указываются  номера  песни  или  книги  цитируемой  поэмы
(римские цифры) и первого стиха цитаты (арабские цифры). Данные, добавленные
переводчиком, заключены в квадратные скобки.
     При комментировании текстов Макферсона мы сочли возможным  ограничиться
сводным аннотированным алфавитным указателем  имен  и  названий  (исключение
сделано лишь для "Рассуждения").
     Составитель  и  переводчик  считает  своим  приятным  долгом   выразить
искреннюю благодарность В. Э. Вацуро, Е. И. Зисельман, А. Г. Кроссу,  И.  В.
Крюковой,  Д.  С.  Лихачеву,  Ю.  М.  Лотману,  А.  В.  Малютиной,   Е.   П.
Мстиславской, Н. Н. Павлюку, М. П. Парсадановой, Д. С. Г.  Симмонсу,  Д.  С.
Томсону и А. Энгель, щедрой помощью которых он пользовался в процессе работы
над книгой. Особую признательность он  выражает  редактору  перевода  Э.  Л.
Линецкой.
     Инициатором  настоящего  издания   был   академик   М.   П.   Алексеев,
согласившийся затем стать его  редактором.  К  великому  сожалению,  ему  не
суждено было увидеть осуществление своей инициативы.  Светлой  памяти  этого
замечательного ученого, своего учителя со студенческих лет,  посвящает  свой
труд составитель и переводчик.


        "РАССУЖДЕНИЕ О ДРЕВНОСТИ И ДРУГИХ ОСОБЕННОСТЯХ ПОЭМ ОССИАНА, СЫНА ФИНГАЛА "

     "Рассуждение" первоначально было предпослано сборнику "Фингал" (1762) и
затем перепечатывалось в "Творениях Оссиана" (1765) и "Поэмах Оссиана" (1773
и переиздания). Оно, как  и  примечания  к  поэмам,  имело  целью,  с  одной
стороны, представить публике "перевод" древних эпических поэм таким образом,
чтобы предотвратить возможность сомнений в их достоверности, а  с  другой  -
возвеличить Шотландию, показать, что ее  историческое  прошлое  не  уступает
истории древней Греции  и  Рима.  В  "Рассуждении"  отразилось  свойственное
преромантической  кельтологии  XVIII  в.  преувеличенное   представление   о
территориях, занятых кельтами  в  древности,  и  об  их  культурном  уровне.
Используя данные современных ему историков, Макферсон в то же время вносил в
них изменения соответственно собственному замыслу.  Так,  было  установлено,
что кельтские племена, положившие начало шотландской нации, пришли  туда  из
Ирландии,  причем  позднее  юговремени,   к   которому   традиция   относила
существование  Фингала.  Макферсон  же,   превративший   героев   ирландской
эпической традиции в  обитателей  Каледонии  (древней  Шотландии;  см.  выше
статью ""Поэмы Оссиана" Джеймса Макферсона"),  утверждал  обратное:  у  него
галльские кельты переселялись из Шотландии в Ирландию. Предкам своих  героев
- Фингала, Оссиана, Оскара - он приписал уничтожение ордена друидов (который
в действительности прекратил существование с утверждением  христианства),  а
самих героев связал и соотнес хронологически с  исторически  зафиксированной
борьбой  древних  племен,   населявших   северную   Британию,   с   римскими
захватчиками, и т. д. Особую изобретательность проявил Макферсон, придумывая
доводы  в  доказательство  возможности  сохранения  поэм  Оссиана  в  устной
традиции на протяжении полутора тысячелетий.
     Имена и названия, содержащиеся в "Рассуждении", поясняются в помещенном
ниже сводном указателе.

     1... они оказались в круге камней. Под "кругом камней" имеются  в  виду
места друидических ритуальных обрядов (ср. примечание к "Фингалу", кн.  V  -
с. 54).
     2 С одним из таких кульди  Оссиан...  согласно  обычаям  того  времени.
Макферсон подразумевает  гэльские  баллады  о  встречах  Оссиана  со  святым
Патриком (373-463), крестителем Ирландии (см. выше, с. 484),  но  превращает
последнего в безымянного  кульди,  поскольку,  считая  Оссиана  историческим
лицом и сыном Фингала, жившего в III в., он отрицал возможность его  встречи
с христианским миссионером, действовавшим в начале V века.
     3... поэма... в настоящем сборнике - "Комала".
     4... назван... сыном властителя мира. См. выше, с. 69.
     5...назван властителем кораблей. См. выше, с. 72.
     6...джентльмен, который сам стяжал известность в  поэтическом  мире,  -
Джок Хоум (см. выше, с. 462).
     7  ...дже