лся настолько  близок  к
истине, что если исключить вероятность случайного попадания,
то  остается только предположить, что парень гений,  который
пока еще и сам не подозревает о собственных способностях.
      -  Кстати,  это  объясняет и  то,  почему  нечисть,  в
большинстве  своем,  не любит людей, - продолжал  между  тем
Антип.  - Должно быть, не очень-то приятно чувствовать  себя
объектом исследований, случайно оказавшимся на воле.
      -  Признаться, над этим я даже не задумывался, -  Хорн
машинально провел пальцем по шраму на левой щеке, что  делал
почти  всегда,  когда испытывал легкую  растерянность.  -  Я
вообще  не  встречал  ни одного человека,  который  имел  бы
желание  разобраться  в  психологии нечисти.  Насколько  мне
известно,  большинство  нынешних  исследователей  отказывают
нечисти  в разуме, считая, что всеми их действиями управляет
изначально заложенная в них программа.
      -  Это  не так, - уверенно возразил Антип. -  Я  видел
нечисть   совсем  близко.  В  каждом  из  них   столько   же
индивидуального, сколько и в любом человеке. - Антип  сделал
паузу, после чего все же счел нужным добавить:
     - Но при этом все они в равной степени омерзительны.
      Он  и  сам не знал, почему вдруг сказал это, поскольку
прекрасно  помнил,  что,  когда  пил  чай  с  мертвяками  да
упырями,  они  вовсе не вызывали у него чувства  гадливости.
Даже Карачун был хотя и страшен, но отнюдь не отвратителен.
      -  Но  почему-то  эта  нечисть  приняла  тебя  в  свою
компанию. - Взгляд Хорна сделался похожим на взгляд ученого,
неожиданно  для самого себя обнаружившего на  своем  рабочем
столе,  заваленном всевозможным хламом, интереснейший объект
исследований, который прежде считал отработанным материалом.
      -  Это  произошло потому, что у меня был нож  вестника
смерти, - ответил Антип.
      - Вестники смерти не имеют с нечистью ничего общего, -
возразил  ему Хорн. - Они такие же люди, как и мы  с  тобой.
Нечисть,  возможно, боится их, потому что, как  ты  сам  мог
убедиться,  нож  вестника смерти способен если  и  не  убить
нечисть,  то  уж,  по  крайней мере,  нанести  ей  серьезное
ранение.  Но  вряд  ли мертвяки и упыри стали  бы  сидеть  с
вестником  смерти  вокруг  одного  костра,  делясь   с   ним
воспоминаниями  о тех временах, когда они еще  были  людьми.
Кроме того, Луконя сказал тебе позже, что сразу же признал в
тебе обычного человека и просто решил поразвлечься.
      -  А что, если между вестниками смерти и нечистью идет
война, о которой мы даже не подозреваем? - осторожно закинул
удочку Антип.
      К его удивлению, такая постановка вопроса нисколько не
удивила Хорна.
      - Вполне возможно, - сказал он. - Если сферы интересов
людей  и  нечисти пересекаются крайне редко, то с вестниками
смерти  нечисти приходится действовать в общем,  если  можно
b  * выразиться, жизненном пространстве. И те и другие живут
обособленно  от  людей. К тому же вестники  смерти,  выдавая
себя      за      потусторонних     существ,      наделенных
сверхъестественными  способностями,   тем   самым   серьезно
подрывают  авторитет нечисти. Стараясь вытеснить нечисть  на
жизненную  периферию, вестники смерти  стремятся  занять  ее
место.  И  в  некоторых краях, как мне  известно,  вестников
смерти уже почитают выше, чем духов домашнего очага. Поэтому
я  не могу исключить вероятности, что между ними идет тайная
война за раздел сфер влияния. - Хорн искоса бросил на Антипа
любопытный  взгляд. - Откуда вдруг такой интерес к  проблеме
нечисти?
      - Да так, - ушел от ответа Антип. - Просто по ночам  в
голову порою приходят довольно-таки странные мысли.
      - Мне это тоже знакомо, - кивнул на ходу Хорн. - О чем
я  только  не думал бессонными ночами. Вот только о  судьбах
нечисти мне прежде задумываться как-то не приходилось.

                          ГЛАВА 14

     Уртан оказался небольшим городком, в котором была всего
одна   главная   улица,  с  запада  на  восток  пересекающая
бесформенное  нагромождение небольших глинобитных  построек.
Самое высокое здание в городе было трехэтажным, но даже  оно
было  ненамного  выше дома, в котором жил  в  свое  время  с
родителями Антип. Одноэтажные же постройки и вовсе  казались
плоскими   серыми  лепешками,  растекшимися  по  поверхности
земли.  Вместо дверей в домах имелись полукруглые отверстия,
прикрытые  щитами, сплетенными из гибких сучьев и обтянутыми
невыделанными шкурами животных. Чтобы войти в  такую  дверь,
человеку  среднего  роста нужно было согнуться  едва  ли  не
вдвое.  Окна, прорезанные под самой крышей, были  похожи  на
узкие  горизонтальные бойницы. Ни в одном из домов Антип  не
увидел  окна,  прикрытого хотя бы  самым  плохим,  мутным  и
неровным  стеклом.  Должно быть, летом окна  оставались  все
время открытыми, а на зиму их плотно закрывали какими-нибудь
специальными  заслонками. Встречавшиеся на улице  люди  были
одеты  в длинные полосатые халаты, поверх которых они носили
еще  и  короткие стеганые жилеты. Головы уртанцев прикрывали
высокие  головные  уборы цилиндрической формы  без  полей  и
козырьков,  что  делало их похожими на  маленькие  аккуратно
оструганные  пеньки. Проходя мимо, местные  жители  опускали
головы  и  испуганно косились на незнакомцев явно нездешнего
вида,  шествующих по главной улице в сопровождении огромного
матерого волка.
      Из  всего  увиденного Антип сделал  вывод,  что  Уртан
далеко  не  самый  богатый  город  Подлунной  Империи.   Чем
занимались  местные жители, было совершенно  непонятно,  но,
глядя  на  царящие  вокруг нищету и запустение,  можно  было
сделать вывод, что им с трудом удается как-то сводить  концы
с концами.
     - Простите, уважаемый...
       Уртанец,   к   которому  обратился  Хорн,   испуганно
шарахнулся  в сторону и, наверное, кинулся бы  со  всех  ног
/`.gl,  если  бы вовремя не заметил оскаленной пасти  Волка.
Чуть  присев  на  задние  лапы, Волк,  казалось,  готов  был
прыгнуть  на  несчастного, сделай тот хотя бы одно  неверное
движение.  Шерсть на загривке стала дыбом, а из  приоткрытой
пасти  доносилось  приглушенное  рычание,  похожее  на   гул
отдаленного  камнепада.  Вид у Волка  и  в  самом  деле  был
устрашающий,  но Антип готов был поклясться, что  заметил  в
глазах   зверя  веселые  огоньки.  Волк  не  имел  намерения
калечить   или  лишать  жизни  перепуганного  до  полусмерти
прохожего  -  просто  в нужный момент  он  искусно  подыграл
своему хозяину.
       Уртанец  прижался  спиной  к  глухой  стене  дома   и
затравленно посмотрел по сторонам. Путь к бегству был только
один - вниз по улице до ближайшего прохода между домами.  Но
даже  на  такой  короткой дистанции тягаться  в  скорости  с
волком прохожий не решился. Судорожно сглотнув, он глянул на
Антипа,  словно по выражению его лица попытался  определить,
насколько серьезно он оценивает сложившуюся ситуацию. На вид
уртанцу можно было дать лет сорок. Он был невысокого роста и
тщедушного  телосложения. Лицо его  покрывала  сетка  мелких
морщин,  разбегающихся в стороны от внешних уголков  глаз  и
вновь   собирающихся  вместе  вокруг  рта,  который  казался
беззубым из-за глубоко провалившихся в ротовую полость сухих
тонких  губ.  Жидкие  серые волосы  были  собраны  в  тонкую
косичку, свешивающуюся на плечо из-за левого уха. Но  больше
всего  поразили  Антипа глаза уртанца. Они  были  совершенно
пустыми.  В  огромных  зрачках, расплывшихся  почти  на  всю
радужную  оболочку,  читался только страх.  Глядя  на  этого
человека,  можно было решить, что состояние страха  является
для  него  естественным и привычным. Он носил  его  в  своей
душе,  словно  хозяйское клеймо, глубоко въевшееся  в  шкуру
отмеченного  им животного. На чем бы ни остановился  шальной
взгляд  уртанца,  сознание  его в первую  очередь  оценивало
потенциальную  опасность, которую мог таить  в  себе  данный
объект.
      Желая  успокоить бедолагу, Антип улыбнулся. Но  улыбка
парня  почему-то еще больше испугала прохожего, который  тут
же перевел взгляд на Хорна.
      - Мы - друзья, - мягким, умиротворяющим тоном произнес
Хорн. - Нам просто нужно кое-что узнать... Ты понимаешь, что
я говорю?
     Уртанец судорожно кивнул.
      - Отлично, - натянуто улыбнулся Хорн. Похоже было, что
умственные способности собеседника вызывали у него серьезные
сомнения.  - Нам нужна пара лошадей. Не подскажешь,  где  мы
можем их купить?
      Замерев,  словно  кролик  под  гипнотическим  взглядом
удава, уртанец смотрел на Хорна широко раскрытыми глазами. С
равной степенью вероятности можно было предположить как  то,
что  он просто не понял, о чем его спрашивают, так и то, что
заданный   вопрос   показался  ему   настолько   нелепым   и
неуместным, что он не считал нужным отвечать на него.
       -  Ты  понял,  о  чем  я  тебя  спросил?  -  сохраняя
спокойствие, медленно произнес Хорн.
       Подумав   несколько  секунд,  уртанец   утвердительно
наклонил  голову.  После чего вновь с опаской  покосился  на
Волка,  который  перестал изображать  из  себя  кровожадного
хищника  и теперь спокойно сидел в дорожной пыли, со  скукой
поглядывая куда-то в сторону.
     - Скажи мне, что ты понял, - потребовал Хорн.
      -  Я  понял  твой  вопрос, - сухим, скрипучим  голосом
произнес уртанец.
     Медленно подняв руку, он надсадно кашлянул в кулак.
      -  Ну  так  ответь на мой вопрос. - Хорн произнес  эту
фразу   с   нажимом,  чтобы  не  позволить   уртанцу   вновь
расслабиться и потерять интерес к разговору.
     - В Уртане нет лошадей, - устало произнес прохожий.
     - Ты лжешь, - с укором покачал головой Хорн.
      -  В Уртане нет лошадей, которых можно купить, - иначе
сформулировал свой ответ уртанец.
      -  А  вот  этого я уже не понимаю, - слегка  приподнял
левую  бровь  Хорн.  - В Уртане есть лошади,  но  их  нельзя
купить?
     Уртанец утвердительно наклонил голову и снова посмотрел
по  сторонам,  словно надеясь, что на этот раз  ему  удастся
обнаружить путь к бегству, который он не замечал прежде.
     - Почему? - спросил Хорн.
       -   Все   лошади  в  Уртане  принадлежат  Всемогущему
императору Подлунной, - не глядя на Хорна, ответил уртанец.
     - С каких это пор?
     - С нынешней весны.
     - И как это случилось?
      -  В  Уртан пришел отряд янычар и... - Уртанец  поднял
руку,  сжатую в кулак, и изобразил, как ставит клеймо самому
себе  на ягодицу. - Лошади с клеймом Подлунной - это  лошади
императора.  Их  нельзя  ни  продавать,  ни  обменивать,  ни
резать.  А  если лошадь, принадлежащая Всемогущему,  сломает
ногу, то нам придется выплачивать за нее компенсацию.
      -  А если она сдохнет от старости? - удивленно спросил
Антип.
      -  Шкура ее, на которой отпечатано клеймо Всемогущего,
будет    отправлена   в   Тартаканд,   старшему   смотрителю
императорских конюшен, - ответил уртанец.
     - В Уртане остались янычары? - спросил у него Хорн.
     - Как обычно - малый отряд, - безразлично пожал плечами
уртанец.
      -  Двадцать воинов вместе с командиром. - Хорн  что-то
быстро прикинул в уме, после чего вновь обратился к уртанцу:
      -  В  городе  есть трактир или постоялый  двор?  Любое
место, где можно было бы поесть и заночевать?
      -  Там,  -  человек  махнул рукой  в  конец  улицы.  -
Постоялый двор Лаваля. Только...
      Уртанец  внезапно умолк, словно сомневаясь,  стоит  ли
говорить то, что он хотел сказать.
     - Что? - подавшись вперед, прищурился Хорн.
      -  На  постоялом  дворе Лаваля живут янычары,  -  едва
слышно произнес уртанец.
      -  Ну,  это  уже их проблема, - беззаботно  усмехнулся
Uорн.
     - Мы пойдем на постоялый двор? - спросил у Хорна Антип.
      -  Конечно,  - ответил тот. - Не знаю,  как  ты,  а  я
кроликам, зажаренным на костре, предпочитаю хорошую домашнюю
кухню. Кроме того, я надеюсь, что нам удастся выторговать  у
янычар   пару   лошадей.  Насколько  мне   известно,   любой
государственный   служащий,   как   правило,   не   упускает
возможности использовать свое служебное положение с  пользой
для себя, любимого.
      Хорн  перевел взгляд на уртанца, который на протяжении
всего  разговора  медленно сползал вниз  по  стенке  дома  и
сейчас  уже  практически сидел в дорожной пыли,  поджав  под
себя ноги и уперевшись ладонями в землю.
      -  Спасибо,  уважаемый, мы узнали все,  что  нам  было
нужно.
      -  Я могу быть свободен? - удивленно посмотрел на него
уртанец.
      - Конечно, - улыбнулся Хорн. - Надеюсь, мы не оторвали
тебя надолго от твоих дел?
      Не  отвечая на вежливый вопрос Хорна, уртанец медленно
поднялся на ноги. Недоверчиво поглядывая то на Волка, то  на
странных   чужаков,  он  осторожно  сделал  шаг  в  сторону,
противоположную той, в которую направлялся до того, как  его
остановили.  Не встретив никакого сопротивления,  он  сделал
еще  один  осторожный шаг, после чего быстро зашагал  прочь,
время  от времени оборачиваясь через плечо, чтобы убедиться,
что  его  никто не преследует. Дабы не искушать  судьбу,  он
свернул  в  первый же проулок и, наверное, уже  после  этого
припустился во всю мочь.
      -  Странный он какой-то, - глядя в сторону, где  исчез
уртанец, заметил Антип.
     - Еще бы, - усмехнулся Хорн. - В Уртане трудно отыскать
хотя бы одного абсолютно вменяемого человека. Если, конечно,
не брать в расчет квартирующих здесь янычар.
     - Почему? - удивленно посмотрел на него Антип.
     - Ты никогда не слышал об уртанской конопле? - не менее
удивленно взглянул на него Хорн.
     - Нет, - отрицательно покачал головой Антип.
      -  Ну надо же, - искренне удивился Хорн. - Я даже и не
думал,  что  еще  есть  места,  куда  эта  зараза  пока   не
добралась.    Уртанская   конопля   является   сырьем    для
изготовления  самого  забористого  наркотика,  какой  только
существует  в  Бескрайнем мире. Причем  ни  в  одном  другом
месте,  как это, она не набирает в себя столько дури. Климат
здесь  особый  или почва - кто его разберет. Прежде  уртанцы
сами   неплохо  зарабатывали  на  производстве   и   продаже
конопляной  тянучки, но несколько лет назад Гудри-хан  решил
взять  в  свои  руки эту весьма прибыльную  статью  доходов.
Теперь  уртанцы работают на Гудри-хана, получая  в  качестве
вознаграждения  только небольшую порцию конопляной  тянучки,
на  которой  они  и  влачат  изо  дня  в  день  свое  жалкое
существование.
      - И они согласны так жить? - недоумевающе посмотрел на
Хорна Антип.
      -  Они всегда так жили, - ответил тот. - Только прежде
они  еще и зарабатывали на наркоте. Пять лет назад один  мой
приятель   останавливался  в  Уртане.  Так,  судя   по   его
рассказам, и жителей здесь было побольше, и выглядели они не
такими  забитыми, да и на улицах было куда чище.  Теперь  же
все, что удается вырастить уртанцам, принадлежит Гудри-хану.
Потому  он  и  велел клеймить всех лошадей  в  Уртане  своим
клеймом,  чтобы  перекрыть главный путь нелегального  вывоза
конопли   из   города.  Использовать  лошадь,  принадлежащую
императору,   не   по   назначению  -  это   государственное
преступление, за которое карают смертью.
      -  Но  что  же мы будем делать без лошадей? -  спросил
Антип. - Пойдем в Тартаканд пешком?
      -  Поговорим  об  этом позже, -  не  проявляя  особого
беспокойства  по  данному поводу, ответил Хорн.  -  Пока  не
стемнело,  нам нужно отыскать постоялый двор. Я не удивлюсь,
если окажется, что наш собеседник все перепутал и указал  не
в ту сторону.
      По  счастью,  оказалось,  что одурманенный  наркотиком
уртанец указал им верное направление. Продолжая двигаться по
главной  улице, Хорн и Антип вскоре увидели  дом,  у  дверей
которого  был  насажен на кол большой  белый  череп  быка  с
загнутыми  рогами  - так в Подлунной было  принято  отмечать
постоялые дворы. Дом был двухэтажный, хотя второй этаж, судя
по  всему,  был  надстроен позднее. На крыше  первого  этажа
оставалась узкая полоска свободного пространства, что делало
дом похожим на уродливый зиккурат.
      Отодвинув в сторону обтянутую пятнистой шкурой  дверь,
Хорн  наклонился  и  вошел в дом. Следом за  ним,  пропустив
вперед  себя  Волка,  вошел и Антип. Перешагнув  порог,  они
оказались в полутемном помещении с низким, покрытым  плотным
слоем копоти потолком. Сквозь прорезанные под самым потолком
узкие оконные отверстия в помещение проникали полоски серого
вечернего  света.  Но его было явно недостаточно  для  того,
чтобы  рассеять царивший в помещении полумрак, а  потому  по
углам  комнаты горели факелы, вставленные в закрепленные  на
стенах  металлические кольца. Факелы были пропитаны каким-то
специальным   маслянистым  раствором,  и  для  того,   чтобы
срывающиеся с них горящие капли не вызвали пожара,  на  полу
под ними были расставлены кадушки с водой. В комнате имелось
с  десяток небольших квадратных столов, за каждым из которых
могли  разместиться четверо человек. Рядом со столами стояли
грубо сколоченные трехногие табуреты. Тонкая перегородка, из-
за  которой тянулся сизый дымок, отделяла обеденный  зал  от
кухни.  На  второй  этаж вела узкая пристенная  лестница.  В
дальнем  от  входа  конце зала за двумя столами,  сдвинутыми
вместе,  сидели шестеро янычар. Антипу никогда не доводилось
видеть  воинов императора Подлунной, поэтому он с  интересом
посмотрел  в  их  сторону.  Янычары  были  одеты  в  широкие
полотняные  штаны,  короткие сапоги  с  отворотами  и  ярко-
красные рубахи, поверх которых имелись кожаные безрукавки  с
нашитыми  на  них блестящими металлическими  пластинами.  На
безрукавке   каждого   из   воинов  металлические   пластины
складывались  в свой особенный узор. На головы  двух  янычар
!k+(  натянуты кожаные шлемы с длинными полосами  по  бокам,
прикрывающими  уши,  и  металлическими навершиями.  Головные
уборы их приятелей лежали рядом, на свободном столе. Янычары
подозрительно покосились на двух незнакомцев, но, так ничего
и не сказав им, продолжили свою трапезу, сдобренную изрядным
количеством выпивки. По мутному оттенку напитка, налитого  в
кружки  янычар,  Хорн определил, что это была гиперборейская
брага  -  крепкая  выпивка, которая не пользовалась  большой
популярностью  в  Подлунной, но к которой  быстро  привыкали
солдаты, служившие неподалеку от границы с Великими Степями.
      Подойдя к ближайшему столу, Хорн трижды громко стукнул
по  нему  кулаком. Не прошло и минуты, как из-за перегородки
выскочил невысокий человек плотного телосложения с абсолютно
лысой  головой и широким красным, гладко выбритым лицом.  Из
одежды  на нем имелся только широкий серый фартук,  покрытый
местами  пятнами неопределенного цвета. Выбежав в  обеденный
зал,  человек первым делом бросил быстрый взгляд  в  сторону
янычар  и,  только  убедившись, что у  них  все  в  порядке,
торопливо   вытер  руки  салфеткой  и  обратился   к   вновь
прибывшим:
     - Чем могу служить?
      При  этом он даже не улыбнулся и не попытался  придать
своему лицу сколько-нибудь приветливое выражение.
     - Нам нужен Лаваль, - сказал Хорн.
     Коротышка в фартуке еще раз вытер руки салфеткой.
      -  Это  я,  -  сказал  он и как-то странно  передернул
плечами,  словно хотел дать понять, что хотя он и носит  имя
Лаваль, тем не менее не имеет ничего общего с тем Лавалем, о
котором говорят гости.
      -  Это  твое  заведение? - спросил Хорн, обведя  рукой
мрачное помещение.
      -  Ну... - Лаваль помялся, как будто и сам сомневался,
принадлежит ли ему этот постоялый двор, после чего не  очень
уверенно ответил:
     - Да.
      -  Мне  почему-то  кажется, что ты совершенно  не  рад
гостям,  - прищурившись, посмотрел на него Хорн. -  А  между
тем мы готовы заплатить за обед и ночлег звонкой монетой.
      Один  из  янычар, оглянувшись через плечо, с интересом
посмотрел  на  Хорна. Волчатник сделал вид, что  не  заметил
этого  взгляда,  и  через  п