идно  небо,  стиснутое нависшими
каменными  громадами. Тысячи и тысячи  острых,  как копья,  пиков  уходили в
поднебесье,  и  Арьята   решила,  что  здесь  непременно  должна  отыскаться
какая-нибудь древняя магия, что хранит  остроту этих скал от жадности ветров
и дождей.
     Она очень быстро потеряла  чувство  направления. Из глубоких ущелий  не
было видно  солнца; казалось,  они  блуждают по бесконечному  лабиринту,  из
которого нет выхода; за одним ущельем  открывалось новое,  на взгляд Арьяты,
ничем не отличавшееся от предыдущего.
     За весь день  они не  обменялись и парой  слов.  И  когда дневной  свет
померк, а путники остановились  на ночлег, это странное молчание все длилось
и длилось.
     Арьята не выдержала первой:
     Послушай,  что  ты дуешься? Это  мне  дуться на тебя  надо  за  все  те
гадости, что ты мне наговорил!
     Мне с  тобой  пока обсуждать нечего, -- кратко отмолвил Атор,  доставая
свой  меч  и принимаясь  править  лезвие.  --  К  крепости  придем--  там  и
поговорим. А сейчас помолчи, мне думать надо. -- И он отвернулся.
     Принцессе оставалось  только пожать плечами. Ночь прошла спокойно, хотя
Арьяту не оставляло чувство, что ее разыскивает чей-то холодный взор, чей-то
разум  тщится ощутить  ее сознание, преклонив  всю  свою  недюжинную силу на
поиски.  Она  то и дело  просыпалась и,  по-детски прикрывая голову походным
одеялом, осторожно выглядывала  в щелку, словно в полной уверенности, что ее
окружают неведомые страшилища,  от которых только одна защита -- не вылезать
из-под  одеяла.  Однако она, естественно, не  могла  никого  увидеть,  кроме
безмятежно спавшего Атора.
     На следующее утро необычайно серьезный и  мрачный спутник принцессы вел
ее куда  медленнее. Часто он жестами приказывал ей остановиться, сам ползком
пробирался вперед и  надолго  застывал возле  какой-нибудь  каменной  глыбы.
Арьята так  и не поняла, что  он  там выглядывает, потому что они ни разу не
свернули, не  говоря уж о том,  чтобы  столкнуться с кем-то из слуг  Черного
Ордена.
     Где-то около полудня они увидели крепость.
     Что, и  это все? -- Арьята  не могла  скрыть разочарования. Она ожидала
увидеть  грозные башни и бастионы,  вознесшиеся  к самому небу, бесчисленные
бойницы, глубокие рвы  и подъемные мосты. Вместо этого ее  взорам  предстало
небольшое  укрепление, сиротливо  прилепившееся  к  склону  горы  --  первой
настоящей горы,  которую  Арьята  увидела в этом царстве обрывов,  утесов  и
ущелий.  На сей раз имелась даже внушительная снеговая шапка, и проплывавшие
облака цеплялись за вершину жирными пухлыми животами.
     Укрепление   это   действительно  выглядело  каким-то   жалким,  совсем
недостойным грозного имени койаров. Простой четырехугольник  стен, невысокие
башни по углам, одна, повыше и потолще, -- внутри крепостного двора. Рва нет
и в помине, ворота узки -- телега едва протиснется.
     Ты уверен, что не заблудился? -- ядовито осведомилась  Арьята  у своего
нелюбезного спутника. --  Это походит на  замок  какого-нибудь захудалого  и
обедневшего барона!
     Это цитадель  Черного Ордена,  -- сухо ответил Атор.  --  Мне --  туда.
Тебе, насколько я понимаю, тоже. Вот теперь мы будем говорить.
     О чем тут говорить! -- Арьята скорчила пренебрежительную  гримасу. -- Я
через такую стену с закрытыми глазами перелезу.
     То,  что ты  видишь  пред собой,  --  с  неожиданным терпением принялся
объяснять Атор,  -- не более  чем для отвода глаз. Крепость  подземная. Гора
вся изрыта ходами, точно головка сыра. И  перелезть через эти стены пока еще
никому  не  удавалось.  Их охраняет  чародейство  и  созданные  чародейством
страшилища. Ну, и койаров самих тоже хватает. Собственно, эти стены  и башни
сооружены  для защиты водовода. Края  ледяной шапки подтаивают, вода стекает
по   желобам.  Здесь  --  один  из  трех  водозаборов.  Отсюда  вниз  уходит
специальная  шахта,  и кроме  нее есть те, которыми  пользуются  люди. Там и
лестницы, и подъемники. Но туда мы с тобой не попадем.
     А куда же тогда? -- немедленно спросила Арьята.
     Полезем по водяной шахте, -- решительно ответил Атор. -- Дело трудное и
противное, но иного выбора у нас нет. Даже нас-с твоим мечом и с моим ... --
он вдруг осекся,-- короче,  там  нас точно убьют. А если по водоводу -- есть
шанс, что мы доберемся до внутренних уровней, прежде чем нас заметят.
     Арьята  с некоторым подозрением покосилась на  своего спутника. Кто его
знает, а вдруг все  это подстроено? И хитроумная  предводительница, выследив
ее, подослала лешего из своих воинов,  чтобы тот завлек бы Арьяту в ловушку.
Убитый Атором слуга  Ордена  был не в счет, --  если нужно, предводительница
пожертвовала бы сотней таких воинов или даже тысячей.
     Ну, привязывай своего Куцего, -- хмуро распорядился Атор. -- Повезет --
он нас еще отсюда вытащит.
     Арьята повиновалась, стараясь не смотреть  в  печальные  лиловые  глаза
своего верного коняги. Не скупясь,  она высыпала ему весь корм, какой только
у нее оставался.  По  счастью, рядом пробегал небольшой ручей, так что мерин
по крайней мере не будет страдать от жажды.
     Помахав на прощание Куцему, она зашагала вслед за Атором к крепости,
     Однако шагать  пришлось  недолго. Вскоре  Атор решительно дернул  ее за
руку, заставив присесть за камнем, хотя  Арьята не видела никакой опасности.
Весь  дальнейший  путь по  настоянию  Атора  они проделали ползком. К  концу
дороги Арьята была еле жива, вся перемазавшись грязью и потом.
     Они схоронились между тремя высокими каменными глыбами,  привалившимися
вершинами друг к другу, так что получилось нечто вроде каменного шатра.
     А теперь -- смотри и молчи! -- прошипел Атор в самое ухо принцессе.
     И они  стали  смотреть. Больше им  ничего  не  оставалось делать-- Атор
решительно заявил,  что он будет ждать темноты. Арьята попыталась возразить.
что чудовищам койаров для  поимки  жертвы  свет. вовсе не нужен, однако лишь
даром потратила время. Все ее доводы разбились о ледяную стену Молчания.
     Тягучее и томительное время ползло еле-еле; солнце, казалось, прибито к
небосклону гвоздями: Арьята пыталась наблюдать,  но для нее  редкий  блеск в
бойнице  был  всего  лишь  блеском.  Между  зубцов  на  стенах  тоже  что-то
двигалось, что-то не очень высокое, но весьма длинное -- оно разом закрывало
по три бойницы.
     Если  Атор  и  смог  уяснить  для  себя  что-то   большее,   то  своими
соображениями он с Арьятой  поделиться не счел нужный. Он просто сказал, что
они полезут через стену сразу, как стемнеет.
     А для  чего такие осторожности? -- удивилась Арьята.  -- Мой меч,  твое
искусство -- ударим прямо в ворота!
     Через стену мы полезем, как только стемнеет, -- раздельно, как ребенку,
повторил Атор и вновь погрузился в молчание.
     День  погас в назначенное  ему богами время. Вокруг крепости сгустились
непроглядные тени, и Атор шепнул принцессе: "Пошли!"
     Точно два червя, по непролазной грязи они доползли  до стен. Укрепления
сложены были небрежно, из нетесаного дикого камня.  Выступов и щелей хватало
с преизбытком; Атор ловко, как ящерица, полез вверх.  Арьята осталась внизу,
судорожно озираясь по сторонам. Сейчас она была бы рада и обществу Атора.
     Сверху  упала  веревка.  Обвязавшись,  Арьята  начала  подъем, все  еще
удивляясь, насколько легко удается им  пробраться внутрь. Стража, по  словам
Атора,  прямо-таки толпилась  на  стенах, а принцесса  не  слышала ни  лязга
оружия, ни криков.
     Пыхтя  от усердия, принцесса сумела-таки взобраться наверх. Атор  почти
втащил  ее в бойницу. -- Осторожнее,  не испачкайся, -- буркнул он ей. Камни
парапета и  впрямь были все  залиты чем-то темным, валялись три человеческих
тела и две какие-то здоровенные мохнатые туши.
     Вниз, в  мощеный двор,  вела довольно широкая и пустая лестница; Арьята
уже двинулась к ней, однако Атор тотчас вцепился ей в руку:
     Глупая, иди за  мной и не вздумай самовольничать! -- Железные пальцы до
боли сдавили ей локоть.
     По  парапету  они  прокрались к  ближайшей  угловой башни.  Внутри была
непроглядная  тьма  --  и  в ней таилось что-то живое, со множеством глаз  и
щупалец, точно громадный  осьминог, оно заполняло собой все место.  Во мраке
не горели  глаза,  не  блестели  клыки  --  Смерть  не  нуждалась  в броских
атрибутах, годных лишь для того, чтобы пугать боязливых паломников.
     Атор  шел в двух шагах  перед  принцессой -- и вдруг исчез, лишь легкая
волна воздуха чуть коснулась лица Арьяты. Что-то еле  слышно  прошелестело в
воздухе -- и затем  раздалось какое-то гнусное бульканье  пополам с яростным
шипением. Ноги принцессы коснулось что-то мягкое, извивающееся, подвижное...
     И тут  Арьята  едва не  погубила  все дело.  Она  бесстрашно дралась  с
койарами, не один раз ей пришлось смотреть в самые буркалы Смерти, однако на
сей  раз она самым позорным образом •взвизгнула, причем визг этот  поднял бы
на ноги целую казарму гвардейского полка после доброй попойки.
     Щупальце Тотчас отдернулось, словно растерявшись; однако со всех сторон
донеслись  иные звуки -- шуршание, шевеление, шелест, словно сотни невидимых
ног что есть мочи спешили  к месту происшествия.  И из темноты  к  принцессе
потянулись новые щупальца.
     Она по-прежнему ничего не видела.  Мрак  стал совершенно непроницаемым:
твари койаров не нуждались в свете.
     "Меч,  помоги мне!"  --  точно заклинание, истово  прошептала  Арьята и
тотчас  ощутила  знакомый холодок  невесомого эфеса  в  правой  ладони.  Она
вслепую рубанула  перед  собой, невидимый  клинок  врезался  в  камни  пола,
брызнул целый фонтан  зеленых  искр; Арьята  успела  заметить  добрую дюжину
отвратительных  шевелящихся  отростков -- она отрубила  концы потянувшихся к
ней щупалец.
     Быстрый блеск искр на долю  мгновения,  но все же  осветил внутренности
темной  башни,  и  Арьята увидела прямо перед собой  шевелящийся живой  куст
темно-зеленых извивающихся рук-змей; из самой  их гущи на окружающее с тупой
злобой  пялились  три  или  даже  четыре  больших,  смахивающих  на  тарелки
бесцветных  глаза. И там, среди этого живого леса, мелькало  в стремительном
движении мощное человеческое тело,  с головы до ног затянутое  в черное; его
окружали  серебристо-зеленоватые  отблески  бешено  крутящейся  вокруг  него
стали. Два глаза чудовища были уже разрублены, на камнях пола валялась целая
охапка  отсеченных щупалец,  все  еще  делавших попытки ползти,  обвиться  и
душить. Заметила Арьята и несколько черных круглых дыр в долу -- как  видно,
Колодцев, откуда  сейчас валом валила многообразная  нечисть. Память  Арьяты
запечатлела эту картину  в  мельчайших  подробностях -- всех этих многоногих
пауков, крылатых скорпионов, громадных псов со змеиными головами... Казалось
невероятным, что  все  это  множество тварей смогло втиснуться  в небольшую,
тесную на первый взгляд сторожевую башню. Сейчас  она  представлялась Арьяте
беспредельной: исчезла даже та дверь, через  которую они  вошли, вокруг были
только враги -- и верный их союзник, непроглядный мрак.
     Погасла  последняя зеленая  искра. Не  секунды  --  доли мгновения были
оставлены судьбой Арьяте, потому что  со всех сторон уже нацелились на нее и
клыки,  и  лапы, и жала.  Сколько времени  нужно  было стремительным тварям,
чтобы  покрыть те несколько футов,  которые еще отделяли их от  беспомощной,
растерянной девчонки?..
     Растянувшись  в  долгом  прыжке,  мелькнуло  тело  Атора, из  его  руки
вырвалась   убийственная   метательная   звездочка;  она   впилась   в   шею
оказавшегося- впереди всех крылатого скорпиона, уложив чудовище наповал, а в
следующее мгновение вокруг Арьяты, казалось, вспыхнул сам
     воздух.
     Невидимый  меч оставлял за собой  багряно-алую  дорожку  цвета  чистого
закатного  пламени  -- он  словно обращал  во  прах  сами  колдовские  чары,
пропитавшие здесь все вокруг.
     Твари  кинулись  на  Арьяту со  всех сторон.  Никакой мечник не смог бы
отразить их атаку, не имея стену за своей спиной. Эти страшилища были хорошо
обучены искусству  нападать скопом, не  мешая при этом друг  другу. Крылатые
взлетели в воздух, ползучие  распластались  по  каменным плитам, бегающие на
лапах оказались в середине.
     Арьята  не  знала,  жив ли еще Атор, или его уже  терзают  безжалостные
челюсти. Она рубилась,  как  никогда в жизни.  В ее  вытянутой  правой  руке
сидела сама Смерть, неотразимая и неотвратимая; Призрачный Меч совершал один
оборот за другим, и камни на его пути покрывались темной кровью жертв.
     Как ни  хороша  была атака  чудовищ, странный дар неведомого  защитника
Арьяты оказался сильнее. Множество раз  принцессу спасали доли мгновения или
дюйма, но ни  один  врат ни разу не  смог прорваться  через багровую завесу.
Арьята рубила, повинуясь странному  инстинкту  смерти,  точно предсказавшему
ей, где в алом куполе ее  защиты образовалась  брешь. Она  била на  звук, на
малейшее  колебание  воздуха,  ее  память  чудесным  образом  запоминала все
мельчайшие подробности, вплоть до хриплого  вздоха, чтобы, рассчитав время и
место,  нанести  один-единственный  удар.  Никому  из  страшилищ   пока   не
потребовалось второго.
     С треском лопались хитиновые  панцири скорпионов, их тела разрывало  на
части,  под  ноги  Арьяте  текло что-то  липкое и горячее;  бились в  агонии
рассеченные надвое змеи; судорожно дергались пауки с отрубленными справа или
слева ногами.
     К  изумлению  Арьяты,  оказалось, что  заливающая  пол  кровь страшилищ
способна слабо светиться; теперь принцесса билась уже  не вслепую: Весь  пол
башни исчез  под  шевелящимся  страшным  ковром, воздевшим когти,  клешни  и
хвосты  с отравленными жалами. Точно вода, чудовища изливались и  изливались
из черных дыр на полу, и не было им конца.
     Пробивайся сюда! -- услыхала Арьята истошный вопль Атора. Не переставая
вращать вокруг себя невидимый клинок, она взглянула...
     Атор  держался  из  последних  сил.  Он  нарубил  целую вязанку щупалец
громадного сухопутного спрута; у того остаются  целым только один глаз, но в
дело вступили подоспевшие скорпионы, и спутнику Арьяты пришлось туго.
     Зарубить этого!.. -- судорожно  дернувшейся рукой. Атор указал  наживой
куст щупалец. -- Покончим с ним -- спасемся!..
     Рубя  направо  и  налево, Арьята  стала  пробиваться к середине  башни.
Словно разгадав ее намерения, дорогу принцессе преградил настоящий живой вал
из тел,  оскаленных пастей, раскачивающихся черных хвостов  со смертоносными
жалами  на  концах...  Пространство   вокруг   нее  на  несколько  мгновений
расчистилось,  но  прямо перед  ней,  высотой  больше  человеческого  роста,
воздвиглась живая стена.
     Скорее!..
     Крик Атора ударил ее, словно хлыстом. И Призрачный Меч проделал в стене
первую широкую брешь.
     Прорваться без единой царапины Арьяте все же не удалось -- зубы  одного
из змееголовых псов задели ее ногу чуть повыше щиколотки,  однако и стена не
устояла. Перепрыгивая через мертвые  тела. Арьята  кинулась к уже опутанному
щупальцами Атору. Нет, он не был побежден, он  пошел на  отчаянный риск, дав
подтащить себя прямо к ненасытной пасти чудовища, и  сейчас пытался поразить
мечом последний целый глаз сухопутного спрута.
     Принцесса с диким, первобытным боевым кличем ринулась вперед.  Мало кто
смог бы  узнать  теперь в ней,  охваченной самым настоящим  боевым безумием,
прежнюю  чинную  Арьяту,  ревностно  соблюдавшую все  самые  строгие правила
этикета, для которой ничего не могло  быть страшнее  крохотного пятнышка  на
белоснежном переднике, в каком она обычно выходила к обедам.
     Затрещала одежда,  пронзенная на  боку  промахнувшимся совсем чуть-чуть
скорпионьим  жалом;  Арьята  дернулась,  освободилась  и,  проскользнув  под
рванувшимися ей  наперерез щупальцами,  прыгнула прямо к пасти чудовища, еще
на лету что есть силы рубанув спрута наискось через последний его глаз.
     Она с разгону врезалась в мягкий мех,  покрывавший тушу спрута; девушку
затрясло во внезапном приступе  омерзения, однако Призрачный Меч сделал свое
дело.  Он рассек  голову  чудовища,  разрубив кости черепа  (у  этого спрута
оказался череп, в отличие от его морских собратьев), обратив в ошметки слизи
глаз и дойдя до громадного, точно садовый насос, сердца.
     Десятки  рук-змей тотчас  обмякли,  повалились на  камни  беспорядочной
грудой;  сама же туша  спрута внезапно словно бы  взорвалась изнутри, озарив
внутренности  башни  холодным  бледным  огнем. По  полу  заструились  потоки
горящей жидкости --  то ли крови, толп еще чего-то непонятного, вложенного в
тварь  малефиками  Ордена.  Тело громадного монстра  на  глазах съеживалось,
опадало,  треща, пылала мохнатая  шкура,  из-под стремительно сгорающих груд
мяса  показывались  белые кости... Остальные страшилища остановились, словно
завороженные гибелью сильнейшего ид них.
     Не прошло и минуты, как обнажился костяк чудовища. Все это время Арьята
и  Атор стояли прямо посреди горящих  луж,  однако совершенно не чувствовали
жара.  Впрочем, им  было не до этого. Они  неотрывно смотрели на шуршащее  и
шелестящее воинство койаров, ничуть  не уменьшившееся,  несмотря на  потери;
принцессам Атор готовились дать отпор.
     Однако  пламя  без  остатка  сожран-то всю тушу  спрута; взорам  Арьяты
открылся  широкий  колодец.  Его  горловину, словно решетка,  перегораживали
кости сгоревшего  страшилища;  приглядевшись, принцесса  поняла,  что  кости
врастали в камень, -- существо было посажено здесь навеки стеречь колодец и,
даже если бы очень хотело, никогда бы не смогло убежать.
     Вниз! Прыгай вниз! -- не своим голосом заорал Атор в тот миг, когда все
бесчисленное скопище тварей Ордена качнулось вперед и пошло в новую атаку.
     Куда?! -- в панике взвизгнула Арьята. Черная  пасть колодца казалась ей
вратами в царство самой Смерти. Она  не могла заставить себя сделать хотя бы
шаг к кромке камня, и тогда Атор попросту сгреб ее в охапку и очертя  голову
ринулся вниз, в непроглядную черноту.

x x x

     Дор-Вейтарн спал, только-только забывшись тяжелым, полным кошмаров сном
после целого дня допросов и пыток.  Палачи продолжали усердствовать, пытаясь
выбить из него признание, -- и силы Ворона начинали иссякать. Мучители умели
добраться до каждой жилки, умели заставить вопить и корчиться от боли каждую
частицу  его  существа;  и магия уже  почти не  помогала. Волшебник  начинал
страдать, как простой смертный.
     Сон  Ворона был тревожен. Он  внезапно  увидел странную четырехугольную
крепость  на склоне высокой, увенчанной снежной короной горы и две крохотные
фигурки,  ползком  пробиравшиеся к стенам под  покровом темноты; увидел, как
они  вскарабкались на  стену,  как  поднявшийся первым  мужчина  несколькими
небрежными движениями меча сразил несших стражу чудовищ; увидел, как юноша и
девушка, удивительно похожая на  принцессу  Арьяту, скрылись в чреве угловой
башни... Он  не знал, как  выглядит  цитадель  койаров снаружи (его привезли
сюда  с  завязанными глазами), но  сейчас  не  сомневался  в том, что  видит
надземную   часть   твердыни   Черного  Ордена.  Сердце   дрогнуло  недобрым
предчувствием  -- неужели  эти  двое  молодых  безумцев  решили  в  одиночку
сразиться со всей мощью  Черного Ордена?  Какой ужас,  мартиролог пополнится
еще и их именами...

x x x

     Арьята и  Атор падали совсем недолго. Они с размаху врезались во что-то
мягкое, на манер  сваленной в  груду шерсти.  Атор первым вскочил на ноги  и
поволок  за собой принцессу. Над  их головами виднелся бледный круг света --
устье  колодца,  в который они прыгнули.  Жесткая рука воина тащила Арьяту к
двери.
     Быстрее, пока они не проснулись толком? И не смотри себе под ноги!
     Они выскочили в дверь  башни,  и,  уже  стоя на  пороге,  принцесса, не
удержавшись, бросила один короткий взгляд назад.
     То,  что она  приняла  за шерсть,  оказалось