другое.  Принимай  вещь
такой, какая она есть, такой, какой она себя подает.  Не старайся докопаться
до сути. Золота в ожерелье оказалось больше, чем оно стоит, но ведь это один
случай  из  десяти тысяч.  Как  правило,  всегда бывает  наоборот.  Покупаем
золото, оказывается, что это надраенная до блеска бронза.
     Имран замолчал.
     Хозяин хмыкнул и крикнул слугу. Тот явился  с ворохом посуды и принялся
раскладывать ее на столе.
     - А ты откуда такой умный взялся? -  с неподобающей его  сану дерзостью
спросил суфий.
     - Из Меденина, - сказал Имран, - в Тунис еду.
     Суфий  смерил  "умника"  взглядом  и  отвернулся.  Видимо,  он  остался
недоволен ответом.
     Хозяин попробовал варево и объявил:
     - Суп готов, - и стал разливать его по тарелкам.
     От  запаха  вареной  баранины,  наполнившего   комнату,  у  Имрана  рот
наполнился слюной.  Застучали ложки,  послышались  звуки,  издаваемые  ртами
втягивающими воздух.
     После  обеда  купцы затеяли игру  в кости. Суфий сел у окна  и принялся
перебирать четки,  крестьяне  наблюдали за игрой,  негромко  комментируя ее.
Имран подсел поближе к очагу, спрятал лицо в воротнике кафтана и сделал вид,
что  дремлет.  Нельзя  было  возвращаться  к  Ахмад  Баширу, не  узнав,  кто
находится наверху.  Появилась  какая-то старуха, с закрытым паранджой лицом.
Скрипучим,  поминутно  прерываемым кашлем, голосом попросилась  погреться  и
отдохнуть.
     - Ладно, - нехотя разрешил хозяин,- заходи.
     Старуха села у огня, вынудив Имрана отодвинуться.
     Делая вид, что засыпает, Имран несколько раз уронил голову. Поднялся и,
обращаясь к хозяину, сказал:
     - Эй, почтенный, не найдется ли у тебя свободной комнаты для отдыха?
     Корчмарь посмотрел на игравших в кости, помялся и сказал:
     - Есть одна комната  свободная, до вечера можешь отдохнуть.  Дирхем это
будет стоить.
     - Это мне подходит, - сказал Имран, поднялся и пошел вслед за хозяином.
     На втором  этаже было две комнаты. Имран ткнулся, было в одну дверь, но
был остановлен хозяином.
     - Не сюда, - нервно сказал хозяин,- вот сюда.
     Хозяин открыл другую дверь и сказал:
     - Вот свободная комната.
     Имран вошел в комнату.
     - Рассчитайся со мной, - попросил корчмарь.
     Имран  вложил  в руку хозяина исмаилитский знак.  Кочмарь с недоумением
поднес ладонь к глазам и, разглядев, едва не отпрыгнул в сторону.
     - Разве это ты? - с изумлением спросил он.
     - Я, - подтвердил Имран.
     - Как же ты изменился, - недоверчиво сказал корчмарь.
     - Торопись, - неприязненно сказал Имран, - у меня мало времени.
     - Ты достал то, что нужно?
     - Достал, давай деньги.
     - Подожди, - боязливо сказал хозяин, - я сейчас вернусь.
     Он  вышел  из комнаты. Имран приблизился к окну, оно  выходило в степь.
Имран не мог дать объяснения своему поступку. Это был  какой-то порыв.  Рука
сама нашарила печать и протянула корчмарю.
     Имран услышал,  как открылась дверь  напротив,  и готов был поклясться,
что  слышит взволнованный  голос хозяина. Через  некоторое время послышались
шаги  на лестнице.  Поднималось  сразу  несколько  человек. Можно  было  еще
выпрыгнуть в окно и попытаться бежать, но Имран вдруг почувствовал полнейшее
безразличие к происходящему.
     Дверь за его спиной открылась, кто-то вошел в комнату и произнес:
     - Добро пожаловать.
     Имран медленно обернулся.  Лицо говорившего было ему  знакомо - это был
Меджкем,  правая  рука  Убайдаллаха. Один  из самых  преданных  фатимидскому
халифу людей, ярый враг покойного  Абу Абдаллаха.  Прежде чем вошедший успел
узнать его,  Имран понял,  что  заговор  племянника халифа не удался.  Глаза
Меджкема расширились, на лице его отразилось удивление.
     -  Имран,  - сказал он, - какая неожиданная встреча. Да  знаешь  ли ты,
приятель, что я тебя ищу  на небе,  а ты мне  встретился  на  земле.  Какими
судьбами?
     - Да вот, решил  сюрприз вам  сделать,-  ответил Имран. -  Дай,  думаю,
порадую людей.
     - Сюда, ко мне! - крикнул Меджкем.
     В комнату вошли "купцы".
     "Шесть, семь, восемь  вместе с хозяином, - подсчитал Имран, - многовато
будет". Не сопротивляясь, он дал себя обыскать и связать руки.
     - Ничего у него нет, - сказал первый.
     - Где бумага? - спросил Меджкем.
     Имран пожал плечами. Меджкем обнажил кинжал и приставил острием к горлу
пленника.
     - Говори, или я вырежу тебе кадык.
     - Это  будет очень кстати, - ответил Имран,- я как раз горло простудил,
глотать больно.
     - Ведите его вниз, - распорядился Меджкем.
     Сопровождаемый тычками и ругательствами Имран сошел на первый этаж.
     - Убери посторонних, - сказал хозяину Меджкем.
     - Заведение закрыто, - объявил хозяин,- уходите, уходите.
     Трое  из них встали  и покинули помещение. Старуха, сидевшая  у  очага,
зашлась в кашле.
     - Тебя тоже касается, - сказал корчмарь.
     -  Благородный господин, дозволь еще немного  погреться,  - запричитала
женщина. - Больная я не дойду, помру по дороге, на тебе грех будет.
     Хозяин посмотрел на Меджкема, тот махнул рукой.
     Через торчавший в потолке крюк, куда  подвешивали разделанных животных,
пропустили веревку и привязали к ней руки пленника - получилась дыба.
     - У меня к тебе два вопроса, - сказал Меджкем.
     - Это очень много, - ответил Имран.
     -  Первый,  -  продолжал Меджкем,  -  где  бумага, второй  -  где  твой
сообщник. Ответишь - будешь жить.
     - Сам-то веришь в то, что говоришь? - усмехнулся Имран.
     - Главное, чтобы  ты  верил.  Говори, не  тяни время, не усугубляй свою
участь.
     - Вряд ли ее можно еще чем-то усугубить.
     - Ошибаешься,  - сказал Меджкем и сделал знак своим подручным. Один  из
них  подтянул Имрана вверх, так, что  ноги его оторвались от пола,  другой -
это был  суфий,  из голенища  сапога достал  кнут,  размотал  его и  вытянул
пленника. Имран закричал.
     - Нет,так не пойдет, - сказал Меджкем, - оголите ему спину.
     Имрана раздели по пояс  и вновь  подняли вверх. Под ударами Имран вопил
так,  что  Меджкем, поморщась, заложил себе пальцами уши. Он  махнул  рукой.
Имрана опустили. На теле его вспухли багровые рубцы.
     - Ну, что, скажешь? - спросил Меджкем.
     - Он что, палачом работал? - кивая на суфия, спросил Имран.
     - Где твой сообщник? - спросил Меджкем.
     - В Багдаде, - ответил Имран.
     - Что он там делает?
     - Как всегда, пьянствует.
     - Бумага где?
     - Какая бумага?
     - Ты не знаешь, какая бумага?
     - Нет.
     - Зачем же ты здесь?
     - Он сказал, чтобы я приехал сюда, показал знак,  взял то, что дадут, и
привез ему.
     - Врет, - сказал окружающим Меджкем, - поднимайте.
     С короткими перерывами Имрана продолжали избивать в течении часа. Затем
корчмарь робко обратился к Меджкему.
     - Разрешите, господин, я пойду, задам корма скотине.
     - Иди,  - разрешил  Меджкем, - впрочем, постой. Я  тоже  выйду с тобой.
Держите его, не отпускайте.
     Едва  они  вышли  во  двор,  как  державший  пленника на весу  отпустил
веревку.
     - Рука занемела, - объяснил он экзекутору.
     Имран рухнул на  пол. Тело  его было  объято пламенем, но сознание было
ясно,  как  никогда.  Пальцы  его  связанных  рук  были  свободны,  и  Имран
лихорадочно  соображал, сможет  ли  он  достать  нож из  подошвы,  разрезать
веревку и убить всех троих оставшихся в комнате людей.По всему выходило ,что
не успеет.Вдруг  Имран поймал  взгляд старухи,как-то  странно смотревшей  на
него из под накидки.
     "Любопытная карга", - подумал Имран, но в следующий миг в руках у карги
оказались две чурки из поленницы, находившейся рядом с очагом. Старуха вдруг
выпрямилась и  обрушила  поленья  на головы  двух  купцов,  стоявших  рядом.
Мгновение  спустя старуха и суфий, вцепившись друг в друга, с грохотом упали
на  пол.  Каждый пытался не  дать  противнику  пустить  в ход кинжал.  Имран
освободил руки, поднялся, схватил, нависавшего над старухой суфия  за волосы
и одним движением перерезал ему горло.
     Ахмад Башир сбросил с себя агонизируюшее тело и поднялся.
     -  Какой страстный мужчина, - задыхаясь, произнес он, - еще бы немного,
и я бы не смогла уберечь свою честь.
     Имран молчал.
     - Свяжи этих, -  сказал  Ахмад Башир, указывая на "купцов". Из соседней
комнаты  выглянул мальчик  и остолбенел от  ужаса.  -  Не  высовывайся, если
хочешь жить, - предупредил его Ахмад Башир, вставая к дверям.
     Мальчик закивал и скрылся.
     Имран встал под крюк и поднял руки.
     Ахмад Башир одобрительно  показал  приятелю  кулак  с поднятым  большим
пальцем.
     За окном начинало смеркаться. В помещении был полумрак, нарушаемый лишь
всполохами очага.
     Меджкем вошел в комнату, потирая руки, со словами:
     - Ну что, не хочешь ответить на мои вопросы?
     Он еще  не осознал,  что в комнате  произошли  изменения. Его  мозг  не
поспел  за  временем.  В следующий миг кулак Ахмад Башира  опустился на  его
голову и Меджкем, раскинув руки, упал вперед, к ногам Имрана.
     Ахмад Башир подошел к поверженному противнику и вытащил у него из ножен
саблю и  кинжал.  После этого связал ему руки и  ноги.  Имран устало опустил
руки и, застонав, сел на лавку. Ахмад Башир присоединился к нему.
     - Ты что, за мной ехал? - спросил Имран.
     - Не сразу, - коротко ответил Ахмад Башир.
     Он пнул  Меджкема,  тот зашевелился, издав  звук,  похожий  на мычание.
Ахмад Башир схватил его за подмышки, поднатужился  и поставил на ноги, затем
зацепил связанные руки за крюк. Меджкем  потерял дар речи и только безумными
глазами  оглядывал  комнату,  пытаясь  понять,  что здесь  произошло  за  те
несколько минут, что он отсутствовал.
     - Ты это искал,  приятель?  -  спросил Ахмад  Башир, поднося к его носу
протокол.
     Меджкем все понял и обмяк.
     - Врежь ему, Имран, - предложил Ахмад Башир. - Нет? Ну, тогда я сам. Ты
не представляешь, чего мне стоило усидеть на месте, когда они тебя бичевали.
     Ахмад Башир  поднялся, взял кнут  и несколько  раз вытянул  Меджкема по
спине.  Теперь завопил Меджкем,  эта перемена участи  была настолько смешна,
что Имран не удержался и захохотал.
     Ахмад Башир ткнул пленника кнутовищем в ребра и показал протокол:
     - Я тебя спросил, ты это ищешь?
     - Да, это.
     - А деньги при тебе?
     - Нет.
     - Скажи, где  деньги и я отпущу тебя. Не веришь? Клянусь его здоровьем,
- сказал Ахмад Башир, указывая на Имрана.
     - У меня нет денег, - повторил Меджкем.
     - Как нет? Мы же договорились. Я вам протокол, а вы  мне деньги. Что же
за подлый  народ исмаилиты! Где этот, в белом, хозяин твой. Отвечай, ослиная
голова. Он  мне обещал  миллион  динаров. Я  свое  условие  выполнил,  давай
деньги.
     Дверь отворилась, и  в  проеме возник корчмарь. Он  замер на месте, как
вкопанный,  лихорадочно соображая,  что здесь произошло и чем ему  это может
грозить.
     -  Иди сюда, суслик, -  сказал  Ахмад  Башир. Дрожа  от  страха, хозяин
приблизился. -Узнаешь меня? - грозно спросил Ахмад Башир.
     -  Не  убивайте  меня,  господин,  - взмолился  корчмарь.  - Я  человек
маленький, что власть прикажет, то и делаю.
     - Что тебе было приказано?
     - Было  приказано послать слугу в Кайруан, когда вы появитесь. Но потом
приехали эти люди и сказали, что будут ждать вас здесь.
     - Ладно, приберите здесь. Есть у тебя мази какие-нибудь от ран?
     - Есть, господин.
     - Давай, позови кого-нибудь, пусть займутся моим другом.
     - Слушаюсь господин.
     - Поесть принеси и вина.
     - Вина нет, - быстро сказал трактирщик.
     - Как это вина нет? - недоуменно  спросил Ахмад Башир. -  В том кувшине
много осталось, я ведь не все допил, я помню.
     - Эти господа допили, - бодая головой, сказал хозяин.
     -  А вот этого  я тебе  не прощу, - предупредил Меджкема Ахмад Башир. -
Тогда и еды не надо.
     - Где деньги? - спросил Ахмад Башир у Меджкема.
     -  Какие деньги? Я  не знаю ни  про  какие деньги.  Кроме того,  я хочу
предупредить вас, что вы затеяли опасную игру.
     - Где твой хозяин? - спросил Ахмад Башир.
     - В Раккаде.
     - В Раккаде, а деньги где?
     -  Подожди,  -  остановил  Ахмад  Башир Имрана,  порывавшегося,  что-то
сказать. Он подошел к одному из лежащих на полу связанных купцов, наклонился
к нему и спросил:
     - У вас с ним один хозяин?
     Купец закивал.
     - Как его зовут?
     - Повелитель правоверных.
     Ахмад Башир вернулся к Меджкему. Тот сказал:
     - Заговор Мухаммада раскрыт. Нас послал Убайдалах арестовать тебя.
     Ахмад Башир повернулся к Имрану.
     - Ты  имел дело  с племянником,  -  пояснил Имран, - а это люди  самого
халифа.
     - Это я  понял,  - яростно  сказал Ахмад Башир, - я не понял,  что  мне
делать с этим, - он показал на протокол.
     - Это очень сложный вопрос, - ответил Имран.
     - Выходит, все напрасно?
     Имран тяжело вздохнул. Вошел мальчик, неся ворох чистых тряпок и  банку
мази.
     - Уходить надо, - грустно  сказал Ахмад Башир. - Товар есть, покупателя
нет, что нам здесь делать? Здесь  даже выпить нечего - пропащее место. Что с
этим делать будем?
     - Всех надо связать, включая хозяина. Мальчишку  возьмем с собой. Потом
отпустим, он вернется и освободит их.
     Ахмад  Башир  подошел  к  очагу  и  бросил  протокол  на  угли.  Свиток
вздрогнул, съежился, пополз, как живой и, наконец, вспыхнул пламенем.
     - Пусть с ним сгорят все наши несчастья, - сказал Ахмад Башир.


     Ехали  всю ночь без остановки. Рассвет застал их на берегу Средиземного
моря.
     - Где мы находимся? - спросил Имран.
     - Недалеко от  Туниса, - ответил Ахмад Башир,  внимательно  разглядывая
товарища.
     - Почему ты так смотришь?
     -  Удивляюсь я тебе. Всю ночь  в седле, как ты  выдержал эту скачку? На
тебе ведь живого места нет.
     - Я не чувствую боли, - сказал Имран.
     Это было правдой, боли он почему-то не чувствовал.
     - Тебя надо перевязать, снимай одежду.
     Имран снял кафтан и нательную рубаху. Ахмад Башир осторожно снял с него
бинты  и пораженный  уставился на тело Имрана.  На нем  не было  ни  единого
шрама.
     - Ну? - нетерпеливо спросил Имран.
     Не веря своим глазам, Ахмад Башир дотронулся до спины, ровной и гладкой
на ощупь.
     - Не может быть! - изумленно сказал он.
     - Ну, что там?
     - Вчера здесь не живого места. И следа не осталось. Как это может быть?
     - Зажило значит, - равнодушно сказал Имран и оделся.
     Ахмад Башир покачал головой.
     - Что ты собираешься делать? - спросил Имран.
     - Подамся в Сицилию, найду компаньона. Попробую открыть  у него кредит.
Хочешь, поедем со мной.
     - Не поеду, - сказал Имран.
     -  А- а, - понимающе протянул Ахмад Башир,- в  Багдад вернешься,  к той
девице?
     - Это вряд ли.
     -  А  что, из иудеек  хорошие жены получаются, нарожаешь  с  ней  новых
детей.
     - Это вряд ли, - повторил Имран, - женат я.
     - Подумаешь, одна жена для мусульманина - это даже как-то неприлично.
     -  В нашей деревне только у старосты было две жены, а у всех по  одной.
Их же кормить надо. Да и денег  у меня нет, и дома нет. Что я могу дать этой
девице, кроме забот?
     - Ну, как знаешь. А насчет денег не беспокойся, - Ахмад  Башир полез  в
куртку и  достал денежный мешок с печатью  халифа ал-Муктадира, -  я в казне
два  мешка взял, чуть не  утонул  из-за них.  Один  отдал  Абу-л-Хасану, это
второй. Половина твоя.
     - Не надо, - отказался Имран, -  тебе они нужнее, у  тебя  долги  перед
компаньоном.  Только,  знаешь, купи  мне другую  одежду, я  буду  опять тебе
должен.
     Ахмад Башир засмеялся.
     - Одежды на тебя не  напасешься, - сказал он. - Кстати говоря, одежду и
мне надо сменить. И от лошади надо избавиться. Я думаю, что нас уже ищут.
     В  ближайшем  порту  они  продали  лошадей.  Ахмад Башир  договорился с
капитаном торгового  судна,  готовящегося отплыть на  Сицилию. Перед тем как
подняться на борт корабля, Ахмад Башир сказал Имрану:
     -  Тебе,  парень,  надо  затеряться.  Жаль,  что  не  плывешь со  мной.
Постарайся не попасть в лапы людям  Убайдаллаха. Видишь, что жизнь вытворяет
- ведь он был в моих руках. Мог раздавить  его, как гадину.  Возьми, вот, на
память  мой  исмаилитский знак, пригодится. Хорошо бы выпить напоследок,  да
жаль, времени нет. Прощай, может, еще встретимся.
     Они обнялись. Ахмад Башир стал подниматься по трапу.
     - Cахиб аш-шурта - окликнул его Имран.
     Удивленный Ахмад Башир обернулся.
     Имран пристально смотрел на него, и на губах его играла странная улыбка
     - Скажите мне еще, что нибудь на прощание -попросил он.
     Помедлив, Ахмад Башир произнес:
     -Твое  участие  в  операции,  в  Сиджильмасе  не играло  никакой  роли.
Исмаилитский проповедник был  засвечен еще до того, как ты  вышел из тюрьмы,
Убайдаллаха - выдал наш агент во  дворце правителя. Так что  не казни больше
себя за предательство.
     - Зачем же тебе понадобился я? - спросил Имран.
     Ахмад Башир развел руками:
     - Человек в своей жизни делает много лишних движений.
     -  Благодарю тебя,  -  сказал  Имран,  и  ушел,  не  дожидаясь отплытия
корабля.
     В тот  же день он присоединился к каравану паломников, направлявшихся в
Мекку.


     Месяц  спустя,  располагаясь  на  ночлег  у  костра,  Имран  спросил  у
караванщика:
     - Скажи-ка, приятель, что это за пальмы виднеются там вдали?
     - Это Хайбар, оазис, - сказал караван-баши.
     - Так вот из-за чего Алиды утратили свое единство, - задумчиво произнес
Имран.  Слова были  сказаны негромко, но  услышали их все. Видимо, настолько
они  были  уместны в  этих краях, а  находился караван в  двух днях пути  от
Мекки, что два десятка людей разом замолчали.
     После долгой паузы старик, сидевший напротив Имрана, сказал:
     -  Э-э, сынок,  такова сила денег. Из-за  них можно  утратить не только
единство, но и разум.
     - Да благословит Аллах род аббасидов, - поспешно заявил караванщик.
     Опустившиеся  сумерки  скрыли лица людей, избавив их  от  необходимости
проявлять лояльность к правящей династии.
     -  Кажется, в Тунисе ты славил Фатимидов, - усмехнулся  Имран, - а если
попадешь в Кордову, будешь славить Омейядов.
     - Все  очень просто,  - резонно  ответил караванщик,  - на чьей земле я
нахожусь, тех и славлю.
     - Три династии правят  мусульманами, - горько сказал старик,- а разницы
между ними никакой. Везде одно и тоже, с минбаров кричат о справедливости, а
с простого  народа готовы последнюю  шкуру содрать. Как мы радовались, когда
скинули Аглабидов!  Думали -  вот он пришел истинный имам времени, последний
продолжатель  дела  пророка Мухаммада. Да где там, не прошло  и  года, а нас
сдавили налогами так, что дышать нечем.
     -  Многие  выдают себя за людей  из "дома  пророка" -  заметил Имран, -
когда  приходят  к  власти,  по  деяниям  их  распознаешь,  какие  цели  они
преследовали. Если бы люди не верили лжепророкам, много пользы было бы им.
     - А кто истинный имам? - спросил старик.
     -  Истинный имам  -  это  седьмой имам,  -  ответил  Имран.  -  Седьмой
совершенный, наследник шестого Имама Джафара ас-Садика.
     - Да,  - отозвался старик, - дурят  нашего брата.  Что поделаешь, народ
доверчив.
     -  В том-то и дело, - продолжал Имран, - народ легко верит  смутьянам и
авантюристам. А истинный  имам,  возможно,  сидит среди вас, но заяви  он об
этом,  его поднимут на смех, а  может и камнями закидают, как  смеялись  над
посланником,  когда  он  объявил  о своем предназначении. И  если бы не Али,
который  в  ответ на слова пророка:  "Кто  присягнет  мне душой  своей",  не
протянул ему руку, и не присягнул своей душой, то другие не признали бы его.
Вера Али спасла пророка и позволила ему исполнить свое предназначение.
     После этих слов вокруг костра наступила та особенная, полная ожидания и