м не нужен, но он развлекает меня, он - мой шут, да и платим мы ему меньше, чем уборщику. - Доктор гаденько рассмеялся и спросил:
     - Ну ладно, давайте внесем ясность - приглашен я на ваш обед или нет?
     - Конечно, разумеется! Как это раньше мне не пришло в голову? - ответил Великий Паблито. - Вы и дон Марио - почетные гости.
     - Этот тип одержим фантазиями, - произнес Паскуаль уже в такси, направлявшемся к Паруро. - Например, он не признает автобусов. Только пешком, и говорит, что так гораздо быстрее. Представляю себе, сколько километров в день он пробегает, я устаю от одной этой мысли! Ведь обойти лишь полицейские комиссариаты в центре города - это уже десятки километров! Вы видели его кеды?
     - Просто он - поганая жадина, - сказал с неприязнью доктор Ребаглиати.
     - Не думаю, что он жаден, - вступился за Камачо Великий Паблито. - К тому же он малость свихнулся, да и опять не повезло ему.
     Обед был очень долгим, креольские блюда следовали одно за другим - разнообразные и острые, их сопровождало холодное пиво, и было на этом обеде всего понемногу: скабрезные историйки, воспоминания о прошлом, подробнейшие сплетни о знакомых, чуть-чуть политики. Мне еще раз пришлось отвечать на многочисленные вопросы относительно европейских женщин. Даже была парочка оплеух, когда подвыпивший доктор Ребаглиати пытался подкатиться к супруге Великого Паблито, еще довольно красивой сорокалетней женщине. Но я сам вызвал эту склоку, чтобы на протяжении всего нудного вечера никто из нас и словечком не вспомнил о Педро Камачо. Когда я вернулся в дом тети Ольги и дяди Лучо (мои родственники стали теперь моими тестем и тещей), у меня болела голова и было не по себе. Спускалась ночь.
     Кузина Патрисия встретила меня с ледяным выражением лица. Она заявила, что всеми этими выдумками относительно материала для моих романов я еще мог морочить голову тетушке Хулии и вообще мог рассказывать ей любовные сказки про Карабаса-Барабаса, поскольку она не осмеливалась перечить мне, чтобы никто не подумал, будто она совершает преступление против культуры. Но ее - Патрисию - ни капли не волнует преступление против культуры, так что, если я еще раз уйду в восемь утра под предлогом чтения в Национальной библиотеке речей генерала Мануэля Аполинарио Одриа, а вернусь в восемь вечера с покрасневшими глазами, распространяя запах перегара, и, конечно, с пятнами губной помады на носовом платке, она расцарапает мне физиономию или разобьет о мою голову тарелку.
     Кузина Патрисия - девица с сильным характером и вполне способна выполнить обещанное.


120


119


Библиотека OCR Альдебаран:  http://www.aldebaran.ru/
1