- Возьмите меня с собой, - вдруг решилась Кэролайн. Их взгляды встретились. Улыбка озарила его лицо.
     - Вы успеете собраться за два часа?
     - Я уже готова.
     Алекс ушел. Кэролайн вернулась в лавку. Джордж возился у плиты на кухне. Девушка, страшась предстоящего разговора, прошла через лавку и остановилась в дверях кухни.
     - Папа!
     Джордж оглянулся.
     - Ты что-то от меня скрываешь? - спросил он.
     - Когда я согласилась стать компаньонкой Кати, Северьянов просил меня отправиться в Россию вместе с девочкой.
     - Только не это! - Джордж побледнел.
     - Решать мне. И теперь я твердо решила уехать вместе с Алексом. Сегодня же утром.
     Джордж утратил дар речи.
     - Ты сошла с ума! Кэролайн, я тебе запрещаю!
     - Я не спрашиваю твоего разрешения. Я должна ехать, потому что нужна этому ребенку.
     - Дело не в ребенке. Все дело в этом мерзавце. Но ведь он женат, Кэролайн. Или ты забыла?
     Разве может она забыть о том, что именно его жена препятствует осуществлению ее мечты? Но их разделяет не только Мари-Элен, но разница в социальном положении и он сам. Ведь если бы князь любил ее, он нашел бы возможность соединиться с ней на законных основаниях, как положено.
     Кэролайн пришла в ужас от того, что смеет желать невозможного - брака с ним. На глаза ее навернулись слезы.
     - Я должна ехать.
     - Ехать? И чем же ты там займешься?
     - Я буду компаньонкой Кати!
     - Ее компаньонкой - или его?
     Кэролайн обиделась и разозлилась. - Тебе следовало бы лучше знать свою дочь.
     - Я тебя хорошо знаю. И каждый раз, когда я видел тебя с ним, твои глаза сияли. Но он женат. Русские князья не разводятся с женами, а с простолюдинками они всего лишь флиртуют. Для него это мимолетный каприз, а что будет с тобой? Ведь ты после этого никогда не оправишься, Кэролайн.
     Отец тысячу раз прав! Но она уже не может изменить свое решение. Она должна это сделать.
     - Я еду в Санкт-Петербург вместе с Алексом. И вовсе не собираюсь спать с Николасом. Я хочу заботиться о его ребенке, папа. Князь сейчас в армии под Москвой, а Катя в Санкт-Петербурге, на большом расстоянии от него.
     - А если Наполеон изменит направление и двинется на Санкт-Петербург? Что тогда? Господи, ты можешь оказаться в городе, захваченном вражеской армией!
     - Если Наполеон пойдет на Санкт-Петербург, я позабочусь о маленьком одиноком ребенке. Я тем более буду нужна Кате. Так что лучше благослови меня, папа.
     - Нет тебе моего благословения!
     Обида, горе, гнев охватили Кэролайн, но она овладела собой.
     - С благословением или без него, но я еду, папа. - Она поднялась по лестнице за небольшим саквояжем со своими пожитками.
     - Он использует тебя! - кричал Джордж. - Он тебя сломает, помяни мои слова! Он спал с тобой, не так ли? Не уезжай, Кэролайн, умоляю тебя!
     - Возможно, я делаю ошибку, - сказала она не останавливаясь. - Но имею на это право. Я люблю тебя, папа, и напишу тебе.
     Последние ступеньки лестницы она одолела почти бегом. Джордж рухнул в кресло и разрыдался.

Глава 26

Санкт-Петербург, сентября 1812 года

     Было холодно. Кэролайн куталась в шерстяное пальто, радуясь, что проявила здравый смысл и захватила его с собой. Экипаж, нанятый Алексом в порту, выехал на широкую торговую улицу, совсем не похожую на лондонские. По обе стороны высились деревья. Небо, как в Лондоне, было серым. Однако Лондон был затянут густым туманом, а Санкт-Петербург - нет. Дома в основном были двухэтажные, каменные. Александр рассказывал ей, что Санкт-Петербург для России - "окно в Европу" и стоит он на Неве, впадающей в залив Балтийского моря. Их судно прибыло в порт на Васильевском острове, расположенном между двумя рукавами Невы, поэтому, куда бы Кэролайн ни бросила взгляд, она видела воду. Их экипаж так круто свернул за угол, что Кэролайн, потеряв равновесие, навалилась на Алекса. Тот что-то возмущенно крикнул кучеру по-русски. Экипаж наклонился, но быстро выпрямился и покатил по узкому каменному мосту.
     - Осторожность - не из числа наших национальных добродетелей, - усмехнулся Алекс.
     Они миновали мост, и взору Кэролайн открылась потрясающая картина.
     - Это Дворцовая площадь, - пояснил Алекс. - А высокое здание с золотым шпилем - Адмиралтейство.
     Перед зданием раскинулся огромный сад. Несмотря на осенние холода, деревья все еще были покрыты листвой, тронутой осенним багрянцем. Но Кэролайн во все глаза глядела на другое величественное здание в стиле барокко со множеством колонн и окон, окрашенное в зеленые, белые и золотистые цвета. На его крыше виднелись статуи. Должно быть, это и есть дворец, давший название площади.
     - Это Зимний дворец, где живут наши цари, - сказал Алекс, проследив за направлением ее взгляда. - А рядом находится Эрмитаж. Там Екатерина Великая хранила собрание произведений искусства, начало которому положил еще Петр.
     - Он великолепен! - воскликнула Кэролайн. - Мне до сих пор не верится, что я здесь.
     - Это будет неожиданностью и кое для кого еще. - Алекс лукаво взглянул на нее.
     - Он даже не узнает об этом. - Кэролайн покраснела, поняв, что с головой выдала себя. За одиннадцать дней пути в обществе Алекса она узнала, что он так же проницателен, как и его брат. Такого не проведешь.
     - Узнает. Я намерен ненадолго съездить в Смоленск или любое другое место, где сейчас стоит Первая армия. - Заметив, как смутилась Кэролайн, он похлопал ее рукой по колену. - Брат обрадуется. Уж я-то хорошо его знаю. Он очень беспокоится о Кате, особенно теперь, когда сам в армии, а Мари-Элен в Твери. Не бойтесь.
     Кэролайн промолчала. Как ни странно, девушка действительно боялась. Боялась, что Николас подумает, будто Кэролайн бросилась за ним в Россию. Но ведь она приехала только из-за Кати, а не для того, чтобы возобновить отношения с ним. Да, она истосковалась по нему, но об этом никто не узнает.
     - Вот мы и на Невском проспекте. Только что проехали мимо Казанского собора. Через несколько минут будем дома.
     Кэролайн затрепетала. Но ведь его нет дома. Николас сейчас в армии, охраняет подступы к Москве - по крайней мере так она поняла из многочисленных разговоров с Алексом.
     Улица, по обе стороны которой располагались лавки, очень напоминала лондонскую, но здесь было гораздо меньше пешеходов и экипажей.
     - В городе так тихо, - заметила Кэролайн. - Где же жители?
     - Странно, не правда ли? Город всегда был таким оживленным, веселым. Обычно в это время дня здесь едва удавалось проехать. Мы могли бы простоять здесь четверть часа, а то и больше. Однако у нас война, Кэролайн. Армия Наполеона вторгается все глубже и глубже на территорию России. Большинство нашей знати не покинуло город, но сейчас не время ходить по магазинам, совершать прогулки, посещать обеды, вечеринки и балы. К тому же у нас не хватает товаров. Содержание большой армии дорого обходится стране. Налоги очень высоки. Всем пришлось затянуть пояса потуже. Но в конце концов все наладится.
     Они снова свернули за угол, и Кэролайн насторожилась, вглядываясь в великолепный особняк, отгороженный от улицы чугунной оградой.
     - Это он, не так ли? Ваш... дом?
     - Да, - кивнул Алекс, - это наше родовое гнездо.
     Особняк, точнее, настоящий дворец стоял на возвышении поперек улицы, ведущей к нему. От парадного входа две широкие, пологие лестницы спускались в мощенный брусчаткой двор с фонтаном, украшенным золоченой статуей торжествующего воина-победителя, стоявшего над телами поверженных врагов. Розовато-бежевый дворец был построен из камня. Верхние своды больших окон украшала белая лепнина, а балконы - узорчатые чугунные решетки. Кэролайн представила себе, как Северьянов и его жена стоят там, приветствуя съезжающихся гостей.
     - Какое великолепное зрелище! - воскликнула она.
     Два привратника в ливреях распахнули перед ними ворота, и экипаж, въехав на мощеную площадку перед дворцом, остановился. По обе стороны площадки простирался ухоженный зеленый газон. Дворец окружала безупречно подстриженная живая изгородь.
     Алекс соскочил с подножки и помог Кэролайн выйти из экипажа. Кучер вынес два небольших саквояжа. Тут же подбежали слуги, и пока Алекс разговаривал с ними, Кэролайн огляделась.
     - Пойдемте. - Алекс, взяв девушку под руку, повел по лестнице к распахнутой двери парадного входа. Кэролайн ожидала увидеть роскошь и не обманулась. Она оказалась в слабо освещенном просторном холле. Высокий сводчатый потолок был украшен позолоченной лепниной. В центре висела огромная хрустальная люстра, пол был выложен светло-коричневым мрамором с золотыми прожилками.
     - Дом так велик, что большая часть его помещений не используется. Члены семьи размещаются в восточном крыле. Поскольку Мари-Элен нет, я отведу вам комнату рядом с Катей, - сказал Алекс.
     - Это было бы чудесно. - Кэролайн следовала за ним по длинному коридору с натертыми до блеска паркетными полами. Они проходили через просторные комнаты, застеленные персидскими коврами и увешанные великолепными гобеленами и картинами. Мягкая мебель была обита прекрасным шелком, правда, немного поблекшим от времени. Такой дом, несомненно, мог принадлежать только членам царской семьи, роду, насчитывающему множество поколений.
     Они миновали еще несколько комнат. Наконец Алекс распахнул двустворчатую дверь.
     - Вот мы и в восточном крыле. На нижнем этаже общие комнаты: гостиные, музыкальный салон и прочее. Хозяйские апартаменты и комнаты для гостей расположены на втором этаже. Катя спит на третьем, Тэйчили, наверное, тоже.
     Раффальди снимает жилье в городе.
     - Я заблудилась, - сконфуженно улыбнулась Кэролайн.
     - Ничего, - приободрил ее Алекс. - Катя знает дворец как свои пять пальцев. Иногда, если рассердится, часами прячется в каком-нибудь одной ей известном укромном уголке.
     Они нашли Катю и Тэйчили в гостиной. В камине весело пылал огонь. Девочка свернулась калачиком в огромном красном кресле с книгой на коленях. На ковре рядом с креслом играл заметно выросший котенок. На диване сидела Тэйчили. Раффальди в комнате не было. При виде девочки, уютно расположившейся в кресле и поглощенной чтением, Кэролайн охватила радость.
     - Катя?
     Девочка вскинула на нее удивленные глазенки, вскочила, бросилась к Кэролайн и прижалась к ней.
     Кэролайн крепко обняла ее, чувствуя, что вот-вот расплачется. Такого бурного проявления чувств она не ожидала и была очень растрогана.
     - Я так рада тебя видеть! - прошептала Кэролайн. - Я получила твое письмо и приехала. Я о тебе очень скучала.
     Краешком глаза она видела ошеломленную и недовольную физиономию Тэйчили.
     - Так-то ты встречаешь меня, душенька! Уж не забыла ли дядю? - прозвучал голос Алекса.
     - Извини, - улыбнулась Катя, а он сгреб ее в охапку и высоко подбросил.
     Девочка весело рассмеялась.
     - Как поживаете, Тэйчили? - кивнув гувернантке, спросила Кэролайн.
     - Его сиятельство не сообщил мне о вашем приезде. - Тэйчили сухо кивнула.
     Кэролайн понимала, что гувернантка хочет поставить ее на место.
     - Его сиятельство не знает, что я приехала.
     - Позвольте мне внести ясность в ситуацию, - вмешался Алекс. - Мисс Браун любезно согласилась отправиться со мной в Россию, и я возлагаю на нее ответственность за воспитание Кати, Тэйчили, как это сделал мой брат, когда мы жили в Лондоне.
     Тэйчили кивнула.
     - Я все поняла, ваше сиятельство. Могу ли я написать об этом князю? - сердито осведомилась она.
     - Непременно напишите. Завтра я уезжаю и надеюсь поговорить с братом. Я непременно передам ему ваше письмо. Кстати, вам известно, где он сейчас находится?
     Выражение лица Тэйчили мгновенно изменилось. Не ответив Алексу, она встревоженно взглянула на Катю.
     - Катя, ты покажешь мне комнату для гостей? Твой дядя сказал, что я буду жить на том же этаже, что и ты. Заодно посмотрю и твою комнату. - Кэролайн взяла девочку за руку.
     - Отлично, - сказал Алекс. - А я пока потолкую с твоей гувернанткой, Катя. Потом все мы поужинаем пораньше. Вечером мне придется уйти по делам.
     Катя кивнула.
     - Пойдемте, мисс Браун, - улыбнулась девочка и потянула Кэролайн за руку. За ними последовал котенок. Оглянувшись через плечо, Кэролайн заметила, как помрачнел Алекс, У нее упало сердце.
     - Это твоя комната? - воскликнула Кэролайн, забыв о разговоре, происходившем в этот момент в уютной гостиной и тревожащем ее.
     Катя с гордостью кивнула. Великолепная комната могла быть спальней царицы. Но ведь Катя - княжна и, если повезет, со временем вполне может стать царицей, выйдя замуж за наследника. Кровать была под пологом. Возле двух мраморных каминов стояли мягкие кресла. Стены были обтянуты золотистым штофом.
     - Вам нравится? - спросила девочка.
     - Конечно. - Кэролайн показалось, что эта комната совсем не для ребенка, а скорее для важной персоны. - А где твои игрушки?
     Катя подвела Кэролайн к кукольному домику, занимавшему целый стол. То была искусно выполненная копия княжеского дворца. Маленькие куклы - принцы, принцессы, дети, слуги - были изготовлены мастерски.
     - Это подарок на день рождения. Мне тогда исполнилось четыре года, - пояснила Катя.
     Кэролайн взглянула на нее. Какая еще четырехлетняя девочка получает подобные подарки?
     - А где другие игрушки?
     - У меня нет игрушек.
     - А что тебе подарили на последний день рождения, дорогая?
     Катя радостно вспыхнула и, подбежав к красивому бюро с позолоченными ручками, выдвинула верхний ящик. К удивлению Кэролайн, она извлекла оттуда изящную нитку жемчуга с бриллиантовой застежкой.
     - У меня есть такие же серьги, - робко сказала девочка.
     - Жемчуг изумительный, - искренне восхитилась Кэролайн. Но это подарок для дебютантки, впервые выезжающей в свет. А где же игрушки?
     - А когда мне исполнилось пять лет, я получила в подарок пони. Его зовут Антон. Он живет в конюшне. Хотите на него посмотреть? - с надеждой спросила Катя. У Кэролайн от жалости к девочке защемило сердце.
     - В другой раз. - Кэролайн лихорадочно думала, как бы купить игрушки для Кати. Интересно, стеснены ли сейчас в средствах Северьяновы?
     - У меня есть книги.
     - Это чудесно, - обрадовалась Кэролайн. - Не покажешь ли теперь мою комнату?
     Они вышли в коридор, и Катя открыла соседнюю дверь.
     Кэролайн влюбилась в эту комнату с первого взгляда. Она была вчетверо меньше Катиной, но все же очень просторная. Девушка подошла к окну и раздвинула светло-голубые шторы, закрепив их шнуром с красными кистями. Отсюда открывался вид на Неву, и Кэролайн улыбнулась. В этот момент по реке проплывало маленькое суденышко, над ним парила чайка. На другом берегу виднелось величественное здание с золотыми куполами и шпилями.
     - Какой чудесный вид! - Кэролайн грустно вздохнула, вспомнив свою комнатку над книжной лавкой.
     - Что такое, мисс Браун? Вам не нравится ваша комната? - услышала она голос Алекса. - Выбирайте любую по своему вкусу.
     - Мне очень нравится эта комната. - Кэролайн улыбнулась Кате и ее дядюшке, стоявшему на пороге.
     - Значит, она ваша. А если вам нужно что-нибудь еще, например, секретер, обратитесь к любому слуге. Они все говорят по-французски и по-немецки.
     Кэролайн кивнула, радуясь, что языкового барьера у нее, видимо, не будет.
     - Катя, - обратился Алекс к племяннице, - пойди-ка скажи Тэйчили, чтобы предупредила на кухне о нашем приезде.
     Девочка кивнула и выбежала из комнаты, прихватив с собой котенка.
     - Значит, вы устроились. Я рад, что вам нравится комната.
     - Почему так встревожена Тэйчили? Что случилось? С Николасом все в порядке?
     - Стоп! - Алекс остановил ее жестом. - Да, с Ники все в порядке.
     - Но ведь что-то произошло? Не скрывайте ничего от меня. Я иностранка, нахожусь в чужой стране и должна все знать.
     - Вы имеете на это право. Но не хочу тревожить вас. Вам здесь не угрожает опасность. И Ники, и я не допустим этого. От его слов Кэролайн стало еще тревожнее.
     - Но что же произошло?
     - Смоленск сожжен дотла, французы уже взяли Вязьму, которая всего в ста пятидесяти милях от Москвы.
     - А где Николас?
     - Он с Первой армией. Где-то между Вязьмой и Москвой.
     - О Боже, Наполеона невозможно остановить!
     - Не говорите глупостей, - резко оборвал ее Алекс. - Его остановят.
     Кэролайн кивнула.
     - Извините. Просто мне страшно... Алекс задумался.
     - Нам всем страшно, - сказал он. - Только по разным причинам.

Глава 27

     Алекс уезжал. Кэролайн поднялась до рассвета, чтобы повидаться с ним. Она накинула шаль поверх легкого платья и спустилась по лестнице. Зябко поеживаясь, прошла по коридору. В доме было тихо, казалось, все его обитатели еще спят. Но из столовой доносились голоса - низкий мужской и детский - и потрескивание дров в камине.
     Кэролайн улыбнулась. Значит, не одна она поднялась ни свет ни заря, чтобы проводить обаятельного князя. Остановившись на пороге, девушка залюбовалась Катей. Та была удивительно хороша с заплетенными в косу длинными черными волосами и в ночной сорочке, отделанной кружевом и ленточками. Потом она увидела Алекса.
     Он оглянулся.
     - Что-то не так?
     Кэролайн удивленно уставилась на него. На нем был темно-красный военный мундир с золотыми эполетами и позолоченными пуговицами и высокие черные сапоги с позолоченными шпорами.
     - Вы уходите в армию? - прошептала Кэролайн упавшим голосом.
     - Точнее, в кавалерию, - сказал он. - Вчера вечером я записался добровольцем.
     - Он такой красивый, правда? - восхищенно воскликнула Катя.
     - Такой же красивый, как папа? - спросил Алекс, обнимая девочку за плечи. Катя кивнула.
     - По-моему, даже красивее.
     - Моя племянница неравнодушна ко мне, - рассмеялся он и подмигнул Кэролайн.
     Но она не ответила ему улыбкой.
     - Зачем? - прошептала девушка. - Зачем вы это сделали?
     - Наверное, для того, чтобы стать неотразимым для представительниц прекрасного пола.
     - Нет, зачем вы записались в армию? Разве мало того, что Николас уже служит вашей стране?
     - А что, если мне надоело играть в дипломатические игры И я хочу сразиться в бою с настоящим противником?
     - А что, если вы делаете глупость? - воскликнула Кэролайн, уже не скрывая страха. - А что, если вас обоих убьют?
     - А что, если я устал от проклятых французов, топчущих мою землю? Посмотрите, что они сделали с этим городом? С людьми? С моим народом? Вы здесь впервые, Кэролайн, поэтому вам незаметна разница. А я знаю, каким был этот город И мне надоело видеть страх в лицах людей, страх, печаль и, что еще хуже, стыд. - Он помолчал, глядя в камин. - И я готов своими руками гнать врага из моей страны. Я хочу бить этих проклятых французов.
     Как ни странно, Кэролайн, несмотря на страх, понимала его. Глаза ее увлажнились.
     - Я очень привязалась к вам, Алекс. И не хочу, чтобы с вами что-то случилось.
     Не отпуская Катю, он обнял Кэролайн.
     - Я тоже полюбил вас как сестру. За меня не беспокойтесь, я слишком ценю жизнь, чтобы позволить какому-нибудь французишке убить себя. А теперь мне пора. Я еду в Первую армию.
     - Значит, вы увидите Николаса? - воскликнула Кэролайн.
     - Обязательно. Хотите написать ему? Я подожду несколько минут.
     Она покачала головой.
     - Просто скажите ему, - Кэролайн помедлила, - скажите, что я молюсь за него, за его людей и за то, чтобы скорее закончилась война. И еще передайте, что буду заботиться о его дочери, не жалея сил.
     Алекс улыбнулся.
     - Я передам все слово в слово. До свидания, Кэролайн. Катя, поцелуй-ка меня еще разок.
     Девочка подбежала к дяде, он поднял ее на руки и крепко прижал к себе. Кэролайн показалось, что глаза его увлажнились.
     Ужин прошел невесело. Катя ела неохотно. Тэйчили сидела с отрешенным видом. Раффальди ушел к себе на городскую квартиру. Кэролайн тоже не хотелось есть. Они сидели втроем за огромным столом, рассчитанным на два десятка людей. Столовая была слишко