се еще лучший воин Хольда. Пусть-ка попробуют с ним совладать!
     И резким движением Нил поднял рычаг.
     Платформа вздрогнула и поползла вверх. Когда они спускались, Нил считал уровни. Теперь он дождался, когда платформа окажется на этаж выше дверей, через которые они вошли в здание. Когда платформа поравнялась с нужным отверстием, Нил перевел рычаг в среднее положение и подъемник остановился.
     Отстегнув ножны Эрда от перевязи, он пристегнул их к собственному поясу и прежде чем вложить в них клинок, протер его краем плаща. Затем подхватил Биорка и Эрда и, стараясь ступать тише, двинулся по коридору. Нил очень надеялся, что колдун не почувствует его присутствия здесь. Насколько раньше он был уверен в абсолютном своем превосходстве, настолько сейчас предпочитал соблюдать осторожность. Не будь с ним двоих потерявших сознание, гигант вел бы себя гораздо смелее. Нил благополучно миновал коридор и очутился на железной лестнице. Круглое оконце позволило убедиться: он действительно на втором этаже. Спускаться по узкой винтовой лестнице с двумя телами на руках было невозможно, потому он сначала снес Эрда, а потом - Биорка.
     Впереди был длинный, поворачивающий влево коридор, скудно освещенный системой зеркал. Светильники, закрепленные на стенах, погашены. Время от времени Нил останавливался и прислушивался.
     Он преодолел уже три четверти кольцевого коридора, когда увидел вдали солнечный свет. Там была дверь с квадратным окошком. Окошко затворено, но неплотно. И сквозь щель пробивался яркий луч. Выход.
     Нил положил Биорка и Эрда на каменный пол и сел, привалившись спиной к прохладной стене. Оба воина были по-прежнему без чувств. Ничего, Этайа поможет! Собственная сила сына Биорка была сейчас на исходе, он ничего не мог сделать, чтобы вернуть их в сознание.
     - О Быкоглавый! - прошептал он сквозь стиснутые зубы, вспомнив о своей ошибке.
     - Надо идти! - сказал Нил сам себе и поднялся.
     Он чувствовал, что там, за дверью, - люди, но надеялся: они не станут мешать "Хаору". Пусть ему только позволят добраться до Этайи! Фьёль вызволит! Он надеялся на это, потому что больше надеяться было не на что. Он был воином и не привык сдаваться. Выход всегда есть. Пока ты жив. Так учил отец. Сейчас выход - дверь впереди. Главное - выбраться из логова колдуна. Любое другое место будет заведомо безопасней. Лишенный своего Дара, он все еще воин и маг, хотя вторая ступень не больше, чем вторая ступень. Королева не выдаст "Хаора" просто так! Он восстановит силы! Отец что-нибудь придумает. Боги помогут им! Нужно только покинуть цитадель Ди Гона. Нил сумеет поладить с кем угодно.
     Кроме сирхара.
     Великан наклонился, чтобы поднять Эрда, когда наружная дверь распахнулась и толпа вооруженных людей хлынула в коридор. Нил реагировал медленно. Ему понадобилось целое мгновение, чтобы взяться за меч Эрда. Меч не вынимался из ножен. Меч Асенаров!
     Нил остро пожалел, что не взял собственного меча. Урнгурцы преодолели уже половину коридора. Топот, возгласы, лязг железа... Рука Асенара! Нил присел, схватил вялую руку Эрда, положил на эфес, накрыл своей... И выдернул меч из ножен! Поздно! Волна нападавших уже накатилась, накрыла его!
     Нилу опять помогла случайность. Первый из бегущих занес оружие. Но бежавший сзади, подталкиваемый другими, налетел на первого, и тот, споткнувшись, ударить не сумел, а, перелетев через стоявшего на коленях Нила, грохнулся на пол. Кто-то ухитрился рубануть великана по спине, но кольчуга выдержала удар. А потом сразу несколько человек повалились на Нила, закрыв его собственными телами. Образовавшаяся свалка на какое-то время удержала остальных.
     Нужно было быть Нилом Биоркитом, чтобы встать, придавленному тяжестью восьми упавших воинов в полном вооружении. Нил встал. Встал, стряхнул с себя урнгурцев... Для того, чтобы попасть под удары других. Но теперь он был вооружен. И как вооружен!
     Коридор узок: лишь четыре человека могли одновременно пройти по нему. И не более трех могли сражаться плечом к плечу. Первую тройку Нил срезал одним слитным движением клинка. Вскочив на груду тел, великан положил еще троих и отпрыгнул назад. Когда новые воины перебрались через гору живых и мертвых, их ждал клинок Нила. И следующих. Потом напирающие сзади швырнули на него еще троих. На его меч. И эти трое были уже не солдаты, а жрецы в полосатых балахонах. На них не было ни кольчуг, ни шлемов. И вооружены они были как попало. И дальше была такая же обезумевшая толпа жрецов, размахивающая ножами, мечами, копьями. И они вопили и лезли словно очумевшие крысы, и падали под ударами Белого Меча, как спелые колосья во время жатвы.
     Нил берег силы. Напор стал немного слабее, потому что новым жрецам приходилось карабкаться по скользким от крови телам павших. Но это не останавливало их. Нил рубил и колол. Колол и рубил. Он отсекал руки, раскраивал головы, вспарывал не защищенные сталью животы, пронзал разодранные в безумном вопле рты. Он потерял шлем. Кольчуга защищала туловище, но по ногам струилась кровь от множества мелких порезов. Где-то впереди остались Эрд и Биорк. Они были завалены телами врагов. Нил надеялся, что эта масса не задушит их. Он мог на это надеяться, так как уложил их у самой стены. Но он не был уверен, имеет ли это значение. Он рубил и колол. Колол и рубил. Сто локтей коридора были завалены телами. Некоторые еще шевелились, кричали, когда живые наступали на них. Рубил и колол. Колол и рубил. Он взял меч в левую руку, потому что правая больше не поднималась. Впрочем, левой рукой он владел не хуже. Вверх, прямо, наискось, вверх. Руки по плечи в крови. Прямо, вниз, наискось, вверх. В чужой крови. Наискось вниз. Стены коридора забрызганы кровью на высоту человеческого роста. На длину тела мертвеца! Вниз, прямо, вверх. Кровь брызгала на грудь Нила, на живот, в лицо. Он не вытирал ее, только смаргивал, когда капля попадала в глаз.
     "Вот я и посвящен Хаору! - подумал он, вспомнив рассказ мальчишки-жреца там, у подземного Храма. - Ты рад, кровожадный бог Урнгура?"
     Глупая битва. Полдюжины солдат с арбалетами - и прощай Нил Биоркит!
     Нил улыбался, а рука продолжала двигаться: вверх, вниз, наискось... Никаких приемов. Лучший воин Севера против тысячи безумцев! Как их много! Очень простые движения. Так, наверно, косят траву. Наискось, вверх. Двести локтей коридора. Сколько их? Сто, тысяча, десять тысяч? Все жрецы Урнгура? А сколько в Урнгуре жрецов?
     Нога споткнулась о ступеньку лестницы. Нил потерял равновесие. Будь у него противники, умеющие держать меч, он был бы мертв. Или лишился ноги, что одно и то же. Но те, что лезли на него, были неповоротливей галерных рабов. И прошли двести локтей по телам товарищей. Такое охлаждает пыл любого, но жрецы обезумели! Нил поднялся на пару ступенек и увидел дверь в наружной стене. Закрытую дверь. Он порадовался - сомнительная радость! Каким бы искусным магом ни был Ди Гон, воин он никудышный. Если бы на Нила напали с двух сторон, ему не устоять!
     Поднявшись на десять ступеней, Нил понял, что поток иссяк. Верней, запружен. Дюжины мертвецов хватило, чтобы забить лестницу. Нил перевел дух и опустился на ступеньку. Там, с другой стороны "пробки", копошились и кричали. Воин не беспокоился об этом. Просто сидел, свесив тяжелые руки, полузакрыв глаза. Не думал, не строил планов спасения. Просто сидел. Полчаса. Час. Вечность. А потом услышал наверху негромкие (куда тише, чем вопли жрецов) шаги. И узнал их, встал, разогнул ноющую спину и начал подниматься по лестнице. Ди Гон шел навстречу сыну Биорка. Шел неторопливо. Улыбался. Довольный, как кугурр, выследивший добычу и знающий, что она от него не уйдет. Шел по темному коридору, и по его походке, по точной постановке ноги, обутой в удобный кожаный сапожок, Нил понимал, что сирхар видит в темноте так же хорошо, как и он сам.
     Нил стоял перед ним с мечом в руке, но Ди Гон не касался Хлыста. Он шел так беспечно, будто не вождь Хольда перед ним, а ребенок.
     Нил не чувствовал страха. Только оцепенение. Он видел, как приближается Ди Гон, понимал, что нужно сделать бросок, пока еще возможно... Но стоял. И лишь когда колдун оказался в трех шагах от него, собрав всю свою волю, великан рванулся... И Ди Гон заглянул ему в глаза, сказал несколько слов... И воля мага отняла у Нила тело. Сознание осталось свободным. Он мог видеть свои обагренные кровью руки, но рук не чувствовал. Их не было.
     - Вот так! - удовлетворенно проговорил маленький человек на своем отличном хольдском. - Маг второй ступени? Для мага второй ступени ты даже хорош! - И коснулся его Хлыстом. Не огнем - палочкой. - Вложи меч в ножны и ступай за мной.
     И Нил покорно вложил меч в ножны и пошел за ним. А сирхар шагал впереди, и на губах его играла довольная улыбка.

Глава двенадцатая

     Две пары крепких ног торопливо пылили по Соленому Тракту. По обе стороны высились бархатно-черные стены леса. Желтая круглая луна висела прямо над дорогой и нахально светила в покрытые потом липа.
     - Топ-топ, топ-топ! - дробили тишину сапоги, подбитые шершавой акульей кожей.
     - Разорви магхар этих благородных! - выдохнул один из шагавших и сплюнул в дорожную пыль жеваный комок.
     - Не ворошись, Хен! - сказал второй, ширококостный, поджарый, с коротко остриженной светлой бородкой и смуглым лицом.
     Второго звали Хромой Бык. Когда-то он был лучшим десятником во всем Тайдуане. А может, и во всей Империи. Когда-то. А теперь десятник был немолод, хром и спокойно доживал свою богатую событиями жизнь в собственном доме на собственной доброй тайской земле, с собственной женой и еше кое с кем.
     Что же до первого, Хена, то он был не столь славным, но тоже десятником. И тоже - в прошлом. А хромой был его другом, больше, чем другом, - побратимом. И, конечно, был рядом с ним в эту ночь, на этой самой дороге. А где ж им еше быть, если за час до захода у старого Хена украли дочь.
     - Точно знаешь, что старый господин уехал в Аансай? - спросил Бык.
     - Чтоб мне тайского не пить! - проворчал Хен. - Где ж ему быть, если хозяйский сопленыш девок среди бела дня ворует?
     - И у хорошего винца бывает осадок! - хмыкнул Хромой Бык. - А уж каков крысенок! Спер девку прямо от отцовых ворот, собачий потрох! - и захихикал, но тут же осекся:
     - Извини, братец!
     - Пустое! Сам бы смеялся, кабы девка не моя! Ты уж помоги мне ее вызволить, Бык?
     - Не робей! Разделаем шенков, как... шенков! Га-га-га!
     - Уж да! Щенков! Не менее десятка! Хорошо, старик дружину с собой забрал!
     - Ой, напугал! Ху-ху-ху! Га-га-га! Десятка! Да я, брат, да мы их... Десятка! И колдун-недоучка, балабол гурамский! Ты, старый, вспомни, как мы у них в Гураме!.. Га-га!
     - Не люблю колдунов! - заявил Хен и прибавил шаг. - Как завижу - рука враз к мечу!
     - Уж ты всех в один мешок! - вступился за колдунов Бык. - Кабы не Кун-маг, быть бы мне без ноги! Ты прыть-то убавь, к свадьбе поспеем!
     - Так то маг, а то - колдун! Сравнил бабу с девкой! Все! Не болтай! Устанешь!
     До поворота топали молча, а потом хромой спросил:
     - Слышь, брат, небось девка твоя хозяйскому щенку глазками играла?
     - А хоть бы и так? Что ж, коли тебе девка подмигнет, так хватай ее и насильничай? Я ему... охоту отобью!
     - Вот! Слышу доброе слово! А то: десяток мечников, десяток мечников! А ну как они тебе отобьют? - хромой хрюкнул. - Что ж старуха твоя скажет? Ну ладно те! Не хмурься! Сказал: одолеем, значит, так тому быть! Десяток сопляков! Невелика сила!
     Замок вырос неожиданно. То лес да лес, и вдруг - луг, а за ним - башня в полных сорок локтей!
     - Не спят! - удовлетворенно заметил Бык. - Огни теплятся!
     - По мне, так лучше б спали! - проворчал Хен. Старики прибавили шагу.
     - Крепость! - пренебрежительно бросил Бык. - Ни те рва, ни те стен пристойных! Времена!
     Хен промолчал.
     Через десять минут они подошли к черным, окованным железом дверям. Бык пихнул их рукой, и, к его удивлению, они, скрипнув, приоткрылись.
     - Времена! - только и сказал Бык. - Ты, братец, вперед давай, а я - в окошко. Они тут низенькие! Как у моей соседушки! - и хихикнул.
     Хен кивнул, и старики разошлись.
     Отец украденной вошел в замок.
     "Сопляки!" - подумал он с пренебрежением.
     И, вынув меч, вошел в темную привратниикую.
     В замке было темно, пыльно и пусто. Хен опасливо крался по темным комнатам, пока не заслышал впереди громкие голоса и пьяный гогот.
     Что-то большое и теплое ткнулось в шею Хена. От неожиданности старый солдат чуть не завопил. Пахнуло гнилым жарким духом: огромный старый пес пялился на него из темноты.
     - Пшел! - зашипел на него Хен.
     И пес отошел.
     Вот она, комната, из которой голоса! Хен почувствовал, как гнев упирается в горло. Крепким еше плечом он врезал по двери, и она распахнулась, ослепив его сиянием светильников.
     Восемь парней обалдело уставились на него.
     Оброненные кости со стуком упали на пол.
     - Я вас! - грозно закричал Хен и, воздев меч, ринулся на них.
     Верно, что парни были не ахти какими вояками. Иначе пристукнули бы Хена, когда он, как ослепленный филин, пялился на фонари. Но все ж они были не такими увальнями, чтоб дать угробить себя какому-то старику.
     Хен секанул мечом ближнего парня. Еше двадцать лет назад он зарубил бы его, как овцу. Но то - двадцать лет назад. Парень увернулся, а его сосед, схватив тяжеленный стул, треснул Хена по руке.
     Это самому себе старый Хен казался грозным. Для этих ребят он был старая рухлядь, кому лишь волов погонять. Впрочем, им повезло, что они так быстро его обезоружили. Не повезло Хену.
     Кулак врезался ему в скулу и отшвырнул к стене.
     - Ты кто таков, старик? - один из парней навис над ним.
     Хен молчал, и острый носок модного сапога врезался ему в ребра.
     - Эй, погоди! Я его знаю! - сверху спускался Унсай, молодой хозяин. - Ты зачем сюда приперся, дед?
     - Отдай девку! - крикнул ему с пола Хен. - Пожалеешь, если не отдашь!
     Вся компания разразилась хохотом.
     - Ну ты уморил, дед! - проговорил Унсай, вытирая выступившие на глазах слезы. - Девку! А я про нее и забыл! Хорошо, что напомнил! Славная девчушка у тебя, дед! Не робей, я тебе ее отдам! Попользуюсь немного - и отдам! Без убыли отдам! А то и с прибылью!
     Парни заржали еше пуще.
     Хен вскочил с пола, но, получив по затылку, повалился навзничь. Перед глазами его плыли огненные круги, откуда-то издалека доносился голос, но слов было не разобрать. А потом струя холодной воды окатила Хена и привела в чувство.
     - Тебе лучше, старик? - спросил Унсай. - Лучше? Так девку я тебе, может, прямо сейчас отдам! Вот прямо сейчас попробую - и отдам, ежели не понравится. Ни мне не понравится, ни ребятам! Так, парни, справедливо будет? Если нам не понравится, отдадим девку деду? Ай, Ряха! Сбегай наверх за девчонкой. Не гонять же папашу? Уважим старость?
     - Не ходи! - попросил Хен. - Не ходи, отцом твоим, матерью, - не ходи!
     - А Ряха у нас сирота! - засмеялся Унсай. - Да, Ряха? Мы ему вместо родни!
     Парень обернулся к Хену и постучал себя согнутым пальцем по лбу:
     - Ты че-т не то болтаешь, дед! - И побежал вверх по лестнице.
     Парни снова заржали. А потом раздался глухой, чмокающий удар, стук... и грузное тело Ряхи съехало вниз. Лоб его, горло и грудь пересекал прямой кровавый рубец.
     А Бык, прихрамывая, уже спускался следом, и в одной руке у него был меч, а в другой - круглый страшный предмет, с которого капала кровь.
     - Прости, брат! - крикнул он Хену. - Подзадержался я! Сам знаешь, сначала - колдун, а потом уж - шушера! Что приуныли, мальчуганы! - бросил он онемевшим парням. - Драться будем или как? Лови, господинчик! - И швырнул Унсаю отрубленную голову, которую держал за волосы.
     Унсай с отвращением отбил ее рукой и закричал:
     - Что надо тебе? Что тебе надо в моем замке, хромой? Пошел прочь, или мой отец...
     Бык сделал стремительный выпад, и Унсай с воплем повалился на стол. Меч Быка рассек ему панталоны. И поджилки на обеих ногах.
     - Я - хромой! И ты - хромой! - засмеялся Бык. - Эу, малыши-глупыши, берите мечи! Бери меч, старина Хен! Хо! Будем веселиться!
     Но парни приуныли. По их лицам видно было, что им не до веселья.
     - Убейте их! Убейте! - выл искалеченный. Но без толку.
     - Марш за девкой! - рявкнул Бык на одного из парней. И другому:
     - Живо во двор да запряги возок! И не вздумай удрать, червячье отродье! Найду - кишки вон! А я на-айду! Вы, трусы, перевяжите сопляка! Пока не сдох! Отбегался! Довольно с него, Хен? Или...
     - Довольно! - сказал Хен, отжимая воду из волос. - Спасибо, побратим!
     Через полчаса они уже катили по дороге в повозке, запряженной четверкой ухоженных псов.
     - Совсем сгнила молодежь! - рассуждал Бык. - Совсем сгнила!
     - Время такое! - отвечал Хен, поглаживая спящую дочь по теплой спине.
     - И то! - Бык подхлестнул псов. - Тяжковато им, молодым! Как людьми стать? Войны-то нет!
     Из "Вечерних историй Лансая"

     - Вечно нам достается самая грязная работа! - процедил Начальник Королевской хогры, обращаясь к брату-близнецу.
     - Да уж! - согласился тот. - Королева, похоже, подарила нас этому мяснику!
     Два урнгурца, сидя в высоких седлах, наблюдали, как солдаты выволакивают наружу трупы и укладывают их на возы. Парды, чуя запах человеческой крови, беспокойно ворчали. Зато привычные к мертвецам храмовые волы флегматично перетирали жвачку. Наплевать им и на трупы, и на тучи черных ящеров-ургов, пожирателей падали, кружащихся в вечернем небе. Цепочки солдат непрерывно, как мигрирующие крабы, двигались от двух открытых дверей к возам и обратно. С нагруженных повозок доносились стоны. Там были не только мертвые. Но приказ сирхара был однозначен: всех.
     Около каждой из дверей грудами лежало оружие.
     - Я-то надеялся, что этот новоявленный Хаор придержит мясника! - сказал один из братьев другому. - Помнишь, он запрещал Приношения?
     - Надейся! - сказал второй хогран. - Бьюсь об заклад: полосатые сами порезали друг друга!
     - Принято! - обрадовался первый хогран. - С тебя - выпивка!
     - Это почему же?
     - А погляди сюда! - Он ткнул пальцем в кожаной перчатке в сторону трупа, который сейчас несли мимо.
     - Ну что? Дохляк как дохляк! - отозвался второй.
     - Нет, ты посмотри! - Он заставил брата подъехать ближе. - Посмотри на раны! Ну? Ты же воин! Разве это удар полосатого? Разве полосатый может ударить так?
     - С меня! - согласился проигравший. - Эй, гляди, совсем пацан! - желая отвлечь внимание от собственного проигрыша, закричал хогран.
     - А? Где? - И, приглядевшись, солдату:
     - Ты, черноногий, неси этого сюда, да поаккуратней, хуруг тебя! Пацан, говоришь? - когда солдат положил тело у ног парда. - А борода у "пацана" тебе не знакома?
     - Хаор! - восхитился второй хогран. Перед ними лежал Биорк.
     Начальник Первой Королевской хогры спрыгнул на землю и пощупал пульс на шее вагара.
     - Живой! - изрек он удовлетворенно.
     - Один здесь, значит, и второй?.. - подумав, предположил его брат.
     - Не иначе! Иди-ка, брат, погляди, что выносят, а я поищу на возах. Зачем им умирать? Такие славные парни!
     - А сирхар? - сомневался второй хогран.
     - А что сирхар? Они же не полосатые! - И, хитро посмотрев на брата:
     - Не так?
     - Годится! - кивнул второй.
     Минуту-другую спустя первый хогран углядел на одном из возов ногу в испачканном кровью когда-то белом трико. Он пощупал ее: нога была теплая.
     Хогран кликнул солдат, и те быстро извлекли из окровавленной груды тело Эрда.
     - Этот-то вряд ли жив будет! - сказал, подъехав, второй. - А красавцем ему и тогда не быть! - с брезгливой гримасой, показал на обгоревшее лицо.
     - Ты что, лекарь? - недовольно поинтересовался первый. - Это же наш брат, боец! А ты его - в падаль! Что ж, если не красавчик, так скормить его ургам?
     - Да я не против, - смутился второй. - Возьмем и его. Конечно, возьмем, что говорить. Ты,