слетающее с ее губ. Грейс не умеет кривить душой. Она будет держаться за свои убеждения до последнего вздоха. Встречал ли он когда-нибудь человека, мужчину или женщину, столь целостного и чистого? Разве до сих пор хоть одна женщина пленяла его так сильно? Чем же она так очаровала его?
     Жеребец под ним нервно переступал с ноги на ногу, и Рейз ласково погладил его по холке. Он думал об Аллене Кеннеди, точнее - об Аллене Кеннеди и Грейс. Он понимал, что они прекрасная пара; но это не утешало его. И как поступит Луиза Баркли? Она показала себя законченной стервой, способной выместить свою ревность на Грейс. Если Луиза и в самом деле уволит ее, у Грейс будут все основания проклинать его, Рейза. И - что еще страшнее - приведет ее в раскрытые объятия Аллена.
     Слабый, болезненный стон заставил его резко обернуться. Темная, неясная фигура остановилась посреди улицы, потом с трудом, неуверенно двинулась дальше, сгибаясь под тяжестью невидимого груза. Рейз уже хотел было отвернуться, когда фигура оказалась в кругу света газового фонаря.
     - Грейс!
     От неожиданности она оторопела, широко раскрыв глаза. Рейз соскочил на землю и бросился к ней.
     - С вами все в порядке? Постойте, дайте я возьму чемоданы. Что вы делаете здесь одна, ночью? Черт побери! Еще ведь и двух часов не прошло, как я оставил вас в Мэлроузе!
     Последние слова он выкрикивал с нарастающим бешенством, понимая, что девушка попала в ту самую ситуацию, которой он старался избежать, - брела одна по ночным улицам, в темноте.
     - Вы! - вскрикнула она. Щеки ее пылали. - Пустите! Поставьте мой чемодан! Мне не нужна ваша помощь. Да поставьте же его!
     Она ухватилась за саквояж, который он поднял, и дернула с такой силой, что Рейз от неожиданности выпустил его из рук. Грейс покачнулась, и он потянулся, чтобы поддержать ее.
     - Все из-за вас! - задыхаясь, выкрикнула она, отталкивая его. - Не трогайте меня! Вы и так уже достаточно сделали!
     Потрясение, испытанное Рейзом в первую минуту, когда он увидел ее, теперь прошло; ему уже было ясно, что произошло.
     - Так, значит, Луиза вас выгнала, - покачал головой Рейз, чувствуя, как под ложечкой у него противно заныло от сознания собственной вины.
     - Да! Из-за вас!
     - Это несправедливо, - спокойно возразил Рейз, но в душе он проклинал себя.
     - Она ваша любовница! - крикнула Грейс. - И я не хотела, чтобы вы подвозили меня до Мэлроуза! Я не просила вас увиваться за мной!
     - Не мог же я позволить вам идти пешком до поместья одной, в темноте, - мягко напомнил Рейз.
     - Вы хотите сказать, что не могли противостоять искушению, - бросила Грейс.
     - Мне, право, очень жаль, что все так получилось.
     - Жаль, - эхом отозвалась она. - Как будто это что-то меняет! Как будто это поможет оплатить мои счета!
     Грейс решительно взялась за свои вещи: перекинула через плечо саквояж, подняла чемоданы. Рейз взял их у нее из рук, мрачный, снедаемый чувством вины. Она взглянула на него. Он ожидал, что взгляд будет ненавидящим, испепеляющим, но обнаружил, что девушка вот-вот заплачет. Она пошла по дорожке к пансионату. С чемоданами в руках Рейз последовал за ней.
     Было еще не слишком поздно, и свет из окон гостиной лился на улицу, а с террасы доносились приглушенные голоса: кое-кто из постояльцев Харриет наслаждался ночной прохладой. Все разговоры смолкли, когда Грейс с Рейзом ступили на террасу; две пожилые женщины с откровенным любопытством уставились на них. Рейз перехватил оба чемодана одной рукой и распахнул перед Грейс дверь. Она вошла, будто и не замечая его.
     На полу лежал лоскутный коврик, слева тянулась вверх лестница с белыми обшарпанными перилами. Старые, выцветшие занавески чуть колыхались от легкого ветерка. Дом явно нуждался в ремонте, но был чистеньким и веселым, и Харриет по праву славилась как добродушная, заботливая хозяйка, которая готовит лучшие блинчики в целом штате.
     До войны этот пансионат был особняком в Натчезе, где жила семья Харриет Голд, когда переезжала в город с плантации на противоположном берегу Миссисипи. Муж ее умер в шестьдесят четвертом, два сына погибли на войне, а младший изучал право далеко на северо-востоке страны. Харриет открыла этот пансионат несколько лет назад, когда из-за высоких послевоенных налогов у нее не оставалось другого выхода.
     Как раз в эту минуту миссис Голд, полная седая старушка, суетливо вошла в холл, неся целую кипу выглаженных скатертей и постельного белья.
     - Рейз!
     - Добрый вечер, Харриет! Чудесная погода, не правда ли?
     - Чудесная-то чудесная. Но что это ты задумал, повеса неугомонный? Вижу-вижу, как глазки-то блестят! - Она приветливо улыбнулась Грейс:
     - А вы, должно быть, новая гувернантка девочек Баркли? Грейс вспыхнула:
     - Да, это так, но...
     - Мисс О'Рурк решила подыскать себе другую работу, - вмешался Рейз. - Ей нужна комната. И кстати, - внезапно добавил он, вспомнив о Кеннеди, - мне она тоже нужна.
     Он сделал вид, что не замечает недоверчивых взглядов Грейс и хозяйки, обращенных к нему.
     - У меня есть несколько свободных комнат, - добродушно улыбаясь, сказала Харриет, - но зачем тебе жить здесь, когда у тебя роскошные апартаменты в "Силвер леди", - вот чего я понять не могу! Ты совсем как твой папочка: вечно что-нибудь выдумываешь! Послушайте меня, Грейс, держите с ним ухо востро!
     - Хорошо, миссис Голд.
     - Это ваши чемоданы? - спросила старушка. Рейз все еще держал их в руках. Харриет подмигнула Грейс:
     - Каков джентльмен! Ну пойдемте наверх, у вас усталый вид. И можете называть меня Харриет.
     Не прошло и нескольких минут, как Рейз обосновался в уютной бело-голубой комнатке, из окна которой утром увидит яркую зелень деревьев на берегу Миссисипи. Харриет предложила ему спуститься на кухню подкрепиться тем, что осталось от ужина, и Рейз согласился. Он повесил куртку в небольшой платяной шкаф, снял галстук и расстегнул верхние пуговицы белой полотняной рубашки. Пошире открыл окно, с наслаждением вдыхая любимый аромат магнолий, и хотел уже отойти, когда услышал голос Грейс, доносившийся из сада. Он перегнулся через подоконник, стараясь получше расслышать и разглядеть, что там происходит.
     Ни то ни другое ему не удалось. Тогда Рейз вышел из комнаты и спустился по лестнице, стараясь не спешить и сохранять невозмутимый вид. Он вроде бы случайно зашел в гостиную, в которой, как и предполагал, была дверь, ведущая в сад. Возле этой двери он и остановился, чуть подавшись назад, чтобы Грейс его не заметила. Рейз хотел знать, как она настроена и что собирается предпринять.
     Рейз сразу понял, что она не одна - с ней Аллен Кеннеди. В нем тотчас же вспыхнула ревность.
     - Что мне теперь делать? - говорила Грейс, стоя к Аллену совсем близко, так близко, что он держал ее за руки
     - Не волнуйся, родная, есть один выход, совсем простой.
     Он смотрел на нее с такой нежностью, что Рейз не в силах был этого вынести.
     - У меня почти нет денег, - сказала Грейс, и в голосе ее зазвенели слезы. - О, и все из-за него! Из-за этого мерзкого, распутного ловеласа!
     Рейз широко раскрыл глаза: она говорила о нем Она рассказывала о нем Аллену!
     - Грейс, - прервал ее Кеннеди. - Грейс, выходи за меня замуж! Я люблю тебя. Знаю, что и я тебе небезразличен. Мы подходим друг другу. Я буду заботиться о тебе и твои тревоги навсегда уйдут прочь...
     Грейс гневно, с возмущением отняла у него свои руки
     - Как ты смеешь опекать меня, Аллен?
     - Грейс, я не...
     - Я сама могу о себе позаботиться!
     - Грейс, но я совсем не это имел в виду!
     - Нет, это! Уж от кого от кого, но от тебя... Я бы скорее могла ожидать этого от Рейза Брэга, но только не от тебя! - Ее голос прервался.
     - О, Грейс, я, наверное, просто не правильно выразился. - Аллен обнял ее, привлек к себе. - Я хотел сказать, что люблю тебя. Я всегда в твоем распоряжении Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Мы могли бы вместе учить детей. Это было бы чудесно. Грейс?
     Она молча смотрела на него; Рейз был так уверен что Грейс с восторгом уцепится за это предложение, что просто ушам своим не поверил, услышав ее ответ:
     - Аллен, ты же знаешь, я не хочу выходить замуж. Зачем? Мне нравится моя жизнь, и я не собираюсь ничего менять. Я не намерена превращаться в собственность какого-то мужчины.
     - У нас все было бы по-другому, Грейс.
     - О, Аллен, прошу тебя, не теперь,
     - Я ведь нравлюсь тебе.
     - Конечно. И даже очень!
     - Я был бы хорошим мужем, Грейс. У нас с тобой одни взгляды, одни убеждения, и, что самое главное, мы глубоко уважаем друг друга. Обдумай это как следует.
     - Хорошо, - ответила Грейс.
     Рейз почувствовал, как внутри что-то тревожно сжалось - странное, незнакомое ощущение. Грейс задумалась над предложением Аллена. По-видимому, она ни разу всерьез не обдумывала его до сих пор. И он нравился ей. Рейз сам слышал, как она это сказала.
     Грейс отступила чуть в сторону, сжимая на груди руки. Аллен смотрел в землю. Рейз вспомнил, как она бросилась в объятия Аллена в прошлое воскресенье, какими страстными поцелуями они осыпали друг друга, с каким упоением смотрели друг другу в глаза! Ему делалось все больнее и больнее. Грейс наверняка выйдет замуж за Кеннеди... если только что-нибудь этому не помешает.
     Она снова повернулась к Аллену:
     - У меня есть немного денег, их хватит, чтобы снять комнату на несколько дней, и я надеюсь, что мне удастся найти работу. Мне даже не на что вернуться в Нью-Йорк.
     - Я не хочу, чтобы ты уезжала, - сказал Аллен. Рейз полностью разделял его чувства.
     - Я так волнуюсь за маму. Мне необходима работа. Если я не смогу оплатить счета из больницы... Завтра же утром я найду работу, даже если мне придется скрести полы!
     - О Грейс! - воскликнул Аллен. - Позволь мне одолжить тебе немного денег.
     - Ты очень добрый, - шепнула она. - Но не сейчас.
     Может быть, потом. Спасибо.
     Рейз уже не слушал. Спасительная мысль пришла ему в голову, разорвав плотную, непроницаемую завесу ревности. Ей нужны деньги. У него они есть. Сердце его билось надеждой. Существует прекрасный выход из положения. Он будет заботиться о ней. Он сделает ее своей любовницей.

Глава 9

     Был уже полдень, но прибрежный Натчез еще только просыпался, когда поиски работы привели наконец Грейс в этот отдаленный, печально известный район города. Ступив на Силвер-стрит, она заколебалась было, но ненадолго.
     Скорее любопытство, чем надежда и вправду найти работу, вело ее теперь вперед. Естественно, Грейс и мысли не допускала, что могла бы найти приличную работу в подобном месте - прибежище несчастных, опустившихся на самое дно подонков. Несмотря на свои слова, брошенные вчера сгоряча Аллену, она, конечно же, вовсе не собиралась скрести полы, во всяком случае, если удастся без этого обойтись. Да и плата за такую работу была гораздо меньше, чем ей требовалось.
     К несчастью, за все утро ей ни разу не улыбнулась удача. В первую очередь Грейс зашла к портнихе, миссис Гаррот; она надеялась, что той может понадобиться помощница. Однако миссис Гаррот объяснила, что ей самой-то едва хватает заказов, так что нечего и думать о помощнице "Все переменилось после войны, - вздохнула портниха. - Ни у кого нет денег на красивую одежду, разве что у нескольких богатых плантаторов да у "саквояжников" с Севера. Просто ужас".
     Аптекарь пел ту же песню, поведав ей о том, что настали тяжелые времена. После этого Грейс заходила в десятки магазинов и лавчонок, но все напрасно. Она даже попытала счастья в фешенебельных гостиницах на холме - с тем же успехом.
     Теперь Грейс стояла на Силвер-стрит, глядя на каких-то матросов с мутными глазами, которые, спотыкаясь и покачиваясь, брели по мостовой; на молоденькую чернокожую продавщицу печенья, безуспешно пытавшуюся сбыть свой товар; на мужчину, курившего сигару в дверях бара, откуда доносились взрывы хриплого смеха и пронзительные возгласы. Три рыхлые женщины праздно сидели на балконе в одних только корсетах и нижних юбках. Грейс засмотрелась на них, изумленная такой откровенной торговлей сомнительными прелестями. Одна из поблекших красоток поймала ее взгляд и помахала рукой. Грейс покраснела и отвела глаза. Подумать только! Появиться на улице, на людях чуть ли не в голом виде!
     Она резко отвернулась и посмотрела на дверь дома, который пользовался дурной славой. Сердце е„ подпрыгнуло и отчаянно забилось чуть ли не в горле: Рейз Брэг только что небрежно прикрыл за собой эту дверь и теперь стоял, оглядываясь по сторонам. Грейс никак не могла унять сердцебиение. На счастье, громадная подвода как раз проезжала мимо, скрыв ее от глаз Рейза. Грейс почти не дышала, красная с головы до ног. Она ничего не могла с собой поделать: воображение рисовало ей Рейза и продажную девку, тела их переплетались, ритмично раскачиваясь. Волна негодования захлестнула ее. Так вот он какой, общается с самыми низкими, падшими женщинами! Боже, не успел еще выскочить из постели Луизы - и попал прямо в объятия проститутки! И ведь Брэг один виноват в ее нынешнем ужасном положении! Этот человек - худший из всех, кого когда-либо создавала природа!
     Грейс снова взглянула на молоденькую продавщицу-негритянку и встревожилась: какой-то мужчина, по виду - матрос, поддразнивая девушку, держал на отлете ее корзинку с печеньем, в то время как другой обхватил ее за талию. Она вырывалась, и Грейс заметила в ее глазах слезы. Тот, кто обнимал продавщицу, смачно чмокнул ее в самые губы, и тут только до Грейс дошло, что он пьян, хотя это, конечно, ни в коей мере не оправдывало его. Потом со смехом он подтолкнул девушку к своему приятелю. Печенье рассыпалось, раскатившись по земле, а тот, другой, полез ей под блузку.
     Грейс ни секунды не раздумывала. Подобрав юбки чуть ли не до колен, она кинулась на помощь несчастной жертве. - Стойте! - закричала она. - Прекратите сию минуту! Отпустите ее, вы, свиньи!
     Мужчина, целовавший девушку, только крепче прижал ее к себе, а второй, издевательски хохоча, заорал:
     - Ты только взгляни на нее, Эйбл! Прямо-таки классная дама! Ревнуешь, малышка?
     - Сейчас же отпусти девушку, бесстыдник, хам! - Грейс даже охрипла от возмущения. Она так разозлилась, что готова была убить его.
     - Эй, Робби, глянь-ка на эту штучку! Похоже, она и секунды не может вытерпеть без мужика! - крикнул тот, кого звали Эйбл, отпуская негритянку. Та подхватила корзинку и, судорожно прижав ее к груди, метнулась прочь. Прежде чем Грейс успела что-либо сообразить, Эйбл схватил ее за руку и притянул к себе, одной рукой удерживая ее, а другой ощупывая ее грудь. Грейс, не ожидавшая нападения, испугалась и закричала, пытаясь вырваться. От матроса пахло конюшней, немытым телом и прокисшим пивом. Он рывком подтянул ее ближе. Грейс в ужасе пыталась отвернуться, видя, как его толстые, слюнявые губы приближаются к ее рту, и задохнулась от отвращения, почувствовав его язык на своих стиснутых губах. Потом грубые руки сжали ее ягодицы, раздвинули их, и что-то твердое ткнулось ей в живот.
     Неожиданно руки, так быстро схватившие ее, так же быстро разжались. Потеряв равновесие, она упала на колени, давясь от отвращения. Она услышала вязкий, глухой удар, затем мучительный стон. Грейс подняла глаза и увидела Рейза, его страшный кулак, обрушившийся на Эйбла, залитое кровью лицо. Матрос согнулся пополам, но Рейз не давал ему повалиться. Лицо Брэга потрясло Грейс, она застыла, не в силах шевельнуться. Никогда еще она не видела такой смертельной, слепой ярости. Рейз снова ударил Эйбла, на этот раз в живот, и еще раз - в переносицу, и еще - снизу, в челюсть; что-то отвратительно хрустнуло, голова матроса качнулась назад. Все так же придерживая его, Рейз с силой двинул ногой ему под колено, и Эйбл, отлетев, рухнул на спину, в пыль.
     Рейз, улыбаясь, повернулся к его приятелю. Грейс в жизни не видела подобной улыбки - глаза его оставались жесткими и холодными как сталь. Она заметила, как в руке матроса блеснуло лезвие ножа, и у нее перехватило дыхание от ужаса. Рейз шагнул вперед, слова его рассекли воздух мгновением раньше, чем его рука: .
     - Ну же, подонок, давай, попробуй!
     Одной рукой он ударил Робби по руке, сжимавшей нож, другой почти тотчас же нанес сокрушительный удар в живот. Матрос повалился вперед, нож выпал из его руки на землю, никого не задев. Рейз сгреб его за плечи и пригнул вниз, одновременно двинув вверх колено. Раздался громкий хруст: колено врезалось в переносицу. Робби медленно повалился на землю. Рейз отпихнул его в сторону, и вот он уже стоял над стонущим Эйблом с ножом в руке. Грейс не заметила, когда он успел поднять его.
     - Ну как, хочешь попробовать еще, приятель? - проговорил Рейз совсем тихо, так сильно растягивая слова, что их почти невозможно было разобрать.
     Эйбл с трудом поднялся на ноги, покачнулся. Он буркнул нечто нечленораздельное, затряс головой и отшатнулся назад.
     Рейз с отвращением смотрел на него. Грейс съежилась, дрожа всем телом. Никогда она не видела такой жестокости. Минута тянулась долго; Рейз постепенно приходил в себя, тяжело дыша. Вокруг собралась возбужденная толпа, но он не замечал никого, кроме скорчившейся фигурки Грейс. Наконец он шагнул к ней и опустился на колени. Девушка почувствовала, как его руки обнимают ее, прижимают к груди, баюкают.
     - Ш-ш-ш... - ласково шептал он. - Ш-ш-ш... Все хорошо. Все прошло.
     - Рейз, хочешь, я вызову шерифа? - предложил кто-то.
     В обычное время Рейз не стал бы связываться: все равно оба матроса уже утром окажутся на свободе. Но в нем все еще кипела такая злоба, что он мог бы прикончить их или, во всяком случае, забить до полусмерти: Грейс угрожала опасность. Грейс оскорбили и чуть не изнасиловали.
     - Да.
     Он прижимал ее к себе, заслоняя и защищая от всех, - такой большой, сильный. Сердце его билось уже ровнее, не в таком бешеном ритме. Увидев, как эти наглые скоты лапают Грейс, Рейз действовал стремительно, неудержимо. Драться его научил отец, но это занятие ему совсем не нравилось. Прошли годы с тех пор, как он дрался в последний раз. Но сегодня, когда он увидел, что Грейс угрожает опасность, кровь ударила ему в голову. Хотелось бить, ранить, убивать.
     Рейз начал было понемногу успокаиваться, но тут под ложечкой у него отвратительно, чуть не до тошноты, засосало, волна ужаса затопила душу. Это был самый опасный район города. Если б он не оказался рядом, Грейс изнасиловали бы прямо на улице. При мысли о чистенькой, неприступной Грейс, опрокинутой на спину грубым матросом, ему стало дурно. Он сжал ее еще крепче.
     Вокруг, оживленно переговариваясь, топтались зеваки. Рейз заметил знакомую темноволосую проститутку:
     - Бетти, принеси-ка воды и бренди.
     Грейс все еще стояла на коленях, уткнувшись лицом ему в грудь. Он снял ее серую фетровую шляпу и погладил по туго стянутым волосам.
     - Ну как вы, дорогая? Скажите, с вами все в порядке? Грейс подняла к нему бледное лицо и чуть слышно ответила:
     - Да, все хорошо.
     Голос ее слегка дрожал. Она попыталась встать, и Рейз помог ей подняться. Девушка поднесла к лицу дрожащую руку, дотронулась до носа, где раньше были очки.
     - Мои очки!
     Рейз смотрел в ее светлые, чистые глаза. Ничто в ней не смогло бы удивить его теперь, и меньше всего то, что она носит очки, которые ей явно не нужны. Он взял у Бетти бренди и, обняв Грейс за талию, повел ее в сторонку от толпы, под сень нависавшей крыши.
     - Выпейте это. - Он поднес стакан к ее губам.
     - Со мной все в порядке.
     Она и в самом деле держалась прекрасно - Рейз уже знал, сколько мужества у этой девушки. Он заставил ее отпить немного. Она закашлялась, поперхнувшись, и оттолкнула стакан. Он улыбнулся.
     Взгляды их встретились. Ее - открытый, беззащитный, испуганный; его - спокойный, глубокий, торжествующий. Она - женщина. Он - мужчина, и он защитил то, что по праву принадлежало ему. Рейз смотрел на нее, почему-то нисколько не удивляясь пробудившемуся в нем чувству собственника. Неск