.  Теперь,
глядя на оскаленную пасть, в которой торчали белоснежные клыки хищника,  он,
содрогаясь, подумал, что, возможно, драконов истребили еще в те, легендарные
времена. Потому что невозможно уйти живым от такого врага.
   Мантикора возвышалась над подошедшим к ней магом так,  что  казалось,  он
собирается пройти под какой-то странной на вид лохматой аркой,  образованной
передними  лапами  и  мощной  грудью  твари.  Мантикора   в   сладострастном
нетерпении вбирала и выпускала когти,  предвкушая  ужин.  Змей  Могашшин  не
дошел до нее нескольких шагов и отступил в сторону, пропуская вперед  детей,
которые автоматически  продолжали  двигаться  с  застывшими,  остекленевшими
глазами.
   Лондэку показалось, что  мантикора  благосклонно  кивнула  старому  магу,
прежде чем принялась за трапезу...

***

   Сидя у себя в каморке, где стояли у стен алебарды  и  копья,  где  висели
смазанные жиром кольчуги и доспехи, где тяжелый прямой меч, добытый в бою  с
гемертами, ждал, пока его заточат и отполируют, Лондэк пытался молиться.  Он
никогда не молился прежде, даже перед сражениями,  ибо  всегда  считал,  что
богам и без того все ясно. Он доверял им столь же  безоговорочно,  сколь  до
сего дня доверял своему хозяину. Но сейчас все было иначе. Лондэк сплетал  и
расплетал в волнении грубые, мозолистые пальцы, кашлял  до  слез  в  глазах,
сбивался и повторял все заново.
   - Великий Джоу  Лахатал,  -  шептал  он  истово,  как  шепчут  мальчишки,
по-детски откровенно вымаливая свой первый меч или лук, - о могучий Змеебог!
Это я, Лондэк, зову тебя. Неужели ты не видишь, что здесь  творится  зло?  Я
всегда надеялся на тебя и на твоих братьев, я верил в твою справедливость  и
мудрость. Но где же она, эта справедливость? И в чем,  ответь,  мудрость?  Я
прошу тебя, приди сюда, разберись, сделай что-нибудь!
   И поскольку ни гром небесный, ни молнии не дали молящемуся знать, что его
просьба услышана, он продолжил:
   - Я требую, чтобы ты пришел сюда, в Змеиный замок! Ты должен, ибо ты  наш
повелитель, и кто, кроме тебя, защитит нас и наших детей!  Да  явись  же  ты
наконец, дракон тебя задери!!!
   Странная молитва, подумал бы в растерянности любой жрец. Странная, но...

***

   - Не могу больше! - пожаловался Змеебог, обращаясь к га-Мавету.  -  Такое
впечатление, что он прямо в ухо кричит!
   - И что кричит? - осведомился Черный бог.
   - Явись, кричит. И ругается при этом.
   - Так пойди туда, - пожал плечами  га-Мавет.  -  Нужно  человеку,  вот  и
кричит.
   - Если я сейчас к нему прибуду, как джинн  из  бутылки,  то  меня  начнут
рвать на части.
   - Тебя порвешь, - заметил Арескои, подходя к брату. - В чем проблема-то?
   - Молящийся у братца объявился, - ответил желтоглазый вместо Змеебога.  -
Кричит так, что у Джоу уши заложило.
   Арескои нахмурился:
   - И часто до тебя молитвы доходят?
   - Нет, - признал Джоу  Лахатал,  заканчивая  обряжаться  в  ослепительные
белые доспехи. - Только поэтому и пойду, что так меня еще никто не звал.  Да
иду, иду! Вот напасть...
   ... Лондэк  оторопело  помотал  головой.  Только  что  у  него  над  ухом
глубокий, мощный и слегка рассерженный голос произнес:
   - Да иду, иду!
   Это вполне можно было  бы  считать  ответом  великого  бога,  но  капитан
замковой стражи не счел возможным  поверить  в  то,  что  Верховный  Владыка
Арнемвенда говорит с ним лично. И потому немного испугался.
   - Где он? - спросил рыжий.
   - Кто? - искренне заинтересовался Джоу Лахатал, опоясываясь мечом.
   - Молящийся, - пояснил Арескои.
   - В Сарагане. Ругается, что я не мудрый и не  справедливый.  А  кто  ему,
интересно, утверждал обратное? С того бы и спрашивал...
   - Постой, брат! - Победитель  Гандарвы  протянул  руку  в  черной  латной
перчатке и придержал Змеебога за локоть. - Не торопись. Я пойду с тобой.
   - Зачем? - Лахатал приподнял правую бровь. - Я туда и обратно.
   - Я тоже - туда и обратно. Не волнуйся, в Сарагане не останусь. Просто не
нравится мне эта история.
   Джоу Лахаталу история эта тоже не нравилась, но упрям он был  неимоверно.
И хотя в последнее время характер  его  отчасти  улучшился,  но  все  же  не
настолько, чтобы взять и сразу согласиться с зеленоглазым богом.
   - Я пока еще не беспомощный младенец и не нуждаюсь в том, чтобы  меня  за
ручку водили в опасные места.
   - Зануда ты, братец, - сообщил га-Мавет, а сам подумал: "Как, однако,  мы
изменились - прежде никто бы не рвался сопровождать Джоу,  скорее  уж  ждали
бы, когда трон освободится. Но и занудой я бы мог назвать  его  в  первый  и
последний раз в жизни".
   Наверное, Змеебог подумал о том же, ибо внезапно переменил решение:
   - Хорошо, собирайтесь. Только поскорее, а то мне этот,  как  его,  Лондэк
уши прожужжит насквозь. Что там стряслось, хотел бы я знать.
   - Что сейчас на Арнемвенде может произойти хорошего? -  резонно  возразил
га-Мавет.
   - Особенно  меня  радует  твое  настроение,  -  сказал  Арескои,  широким
движением надевая на голову свой знаменитый шлем.
   Шлем из черепа дракона Гандарвы.

***

   Когда каменная стылая стена как бы растворилась, пропуская трех  высоких,
широкоплечих мужчин ослепительной красоты, Лондэк только охнул. Удивительно,
но, молясь, люди обычно не задумываются  над  тем,  что  их  молитвы  кто-то
услышит. И хотя только что капитан замковой стражи  требовал  справедливости
для умирающих страшной смертью детишек,  теперь  он  испугался.  Да  ведь  и
нечасто  являются  к  простому  воину  Верховный  Владыка  в   сопровождении
желтоглазой Смерти и Победителя Гандарвы.
   - Это ты меня звал? - сурово спросил Джоу Лахатал. Голос его в  замкнутом
пространстве  небольшой  комнаты  звучал  несколько  приглушенно,  напоминая
отдаленные раскаты грома.
   - Я, - ответил капитан, стараясь держаться молодцом.
   - Что могло  здесь  случиться?  -  спросил  га-Мавет,  оглядывая  мрачную
комнатушку, заваленную оружием. - Что это  за  противное  местечко?  Заметь,
Арескои, как оно напоминает мой храм...
   - Это Змеиный замок, - ответил ему Лондэк.  Он  бы  с  огромной  радостью
избежал разговора со Смертью, но отчаянно  страшился  обидеть  своих  гостей
неуважительным отношением.
   Джоу Лахатал с любопытством отметил, что  Малаха  га-Мавета  люди  боятся
больше. Наверное, это было  естественным  состоянием  смертных,  но  Змеебог
впервые задумался об  этом  только  сейчас.  И  сразу  же  удивился  полному
отсутствию ревности в своей душе.
   - Это замок сараганского мага Змея  Могашшина,  -  говорил  тем  временем
Лондэк. - Я звал тебя, могучий Лахатал, потому  что  обычный  человек  не  в
силах противостоять моему господину.  А  противостоять  ему  нужно,  ибо  он
замышляет недоброе. В недрах Змеиной горы, прямо  у  нас  под  ногами,  Змей
Могашшин содержит чудовищное создание - мантикору. И откармливает  ее  мясом
невинных  детей.  Я  ничего  не  придумываю,  -   воскликнул   он,   заметив
недоверчивый взгляд га-Мавета. - Я видел ее собственными глазами, видел, как
она пожирает детей, и горячо сожалею об этом.
   - Мантикора, - задумчиво молвил Арескои. - Никогда бы не подумал, что они
еще сохранились на планете.
   - Почему бы и нет, - ответил Лахатал. - Драконы ведь остались,  и  Аврага
Дзагасан все еще шипит... Сердито так шипит: я ему позавчера хвост  отдавил.
Уверен, что для него это нечувствительно, но  он  всячески  показывает,  как
несчастен и обижен... Ладно, человек, ты, возможно, и прав, что позвал меня,
и все же - неужели мантикора могла испугать храброго воина?
   - Поверь, Змеебог, я не  трус,  -  с  достоинством  обратился  к  владыке
капитан. Он уже немного пришел в себя и даже осознал, что  происходящее  ему
не снится. - Но мантикора эта величины непомерной. Если с кем  и  сравнится,
то лишь с легендарной Алмаках, о которой рассказывала еще моя  бабка.  Вчера
она сожрала двенадцать ребятишек, а сегодня слуги отправились на невольничий
рынок за новой партией. -  Лондэк  прерывисто  вздохнул.  -  Лицо  у  чудища
женское, злобное и страшное. Лапы как колонны, туловище похоже  на  корабль,
на шее висит какое-то жуткое украшение...
   - Так и слагают предания, -  вполголоса  сообщил  га-Мавет,  обращаясь  к
Арескои.
   Лондэк, к несчастью, не обладал даром  убеждения,  а  бессмертные  всегда
преуменьшали возможности смертных. История с Каэтаной многому научила  Новых
богов, да только сейчас они об этом не помнили. Судьба подобна мозаике:  она
складывается из мелочей.
   - Мы посмотрим на нее, - пообещал Арескои. - Где она?
   - Внизу, - прошептал Лондэк с ужасом. - Сопроводить вас?
   - Найдем дорогу, - успокоил его Джоу Лахатал. Он  не  стал  спрашивать  у
Арескои, зачем тот вообще задавал вопросы смертному. А  Победитель  Гандарвы
не нашел слов, чтобы объяснить брату, как необходимо  человеку  услышать  от
бога хотя бы пару простых, привычных фраз.
   Оставив капитана в его комнате и приказав  ему  не  высовываться  оттуда,
трое богов стали спускаться в глубь горы. Они  шли  не  таясь,  и  стражники
уступали им дорогу молча, ни о чем не спрашивая. Кто  осмелится  спросить  о
чем-нибудь широко шагающую Смерть?
   Га-Мавет  шел  темными  извилистыми  тоннелями,  и  глаза  его  светились
ярко-желтыми гиацинтами. Вертикальные зрачки  сузились  и  стали  похожи  на
тоненькие щелочки. У правого бока висел  меч,  а  обрубок  правой  руки  был
тщательно задрапирован складками  плаща.  Смуглый  и  черноволосый,  он  был
настолько хорош собой, что какой-то из солдат Змея Могашшина залюбовался  им
и только потом, сообразив, с кем  столкнулся  лицом  к  лицу,  шарахнулся  в
боковой коридор. Где и затаился, как  мышь  под  метлой.  Га-Мавет  неслышно
рассмеялся.
   Веселился он, однако, недолго. Тоннель  опустел,  и  стражники  перестали
попадаться на пути. Зато ощутимо потянуло  смертельным  ужасом,  тем  самым,
каким веяло от окаменевшего посланца Мелькарта в тот самый день,  что  стоил
Богу Смерти его руки. И желтоглазый поежился.
   Джоу  Лахатал  понял,  что  молитву  Лондэка  он  услышал  не   зря.   Он
действительно был необходим здесь, в Змеином замке.  Единственное,  что  его
беспокоило, - а сумеет ли он помочь? Мантикора  его  не  страшила,  страшило
что-то другое, незримо присутствующее в этом холодном пространстве,  как  бы
повисшем над временем. Он оглянулся  на  Арескои.  Победитель  Гандарвы  уже
добыл откуда-то из-за спины Ущербную Луну и держал ее  перед  собой.  Секира
Бордонкая придавала  ему  сил  и  уверенности.  И  то,  что  он  нуждался  в
поддержке, о многом сказало Змеебогу.
   - Кажется, тут не все так просто? - обратился он к спине га-Мавета.
   - А никто и не говорил, что просто, - обернулся тот.  -  Капитаны  стражи
зря панику не поднимают. У них должность не та.
   Еще минуты две шли молча. И внезапно остановились, будто натолкнувшись на
каменную преграду. Хотя не  было  такого  камня  в  мире,  который  смог  бы
удержать троих бессмертных. Остановило их огненное красное  сияние,  которое
сполохами бежало по каменным стенам, придавая им вид  залитых  кровью.  Джоу
Лахатал невольно прикоснулся к ним  рукой  в  кожаной  перчатке,  легко  так
мазнул кончиками пальцев. На ослепительно белой поверхности  осталось  бурое
влажное пятно - кровь была давешняя.
   - Пришли, - сказал Змеебог угрожающе.
   И в ответ раздался оглушительный вой.
   Они ворвались в исполинских размеров подземный  зал,  где  бесновалась  у
задней стены описанная Лондэком тварь. Ничуть не преувеличил капитан,  когда
рассказывал  о  ней,  и  Джоу  Лахаталу  пришлось  задрать   голову,   чтобы
рассмотреть лицо мантикоры. Но  что  толку  было  его  разглядывать?  Хищный
оскал, желтые клыки в локоть  длиной,  спутанные  грязные  пряди  волос  или
гривы, красные глаза. Может, они только казались красными в этом дьявольском
освещении, но у бессмертных не было времени разбираться в этом.
   Мантикора взвыла и бросилась на пришельцев. Страх ей был  неведом,  да  и
какой страх могла она  испытывать  при  виде  жалких  фигурок,  копошившихся
где-то внизу? Колонноподобные львиные лапы взрыли  пол  пещеры  перед  самым
носом у Джоу Лахатала, и он поймал себя на том, что ему интересно, мягкая ли
здесь почва или это она так располосовала камень.
   Арескои уже занес над  головой  Ущербную  Луну,  готовясь  вонзить  ее  в
грязно-желтое брюхо чудовища, но  оружие  непонятным  образом  потащило  его
назад, не давая прикоснуться к телу мантикоры.
   - Это еще что?! - заорал Бог Войны.
   Сыпались со свода обломки камней, серой  завесой  повисли  перед  глазами
мелкие частички породы, хрустело  под  ногами  каменное  крошево.  Мантикора
бесновалась в своей нише, не желая выходить на  открытое  пространство,  где
трое врагов могли бы одновременно напасть на нее: как бы она  ни  выглядела,
но ум у твари был человечий.  Боги  не  имели  практически  никаких  шансов,
оставаясь в этой позиции.
   Не сводя настороженного взгляда  с  чудовища,  Джоу  Лахатал,  чьи  белые
доспехи в считанные мгновения стали серо-коричневыми  от  пыли  и  каменного
дождя, приблизился к га-Мавету. Его несказанно удивило, что Бог Смерти стоит
неподвижно и внимательно что-то рассматривает.
   - Что с тобой? - спросил Змеебог.
   - Надо убираться отсюда, пока не  поздно,  -  сказал  желтоглазый.  -  Ты
посмотри, что на нее надето.
   Джоу Лахатал посмотрел в указанном направлении:  на  мощной  груди  твари
висел почти незаметный в густой шерсти талисман Джаганнатхи...

***

   Они проявили небывалую, просто невозможную для себя  предусмотрительность
и доброту, забрав абсолютно всех людей из  Змеиного  замка  и  их  семьи  из
соседней деревеньки. Ошарашенные вмешательством Новых богов в свою  скромную
и незаметную жизнь, слуги Змея Могашшина  не  посмели  им  перечить.  Только
немного поплакали над своим нехитрым  скарбом,  а  когда  утерли  слезы,  то
обнаружилось, что вся деревенька вместе с садами и недавно вспаханным  полем
благополучно перенесена невесть куда.
   Га-Мавет не  привык  выступать  в  роли  утешителя,  но  пришлось  и  ему
уговаривать и успокаивать переселенцев, растолковывать по многу раз  одно  и
то же. Наконец все поняли, что из замка их  увели  для  их  же  собственного
блага, угомонились понемногу, стали обустраиваться.  Только  капитан  Лондэк
все еще выглядел потрясенным: он и слыхом прежде не слыхивал о таком  скором
результате молитв.
   - Когда должен вернуться твой хозяин? - спросил у него Арескои.
   Капитан невольно подтянулся, отвечая: Бога Войны он считал своим прямым и
непосредственным начальником, гораздо важнее прежнего господина.
   - Через три  или  четыре  дня.  Он  любит  приезжать  неожиданно.  Обычно
поступает так: задерживается на много часов, иногда на сутки. Люди находятся
в напряжении, ждут его, суетятся, а потом как-то враз обессиливают -  трудно
ведь ждать бесплодно. Тут он и сваливается всем на голову. Он очень  умен  и
хитер.
   - Про талисман  Джаганнатхи  у  парня  спрашивать  бесполезно,  -  сказал
га-Мавет. Он сидел  на  сером  валуне,  на  краю  зеленой  лужайки,  вытянув
стройные ноги в черных сапогах. Смерть устала и щурилась на  солнце,  словно
кошка. Лондэк несколько мгновений смотрел на желтоглазого бога с  удивлением
и страхом, а затем сказал:
   - Я могу рассказать о талисмане Джаганнатхи. Я был со  Змеем  Могашшином,
когда он его добывал.
   Волнения не последовало: бессмертные изо всех сил старались держать  себя
в руках.

***

   - Это было  несколько  лет  тому  назад,  -  начал  Лондэк  и  вздрогнул,
вспоминая. Действительно, прошло уже несколько лет, а  ему  все  еще  не  по
себе, когда он говорит о той памятной ночи...
   ... С неба лилось  что-то  невероятное:  не  то  размокший  снег,  не  то
затвердевший  слегка  дождь.  Серая  завеса,  похожая  на  влажную   тряпку,
колыхалась  за  окнами.  Быстро  темнело.  В  большом  зале   горел   камин,
потрескивали дрова да шумно возились собаки, грызясь  за  кость  скорее  для
развлечения, нежели от голода. Змей Могашшин пребывал в странно  благодушном
состоянии и даже не донимал никого из приближенных. Ближе к вечеру он вызвал
к себе Лондэка и ошарашил его сообщением о том, что всегда высоко ценил  его
многочисленные достоинства и теперь хочет оказать  ему  величайшее  доверие:
поручить охрану своей драгоценной персоны как сегодня, так и  в  предстоящем
путешествии. Капитан был наблюдателен - солдату  без  этого  качества  никак
невозможно, - и он понял, что на путешествие маг возлагает немалые  надежды.
А если так, то охране нужно держать ухо востро. И  Лондэк  предусмотрительно
отдал  распоряжение  самым  доверенным  людям:  оружие  приготовить,   коней
оседлать и самим быть в лучшем виде.
   Беспокоился он не  напрасно.  Спустя  два  или  три  часа  Змей  Могашшин
приказал ему следовать в трапезную, где служанки накрывали праздничный  стол
к приезду высокого гостя. И тот  прибыл  вскоре,  не  заставил  себя  ждать.
Звонко простучали копыта  по  дубовому  настилу  подвесного  моста,  крикнул
что-то всадник, оглушив стражников на стенах мощным голосом. И  вот  уже  он
шагает по полутемным коридорам, со стен которых лукаво глядят на него предки
Змея Могашшина из тяжелых золотых рам.
   Гость поразил Лондэка до глубины  души  и  навсегда  ему  запомнился.  По
сравнению со своим голосом был он невелик. Даже  странно  стало  доблестному
капитану: где же гнездится вся эта мощь и сила? Приезжий едва доходил ему до
виска, правда, в  плечах  был  широк  неимоверно,  отчего  в  верхней  части
туловища изрядно смахивал на бочку. Однако талия у  него  была  юношеская  -
тонкая, перетянутая золотым поясом.  Пояс  этот  стоил  целое  состояние,  и
замковая челядь уже  шепталась  по  углам,  обсуждая  прибывшего  господина.
Непонятен он был и загадочен, хотя понятных и обычных людей Змей Могашшин на
дух не выносил и в замке своем никогда не принимал, так что слугам  пора  уж
было бы и привыкнуть.
   Из трапезной маг отослал всех, кроме Лондэка. Стол был уставлен  яствами,
и Змей Могашшин  кивком  пригласил  приезжего  сесть.  Тот  не  стал  терять
времени, и несколько  минут  в  зале  были  слышны  только  звон  посуды  да
бульканье - Могашшин наливал щедро, а гость пил лихо. Наконец старик  решил,
что долг гостеприимства выполнен и теперь можно заняться делами,  не  рискуя
прослыть неучтивым.
   - Как поездка, дорогой Исфандат? - спросил он у гостя.
   Тот восседал напротив, на другом  конце  длиннющего  стола,  в  кресле  с
высокой спинкой и выглядел в нем почти что королем.
   - Я нашел указанное место. Змей. Двести лет искал, а все-таки нашел.
   - Они там? - моментально  спросил  Могашшин.  Голос  его  звучал  тихо  и
надтреснуто, будто все прожитые годы разом вошли в замок  и  выстроились  за
спиной у хозяина. Лондэк удивленно отметил, что его господин -  уже  дряхлый
старец, а он этого и не замечал до сего дня.
   - Там, - ответил Исфандат.
   Маг подался вперед, навалившись грудью на стол. Он не обращал внимания на
то, что  его  роскошная  черная  мантия  выпачкалась  каким-то  экзотическим
соусом, попав в тарелку. Ему было не до того.
   - Теперь дело за тобой. Мы отправимся к тайнику вместе: ты  заберешь  то,
что тебе потребуется, а я получу свою награду.
   - Ты удивительный человек, Исфандат, - задумчиво молвил Змей Могашшин.  -
Неужели ты не почувствовал искушения?
   - Еще как почувствовал! - рассмеялся гость. И от  громовых  раскатов  его
хохота испугалась и разлаялась собака, мирно дремавшая под столом.
   - Почувствовал, Змей, это не то слово! Они же прямо  шепчут  и  шепчут  в
уши, обещая все  сокровища  мира,  неземную  власть  и  могущество,  великие
сокровища и удивительные тайны. Только я не так глуп, как  они  подумали.  Я
прекрасно понимаю, что моей жалкой силы не хватит на то,  чтобы  удержать  в
подчинении хотя бы один из них в течение дня. Они истребят меня, как  только
предоставится случай перейти к б