тобы мы развлекались. (Шум за дверью).
     Хефец: Вот они идут. Ножницы наизготовку!
     (Входят Кламнаса и  Тейгалех. Хефец подходит  к ним, поднимает ножницы,
щелкает  ими. Дает знаки  Адашу подойти. Адаш делает  шаг вперед, поправляет
шапку, щелкает ножницами).
     Тейгалех: И ты, идиот, туда же!
     Адаш смущенно смотрит  на  Тейгалеха, начинает себя плохо  чувствовать,
сгибается,  снимает  шапку,  валится  на  ст  ул:  Вот   так  кончаются  мои
развлечения.
     Хефец:  Смотрите,  что  вы наделали,  вы его чуть не убили. Готовьтесь,
буду отрезать (щелкает ножницами).
     Кламнаса: Послушай, Хефец. Это, с ножницами, у тебя серьезно?
     Хефец: А если да?
     Кламнаса: Если так,  то мы с мужем будем знать,  как реагировать. Я  не
всегда позволяю своему милосердию вырваться наружу.
     Тейгалех: Тебе бы надо взять пример у одного официанта в  ночном клубе.
Он  там сидит и плачет уже 4 часа  подряд, уволенный и несчастный.  Ему  уже
утираться нечем, все  платки  промокли  насквозь, рубашка  и штаны  тоже. Он
рыщет по дворам в поисках тряпок, чтобы утереть слезы.Так-то вот.
     Кламанса: А я  говорю, что сегодня ночью он покончит с собой, утром  мы
прочтем об этом в газетах.
     Адаш: Тут, между прочим, человек в обмороке валяется. Что со мной,  вас
совершенно не волнует.
     Кламнаса: С чего бы нас волновала судьба человека, который посреди ночи
стоит в шутовском колпаке и щелкает ножницами?
     Адаш: Он гарантировал мне, что это вас развлечет.
     Тейгалех: Мы его совершенно однозначно предупредили, чтобы он прекратил
нас доставать этими своими штуками.
     Адаш: Этого я не знал. Он не сказал, что это вам мешает.
     Тейгалех: И он еще называет себя вашим другом!
     Адаш: Что же ты со мной сделал, Хефец?
     Хефец: А  меня совесть  не  мучает.  Я  не делал ничего  против  своего
желания.
     Адаш:  Ты  меня обманул. Ты сказал, что  будет весело.  Согласно твоему
плану, они должны сейчас кататься со смеху.
     Кламнаса: Одна эта шапка дурацкая чего стоит!
     Адаш: Это он мне дал. Я что-то не вижу, чтобы он веселился.
     Тейгалех:Ты  в этой  шапке выглядишь как гриб!  Ничего,  это будет тебе
уроком. В следующий раз будешь лучше друзей выбирать.
     Кламнаса:  Послушайте,  Адаш!  До сих  пор  мы вас  полагали  человеком
утонченным, воспитанным и всегда говорили о вас с уважением.
     Адаш:  Что вы  говорите?!  А  теперь?  Как  вы теперь  станете  ко  мне
относиться?
     Кламнаса: Разумеется, все  наше  уважение к  вам подоровано после  этих
ваших глупостей.
     Адаш: Нет! Умоляю, нет! Это он меня надоумил!
     Кламнаса: Мы бы, разумеется, и хотели бы чтобы "нет!"  Но как  мы можем
игнорировать случившееся?
     Адаш: Но вы же видели...
     Кламнаса: А эта шапка... Нет! Мы в вас разочаровались окончательно!
     Адаш: Что же я  наделал?  Что  же  я  наделал?  У меня  была  репутация
тонкого, уважаемого  человека  в  глазах  этих  уважаемых  людей,  и  я  эту
репутацию разрушил собственными руками!
     Кламнаса: От такого человека, как вы,мы ожидали большего.
     Адаш: Ах, как ужасно это слышать!
     Хефец: Адаш, ты сам себя на смех поднял!
     Адаш: А как ты вообще ко мне попал, Хефец? Кто вообще нас познакомил?
     Хефец: Как  ты  меня  быстро  и дешево  продал! Я это запомню! (Щелкает
ножницами). Мы еще встретимся! (Уходит).
     Адаш: Ну  и  пусть себе  уходит! Г-жа Кламнаса,  я даже не знал, что вы
меня  так  высоко  ценили.  (Пауза.  Встает со  стула, начинает  себя  плохо
чувствовать, скрючивается,  падает  на  стул).  Вы  видите, как это на  меня
влияет? Скажите, что ваше мнение обо мне не изменилось, чтобы я мог  встать.
(Пауза) . Госпожа, вас больной человек просит.
     Кламнаса: Извините, но мы не можем кривить душой.
     Адаш: Вы говорите о падении. Никто здесь лучше меня не знает, что такое
падение. Видел  бы кто-нибудь,  за что я борюсь - за то,  чтобы пара человек
продолжала считать меня утонченным и трезвомыслящим человеком. (Пауза).
     Ваше решение окончательное?
     Кламнаса: Да. (Пауза).
     Адаш: Ладно. Придется  с этим смириться. А что  я должен сделать, чтобы
изменить создавшееся обо мне впечатление?
     Тейгалех: Вот сейчас вы говорите как разумный человек.
     Кламнаса: Послушайте, Адаш!  Наше удивление вашим  поступком было столь
велико, что должно пройти немало времени, прежде чем вы сможете восстановить
утраченную в наших глазах репутацию.
     Адаш: Сколько?
     Кламнаса: Много. Год, два.
     Адаш: О, господи!
     Кламнаса: Может, 10 лет. Все от вас зависит.
     Адаш: А можно ли скостить мне треть за примерное поведение?
     Тейгалех: Для этого вам придется приложить немало усилий.
     Адаш: Я не знаю, хватит ли мне сил для этого.
     Кламнаса: Старайтесь, я верю в ваше доброе начало.
     Адаш: Будь проклята  та минута, когда  я согласился  на  эти  глупости,
испортившие мне всю жизнь. Просто плакать хочется.
     Тейгалех: Есть о чем. Вы уже плачете?
     Адаш: Потом, дома. На  моем диване. Я надеюсь,  что  смогу навещать вас
иногда.
     Кламнаса: Конечно. Мы были бы заинтересованы наблюдать вблизи за вашими
попытками исправить созданное вами впечатление о себе.
     Адаш: Хефец сказал, что Фугра  выходит замуж, в добрый  час. Я надеюсь,
что вы не отмените мое приглашение из-за этого прискорбного случая.
     Кламнаса (Тейгалеху): А разве  мы планировали  его пригласить? Адаш, вы
можете не  волноваться  -  если вас не пригласят -  а  вас, по-видимому,  не
пригласят  - это вовсе  не  из-за этого  случая.  Мы ведь не  дети,  в конце
концов.
     Адаш:  Спасибо, я знаю, что не дети.  Я  вас очень уважаю, и даже  ваши
порицания  я  принимаю с любовью, ибо я полагаю,  что могу много  чему у вас
научиться.
     Кламнаса: Еще как!
     Адаш: Так я иду домой. Спасибо, спокойной ночи!
     (Приближается к ним, отвешивает глубокий поклон).
     Тейгалех:   Исправляйтесь,   Адаш,   но   не   подлизывайтесь!    (Адаш
выпрямляется).
     Адаш:    Нет,   действительно   у   вас    можно    многому   научиться
(собирается.уходить, останавливается у выхода, кричит): Хефец!
     Хорошо, что ты  не отвечаешь, потому  что  я с тобой  не  разговариваю.
(Уходит).
     Тейгалех: Он угрожал твоим кудряшкам ножницами!
     Кламнаса:  Пусть  угрожает!  Я свой товар знаю. Пусть угрожает хоть всю
жизнь, кому это мешает?
     Тейгалех: Но я - твой мужчина, и я этого так не оставлю
     Кламнаса: Ты знаешь, я всегда ценила твое рыцарство, но теперь, взгляни
на нас, ведь мы уже не так уж молоды.
     Тейгалех: Я здоров и прекрасно себя чувствую.
     Кламнаса: Я уже  постепенно становлюсь бабушкой.  Сейчас для меня важно
выдать  Фугру, увидеть что у них есть нормальный дом, дети, что мы сможем их
навещать,  и  возвращаться  домой  довольными.  Я  хочу  тихого,  спокойного
счастья. (Пауза). Я иду спать. В моем возрасте такие развлечения  уже  не по
силам. (Выходит. Сразу  же возвращается, таща за  собой Хефеца, вооруженного
ножницами). Вот. Стоял, подкарауливал меня в коридоре. (Собирается уходить).
     Хефец (кричит ей вслед): Отрежу! (Она останавливается). Отрежу!
     Тейгалех: Поосторожней!
     Кламнаса (после  краткого колебания):  Давай.  Режь.  (Подставляет  ему
затылок).
     Тейгалех: Кламнаса!
     Кламнаса: Пусть  режет! Надоело! Он столько  говорит -  пусть  сделает,
наконец!
     Хефец: А! Думаете не смогу?
     Тейгалех: Через мой труп!
     Кламнаса: Пусть  режет, если это его  удовлетворит!  Ну,  Хефец, давай,
чего же ты ждешь? Это ведь вершина твоих устремлений, а?
     Хефец: У меня и другие есть, не менее высокие. ( С горечью) Ты думаешь,
мне  было легко влезть  в халат  парикмахера, стоять  позади  тебя и щелкать
ножницами? Что  я, идиот? Но раз я решил отрезать, надо резать. Мое решение-
закон. (Берет в руки прядь  волос  на затылке Кламнасы)  Режу!  (Колеблется,
выпускает прядь). А если я не хочу резать, то не режу!
     Кламнаса: Как  будто я не знала, что  этим кончится! Он не  в состоянии
даже прядь волос у женщины отрезать.
     Тейгалех: Фугра просто  лопнет от смеха, когда услышит эту историю. Она
так же смеялась после того, что я ей рассказал в прошлый раз.
     Хефец: Ну и пусть себе скалит зубы вместе со своим женихом.
     Тейгалех: Ты меня не зли!
     Кламнаса: Успокойся, Тейгалех.

     Тейгалех (Хефецу): Стань на колени, когда говоришь о Фугре!
     Хефец: Фугра, Фугра, Фугра. Вы  мне целыми днями и ночами суете под нос
вашу Фугру! (Подпрыгивает  и  одним махом  отрезает прядь  волос  на затылке
Кламнасы): Вот!
     Долгая пауза, все смотрят на отрезанную прядь.
     Кламнаса: Ну, поздравляю. Можешь открывать парикмахерскую.
     Тейгалех  (только  сейчас   выражает  свое  удивление):  О!  (Бросается
навстречу Хефецу, но Кламнаса его  удерживает): Тейгалех, нет! Эта прядь мне
уже давно попрек горла стояла!
     Тейгалех: Это он меня испытывает!
     Кламнаса: Успокойся!
     Тейгалех:  Он  хочет  померяться со мной  силами! Он  думает,  что  я -
слабак! ТЫ этого ждал долгие годы  - чтобы я ослабел, состарился, стал перед
тобой бессильным. Чтобы ты мог сидеть с нами на балконе и пить чай.?! Но  ты
бросил вызов, и видишь,  что мы совсем еще не старые, и вовсе не бессильные!
Тейгалех еще в силе! Есть еще порох  в  штанах у Кламнасы! Ого! Сейчас между
нами и этим человеком вспыхнет страшная, кровопролитная война! И пусть будет
что будет! Ты никогда не сравнишься с нами! Никогда не станешь таким как мы!
Всегда будешь ниже! Если нас зароют в землю по пояс,  то тебя - по  горло! А
если нас - по горло, ты уже будешь в земле весь. Я весь дрожу от нетерпения!
Тотальная война! Без компромиссов! Ты слышишь, Кламнаса!?
     Война до победного конца! Я принесу тебе на щите тело Хефеца в  подарок
на свадьбу Фугры. Пауза. А теперь мне надо пойти отдохнуть,  чтобы собраться
с силами перед решительной битвой. Враг будет разбит,  победа будет за нами!
(Уходит).
     Кламнаса  (про себя):  Ну, вы видели,  что творится?  Разъярился. Я его
таким   разъяренным  никогда   не  видела.   (Пауза).   Хефец,   иди   сюда.
(Пауза).Хефец,  ну иди ко мне. (Пауза). Хефец,  иди сюда. (Пауза).Хефец,  ну
иди ко мне.
     (Хефец подходит) Пойди к Тейгалеху и попроси  у него прощения, пока еще
не поздно.
     Хефец: Нет.
     Кламнаса: Ты что, хочешь чтоб он в самом деле пошел на тебя войной?
     Адаш: Пусть! Пусть разрушает! Пусть уничтожает!
     Кламнаса: Мне просто не верится,  что это - тот самый Хефец, которого я
знала все эти годы. Объясните - в чем ваш бзик, я действительно хочу понять.
     Хефец: Глупости!  "Хочу понять".  Это вам нужно  ради вашего  душевного
комфорта. Нечего тут понимать и все!
     Кламнаса: Я чувствую, как остатки моей жалости  к вам и  любопытства по
отношению к вам бесследно исчезают.
     Хефец: То есть вы тоже присоединяетесь к войне против меня?
     Кламнаса: Несчастный Хефец!
     Хефец: Ну и что вы мне можете сделать?
     Кламнаса: Вам очень хочется это узнать?
     Хефец: Мне будет больно?
     Кламнаса: Но вы ведь любите страдать, правда?
     (Хефец ухмыляется, Кламнаса делает последнюю попытку)
     Кламнаса: Хефец, у нас впереди семейное торжество. Не действуйте нам на
нервы. Мне-то как раз война ни к чему...
     Хефец: А что,  давайте, давайте  войну. Окружите меня,  атакуйте  меня.
Почему  бы  и  нет,  если   есть  возможность.  Ведь  с  Хефецом   можно  не
церемониться. Люди! Близкие! - Как вам не стыдно  - взять меня и  танцевать,
танцевать, танцевать, все эти годы только лишь танцевать,  не давать дышать,
не дать даже спокойно кусочка хлеба проглотить! Ну что я вам такого  сделал?
Люди, пожалуйста, доведите до конца! До конца! (Собирается выходить).
     Кламнаса: Хефец!!!
     Хефец: Нет, до конца, мои герои! До конца! (Уходит).
     Кламнаса: Кто- нибудь может мне объяснить, что здесь происходит? Где бы
вообще живем? И живем ли? К чему  это мы пришли - философия. Что бы ни было,
мое место - рядом с мужем и будь, что будет.

     Картина 6
     Тот же вечер. Площадка перед кафе. Шукра сидит за столиком, за соседним
- официантка Хана Чарлич.
     Шукра: Вот, к примеру. Сейчас ночь, а что это  значит? Это  значит, что
люди  спят и не  знают,  что  с ними  происходит  и любой  может  подойти  и
раскроить  им  череп   топором.   Вот  вам   и   ночь.  Это  трудно  назвать
удовольствием. Разумеется,  спят  не  все!  Некоторые  работают - вот ты,  к
примеру, а ночью работать тяжело. Еще хуже, чем спать!
     Хана: Я так устала!
     Шукра: Вот видишь! А  помимо тех, кто  спит или работает, кое-где у нас
порой
     кое-кто сейчас совокупляется в постели.  Ну да, это известная проблема,
некоторые совокупля.тся по ночам, но ничем хорошим  это  не  кончится,  будь
уверена. А некоторые в эту ночь заканчивают свою жизнь и умирают, а  умирать
никто не  хочет, но кто-то ведь должен этим заниматься.  Вот тебе ночь,  вот
так  она  выглядит. Да зачем далеко ходить? Даже  тот факт, что ночью темно,
дает понять, какая  сволочь  эта ночь. Но  от  меня не скроешь  всех  ночных
страданий, я вижу все!
     (Входит  Хефец в  парикмахерском  халате):  Добрый  вечер! (Садится  за
столик).
     Хана: Добрый вечер!
     Шукра: Ну что, тебя поймал владелец парикмахерской?
     Хефец (Хане): Пожалуйста, чашечку кофе.
     Хана нехотя поднимается и заходит внутрь здания:
     Шукра:  Значит,  спать  ты  не  собираешься? И  что ты  будешь  делать?
Болтаться  по улицам  до  утра? Вернешься  домой и будешь  стоять у окна как
кандидат в самоубийцы?  Что  ты  будешь  делать  со  всеми своими  душевными
мучениями, а?
     Хана приносит  кофе,  ставит  на столик  Хефеца.  Возвращается на  свое
место.
     Хефец (помешивает кофе): А молока можно попросить?
     Хана: Пойдите и возьмите сами, ладно?
     Хефец: Что?
     Хана: Мне  кажется,  там еще осталось молоко в холодильнике. Пойдите  и
возьмите сами
     Хефец: Но это же кафе с официантами!
     Хана: Я с утра  не присела  даже. Хозяин  заведения уехал в Турцию, а я
тут осталась одна на хозяйстве.
     Шукра: А что он делает в Турции?
     Хана: Поехал жену забрать.
     Шукра: Она что, сбежала от него? С турком? Ни фига себе!
     Хана: Она там в отпуске, с детьми.
     Шакра: А дети хоть от него?
     Хефец: Так как насчет молока?
     Хана:  А вы бы не смогли как нибудь обойтись  без  молока, чтобы мне не
бегать.. Вы бы мне сделали большое одолжение.
     Хефец: Все дело в том, что я кофе без молока не пью.
     Хана: Ну разок потерпите.
     Хефец: Но кофе будет невкусным.
     Хана: Я бы вас не просила, поймите, но я чертовски устала.
     Хефец: Я очень сожалею, но я  от кофе  без молока никакого удовольствия
не получаю.
     Хана: Значит, вы вынуждаете меня встать?
     Хефец:  Ну да. А иначе как молоко попадет в мой  кофе? (Пауза). А иначе
как же молоко попадет в мой кофе?
     Хана: Если бы вы уважили мою просьбу, сходили бы сами за молоком.
     Хефец:  Да,  но я же не  официант, правильно? Я сижу в кафе как раз для
того, чтобы мне подавали, а вовсе не для того, чтобы ходить самому. Ибо если
мне придется быть  самому себе официантом,  так  мне никакого кофе вообще не
нужно.
     Хана: А может, действительно.
     Хефец: Что?
     Хана: Обойдетесь без кофе.
     Хефец: Так зачем же я тогда пришел в кафе?
     Хана: Откуда я знаю?
     Хефец:  (настойчиво): Извините,  мой  кофе  остывает.  Можно  попросить
молока?
     (Шукре)  Я  бы ей уступил, симпатичная  девушка...но с чего  бы  мне ей
уступать? Понимаешь?  Я не  придира, но может,  она  будет  смеяться за моей
спиной,  я  мол, такой слабохарактерный,  и из меня  можно веревки вить.  Ты
понимаешь, в чем тут проблема?
     Шукра:  Да, жизнь нелегка. Надо быть твердым, чтоб  тебе на  голову  не
сели.
     Хефец (решительно): Официант! Молока! Немедленно! Слышали!
     Хана:  Слышала,  слышала.  (Поднимается, подходит к Хефецу).  А почему,
Хефец, вы  так  боитесь выглядеть по отношению ко мне слабовольным? Это ведь
не  стыдно. Я  ведь  не  стесняюсь  быть слабой по отношению  к  вам. Хефец,
посмотрите  мне  в глаза. Я знаю, что  вы, по сути, очень мягкий человек. Вы
уже сдерживаете улыбку, адресованную мне. Улыбочка, кивок - для женщины  это
все. Если мы  хотим,  чтобы  между  нами существовало нечто  хорошее, нам не
нужно бояться наших чувств. (Выходит).
     Хефец (Шукре): Нечто хорошее. Ты понял, о чем она?
     Шукра:  Я  понял  только  одно.  Официантка Хана  Чарлич  сейчас  очень
страдает, потому что она влюблена в тебя  и  испытание, которое она устроила
твоей любви, провалилось.
     Хефец: Влюблена? В меня?
     Шукра Я просто так никогда ничего не говорю.
     Хефец: Но по какому праву?! Она просто с ума сошла, эта Хана Чарлич!
     Хана (ей показалось, что ее зовут): Иду!
     Хефец (встает): Вы тут все с ума посходили! Эта официантка с распухшими
ногами! И куда мы так придем? Просто беспредел какой-то! Жизнь
     подсовывает мне какую-то Хану Чарлич! Даже для Хефеца есть предел!
     (Уходит). Нет, но по какому праву?
     Шукра: Она страдает, а теперь и он.
     Входит Хана с молоком: Где он?
     Шукра: Ушел страдать.

     Картина 7

     Тот же вечер.  Даже  ночь. Улица.  Фонарь.  Хефец  идет  тяжелым шагом,
останавливается, оглядывается, манит кого-то пальцем.
     Хефец: Идите, идите! Жизнь дорога, время попусту растрачивается, идите.
Папа,  мама  ,  дети.  Воспитательницы,  велосипеды,  деревья,  грабители  и
владельцы магазинов, идите, книги, грузовики, порты, войны, девушки полные и
худые,  начальники, бумаги,  болезни  и усталость,  идите  все,  собирайтесь
вокруг меня и я произнесу вам всем речь: Дорогие гости! Я маленький человек.
     (Становится  на  колени, съеживается).  Кто  меня  найдет?!  (Хихикает,
убегает за кулисы на полусогнутых, нагнув голову).

     Картина 8
     Тот же  вечер.  Улица. Фонарь.  Одинокий  стул  на  тротуаре.  Фугра  и
Варшавяк в теннисных костюмах.
     Фугра: Мне трудно  это понять. После обеда  мы играли в теннис  полтора
часа, Потом пошли в кафе. Оттуда - в ночной клуб, а теперь мы направляемся с
неожиданным ночным визитом к моим родителям. Так почему же я все время такая
бодрая?
     Варшавяк: Вот и я спрашиваю.
     Фугра:  И  что удивительно  - получая постоянно удовольствие, я в то же
время прогрессирую и развиваюсь.  Даже сейчас, когда я  вроде бы болтаю,  во
мне зарождаются разные научные физические идеи. Я воспринимаю вещи постоянно
и  безо  всякого  усилия,  усваиваю  их,  обрабатываю.  Как это  все  у меня
замечательно устроено! (Замечает стул).  Ой,  что я вижу!  Ну мне  везет без
конца!  Как  будто недостаточно  того, что я уже  получила! Жизнь без  конца
подкидывает мне приятные сюрпризы! Посреди улицы  -  стул. На случай, если я
устану.  С  ума  сойти!  (Легонько  пинает стул  ногой). Стул подлизывается,
напряженно ждет, когда я на него сяду. Но он этого не достоин. Потому что я,
слышите, я не  устала! (Запрыгивает на стул). И пусть судьба видит, что все,
что она для меня делает, не производит на меня никакого впечатления!
     Варшавяк   (энергично  приближается  к  ней):   Какая   женщина!  Какое
мировоззрение! (Становится перед ней на колени, говорит сдавленным голосом):
Фугра! Фугра! (возбужденно целует ее ноги и бедра) Фугра! Фугра!
     Фугра: Да, Варшавяк, это мои ноги, да. Несомненно!
     Варшавяк: Фугра! Фугра!
     Фугра: Ты не ошибаешься, это действительно мои ноги. Обе.
     Варшавяк (все больше возбуждается): Фугра! Фугра!
     Фугра: Ты со мной поосторожней! Мне так  хорошо,  что я просто не знаю,
что  делать. Я могу тебе  что-то  нехорошее сделать,  превратить тебя в черт
знает что. Как бы рассудок не потерять от всего этого счастья!
     Варшавяк (восторженно): Я люблю Фугру!
     Фугра (спрыгивает со  стула, оставляя его перевернутым):  Пошли, пока я
лягаться не начала!

     Сцена 9
     Тот  же  вечер.  Комна