лодых Богов... Что же мне с тобой делать, принц Трогвар?
     К  старости  у  Эммель-  Зорага  появилась привычка  размышлять  вслух,
вполголоса произнося слова. Домашние уже давно привыкли к причудам старика и
не  обращали на  него никакого  внимания.  Трогвара  они сочли  подброшенным
младенцем, очевидно,  отпрыском  знатной  дамы,  раз  она  оставила  столько
золота. Об истинных обстоятельствах появления ребенка в их доме
     Эммель- Зораг;  понятно,  не  распространялся.  Его беспокоило  другое:
воины в черном, хорошие  воины, от которых спасалась бегством баронесса,  --
это, ясное  дело,  не кто  иные,  как  люди Ордена  Койаров, при одном имени
которых  народы бледнел и  разбегался по углам. За принцем  наверняка пойдет
нешуточная охота.  У этого Ордена хватит сил прочесать весь город, допросить
каждого его жителя...  Рано или поздно койары нападут на  след  --  при этой
мысли  старик  вздрогнул.  О  пыточных  застенках  Ордена  ходили  настолько
страшные Легенды, что их  передавали друг  другу только  шепотом и при ярком
свете дня. И  эти слухи утверждали, что пытают там узников не простые палачи
и  не  всякими там привычными  клещами  или тисками.  В  подземельях  Ордена
обитали ужасные бестелесные духи, медленно обращала ничто плоть своих жертв,
они выпивали их души...
     Вывод из  всего этого  следовал простой:  принца нужно спрятать, причем
побыстрее и понадежнее. Враги должны окончательно потерять их  след. Эммель-
Зораг  медленно поднялся -- вот  и пришел тот  день, приближение которого он
смутно предчувствовал, которого он  ждал и которого, в то же время и боялся.
Значит, ему,  Эммель- Зорагу,  придется  уйти  и  провести в глухомани  семь
долгих лет...  Потом он сможет  отдать Трогвара в Школу Меча -- но  до этого
ему еще надо дожить. Дожить,  будь  прокляты  все демоны и небожители!  И он
доживет. Король, законный король еще вернется в свое королевство...
     Нельзя сказать,  чтобы  старый  сэйрав  недолюбливал  Перворожденных --
просто он  был верен раз  и  навсегда данной  присяге,  и освободить его  от
данного  слова  могла лишь  его  собственная  смерть  или  законный  король,
которому он присягал.
     Приняв  решение,  старик не  мешкал.  Собрав  родню, он в  тот же  день
объявил  им  небывалую новость.  Никакие  уговоры не  подействовали. Вечером
Эммель-  Зораг,  Трогвар  и  кормилица покинули Неллас.  Старому  волшебнику
пришлось  потрудиться,  сплетая  отводящие   взор  заклинания,  --  во  всех
городских воротах стояла стража из  числа воинов Ордена Койаров; по счастью,
Эммель- Зораг избег  встречи с кем-либо из истинных чародеев этого Ордена --
тогда бы ему не помогла никакая волшба.
     И  все  же  старик не  мог  отделаться  от  мысли, что  мрачные  воины,
выпустившие его  из ворот  (городская стража  в  тот  день куда-то бесследно
исчезла),  что-то заподозрили. Ему не нравилась  и  пыль  на дороге: старику
казалось, что оттуда  за  ним  наблюдают  мириады внимательных  глаз.  Пыль,
способная  слагаться  в самые невероятные существа,  пыль, впитавшая  в себя
отражения душ  тысяч и  тысяч проходивших по дороге  существ -- и  людей,  и
нелюдей,--  была  излюбленным рабочим материалом колдунов Ордена  Койаров, а
Эммель-  Зораг не знал достаточно сильных  заклятий, чтобы отвратить от себя
такую погоню.
     И  все  же пока им везло.  Башни  Нелласа  скрылись  из  глаз,  путники
миновали полосу предместий, а  преследователей еще не  было. Старик  усилием
воли гнал  непрошеные мысли насчет того, что все  еще, быть  может,  пройдет
тихо.
     Однако миновала ночь, проведенная путниками на постоялом дворе, миновал
следующий день, они свернули с тракта, что вел на восток, к гаваням Беттора,
и  теперь шли  на  север,  пробираясь  к  самой  границе владений Халланской
Короны.
     Вокруг  них  потянулись  густые  леса,  лишь изредка  перемежающиеся  с
небольшими  деревнями.  Здесь   уже  чувствовалась  близость  Хребта,  из-за
которого с огнем и  разорением приходили  северные варвары.  Местные  жители
носили оружие -- они единственные в королевстве имели такую привилегию.
     Ты  не  боишься  идти  дальше?--  спросил  Эммель-  Зораг  кормилиц  на
четвертый день пути, когда громады гор Хребта уже закрывали полнеба.
     Я?  Боюсь? Господин шутит,-- засмеялась  кормилица,  ядреная нелласская
деваха.-- Мои  родители и братья с сестрами  наконец-то  едят досыта! У  них
новый  дом!  Они  даже  хотят  прикупить  ферму! И  все это  благодаря  вам,
господин. Так чего же мне бояться?
     На  пятый день вокруг них  сомкнулись угрюмые  еловые леса. Проселочная
дорога превратилась в узкую, полузаросшую тележную колею; старому волшебнику
казалось,  что он  слышит  далекое завывание волков, и  это было странно  --
волки в эту пору, да еще и днем, обычая выть не имеют.
     Дорога  привела их в крохотную  деревушку  -- полтора  десятка  дворов,
жалкое подобие харчевни --  и тут кончилась. Дальше  по чащобам петляли одни
охотничьи  тропы,  однако Эммель- Зораг и не  собирался испытывать судьбу за
Хребтом, хотя  там, конечно же, койарам было  бы труднее разыскать беглецов.
Здесь, в глухой подлесной деревушке, жил старый приятель Эммель- Зорага, его
собрат по Искусству, но; в отличие  от нелласского сэйрава,  не  забросивший
это занятие. Когда-то его имя тоже гремело над полями сражений, дочери самых
знатных родов  королевства втайне мечтали о том, чтобы  войти хозяйкой в его
грозный замок...  Однако все  это было давно. Один  из лучших мечей Халлана,
гордость королевской гвардии,,  известный отчаянными  похождениями, человек,
которого звали Дор- Вейтарн, избрал стезю волшебства.
     И еще он приходился старшим братом тому самому барону Вейтарну.
     В  этих краях  Дор-  Вейтарна прозвали Вороном--  за иссиня-черные, как
вороново  крыло,  волосы и  за мудрость, исстари приписываемую  в этих краях
благородной  птице.  Дом  его   снаружи  ничем  не  отличался  от  остальных
деревенских  строений;  просторный --  здесь  строили с размахом, благо леса
хватало -- и простой, он  ничем не привлек бы взгляда  впервые  оказавшегося
здесь  чужака. Но  никто из  деревенских обитателей не знал, что из  подпола
ведет узкий  и  длинный  ход в тайные пещеры, открывающиеся в обрыв  быстрой
местной речушки. Там Дор- Вейтарн занимался своими изысканиями, туда к  нему
приходили  странные  гости,  коим несподручно появляться в людских  селениях
даже ночью...
     Отрекшийся от своего титула барон встретил  старого друга  с радостью и
удивлением. Он выслушал историю, рассказанную Эммель-  Зорагом,  и  лицо его
омрачилось.
     Плохо дело, почтенный Эммель- Зораг.--  Несмотря на долгие годы дружбы,
Ворон именовал нелласского сэйрава только так  и не иначе, поскольку тот был
старше его годами. Переубедить его Эммель- Зораг так и не смог.
     Плохо  наше дело,  со  всех  сторон  плохо,  куда  ни кинь,  все  плохо
выходит,-- задумчиво бормотал Ворон,  глядя на разбросанных по полу руны. --
Слишком многое связано теперь  с этим младенцем, почтенный друг  мой. За ним
охотятся койары  --  это понятно. Принц королевской крови нужен  им  для  их
отвратительных  обрядов  -- они  могут  даже  принести  его  в жертву  своим
покровителям, коих мы  называем Лишенные  Тел. А может,  есть  у них и  иные
цели, мне неведомые. Ты не хуже меня  знаешь,  почтенный  Эммель- Зораг, что
вся королевская семья Халлана отличалась большими магическими способностями;
но лишь если у королевы рождалось  именно  столько детей и именно под такими
Знаками  Судьбы,  как  у  нашей  бедной правительницы,  -- да  упокоит ее  в
посмертии  пресветлый  Ямерт!--  то  последний  ребенок,  если  он  мальчик,
получает  изначально   поистине  великие  способности.  Если  его  правильно
воспитать... это может быть величайший колдун нашего времени. Лакомая добыча
для Черных койаров!..
     Однако  давай оставим пока  эти велеречивые рассуждения и подумаем, что
надо сделать сейчас. Мыслю я, что тебе, почтенный друг мой, здесь оставаться
невместно.  Повелительницу койаров я  знаю  слишком хорошо.  Она  перевернет
вверх дном весь город! Рано или поздно она узнает, что ты нанял кормилицу --
и  в  тот  же день  исчез  из города. Хоть  ты  и наказал своим  домашним не
болтать,  но  кто  может полностью поручиться  за то, что  их языки и впрямь
останутся  на замках?  Кто-нибудь  да  проговорится,  а  шпионов  у  койаров
достаточно.
     Но  с  Черными  койарами  мы  с  тобой,  коль  поможет  светлый  Ямерт,
как-нибудь  да  управимся.  Куда больше заботит меня твой гость,  что принес
тебе принца. Восставший Ракот  никогда и ничего не делает зря, и последствия
поступков  своих он предвидит на  много лет  вперед.  Быть  может,  он хочет
использовать  принца в борьбе с новой Владычицей Халлана? Кто знает,  может,
при  ней Перворожденные  выйдут  из своего  долгого уединения,  вновь станут
участвовать в делах этого мира?  Быть может, именно этого страшится и именно
этого  не  хочет  допустить  Владыка  Мрака?  Хотя...  должен тебе  сказать,
почтенный Эммель- Зораг, что  воюет Восставший по-рыцарски. По крайней мере,
оставшихся над схваткой Перворожденных он пока не трогает.
     Чудовище,  принесшее  Трогвара,  говорило мне,  что его миссия оплачена
самой дорогой ценой,  которую только может  заплатить смертный...--  заметил
нелласский волшебник.
     Ты  полагаешь, почтенный друг мой, что  Владыка Тьмы просто откликнулся
на  мольбу  баронессы Оливии? Жаль ее, красивая была женщина  и  брата моего
меньшого  любила...--  Ворон  печально опустил голову, однако не  дал скорби
овладеть собой.--  Быть может, быть может. Бытует такое поверье, что Владыка
Мрака  охотнее  помогает  смертным,   чем  далекие  от  нас   Молодые  Боги,
затворившиеся в пределах своего Обетованного... правда, и плата за  помощь у
Ракота  куда как  высока... Хотя,  чтобы послать такое чудовище, которому по
плечу справиться с  койарами, через миры и их ограды, нужны поистине великие
силы...
     Мне страшно, друг Дор,-- признался  Ворону Эммель- Зораг.-- Вдруг мы  с
тобой спасаем, укрываем, обучаем  будущее страшное оружие Тьмы?! Не стоит ли
отправиться в храм  Ямерта  или лучше  милосердной Ялини -- н вручить принца
тамошним служителям?
     Что ты говоришь, почтенный Эммель- Зораг,-- нахмурился Дор-  Вейтарн.--
Это же благородно рожденный принц, наш с тобой повелитель. Не знаю, как  там
себя  покажет  новая Владычица,--  но  ты  то служил  королю!  Хотя,  должен
сказать, народ пока на нее не ропщет... Однако нас это  волновать не должно.
Я давно удалился от  двора, придворных интриг и тому подобного -- но,  как и
ты, мой  почтенный друг, я присягал  Королевскому Дому  Халлана,  и от  этой
присяги я не отступлю. Нам надо спрятать принца  так, чтобы до него никто бы
не  добрался,  а  потом... я  считаю, предположение посланца  Тьмы  выглядит
весьма разумным.
     Разве ты не  хочешь взять Трогвара в ученики, если он, как ты говоришь,
и  впрямь  может  вырасти  в  великого  колдуна?--  спросил  Эммель-  Зораг,
прихлебывая темное деревенское пиво.
     Ученики не берут,-- опуская  голову, сумрачно ответил  Ворон.-- Ученика
посылает  Судьба...  Трогвара  ко мне  привел  ты,  не Она.  Давай не  будем
говорить об этом, мой почтенный друг.
     Хорошо,--  с некоторым удивлением сказал Эммель- Зораг.-- Так что же ты
предлагаешь делать?
     Принца следует оставить здесь,-- произнес Дор- Вейтарн.-- Но не у меня.
Я отдам его на воспитание древесным, лесным гномам.  Они кое-чем обязаны мне
и не откажут нам в этой просьбе. Там Трогвар будет в безопасности. До лесных
тайников не добраться никаким койарам. Я буду встречаться с ним, а когда ему
исполнится семь... мы определим его в Школу Меча.
     Понимаю,-- кивнул  Эммель-  Зораг  и  стал отвязывать от  пояса тяжелый
кошель.-- Полагаю, тебе это будет нелишним?
     Это? Да, сколько потребуется внести за Трогвара в Школе...
     А остальное? А тебе, Дор- Вейтарн?
     Мне? Ты  смеешься надо мной,  мой  почтенный друг. Ворону  золото  ни к
чему.  Завтра  поутру я отнесу  принца  к  гномам.  А вы можете  трогаться в
обратный  путь  --  погоди,  не  возражай, твое  отсутствие  не должно  быть
замечено! Мы же только что говорили об этом...-- прибавил Дор- Вейтарн, видя
протестующий жест Эммель- Зорага.
     Нелласскому  волшебнику не  нужно было  рассказывать  о  древесных, или
лесных, гномах. Непоседливые и шкодливые, они  тем не менее  крепко  держали
раз  данное слово. Золото  не  имело  над ними власти, подобно  той, что оно
имело  над  их  горными  собратьями.  Древесные  гномы чтили  волшебников  и
побаивались их. Деловитые, тороватые, они  сами владели  своеобычной магией,
отстаивая свои лесные владения  от желающих наложить на них  свою руку. Если
они дадут Слово -- за принца можно будет не беспокоиться. Его след оборвется
в этой глухой подлесной деревне, и даже он,  Эммель- Зораг,  не будет знать,
где находится Трогвар.
     Нелласский сэйрав и кормилица  отправились в обратный путь,  а Воронине
испытывая судьбу гаданиями, уложил младенца и преспокойно отошел ко сну сам,
предварительно послав весть лесным гномам. Черных койаров он не страшился --
они хоть  и могущественны и владеют странными силами,  но сюда им  добраться
будет нелегко... А если они доберутся, у него найдется, чем их встретить.

x x x

     Утро своего второго дня в Нелласе принцесса Арьята, законная наследница
Халланской Короны, встретила забившись  в узкую  и  глубокую  щель городской
стены. Она случайно наткнулась на  место, где раствор выкрошился и кто-то --
из озорства, наверное?--  не  пожалел  сил  на то,  чтобы  выломать из стены
несколько громадных глыб.  Подле этой щели стояли пригнанные в  город возы с
сеном, Арьяте удалось набрать немного для подстилки. Все  пережитое отняло у
принцессы тик много  сил, что она провалилась  в  черный сон без сновидений,
едва улегшись.
     Выбравшись  из своего убежища и наскоро умывшись в колодце на  Рыночной
площади,  принцесса вновь отправилась к дому барона  Вейтарна. Она понимала,
что  это  безумие,  но  иного  выхода у  нее не  было.  Барон  представлялся
принцессе  ее  единственным  союзником,  и  она  надеялась,  улучив  момент,
поговорить с ним.
     Пробираясь  к памятному  дому,  девушка  обратила  внимание на  мрачных
воинов в  черном  и  сером с короткими  прямыми  мечами  у пояса, занявших в
городских воротах место дружинников Нелласа. Столкнувшись  взглядом  с одним
из этих воинов, Арьята невольно вздрогнула и  поспешила пройти мимо, опустив
глаза,--  ворота охранялись Орденом Койаров. Это значило, что охота на них с
Трогваром пошла уже всерьез.
     У дома барона Вейтарна принцессе пришлось  испытать  новое  потрясение.
Она ожидала увидеть похоронную процессию  -- жены барона, несчастной Оливии,
однако ее взору предстали две траурные повозки!

x x x

     Фельве медленно  приближалась,  низко склонив  голову; предводительница
койаров  застыла  на  середине  просторной  передней;  рядом  с  ней  против
собственной воли оказался растерянный Вейтарн.
     Твоя  жена украла принца!-- прошипела предводительница, поворачиваясь к
барону. Глаза ее сузились, казалось, она сейчас вопьется зубами ему в горло.
Наверное, единственный  раз за всю свою  жизнь та, которая стояла  во  главе
самого  могущественного  тайного  Ордена  в  Западном  Хьерварде,   потеряла
самообладание.-- Отвечай, жалкий червь, где она его спрятала?!
     Фельве  метнулась  к Вейтарну, подобно  бросающейся на добычу змее;  ее
короткий  и широкий кинжал  столкнулся с  недлинным клинком барона. Сталь со
скрежетом ударила в сталь; свободной рукой барон  попытался ударить Фельве в
незащищенное  горло,  но  тут  слева от него что-то мелькнуло, и  его рука с
трудом отразила  внезапный выпад  предводительницы.  Она  не  хотела убивать
барона, он был нужен ей живым, и Фельве собиралась лишь приставить лезвие  к
шее Вейтарна, однако неистовый барон спутал все их планы.
     Люди, ко мне!-- заревел он, отпрыгивая к окну.-- Сюда, с оружием!
     Проклятие!-- почти взвизгнула предводительница.-- Фельве!
     Ее  верная  соратница молча  прыгнула,  однако  если  она  рассчитывала
встретить   обремененного   изрядным  брюшком,  разжиревшего   сорокалетнего
мужчину,  то  жестоко  ошиблась.  С  удивительной  для  его  грузной  фигуры
легкостью барон извернулся, присев на  одно колено, и  его короткий парадный
клинок  ударила  живот  Фельве.  Железо  легко  погрузилось  в плоть; пальцы
Вейтарна обагрились кровью.  Обмякшее тело Фельве  глухо стукнулось об  пол;
Вейтарн   выхватил   из   ослабевшей   руки   оружие,   замахнулся   им   на
предводительницу...
     Сухо щелкнул небольшой  арбалет, и странная стрела, оставляя за собой в
воздухе  блекло-зеленую  дорожку,  впилась в широкую  грудь  барона,  тотчас
превратившись  в  короткую и толстую змею с усаженной многочисленными зубами
широкой пастью. Тварь немедленно вгрызлась в плоть, пробираясь к сердцу.
     Вейтарн еще  успел  полоснуть  тварь  кинжалом  Фельве,  но  тут  жизнь
покинула его тело, и он замер, распластавшись на полу. Из перерезанного тела
страшной змеи на пол медленно вытекала темно-зеленая кровь.
     Предводительница  койаров,  с  презрением  глядя  на  мертвого  барона,
неторопливо перезарядила  арбалет.  Как  жаль,  что  этот Вейтарн  ухитрился
полоснуть клинком Дарготу, -- доберись ненасытная тварь до его  сердца, тело
барона можно было бы извлечь из смерти  особыми  магическими приемами,  и он
стал бы еще одним бойцом воинства  койаров; душа же его оказалась бы пленена
могущественными малефиками Ордена...
     Предводительница Ордена мысленно окликнула нескольких  воинов  из своей
личной  сотни  и, когда  в передней появились семь затянутых в черное фигур,
коротко произнесла:
     Соберите здешних  слуг.  Заставьте этих скотов  работать.  Пусть к утру
будет  все  готово  для  двух роскошных  погребений.  Распустите  слух,  что
баронесса Оливия  погибла  от рук  ночных бандитов, а ее  супруг,  не  снеся
удара, сам покончил счеты с жизнью. Здешней челяди пообещайте... сами знаете
что, если они станут болтать...
     Она отдала еще несколько приказов.  Немедля  расставить  верных людей у
городских ворот, а с утра начать прочесывать Неллас...
     Арьята  тотчас   поняла,  что  здесь  что-то  неладно.  Во  дворе  всем
распоряжались угрюмые воины Ордена;  испуганные слуги поспешно выполняли все
их приказы. Спустя несколько минут из разговора  толпившихся  перед воротами
зевак принцесса узнала, что барон Вейтарн присоединился к своей жене.
     Арьята не рискнула вторично прибегнуть к заклятию слуха.  Прошитый  раз
ее  спасло  лишь чудо,  повторная  попытка  могла  стоить  жизни. Оборвалась
последняя ниточка, которая могла бы привести ее к исчезнувшему Трогвару...
     И все  же она не могла уйти. Что-то неудержимо тянуло ее к этому  дому,
какая-то сила не давала  ей уйти прочь; раздираемая на части противоречивыми
Стремлениями, принцесса сама не заметила, как обогнула строение  и оказалась
в узком переулке, возле задних ворот. Бродить здесь было чистым  безумием --
уже наверняка  о ней знают  все до  единого  воины  Ордена;  и все же она не
уходила.
     Створки  ворот  внезапно   приоткрылись,   четверо  койаров  с  видимым
напряжением выволокли  громадный  куль,  перемазанный  в  нескольких  местах
чем-то багровым. Арьята поспешно юркнула за выпирающий угол какого-то сарая,
не переставая следить за мрачной четверкой. Мимо нее прогрохотала телега, на
передке сидел еще один воин Ордена;  впятером койары  с трудом взвалили свою
ношу  на телегу,  возчик хлестнул лошадь,  и  та неспешно  потрусила  прочь.
Четверо вынесших куль  воинов вернулись во двор. Арьята  осторожно выглянула
из своего укрытия и, поминутно озираясь, припустила вдогонку.
     Телега долго петляла по глухим  и кривым проулкам; возчик ухитрился  ни
разу  не  пересечь оживленных улиц.  Н