на расстоянии.
     На шаг впереди эдзамского чародея шествовала женщина с темнокожим благородным лицом, в серебряной диадеме, венчающей высоко поднятую голову.
     И, далеко обогнав этих четверых, сияя улыбкой, навстречу спускающемуся Тилоду спешил Санти.

***

     Они обнялись - как будто не было множества людей вокруг - обнялись и застыли на несколько мгновений, позабыв обо всем.
     Ронзангтондамени из деликатности остановилась в нескольких шагах. То же сделала и Эйрис, хотя ей было труднее. Она впервые увидела своего сына с тех пор, как много лет назад Тилод увез его в Фаранг.
     Как ни странно, именно Санти первым вспомнил о том, что происходит вокруг, и деликатно отстранил отца.
     - Конг! - чуть слышно шепнул он.
     И зодчий понял.
     Бок о бок они двинулись к возвышению. Санти остановился лишь на мгновение, поравнявшись с матерью. Он наклонился, чтобы поцеловать ее руку. Пальцы Эйрис легко коснулись затылка сына, а он уже шел дальше, стройный и изящный, будто подросток - рядом с высоченным широкоплечим отцом. Вместе они поднялись наверх, и там зодчий шагнул в сторону, уступая свое место Санти. Больше у него не было сомнений. Одной минуты оказалось достаточно, чтобы Тилод понял, как далек теперешний Сантан-Освободитель от юноши, которого помнил зодчий.
     Санти окинул взглядом собравшихся. И улыбнулся. Так заразительно, что мало кто сумел удержаться от ответной улыбки.
     - Братья! - воскликнул он весело. - Вот мы здесь! И мы свободны! И мир - на благословенной земле Конга! А дорога пред нами светла, как восходящее солнце! Слава богам, есть кому повести нас по этой дороге навстречу Судьбе! Приветствуйте же его и радуйтесь вместе со мной!
     И взяв правую руку отца двумя руками, поднял ее вверх.

Красная Твердь. Горы Хох. Безвременье

     Санти медленно плыл над бурыми горами. Лучи солнца, пробиваясь сквозь красноватую дымку, прибавляли к черным рубцам ущелий черные провалы теней. Санти плыл в неощутимом воздухе, согнув несуществующие колени, сцепив иллюзию рук. То был сон. Но из тех снов, что направляют жизнь больше, чем явь.
     Санти знал, куда летит. И, все-таки, увидев выпирающий из склона черный пузырь, ощутил удивление. Так человек, опустив руку в ручей, вдруг замечает, что вода теплей, чем ожидалось. Черный громадный купол - верхняя часть вросшего в гору шара, испускал некий трепет. Трепет Жизни.
     Но ни живое тело, ни мысль, ни ветер, ни луч солнца не могли проникнуть внутрь. Ни один маг не смог бы разрушить этих чар. Только сам Черный Купол. Хранитель. Если пришедшему известен Ключ.
     Санти Ключ был неизвестен. Поэтому он просто позвал. И получил отклик. Разве слуга потребует ключ у вернувшегося хозяина? Даже, если дом его пуст...
     И все-таки Вечный Хранитель Окрыленной Колесницы (отсутствующей Колесницы!) Повелителя Махд-Шагош впустил его не сразу. Потому что внутри него уже было живое существо. Человек. Маг. Хранитель обязан был испросить позволения. Но не получил его. Бывший внутри не знал языка вопроса.
     "Он не ответит! - передал прикосновением Санти. - Спроси его иначе!"
     Молодой маг понимал: Хранитель не может нарушать законы создавших его. Но может - обойти.
     И, спросив иначе, Шар не получил запрещения.
     "Входи, - прошептал Вечный Хранитель. - Я истосковался по чувству друга! Войди же!"
     Санти скользнул внутрь. Он не ощутил ровно ничего, минуя ткань Тьмы.
     Огромное светлое пространство окружило его. Живое пространство. Санти понадобилось гигантское усилие, чтобы устоять в обрушившейся на него волне. Потому он не сразу заметил того, кто опередил его.
     Маг же и вовсе не ощутил присутствия другого. Он так привык к непроницаемости древнего укрывища, что позволил себе полную замкнутость. Маг сидел на ковре, вернее, парил чуть выше ковра, и струи света переливались в его руках. Мерцание их внушало тревогу. Санти, не видя лица мага, знал, что чело его прорезают морщины напряжения. Паривший над ковром пытался сотворить чудо, но оно вытекало из рук, ускользало, уходило, как рыба из рваной сети.

     - И боль моя глубока и черна,
     Как следы в снегу,
     Когда золотая луна
     Начинает свой путь! -

     мысленно произнес Санти, и маг мгновенно обернулся к нему.

     Начинает путь и плывет в зенит.
     Я просил - и вот:
     Меня исцелит
     Луна,
     Что жива и тепла,
     Как женская грудь...

     Струи света, порхающие между руками мага, вдруг затрепетали и начали сливаться в единую форму.
     Маг посмотрел на них в удивлении, потом - с еще большим удивлением - на Санти.
     Молодость его удивила Санти потому, что он знал: маг был много старше Биорка.
     "А я?" - тут же спохватился он.
     Едва Санти пресек движение слов, творение оборвалось и вновь распалось на разноцветные световые нити. Ему еще предстояло познать себя. И тот, кто стоит сейчас перед Санти, поможет ему.
     - Мне нужна твоя помощь! - мысленно обратился Санти к магу - и остро ощутил его разочарование.
     - Как Шар пропустил тебя? - спросил Познающий Суть. - Если ты - не Создатель?
     Санти уклонился от ответа.
     "Прими мое уважение! - примерно так выглядела, его мысль. - У тебя есть то, что нужно мне! Я же принесу то, что нужно тебе!"
     "Ты придешь и придешь не один! - так же мысленно ответил Познающий. - И я готов!"
     "Ты мудр! - склонился Санти, равный равному. - Твой дар не заставит ждать, а мой... Он жив!"
     И исчез, оставив нового друга (О да!) размышлять о сказанном. Когда они встретятся вновь, ответ будет найден.
     Черный шар раскрылся, пропуская Санти к новому? ню, одному из тысяч и тысяч неторопливых дней, оседающих на горы Хох.
     "Ты придешь! - напутствовал его Вечный Хранитель. - Возвращайся... с ней! Мне одиноко!"
     Санти всплыл ввысь над путаницей острых пиков, обратясь к северу, послал свою печаль и радость туда, где за голубыми водами моря лежала земля фьельнов.
     Санти понимал Хранителя. Но где та, которую Хранитель создан оберегать, Санти не знал.

Сарбур.
Двадцать четвертый день осени первого года от Прихода Освободителя

     Утром следующего дня Санти и Эйрис, вдвоем, сидели в одной из маленьких уютных комнатушек под самой крышей дворца Керанраона.
     "Вот единственное, что он унаследовал от отца!" - подумала Эйрис, глядя в зеленые глаза сына.
     - ... Надеюсь, ты не стыдишься меня, - продолжал Санти, улыбнувшись.
     - Стыдишься? - Эйрис была удивлена.
     - Когда я был маленьким, отец говорил: ты должен сделать это, Санти, иначе твоей матери будет стыдно за тебя! Ты должен сделать правильно! Так что же?
     - Нет. - Женщина покачала головой. - То, что ты делаешь, я не могу почувствовать. И... мне трудно... считать тебя своим сыном!
     - И давно?
     - Ты знаешь. И... Ты читаешь мои мысли?
     - Я вижу их. Ты права. Но ты не должна думать, что от твоего сына ничего не осталось. Я здесь. Только теперь я внутри. А снаружи... он. Ты можешь привыкнуть. Если захочешь.
     - Я привыкну. Постараюсь... Все-таки ты... намного старше меня...
     - Так и есть... мама!
     - Не называй меня так... пока!
     - Привыкай. Ты - не единственная, кому придется... привыкнуть!
     - Какая она?
     - Видишь, и ты читаешь мои мысли! Смотри!
     - О! Это... необычно! Я не назвала бы ее красивой, но...
     - Она прекрасна! Как все фьёльны. Хотя другой такой - нет. Мы оба, она и я, - выродки.
     - Грубое слово!
     - Правдивое! Во всяком случае - в отношении меня. Я не оправдал надежд моих... создателей! У них были слишком разные цели. В том числе и твоих надежд, Харрок. Ты ведь - одна их них... Не надо! Ты чувствуешь: в моем сердце нет горечи! И мой путь далеко не окончен. А у тебя есть Тилод... Мама! Я ведь знаю: отец значит для тебя куда больше сына, которого ты не видела двадцать лет! Даже больше Вечного Лона! Разве нет?
     - Что ты можешь знать об этом, сын?
     Санти рассмеялся.
     - Я там рожден! Я был в Городе-на-Берегу всего лишь шесть дней назад. Поверь, и мне нелегко было покинуть эту землю!
     - Прости! Забыла, кто ты! Скажи, эта женщина из Урнгура, она тоже была там?
     - Она пришла за мной. Думала: мне грозит опасность. Но ничто в Лоне не может причинить вреда ни мне, ни ей. Там - корни нашей силы.
     - Вашей?
     - Не пустой случай свел нас.
     - И фьёль?
     - Этайа! Ее имя - Этайа! И она тоже всегда рядом со мной! Хотя даже я редко ощущаю ее присутствие! - Санти улыбнулся, не слишком весело.
     - Они двое... - тихо сказала Эйрис. - Похоже, для меня места не осталось?
     - Нет, не осталось. Вспомни свое истинное имя, Харрок, - и ты поймешь! А место рядом со мной... Оно не самое лучшее.
     - Не говори, я вижу! Из-за этого ты отказался от власти?
     - Из-за этого я не принял ее! Моя страна не должна разделить мою судьбу!
     - Понимаю. Твой отец будет хорош на троне.
     - Он и ты. Я вам завидую!
     - Ты?!
     - Я пошутил
. - Когда ты уплываешь?
     - Послезавтра, вместе с Биорком. Он повезет своих урнгриа в Гурам. Нам - по пути.
     - Гурам?
     - Нет. Я поплыву дальше. К горам Хох. Судьба дарит мне целый год. Мне предстоит многое узнать о пределах своей силы. И у меня будет в этом помощник. Вернее, друг.
     - Кто?
     - Человек. Маг.
     - Так ты не останешься на посвящение отца?
     - Зачем? Жрецы Тура отлично справятся сами. Тилод-Зодчий - самый подходящий правитель для нынешнего Конга. Боги будут довольны.
     - Тилод-Зодчий?
     - Так звали отца в Фаранге. И будут звать впредь, когда он станет Владыкой. Кстати, он уже давно хочет тебя видеть.
     - Я чувствую. Но подожди. Мы ведь не скоро окажемся вдвоем!
     - Судьба. Эйрис, из рода Асенаров, Харрок, дочь Народа, я благодарен богам за то, что ты - моя мать! Но, боюсь, наступит день, когда ты проклянешь своего сына.
     - Не знаю ничего, что ты мог бы сделать, чтобы навлечь мое проклятие! - сказала Эйрис.
     - Не я - ты сделаешь... Не спорь, мама, я вижу... Эйрис молчала.
     Санти закрыл глаза и увидел степь: постепенно поднимающееся вверх разнотравье и алые цветочные бутоны, вспыхивающие в зелени, как разбросанные гранаты.
     Санти поднял голову. Дальше, на восходе, лежали круглые горбы предгорий, с редкими фиолетовыми пятнами виноградников. А над ними, стряхнув с себя все живое, - грозные ржавые пики горного хребта.
     Дюжина всадников змеей ползла по узкой степной дороге. Красная пыль, поднятая лапами пардов, повисала за ними мутным, долго не оседающим шлейфом.
     Верховые пастухи-эдзаки, гортанными криками подгоняющие желтое море овец, подскакали было к дороге, но, увидев незнакомые доспехи, резко повернули назад. Только два черных, покрытых свалявшейся шерстью пса, вывалив красные языки, некоторое время бежали в густой траве у обочины. Они отстали, когда всадники миновали отару. Редкие облачка плавали в небе.
     Один из всадников вынул флягу и, приложив к губам, оглянулся. И Санти узнал его...

***

     Почувствовав прикосновение к плечу, молодой маг поднял голову.
     Эйрис в комнате не было. Рядом стоял Эрд.
     - Мы собрались и ждем тебя, брат! - негромко сказал светлорожденный. - Прости, если...
     - Да, спасибо, - Санти поднялся. - Идем. - Хой, Сантан! - пророкотал Нил, едва они переступили порог. - Ты обрекаешь меня на муки, клянусь желудком Тура! Наш друг Ганг прислал нам такое угощение, а я боюсь притронуться к нему! Вдруг, если я не дождусь твоего пришествия, ты обратишь меня в паука? - В хуруга! - отозвался Санти. - Только хуруг не уступит тебе прожорливостью, если не считать самого Огненного бога! Но я польщен! А теперь подвинься, я хочу сесть рядом с Ангнани!
     И - Демоны Нижнего Мира! - проворчал великан.  Завтра он покидает нас, братья! Нас, вытащивших его прямо из соххоггойской кухни, где ему готовили роль главного блюда! И в этот день он говорит мне: подвинься!
     - Еще неизвестно, кто кого вытащил, - заметил Биорк. - В одном ты прав: пора отдать справедливость яствам благословенного Конга!
     - Впервые слышу, отец, чтобы ты заговорил о еде! - И промычал Нил, уже отправивший в рот здоровенную порцию острого рагу. - Эй, Санти! Это едят! Едят, а не разглядывают! Ешь, или станешь похож на того мага-эдзака, которого ты приволок с собой! Генани! Следи, чтобы он ел! Это в твоих интересах!
     - Кстати, о маге, - негромко проговорил вагар. - Он ведь из Алчущих?
     - Был, - так же тихо ответил Санти. - Теперь он - мой. Нил! - сказал он, поворачиваясь к великану. - А где же Телла?
     - Ей нездоровится! - отозвался сын вагара. - И еще она сказала, что ее тошнит от вида того, как я набиваю брюхо!
     - Она собирается подарить ему еще одного сына! - шепнула Ронзангтондамени на ухо Санти.
     - О! - произнес молодой маг. - Сам знает?
     - Конечно!
     - Ах да, я забыл! Легко забыть, что Нил - посвященный, глядя, как он ест... Какая-то часть меня будет очень скучать по нему.
     Из соседнего зала донеслась негромкая музыка. Слуги внесли третью, последнюю перемену блюд.
     - Странно! - сказал Санти вагару. - Я совсем не хочу есть!
     - Нил прав! - ответил Биорк. - Ты уже больше маг, чем человек. Хотя кто знает, кто ты на самом деле, Сантан, сын Тилода и Эйрис из рода Асенаров!
     - Хорошо, что ты напомнил! - проговорил Санти. - Эрд!
     - Да?
     - Я хочу, чтобы ты принял назад Белый Меч! Светлорожденный был потрясен. Ему потребовалось время, чтобы справиться со своими чувствами и покачать головой:
     - Нет, Санти, это невозможно!
     - Очень даже возможно! Бери, брат! Мой Белый Клинок - внутри меня.
     - Возьми меч, светлейший! - поддержал Биорк. - Возьми! А я дам ему кое-что взамен! Кое-что более подходящее для мага!
     На стол лег длинный предмет в кожаном чехле.
     Санти развязал шнурок. Магический жезл лег на ладонь. Сиреневый, переливчатый, словно драконий глаз огонек заплясал на кончике жезла, Правила возничего Крылатой Колесницы, пришедшего из тысячелетней бездны... Как и сам Санти.
     - Эй, поосторожней! - предупредил Нил. - Это серьезное оружие!
     - Оружие? - задумчиво проговорил Санти, поглаживая то, что лежало на его ладони. - Я не стал бы называть это оружием.
     Он вздохнул (где теперь его окрыленная колесница?) и убрал Правило обратно в мешочек. А потом отстегнул от пояса меч и протянул Эрду.
     - Ну вот! - констатировал Биорк. - Так много лучше! Генани! Хочешь, я подарю тебе корону сирхара?
     - Подари ее Санти! - предложила Женщина Гнона. - Раз уж ты отдал ему Хлыст!
     - Нет! - заявил Биорк. - Я-то знаю, как он относится к коронам!
     - Эй! - широкая теплая ладонь Нила накрыла плечо Санти. - Раз уж до следующего Летнего Праздника еще целый год, почему бы тебе не погостить в Империи? Клянусь нежной грудью Морской богини, наши горы куда привлекательней эдзамских!
     Санти повернулся, чтобы ответить... и застыл. В проеме дверей, прямо под желтой резной аркой, обращенной к террасе, увенчанная полукружием синего конгского неба стояла Этайа.

Конец второй летописи

Приложение

Совсем немного истории

     Известная история Мира насчитывает около двух тысяч лет. Именно в это время сформировались упоминаемые в Летописях Конга народы и страны: Хольд, Аркис, Тайдуан, впоследствии ставшие единой Северной Империей, Гурам и Эдзам - на востоке, Конг - на юго-западе. То есть Мир залечил раны, оставленные Эпохой Перемен, уничтожившей три тысячелетия назад цивилизацию Махд-Шагош. О последней в описываемую эпоху известно не так уж много. Известно, что так назывался четвертый, южный, материк. А сама древняя Империя включала все земли, кроме Белой Тверди, слишком холодной в те времена. Затем наступила Эпоха Перемен. Южный материк затонул полностью. Затонула и южная часть Красной Тверди. Досталось, впрочем, всем континентам. Именно в Эпоху Перемен появились первые Проклятые земли, расплодились магхары, а освоенный Юг Черной Тверди превратился в Гибельный лес.


ДРАКОН КОНГА VIII
МЁРТВОЕ НЕБО
(ЛЕТОПИСЬ ТРЕТЬЯ)

Александр МАЗИН
OCR Библиотека Луки Бомануара, Spellcheck - Fixa






Литературный ПОРТАЛ 


http://www.LitPortal.Ru


Анонс

     Гибнет в пламени торговое судно Северной Империи. Лишь двоим северянам, удается спастись: светлорожденному Данилу и кормчему Руджу. Чтобы выжить, им нужно пройти тысячи миль по земле, где узнанного чужеземца ждет мучительная смерть. И неведомо северянам, что они стали частью заговора, цель которого - убийство Императора, серия переворотов и захват власти на трех континентах.
     Мир "Спящего Дракона" и "Белого Клинка" тридцать лет спустя. Родились новые герои, но и старых еще рано отправлять в отставку. Пришло время, когда Миру потребуются все его герои.

     Солдат, солдат, глотни вина
     Во славу всех богов!
     Да будет кровь твоя красна,
     Красней, чем у врагов!

     Глотни, солдат, и дай глотнуть
     И мне, солдат, - за нас!
     Сегодня топчем пыльный путь,
     А завтра топчут нас!

     Глотни, солдат, вкус у вина
     Всегда, солдат, хорош.
     А кровь тем крепче солона,
     Чем больше ее льешь.

     Чтоб ты, солдат, приятней пах,
     Ты пей, солдат, и пой!
     А девки в южных городах -
     Толпой, солдат, толпой!

     У нас, солдат, Судьба одна.
     Молись, солдат, Судьбе!
     Чтоб фляга ввек была полна
     И руки - при тебе!

     Придут другие времена,
     А ты, солдат, - живой!
     Глотни, солдат, глотни вина!
     Домой, солдат, домой!

     Вино, солдат, - жена и брат:
     Глотни - и ты согрет.
     А дом, солдат...
     Придешь, солдат,
     А дома-то и нет.

     Солдат, солдат, глотни вина
     Во славу всех богов!
     Да будет кровь твоя красна,
     Красней, чем у врагов!
     Конгская песня

Пролог

     "Баловень ветров" вспыхнул, когда Данил и Рудж спускались к пирсу. Вспыхнул внезапно, так, как не бывает: сразу от носа до кормы облился пламенем. Словно огненные паруса поднял. Рудж закричал. Крик его утонул в десятках воплей. Те, кто были на пирсе и рядом, носильщики, мелкие торговцы, в панике устремились на берег. А Рудж, в каком-то затмении разума, кинулся к пылающему кораблю. Только рука Данила, бесцеремонно схватившая за ворот и удержавшая на месте, спасла младшего кормчего. Бухнули в трюме бочки с горючим зельем, корпус "Баловня" разорвался, извергнув клубы пламени, и великолепный трехмачтовый хог <Хог - трехмачтовое двухпалубное судно, полувоенное-полуторговое> стал огнем и черным дымом, затмившим небо. Горящие обломки дождем осыпали пирс, воду и палубу хуридской шекки у соседнего причала. Огонь радостно вцепился в новую добычу, а охваченная паникой толпа накатилась на северян и сшибла бы, если бы Данил вовремя не крикнул: "Бежим!" И они побежали наверх, к лестнице, к каменной ограде, к сторожевой башне, где заходился звоном тревожный колокол. Но и звон этот потонул в воплях обожженных, когда липкие брызги горящего огненного зелья накрыли замешкавшихся. Занялся деревянный настил пирса, но Рудж и Данил уже были в безопасности.
     Воркарец <Воркар - столица Хуриды, государства на севере Черной Тверди, в котором происходит действие романа>, бежавший впереди, резко затормозил, и Рудж едва не сшиб его с ног.
     - Бросай якорь, моряк! - отдуваясь, проговорил хуридит. - Все, оторвались!
     Рудж остановился. Верно, между ним и горящим пирсом - две сотни шагов голой земли.
     - Во полыхает! - восхищенно произнес хуридит. - Вулкан!
     Данил взбежал вверх по лестнице и вдруг обнаружил, что кормчего рядом нет. Светлорожденный оглянулся и увидел Руджа внизу, среди глазеющих на пожар. А колокол на башне стонал как безумный.
     - Проклятье! - прошептал Данил по-хольдски.
     Светлорожденный пардом слетел вниз, схватил стоящего столбом кормчего и, ничего не объясняя, потащил к воротам. Рудж не сопротивлялся. Его слишком ошеломило происшедшее.
     Они успели. Когда шлемы солдат Святого Братства замелькали над толпой, северяне уже шмыгнули в узенький проулок.
     Воняло здесь, как в отхожем месте, зато и стража