о посмотрела на него.
     Он решил сменить тему:
     - Как прошел вчерашний поход по магазинам? Нашли что-нибудь хорошенькое?
     - Мне ни к чему ?хорошенькие? вещи, мистер д'Арченд. Я техаска, которая живет и работает на ранчо. Насколько я понимаю, эта жизнь - для таких, как вы, а не для меня.
     Он нахмурился. Он всего лишь хотел поддержать беседу, но она, похоже, была настроена по-боевому.
     - Вы еще даже не пробовали жизни в Сан-Франциско.
     - Верно, - согласилась она, когда они свернули с побережья.
     Остаток пути они проехали молча, и когда добрались до ворот резиденции Лангдона, Сторм бросила на него сверкающий синий взгляд:
     - До свидания, мистер д'Арченд.
     - Бретт, - небрежно произнес он. - И я намерен проводить вас до двери.
     Его злость на ее глупость уже остыла, и он решил, что не стоит говорить с Полом сейчас, в ее присутствии. Позже он зайдет в банк и поговорит с ее опекуном наедине. В конце концов, надо же поставить Пола в известность о том, что его кузина ездит верхом одна. Это слишком опасно.
     Они подъехали к конюшне, расположенной слева от дома. Всегда джентльмен, Бретт соскользнул с лошади одновременно со Сторм, Не обращая на него внимания, она вручила поводья торопливо подбежавшему конюху. Не успела она отойти, как Бретт схватил ее за руку.
     - До пятницы, - сказал он, держа ее руку и глядя в глаза.
     Потом он исчез - без всякого усилия вскочил в седло и ускакал, не оглядываясь.
     Сторм невольно уставилась ему вслед.

Глава 3

     Утром в пятницу Сторм проснулась больная от страха. Она отказалась встать с постели, и вскоре Пол послал за врачом. Ее переполняло беспокойство - ведь сегодня должен состояться обед в ее честь. Она намеревалась оставаться в постели весь день, притворяясь, что заболела инфлюэнцей, чтобы никто не мог заставить ее поехать.
     Почти в полдень прибыл доктор Уинслоу, а также Марш.
     - Что случилось? - по-настоящему обеспокоенная, воскликнула та и ринулась к постели Сторм, опередив доктора Уинслоу.
     Сторм стало стыдно. Последние насколько дней Марси опекала ее в поездках по городу, и она быстро пеняла, что ее старшая подруга искренне дружелюбна и нежна и полна Добрых намерений. Марси ей нравилась, хоть она и не хотела этого признавать. Так же как не хотела признавать, Что ей нравится Сан-Франциско. Сейчас она увидела бледное, обеспокоенное лицо Марси, ощутила на лбу ее руку и сразу почувствовала себя виноватой. Больше того, она знала, что отцу было бы стыдно за ее поведение.
     - Кажется, у вас легкая лихорадка, - взволнованно воскликнула Марси.
     - Позвольте, Марси, мне самому это решать, - заметил стоявший на пороге мужчина. Держа в руке потрепанный докторский саквояж, он прошел в комнату.
     - Мне гораздо лучше, - сказала Сторм, усаживаясь. - Правда, я совсем здорова. - У Марси было столько хлопот из-за этого обеда, Сторм не могла ее обманывать.
     Доктор Уинслоу объявил, что Сторм совершенно здорова, в сущности здоровее большинства женщин, и вскоре уехал вместе с Полом. Марси уселась на кровать рядом со Сторм, избегавшей ее взгляда, и взяла ее за руку.
     - По-моему, я понимаю, в чем дело, - медленно и негромко произнесла она.
     - Нет, - запротестовала Сторм, - я и вправду утром плохо себя чувствовала, - наверное, съела что-нибудь вчера вечером. Сейчас я чувствую себя отлично.
     - Вы пытались избежать сегодняшнего обеда? - Прямой вопрос Марси застал Сторм врасплох, и она виновато покраснела, Марси понимающе поглядела на нее: - Вы всем понравитесь, милая. Вы красивая, полная жизни девушка.
     Сторм прикусила губу. Она не могла лгать Марси,
     - Мне очень жаль. Я... просто не могла пойти на эхо после того, как вы были так добры ко мне.
     - Рандольф был бы разочарован.
     - Что? - Сторм почему-то обрадовалась. Два дня назад Рандольф ездил с ней верхом, и, поскольку Марси обратила на это ее внимание, она заметила по его глазам, что он откровенно восхищается ею. В новом костюме для верховой езды, юбку которого, по ее настоянию, сделали с разрезом, Сторм ощущала себя очень привлекательной. Теперь она поняла, что Марси была права. Рандольф считал ее хорошенькой, и эта мысль вызвала в ней пьянящее ощущение. Она чувствовала себя восхитительно женственной, и даже вершительницей судеб.
     - С первой встречи с вами он сходит из-за вас с ума, - с улыбкой сказала Марси. Сторм тоже улыбнулась.
     - Это будет удивительный вечер, вот увидите. Я пришлю Мари, чтобы она помогла вам одеться и причесаться. - Она встала. Глаза ее были полны нежности и сочувствия.
     Сторм смотрела ей вслед. Она все еще нервничала, но чем не менее почувствовала облегчение оттого, что в конечном счете все же поедет на обед. Марси была так добра, ей не хотелось огорчать ее. К тому же она не могла позволить опозорить и себя, и свою семью (даже если бы они никогда не узнали об этом) подобной дурацкой выходкой.
     В середине дня прибыла Мари. Сторм искупалась в цветочной воде, потом протерла все тело лосьоном, который дала ей Марси. Как и у воды в ванне, у него был запах роз. Особенно тщательно она втерла лосьон в свои потрескавшиеся руки. При воспоминании о том, как Бретт поцеловал ей пальцы, кровь прилила к ее щекам. Руки Марси были белы, как лилии, и нежны, как пух. Что подумал Бретт, дотронувшись до мозолистой ладони Сторм. Уже тогда она поняла - что-то не так, у нее не дамские руки.
     ?Но, черт побери, я из Техаса, и я работаю на ранчо?.
     Она знала, что этим вечером Бретт будет там
     При мысли о нем все ее чувства смешались. Во-первых, она была ужасно зла на него. После того как он встретил ее одну на побережье, ей пришлось вечером выслушать нотацию Пола, который разрешил ей ездить верхом только с Баргом, Полом или другим компаньоном-мужчиной. Просто смешно! Она сама может позаботиться о себе, вот уже много лет она с этим справляется. Она привыкла вольно носиться, как апачи в пустыне, одна, а компаньон представлял только обузу. В этих новых ограничениях был виноват Бретт, и к встрече с ним у нее было припасено несколько отборных словечек. Он не имел права доносить на нее за ее спиной.
     Кроме того, она еще не простила его за то, что он назвал се ребенком.
     С помощью Мари Сторм принялась одеваться. Сначала была надета прозрачная кружевная сорочка с таким глубоким вырезом, что из нее почти торчали соски. Никогда еще она не видела такого красивого белья. За ней последовали шелковые чулки и розовые подвязки с черными розетками. Потом тонкие кружевные штанишки и ненавистный корсет.
     Сторм не надевала корсета со дня примерки у мадам Ламот. Теперь, когда Мари держала перед ней оборчатое, пенистое, разукрашенное лентами сооружение, Сторм нахмурилась:
     - Нет.
     - О, но это необходимо.
     - Нет!
     - Мадемуазель, ходить без корсета неприлично. Вы должны. Так сказала мадам Марси.
     Несмотря на маленький рост и нежный голос, камеристка-француженка была непоколебима. Сторм обнаружила, что все решено за нее. Она застонала:
     - Он слишком тесный!
     - Совсем не тесный.
     - Я не могу дышать!- Она и вправду не могла дышать. Конечно, причиной тому вполне мог быть нарастающий страх.
     Мари затянула еще немного, отчего Сторм проворчала нечто совсем не дамское, и принялась шнуровать корсет. Сторм попробовала дышать. И обнаружила, что может, но едва-едва.
     - Теперь кринолин, - сказала Мари.
     Глядя на себя в зеркало, Сторм нахмурилась: корсет поднял ее полную грудь вверх и вперед, отчего она скорее напоминала корову, а не человека.
     - Я не могу это носить, - сказала она сипло.
     Через голову на нее была натянута и затем завязана на талии нижняя юбка. За ней последовали еще четыре, потоньше. Последняя была черная, отороченная кружевами и отделанная черными блестками. И в завершение - вишнево-розовое платье.
     Когда наконец Мари докончила процесс одевания нанесением духов на запястья Сторм, за ушами и в углубление между грудей, Сторм в ужасе и смятении уставилась на себя в зеркало. Женщина, которую она увидела, была ей совершенно незнакома. Она казалась... изысканной... прелестной... она была женщиной!
     Платье ей не нравилось. Половина груди была на виду.
     - Вырез слишком глубокий, - заявила она. - Я не собираюсь это носить.
     - Совсем не глубокий, - ответила Мари. - Вы можете показывать гораздо больше, что вам и следует делать. Ваше тело - magnifique, ma petite. Вы должны показывать его, а не прятать.
     - Я не хочу его показывать, - вспыхивая, заявила Сторм. Хорошо хоть, что ее волосы оставили в покое. Мари просто заложила густые, волнистые пряди за уши и закрепила их черной атласной лентой, расшитой мелким жемчугом. Лента сдавливала голову. У Сторм застучало в висках. Даже от крошечных бриллиантовых сережек, принадлежавших ее матери, болели уши.
     - Magnifique, - объявила Мари.
     Сторм попробовала сделать несколько шагов по комнате. Пальцам ног стало очень больно. Должно быть, туфли были чересчур узки. Чего бы она ни отдала, чтобы надеть свои разношенные ковбойские башмаки. Представив, как появится в салоне Марси в грязных коричневых башмаках, она улыбнулась. В дверь постучали, и в комнату вошел Пол.
     - Сторм, ты выглядишь великолепно, - воскликнул он Его глаза светились гордостью.
     Сторм знала, что он говорит искренне, и снова глянула в зеркало.
     - У меня лицо не той формы, - с сомнением сказала она, - Смотрите, какой широкий подбородок.
     Пол улыбнулся:
     - Твоя красота необычна, но ты просто потрясающа. Не знаю ни одной женщины, чью красоту можно хотя бы пытаться сравнить с твоей, Сторм.
     Она с сомнением подумала: Пол ей льстит, но потом увидела, что он совершенно серьезен.
     - Спасибо,
     Он протянул ей руку:
     - Пошли?
     Сторм приняла ее, но споткнулась, выходя из устланной толстым ковром комнаты. И взмолилась, чтобы это не оказалось прелюдией ко всему вечеру.

***

     - Так что я попросила papa, он обещал, и это просто чудесно.
     Бретт улыбнулся весело болтавшей красивой брюнетке;
     - Это замечательно, Леанна, и я очень рад за вас.
     Она сжала его руку. Ее безупречное овальное лицо с кожей цвета слоновой кости, красными губами и небесно-голубыми глазами расплылось в улыбке.
     - Тогда вам придется сопровождать меня через парк, Бретт.
     - Да, конечно, - сказал он, еще раз взглянув на маленькую грудь, едва прикрытую бледно-голубым шелковым платьем. Когда она еще крепче прижала к себе его руку, ее грудь заволновалась, и на какое-то мгновение ему показалось, что он видит край розовых венчиков.
     Хотя ее болтовня всегда бессодержательна и бесцельна, Леанна Сен-Клер могла бы стать идеальной женой. Она красива и элегантна. Ее мать могла проследить своих предков вплоть до английской знати, а отец был внуком французского герцога, обезглавленного во время Французской революции. Бретт сопровождал Леанну не в первый раз и наверняка не в последний. Хотя он пока не целовал ее. Это был бы слишком явным объявлением о матримониальных намерениях, которых у него пока не было.
     Марси пригласила двадцать гостей, не считая почетной гостьи и ее кузена, которые еще не приехали, что, по мнению Бретта, было сделано намеренно. Все друг друга знали, поскольку вращались в одном социальном кругу. Здесь были еще четыре юные леди хорошего происхождения: две - в сопровождении холостяков с надежной репутацией, две - с родителями. Конечно, Марси пригласила нескольких подходящих молодых людей, большинство из которых пришли одни. Для ровного счета были званы еще две вдовы. Женатые пары в основном - хотя и не все - были молоды, лет тридцати с небольшим.
     Grand salon был велик и изящно обставлен; огромные двойные двери выходили в просторный, с мраморным полом, вестибюль. Пока Леанна болтала, Бретт поймал себя на том, что посматривает на входную дверь. Вскоре он был вознагражден. Появился Пол Лангдон об руку с восхитительной женщиной, и Марси вскрикнула от восторга, бросившись им навстречу.
     На какое-то мгновение Бретт не узнал Сторм в этой потрясающей женщине. Его тело напряглось, пока он стоял во внезапно затихшем зале и во все глаза смотрел на высокую, гибкую женщину в розовом платье со скромным декольте, Она была великолепна. Желая привлечь его внимание, Леанна теснее прижалась к нему, но он даже не заметил этого.
     - Сторм, милая, вы совершенно прелестны! - воскликнула Марси.
     Сторм вся раскраснелась. Чем больше она волновалась, тем сильнее бился ее пульс и выше поднималась температура, и ей было трудновато дышать. Будь проклят этот корсет! Она боялась, что опять споткнется, а все в комнате уставились на нее, будто на какую-то длинную диковинку. И что хуже всего, первым, кого она увидела, войдя в зал, был этот сующий нос не в свое дело ублюдок, д'Арченд, и он смотрел на нее так, словно способен был видеть сквозь одежду. Она не могла слова сказать.
     - Идемте, милая, я вас со всеми познакомлю, - сказала Марси.
     Сторм украдкой взглянула на Бретта и только теперь заметила прильнувшую к нему изящную - да к тому же маленькую - брюнетку. Сама не зная почему, она ощутила досаду. Она отвела взгляд, потом снова посмотрела на Бретта и замерла, встретившись с ним глазами. Он чуть улыбнулся - с едва уловимым намеком на насмешку, словно угадал ее потаенные мысли - и слегка поклонился. Сторм посмотрела в сторону.
     - Она такая высокая, - пробормотала Леанна, откидывая голову с иссиня-черными волосами, отчего вплетенные в них бриллианты засияли и заискрились. - Не ниже большинства мужчин.
     Бретт ее не слушал. Когда их взгляды встретились, его пронзило желание, потому-то его лицо и выражало насмешку - насмешку над самим собой. Осознав, что ведет себя грубо, он сумел оторвать взгляд от Сторм.
     - Хотите пунша, милая? - спросил он у Леанны, удивленный и завороженный тем, что верхняя часть груди Сторм такого же золотистого цвета, что и шея, руки и лицо. Где же кончается ее необычный загар? Будет ли ее грудь белой там, где сейчас прикрыта платьем?
     Подошел Рандольф с выражением откровенного восхищения и восторга на лице.
     - Сторм, я как будто целую вечность ждал этого дня! - Он поцеловал ей руку. Сторм вспыхнула:
     - Я тоже. - Такая вежливая, безобидная ложь. Марси посмотрела на нее с усмешкой во взгляде.
     - Правда? - с надеждой спросил Рандольф. - Надеюсь, ваше нетерпение хоть отчасти объяснялось желанием меня увидеть.
     Сторм засмеялась низким, нежным смехом, разнесшимся по всему залу.
     - Вы же знаете, что так оно и есть. Рандольф поднял ее руку и снова поцеловал:
     - Может быть, попозже прогуляемся по саду?
     - С удовольствием, - сказала Сторм.
     Бретт, подошедший поближе и стоявший у нее за спиной, нахмурился. Она флиртовала с Рандольфом, и ему это не нравилось, нисколько не нравилось. Затем, не успел он вставить и слово, как ее окружили пятеро из присутствовавших холостяков, горевших желанием познакомиться с ней. Марси начала всех знакомить, и Сторм удалилась с ними, среди смеха и обмена любезностями.
     Марси заметила мрачное лицо Бретта и оперлась на руку подошедшего к ним мужа:
     - Пожалуй, с остальными знакомствами придется подождать.
     - Твоя подопечная уже пользуется огромным успехом, милая, - сказал Грант, легонько целуя ее в щеку. Марси просияла.
     - Рандольф заезжал к ней с визитом? - почти проворчал Бретт.
     Леанна все еще висела на его руке. Он знал, что ведет себя по отношению к ней грубо, но, похоже, в присутствии Сторм он не мог уделять все свое внимание Леанне.
     - Он ездил с ней верхом, - ответил Грант. - Он уверен, что в жизни не встречал такой прекрасной женщины.
     - Бретт, давайте потанцуем, - поспешно предложила Леанна, завораживающе улыбаясь.
     Бретт, не проронив ни звука, кивнул и повел се в сторону пap, танцующих изящный вальс.
     - Боже, до чего мне не нравится видеть Бретта с этой тщеславной дурочкой, - поморщился Грант.
     - Грант, будь великодушен, Леанна не виновата. Она такая, какая есть. Я бы тоже стала такой, будь у меня подобные родители. О, Сторм танцует!
     - С тобой бы этого не случилось, - пробормотал Грант, снова целуя ее, на этот раз уже не так целомудренно.

***

     Сторм почти ни о чем не могла думать, она едва дышала. Она согласилась на танец с этим рыжеволосым только; потому, что хотела убраться подальше от большой группы мужчин. Теперь она уже жалела об этом: у нее разболелись ноги. Она уже вполне сносно держалась на ногах при ходьбе, но танцы давались ей не так-то легко, во всяком случае такие танцы. Вот если бы буйные, с притоптываниями, техасские мелодии - тогда сколько угодно! Повязка на голове все еще давила, а корсет был тесен и чрезвычайно неудобен. Она не могла даже вспомнить, как зовут ее партнера.
     Когда она наступила ему на ногу, то была готова умереть от стыда.
     - Простите.
     - Ничего.
     - Пожалуйста, - в отчаянии попросила Сторм, пропустив очередной шаг, - не можем ли мы остановиться?
     - Конечно, - согласился он, но только после того, как она еще раз отдавила ему ногу.
     Сторм решительно зашагала прочь с пылающим от смущения лицом. Она не станет больше танцевать. Она свернула в сторону от группы молодых людей, несколько поредевшей во время ее отсутствия; но теперь они поджидали ее, словно охотничьи собаки, натянувшие поводки. Вместо этого она направилась к Полу, беседовавшему с пожилой парой.
     - Тебе не скучно, Сторм? - спросил он.
     - Да, - солгала она, стараясь забыть свою неуклюжесть в танце.
     Она увидела Бретта, направлявшегося к ним, - безошибочный инстинкт подсказал, что к ней. Хотя он выглядел непринужденным и беззаботным, она почувствовала решимость в его высокой, мускулистой фигуре. Ее охватила паника и гнев.
     - Сторм, - коснулся он ее руки, укрытой под черной перчаткой. - Как вы сегодня очаровательны,
     Он поцеловал ее пальцы, и ей показалось, что его прикосновение прожгло ткань перчатки насквозь. Она злобно посмотрела на него и отдернула руку. Он явно опешил.
     - Спасибо, - ледяным тоном произнесла она. Ее глаза вспыхнули холодным синим пламенем.
     - Вы сердитесь на меня? - небрежно спросил он, Она приподняла брови, не сознавая, насколько высокомерно это выглядит.
     - Конечно нет, - сказал Пол, хлопнув Бретта по плечу. - Как дела, Бретт? Я вижу, вы сегодня с Леанной?
     Сторм поскорее отошла, не заботясь о том, что это могло выглядеть непростительной грубостью, не желая даже находиться рядом с человеком, из-за которого Пол запретил ей ездить одной. Но делать такие большие шаги было ошибкой. Изящный каблук подвернулся, и она бы упала, не протяни Грант Фарлейн руку и не подхвати ее.
     - Проклятие! - Еще один промах.
     - Все в порядке, - любезно сказал Грант.
     Лицо ее пылало. Она оглянулась вокруг и увидела, что половина людей в комнате, включая Бретта, заметили, как она оступилась.
     - Я ненавижу эти чер... эти туфли, - пробормотала она. Грант усмехнулся:
     - Я сам не понимаю, как вы, леди, ходите в них. - В его карих глазах мерцали смешинки. Ей стало легче.
     - Для меня все это так непривычно.
     - У вас все здорово получается, - успокоил он. - И у вас уже появилась толпа поклонников. Леанна Сен-Клер вся позеленела от зависти, потому что даже ей не сравниться с вами красотой.
     Сторм не понимала, почему все твердят о ее красоте. В этот момент слуга возвестил, что обед подан, и Грант предложил ей руку. Она оперлась на нее, подумав, что Марси очень повезло с мужем.
     К счастью, обед прошел удачнее, чем начало вечера. Когда Сторм села, ее ногам представилась возможность отдохнуть, хотя дрожь в них не унималась. Она попробовала было скинуть под столом туфли, но потом передумала из боязни, что не сможет снова их надеть. Как почетная гостья, она сидела по левую руку от Гранта; справа от нее сидел Рандольф. К сожалению, Леанна и Бретт оказались ее визави. Сторм не обращала внимания на Бретта, хотя он не сводил с нее глаз, что, по ее мнению, было весьма дерзко. И не просто смотрел ей в лицо, но п