с  Пусиком.  -- Я смерила  трактирщика  строгим
взглядом, указывая пальцем на кота, и тот поспешил отойти.
     Котик был оскорблен:
     -- Как?! Меня  -- Пусиком9! Это меня,  профессора  университета,  меня,
секретного  спецагента  по  борьбе  с монстрами?  --  зашипел  он, стараясь,
выглядеть предельно грозно.
     --  Извини,  Пусик,  но  это  имя  тебе  очень  подходит, --  влюбленно
произнесла я, позволив себе просто кощунственную вещь -- игриво почесать его
за ухом. -- Ну не дуйся, давай лучше посмотрим меню. Тебе что? Тут есть утка
по-мексикански,  луковый суп-пюре с сыром, отбивные, рагу "бланкет",  форель
под шубой...
     По мере перечисления  блюд кот постепенно  успокаивался, к концу списка
он незаметно замурлыкал, а список состоял из двадцати или около того блюд.
     -- Тогда мне, пожалуйста, вот эти...
     --  Слушай,  это  просто возмутительно!  --  перебивая  воскликнула  я.
(Смущенный трактирщик, не задавая вопросов, тут же подбежал и подал мне вино
за "счет заведения. Всю  бутыль мы  оставили Алексу на опохмелку,  но это  к
слову...) -- Где лягушачьи ножки, я не пойму?! Это Франция или нет?
     -- Лягушки  --  это  деликатесное  блюдо, так  же  как  и  устрицы.  Не
обязательно они должны быть в  трактире каждой богом забытой  деревушки, как
ты ее называешь, -- укоризненно фыркнул Мурзик. -- Кстати, от них толстеют.
     -- Утешил.
     Мы  сытно  и  вкусно  отобедали  (кухня  тут  была  неплохая)  и  пошли
знакомиться  с местным  населением. По дороге к  выходу специально  постояли
возле сыщика Меризо, который испуганно  прикрыл написанное рукой  и проводил
нас весьма недружелюбным взглядом.
     В деревне нам встретились подвыпившие солдаты, которые громко распевали
"Марсельезу". Видимо, песенка быстро распространялась...
     --  Чудесно!  Замечательно!  Феерично!  Какая  экзотика  -- королевские
солдаты! -- как  можно громче произнесла я, обращаясь к коту и бесцеремонно,
как  музейные  экспонаты,  разглядывая  четверых  солдат.   Парни  поспешили
свернуть  с дороги, я  слышала, как их предупредил командир: "Сумасшедшая...
наверное, из Парижа, не надо с ней связываться".
     -- Солдаты тут по той же причине, что и мы, -- ищут волка,  --  пояснил
профессор,  когда  мы  с  ним прошли  несколько  шагов.  Я обернулась.  Один
нетрезвый  солдат  говорил  другому,  остановившись  между  двумя  домами  и
пошатываясь:
     -- Вот это наш дом.
     --  Нет, олух  несчастный,  тут расквартирован отряд Лебурье, нам вон к
тому дому.
     -- А я говорю, что мы зашли не в то село, -- вмешался третий.
     --  Похоже, они  заблудились, --  хмыкнула  я.  --  Представляю,  какую
конкуренцию они нам составят в поисках волка.
     Мы двинулись дальше. Увидев скопление женщин возле колодца, галдящих на
всю округу, я поспешила к ним, в надежде подслушать что-нибудь интересное.
     -- Мари Анна снова спуталась с мужем Софи,  и та сегодня пойдет трепать
ее за волосы, -- щебетала одна, ожидая своей очереди к колодцу
     -- Как интересно! -- воскликнула ее слушательница,  восхищенно округлив
глаза. -- О, то есть я хотела сказать, несчастье-то какое!
     --  Я  хочу  с  тобой поделиться по секрету,  дорогая Мари,  мы с Жаном
Пьером наконец-то решили пожениться,  -- шепотом сообщила  стоящая  рядом со
мной девушка своей подруге. От этой невинной фразы на всю деревню разнеслись
визг и крики.
     --  Что?! Что  ты  сказала, стерва? Жан  Пьер женится на мне, мы с  ним
договорились об этом  только  вчера вечером. --  С  другой  стороны  колодца
появилась рыжая  девушка и  с грозным видом замахнулась деревянным ведром на
не  к   месту  разоткровенничавшуюся   односельчанку.   Я  предусмотрительно
отодвинулась на шаг в сторону.
     --  Эй  вы!  Две  лгуньи паршивые, ведьмы  драные!  Заритесь  на  чужое
счастье,  плетете  невесть что,  а все потому, что завидуете. Ведь  Жан Пьер
любит  меня  вот уже последние две недели и только  сегодня утром сделал мне
предложение,  --  встряла третья  красавица.  Две "претендентки",  до  этого
сосредоточенно  царапавшие   друг   другу   лица,   тут  же  объединились  и
переключились на новую соперницу.
     Мы  с Мурзиком,  как и остальные, с интересом смотрели на драку и  даже
делали  ставки. Одна женщина  быстро  собирала деньги  и  карандашом  делала
отметки на клочке бумаги.
     Я поставила на  вторую,  рыженькую. В это время стоявшая рядом со  мной
скромного вида девушка обратилась ко мне:
     -- Привет, меня зовут Жослин.
     -- А меня Жаннет.
     -- Знаешь,  нет  смысла  в выяснении их отношений.  Ведь  Жан  Пьер еще
только полчаса назад как  признался в  любви мне, а венчаться мы решили  уже
завтра.
     О,  как   же   мне  захотелось  собственными   глазами  увидеть   этого
легендарного  Жана  Пьера!  Драка закончилась, победителей не оказалось, все
три  женщины были изрядно потрепаны,  но  в  принципе без  особого перевеса.
Сельчанки, делавшие ставки, с  помощью пинков и колотушек выбили свои деньги
обратно с букмекерши, которая под  шумок собиралась улизнуть. Я тоже вернула
свою  мелочь.  Женщины  стали расходиться, а я  решилась задать  вопрос моей
новой знакомой:
     -- Слушай,  а что сейчас говорят насчет жеводанского оборотня, он давно
уже не проявлял себя?
     -- Нет, в последний раз  его видели неделю назад, какой-то парень тащил
его из трактира, упившегося почти до бесчувствия.  Они  вдвоем орали песни и
скрылись в лесу. А что?
     -- Да нет, ничего, -- слегка  опешив от услышанного, протянула я. -- Но
разве его не ловят?
     -- Конечно,  ловят, ведь он, говорят, уже  съел больше двухсот человек.
За  один присест, по слухам,  этот Волк съедает по  две  тушки,  -- спокойно
разъяснила мне девушка.
     -- Кого?! -- вытаращила я глаза. -- О,  то есть понятно. Просто  это...
так  жутко звучит,  извини. Так  что,  он  тут  сидит  в  кафе,  то  есть  в
деревенском трактире, и его еще никто не поймал? Как такое возможно?
     --  Охотники тоже были вдрызг пьяны, они  ведь  пили вместе,  -- охотно
объяснила сельчанка, глядя на меня своими простодушными глазами.
     -- Восхитительно! Вас что, устраивает, что он тут всех ест?!
     -- И вовсе не всех! То есть он, конечно, может съесть всякого, но ты не
представляешь, какая у нас жуткая скука... С появлением Волка в нашу деревню
зачастили люди, многие так  и оседают здесь  на постоянное жительство. А как
оживилась торговля сувенирами...
     --  Вэк!  --  не  смогла   удержаться  я.  --  Ну-ка,  ну-ка,  расскажи
поподробнее, может, я тоже вложу средства в гостиничный бизнес.
     --  Как?  Ты  что,  совсем-совсем  ничего  не  знаешь?  --  недоверчиво
вопросила моя собеседница, глядя на меня, как на столичную журналистку.
     --  Да просто хочу  освежить память,  --  беспечно  ответила я.  Жослин
только пискнула от восторга,  ведь рассказать-то хотелось,  и стала выливать
на меня все, что слышала о Волке.
     -- Ну,  говорят, что  Зверь -- это на самом деле и  не  волк никакой, а
вервольф. Днем он  человек, а ночью, надев волчью шкуру,  становится Зверем.
Его нельзя убить  даже серебряными пулями,  и  он способен соблазнить  любую
девушку.  А благодаря тому  что он сделал  наш Жеводан  знаменитым, никто из
местных никогда не станет помогать приезжим  охотникам. Подозревают даже, --
тут  девушка сделала  мне  знак  нагнуться к  ней  поближе  и многообещающим
шепотом  сообщила  мне  на ухо,  --  что  это наш  деревенский староста  Жак
Коротышка.
     -- Да-а?! -- в том же тоне откликнулась я, подумав про себя, с какой же
дурой связалась.
     -- Почти наверняка это он. -- Девушка убежденно  кивнула. -- Во-первых,
больше некому,  во-вторых, ему и  положено  заботиться  о  благе  деревни, а
еще... О, вон, кстати, он сам идет.
     Вдалеке показался  невысокий старичок, прихрамывающий на  обе ноги, при
ближайшем рассмотрении оказалось, что у него  просто ноги колесом и хромотой
он не страдает. Увидев нас (или, скорее,  мою собеседницу), старичок в ужасе
попятился  и,  обернувшись  кругом,  бросился  бежать с неожиданной  для его
возраста резвостью.
     -- Странный у вас какой-то староста.
     --  Действительно,  я  только  сейчас  стала  это  замечать. --  Жослин
задумчиво наклонила голову вбок. --  Не далее как вчера вечером  я ему битых
три  часа  объясняла,  почему Жан  Пьер  никогда не женится на  его  уродине
дочери, а сегодня он  от  меня убегает... Ну так  вот, о  Волке еще говорят,
будто  он кроме человечины очень любит  утку по-мексикански. Поэтому в нашем
деревенском трактире ее подают как "любимое кушанье  жеводанского оборотня",
это привлекает  массу посетителей.  Под влиянием всеобщей  шумихи, созданной
вокруг  Зверя,  трактирщик даже подумывает  переименовать  свое  заведение и
назвать его "Волк и бабушка".
     -- А  почему "Волк и бабушка"? Или тут  все сумасшедшие,  или я начинаю
медленно сходить с ума.
     --  Потому  что  "Волк и  Шапочка"  уже есть  в  соседней  деревне,  --
пояснила,  дивясь  моей  непонятливости,  Жослин. --  Ведь Красная  Шапочка,
бывшая любовница Зверя, жила именно там.
     -- Потрясно!  У него еще и любовниц полный пучок... Ну все, я пошла. --
Я попыталась сбежать.
     --  Подожди, это еще не все,  -- затрещала Жослин, хватая меня за руку,
-- еще говорят...
     И тут я заметила, что профессора рядом нет.
     -- Слушай, ты не видела моего кота? -- немного встревоженно спросила я.
     -- А, этого серого толстячка? Я не знала, что это твой кот. Он ушел уже
довольно давно, во-он в ту сторону. -- Она показала вдоль деревенской улицы.
     --  Спасибо. Но  мой  кот никакой не  толстячок, это  здоровая  мужская
полнота! -- разделяя слова, четко произнесла я, страшно  обидевшись на такой
пренебрежительный отзыв о моем боевом товарище.
     После чего с гордо поднятой головой, стуча деревянными башмаками, пошла
в  указанном направлении.  Жослин так и  осталась стоять,  пришибленная моим
равнодушием к ее информации. Мне не терпелось найти агента 013  -- не гулять
же весь  вечер  одной. Юбку все  время  приходилось приподнимать,  чтобы  не
споткнуться,  чепец съехал на затылок, а мысли были о...  разном, в основном
об Алексе.
     Неожиданно дорогу мне перегородил усатый парень  в форме и  сказал, что
он драгунский капитан Леон.
     --  Ну  и  что?  -- буркнула я тоном,  не  располагающим к  дальнейшему
общению, и попыталась его обойти.  Однако француз не  собирался уходить  так
быстро, а,  наоборот, горел желанием познакомиться. Он обаятельно улыбался и
не распускал рук, поэтому  я снизошла до  того, чтобы назвать свое  имя. Что
же, раз  уж не  удалось узнать  ничего путного  от сельчанки, может, капитан
драгун  знает побольше, и ради этого с ним стоит хотя бы недолго пообщаться.
Мы шли по деревенской улице, капитан суетливо подпрыгивал, петушился, травил
анекдоты, хвастался, осыпал  меня  комплиментами. Говорил,  что  он родом из
Нормандии,  а там живут  лучшие во  всей Франции  парни, срывал  придорожные
цветы  и совал  мне в руку  (я их  украдкой выкидывала,  уж  слишком пыльные
попадались...).  В общем, капитан делал все, что в его понимании должно было
непременно сразить мое  сердце. Слушая  его  вполуха,  я мрачно  выглядывала
везде твоего кота.
     -- Вы кого-то ищете, мадемуазель? -- ревниво вопросил мой поклонник.
     --  Я  ищу  своего  кота  Пусика,  --  сухо  ответила я. --  Но  ничего
страшного,  думаю, он не  пропадет.  Лучше  скажите, если не секрет, как  вы
собираетесь уничтожить жеводанского  оборотня? Мне  кажется,  что  для ваших
вояк это безнадежное дело...
     --  Мы ждем, пока  он  снова покажет  себя, -- помрачнел капитан.  -- В
последний раз  он  напал  на  молочницу  в  паре лье  отсюда,  у обрыва,  мы
организовали облаву, но все напрасно, в ловушку попал медведь,  когда мы его
обнаружили, он надавал всем тумаков и сбежал. А Толстому Жану вообще ободрал
ухо, причем левое!
     -- О-о, какая трагедия...
     Леон потер  шею, наверное, вспоминая тяжелую лапу медведя, но уже через
секунду  беспечно  улыбнулся. В  общем-то  парень  он был  беззлобный и даже
симпатичный, черноволосый и скуластый. Но говорить  с ним  больше было  не о
чем,  и  я  сослалась  на  безнадежно   больную  бабушку,  сидящую   дома  в
одиночестве, и попыталась распрощаться, но парень был на удивление прилипчив
и отвязался, только  увидев в конце улицы знакомых девушек, которые призывно
махали ему рукой, безудержно хохоча. Бедняга,  повинуясь естеству, извинился
и вскачь понесся к ним.
     А  я, вздохнув  свободно, вдруг почувствовала дикую усталость и решила,
что кот  действительно не  пропадет  и сам вернется домой. А  до гостиницы я
вполне  доберусь и без его помощи. Боясь  заблудиться, я  пошла той дорогой,
которой  сюда  забрела. Идя мимо  низких глинобитных  крестьянских  домиков,
утопающих в  зелени фруктовых  деревьев  и кустов, я  вдруг услышала кошачьи
крики  и призывное мяуканье.  Так бывает,  когда  коты  решают оторваться по
полной программе с дракой, питьем  селедочного рассола, как известно, самого
хмельного  кошачьего  напитка,  и  настойчивыми  ухаживаниями  за   местными
кошками.  Эти  крики  доносились  из  чьего-то  заросшего  бузиной  сада.  Я
решительным шагом направилась прямо туда и гавкнула  изо всех сил! Мелькнули
кошки, бросившиеся врассыпную, но я вовремя успела приметить  и выхватить из
кустов за шкирку грязного серого  кота, лишь отдаленно напоминающего чинного
и приглаженного профессора.
     --  О,  извините,  агент  013, я вам не  помешала? -- нарочито вежливым
тоном осведомилась я, поставив  кота на землю.  Тот  поднял  на меня  слегка
осоловевшие  зеленые глаза,  покачался на задних лапах и  выдал  возмущенным
тоном целую тираду:
     -- Что, я  не имею права на личную жизнь?!  Тут  -- эткие киски  ходят,
шерше ля фам, настоящие француженки! Когда доведется еще раз побывать в этой
стране  любви?  Иди спать,  киска,  тьфу  ты, девочка,  и не  пытайся  учить
старших. О, мон шер... лямур, лямур, лямур!
     Замурлыкав, он  демонстративно повернулся и бросился  в кусты. Когда  я
уже вышла на дорогу, то снова услышала кошачьи серенады, еще более громкие и
яростные.
     "Ну,  я вам это еще  припомню, -- рычала я, быстрым шагом направлясь  к
гостинице. -- Сами развлекаются, как хотят, даже этот  ханжеский кот раскрыл
наконец свою истинную сущность, а меня  оставили, бросили одну. Один пьет до
поросячьего визга,  другой  по бабам...  тьфу!  по  кошкам завинтилился! Вот
наплюю на вас и на  вашего драного волка  и уеду в Париж -- узнаете тогда. Я
теперь  агент,  и  вы  несете  за меня ответственность,  будете  искать  как
миленькие, пока не найдете. Но и тогда не факт, что я к вам вернусь, просите
меня, умоляйте, а я, может, предпочту останься  в  Париже и в  этом времени,
зачем мне домой?! Ничего, поживу без мамы, зато увижу французскую революцию.
Хотя тогда  мне будет лет пятьдесят, болезни замучают. Нет, как-то не в кайф
это получается..... Или,  еще хуже, суд  Робеспьера на  гильотину  отправит!
Не-е, лучше жить сегодняшним днем.  Найду  Вальмона и соблазню его! Буду как
маркиза де Мертей, куплю себе замок на вырученные от поимки Волка денежки. А
что,  я и сама  его прекрасно поймаю!  Потом устрою себе литературный салон,
подружусь с Руссо и Вольтером, а  Ватто и Буше будут писать с меня Коломбин.
Хотя нет, похоже, этих двух художников уже нет. Ну  да это поправимо, замена
всегда найдется, Делакруа какой-нибудь..."
     Бурча под нос и глядя под ноги, я не заметила, как вышла на задний двор
гостиницы  и стала спускаться к пустырю, куда сваливали мусор всей деревней.
Уже смеркалось.
     --  Отлично  выглядишь,  крошка! -- раздалось рядом. Опять  Леон,  этот
ловелас несчастный деревенского масштаба вернулся, потому что у тех девчонок
у него ничего не выгорело.
     -- Слушайте, Леон, -- я, рыча, подняла глаза. Но это был  не он... Мама
дорогая! Передо мной, облокотившись  о  выступ замурованного окна, на задних
лапах  стоял не кто иной, как  гигантский Волк со свалявшейся бурой шерстью.
Пока   я   столбенела,  раскрыв   рот,   Зверь,  наслаждаясь   произведенным
впечатлением,  передней лапой почесал себе косматую шею и снова выжидательно
уставился на меня.
     -- 3-здравствуйте, в-волчишка,  --  дрожащим голосом пролепетала я, тем
не менее пытаясь выказать пренебрежение к его персоне. Понятно, что этот тип
отличается повышенным самомнением.  Терпеть  таких  не  могу... Надо же было
хотя бы попытаться поставить его на место. А перед смертью можно многое себе
позволить.
     -- Ха!  Волчишка?! -- почему-то обрадовался Волк.  -- Хм, пикантно, еще
ни  одна девчонка меня так не  называла,  звучит так  воркующе-нежно...  Мне
нравится.
     В его огромных,  красных,  по-звериному  выразительных  глазах появился
неподдельный интерес.
     -- Может,  прогуляемся?  -- с улыбкой  предложил  он. Возможно, обычные
волки не  улыбаются,  но этот точно умел  это  делать, к  тому  же с  весьма
многозначительным  видом,  почище  любого   киношного  Вальмона,   галантным
движением подал мне лапу.
     -- Вы предлагаете  прогуляться по  пустырю?  --  набравшись  храбрости,
уточнила я, глядя на волчару снизу вверх.
     --  Конечно,  но,  если  вас  что-то смущает,  прошу,  не  молчите,  --
заботливо проговорил серый кавалер, накрыв правой лапой мою руку.
     -- А... э-э... может, будет гораздо удобнее, если вы пригласите меня на
чашечку кофе? Трактир  рядом, к  тому же становится прохладно... -- стараясь
быть убедительной, выпалила я.
     Волк нахмурился (я задрожала), он спокойно, но уже со льдинкой в голосе
произнес:
     --  Не  считайте меня  за круглого идиота, мадемуазель,  в трактир  мне
сегодня вечером никак нельзя, да  и завтра навряд  ли. Потому что теперь  на
этом постоялом дворе поселился мой самый злейший враг-Густав Курбе!
     Я аж подпрыгнула на месте.
     --  Но  ведь он спит, --  сболтнула я и тут же принялась  корить себя и
каяться, посыпая голову пеплом.
     -- Да?!  Вы  уверены? --  Казалось, Волк раздумывает, в глазах  его  на
мгновение  мелькнула  искорка злорадства, но только  на  мгновение,  уступив
место  беспокойству.  -- Конечно,  можно бы воспользоваться и расправиться с
ним  раз  и навсегда, но слишком рискованно. Придется  повременить. --  И он
снова с улыбкой обернулся ко мне: -- Какие-нибудь еще есть предложения?
     --  Ну,  может,  тогда  просто  погуляем по  деревне, я только  сегодня
приехала и не успела осмотреть все  достопримечательности. Уже стемнело, так
что вы никого не смутите, и нам дадут спокойно пообщаться.
     Волк серьезно задумался:
     -- Вообще-то  я  эту деревню знаю  вдоль и поперек, тут точно  смотреть
нечего.  Из  достопримечательностей  разве  что местные  барышни, но сегодня
вечером я только ваш. -- Мой ухажер галантно поклонился. -- О! Есть идея, ты
сядешь  мне на спину, и я мигом  доскачу  до ближайшего городка, там у  меня
есть безопасные места, где можно веселиться всю ночь напролет.
     -- Когда это мы успели перейти на "ты"?
     -- Ой, ну не строй из себя недотрогу, детка... Поехали!
     --  Пожалуй,  нет,  это перебор,  я  и  так  сегодня поступилась  всеми
принципами,  -- старательно смутилась я. --  Вообще-то  не в  моих  правилах
гулять с незнакомыми волками.
     -- Но я ведь  необычный волк, -- выпятил грудь назойливый кавалер, -- к
тому же ты меня знаешь, зачем  скрывать? Сейчас у меня  пик  популярности, о
жеводанском оборотне знают во всей  Центральной Франции, от Гаронны до Сены,
не  говоря уже  о том, что весь  Парижский двор  только обо  мне и  судачит.
Знаешь, как порой икается?
     -- Да неужели?
     -- Ага! Да и  охотники  время от времени достают. Все-таки популярность
-- вещь обременительная, -- скромно потупив глаза, проговорил он. -- Но тебе
не  нужно строить из себя целомудренную  барышню, я же сразу понял по твоему
лицу,  что ты таковой не являешься. Хе-хе, --  подленько захихикал