.
	-  Хао-нат! -  сказал Ньюн.-  Хао-нат.
	-  Я не думаю, что люди выйдут из корабля без всякой защиты,-  
сказал Дункан.
	-  Сов-кела! Корабли над планетой, обстрел Ан-Эхона -  неужели 
ты думаешь, что племена слепы и глухи, что они не обращают внимания 
на все это? Каждое племя на планете, увидев это, подумает о своей 
защите. Ан-Эхон в руинах. Это может случиться с каждым городом. 
Теперь хао-нат знают, что все произошло на территории яном.
	Дункан понял, что может случиться, и прикусил губу. Какой-
нибудь город другого племени может открыть огонь по кораблям.
	-  Твои мысли? -  спросил Ньюн.
	-  Возвращаться на корабль. Вместе. Ты и я. Убедить машины 
городов, то мы не враги. Однако мы не можем.
	-  Мы не можем,-  подтвердил Ньюн.
	Дункан собрал все силы и стал подниматься. Ньюн собрал сумку и 
тоже встал, протягивая ему руку. Дункан игнорировал помощь.
	-  Путь долгий,-  сказал он.-  Если можешь, брось меня и иди 
вперед. Я пойду следом.
	Ньюн ничего не сказал. Он поднял вуаль, так как ветер немного 
ослабел. Видны были звезды на небе -  первые звезды за несколько дней.
	Они двинулись в путь и через некоторое время Дункан спросил:
	-  Далеко идти?
	-  Хотелось бы мне это самому знать,-  ответил Ньюн.
	Теперь они шли по песчаной равнине. Изредка перед ними 
возникали песчаные фонтаны. Это буроверы стремились уйти с их пути, 
предупрежденные дусами.
	-  Буря, сов-кела‡ Я очень тревожусь, я знаю, что они не остались 
там, где были. Они не могли остаться.
	-  Палатки‡
	-  У них нет палаток.
	Дункан глубоко вздохнул и подумал о детях, о стариках. Он 
нарисовал в мозгу изображение Мелеин для дусов. И получил обратно 
что-то непонятное. Непонятное, ждущее их впереди и страшное, что 
было уже позади.
	-  Я ощущаю что-то опасное,-  сказал Ньюн.-  Нужно было бы 
вернуться обратно в бурю, но уже поздно, нам не успеть. Я еще никогда 
не испытывал такого ощущения, сов-кела.
	-  Здесь бродят дикие дусы,-  сказал Дункан и сразу вспомнил то, 
что ему пришлось пережить. Он вздрогнул, споткнулся. Где-то вдали 
раздался протяжный вой.
	-  Мелеин,-  пытался внушить дусам Дункан.
	Но дусы шли рядом с ними и Ньюну, и Дункану не оставалось 
ничего другого, кроме как идти за ними.


Глава 7

	Луиз появился в дверях лаборатории "Флауэра". Он прислонился к 
дверному косяку. Лицо его было крайне встревожено.
	-  Еще челноки,-  сказал он.-  Два. Они летают парами.
	-  Донесение почти готово,-  Боаз быстро запечатала бумагу в 
конверт, сунула в маленький переносной сейф и закрыла замок на коде. 
Все эти предосторожности были ей противны. За пятьдесят лет своей 
жизни она научилась презирать военных. Большая ее часть пришлась на 
войны -  сорок три года шла война с мри. И вся ее деятельность, как 
ученого, была так или иначе связана с войной. В последнее время, на 
"Флауэре", она занималась расшифровкой записей мри -  и эти записи 
привели их сюда, привели к уничтожению городов мри, смерти детей. И 
сознание своей причастности к этому причиняло ей большие душевные 
муки. Она сделала мри больше вреда своим пером, чем все оружие 
"Сабера", чем все военные корабли людей. Но у нее, в общем-то, не было 
выбора -  это была ее работа.
	Когда-то у нее были иллюзии, она верила в свободу научной 
деятельности, в возможность получать знания ради знаний. Она верила в 
то, что ее научное положение сделает ее независимой от тех, кто делал 
политику, она верила в то, что сможет сказать: "нет".
	Она передала сейф в руки Луиза и взглянула на другого человека, 
вошедшего в лабораторию: Эверсон, Сим Эверсон, лысоватый мужчина, 
походка у которого такая, что, казалось, он вот-вот развалится. Боаз 
протянула ему руку. Три года Эверсон работал на "Флауэре" -  с самого 
начала миссии на Кесрите -  и теперь он был старейшим членом экипажа 
научного корабля. Он считал свою работу настолько важной, что не 
представлял себя без нее; он работал, чтобы увеличить количество 
знаний людей. В основном, он специализировался на регульцах. Он 
работал медленно, методично, и буквально наслаждался, копаясь в 
залежах информации, которые накопились у этих долгожителей 
вселенной. После смерти Алдина он принял его лабораторию, 
унаследовал все его записи и материалы, и еще более углубился в работу 
по систематизации и составлению картотек. Вряд ли Эверсон считал, что 
его работа может в какой-то мере заинтересовать военных. Он был так 
далек от всего мирского, что никакие моральные страдания не касались 
его. И только сейчас он почувствовал что-то -  ведь его отрывали от 
работы и он был слегка встревожен.
	-  Сим, сейчас необходима осторожность,-  сказала Боаз.-  
Происходит что-то непонятное.
	Темные глаза посмотрели на нее. Эверсон не привык смотреть на 
людей. Он всегда смотрел вниз. Сейчас он пожал сутулыми плечами.
	-  Что я могу сделать? Все записи находятся в страшном 
беспорядке. Я уже говорил об этом. Мне понадобится не меньше недели, 
прежде, чем я разберу их и смогу отвечать на вопросы.
	-  Сим, я сейчас говорю о регульцах. Происходит что-то 
непонятное.
	Лоб Эверсона прорезали морщины. Несмотря на свой возраст, он 
соображал быстро.
	Луиз сложил руки на груди и прислонился к стене. У него в 
последнее время болели ноги.
	"Он уже стар,-  подумала Боаз.-  Стар, как и Эверсон. Мы все уже 
стары. Никто из нас уже не сможет вернуться к людям. Мне около 
шестидесяти, Луизу -  семьдесят пять, Коху -  не менее семидесяти‡ А 
некоторые из нас уже умерли -  например, Алдин‡"
	-  Кох хочет побыстрее получить информацию о регульцах. Боаз 
права: с нашими союзниками происходит что-то непонятное.
	Эверсон медленно моргнул:
	-  Метаморфоза?.. Мы считали, что на это требуется много 
времени.
	-  Может, повлияло то, что условия потребовали быстрой 
метаморфозы?
	-  Возможно.-  Эверсон нахмурился, не глядя ни на кого конкретно. 
Он смотрел куда-то вдаль, как бы следуя за своими мыслями.
	-  Сим,-  повторила Боаз.-  Сим, будь очень осторожен.
	Эверсон взглянул на нее.
	-  Не доверяй этим людям,-  сказала Боаз.-  Думай, прежде, чем 
ответить на что-либо им. Подумай, как они могут интерпретировать 
твою информацию, что они могут сделать с ней. Они не могут быть 
объективными. Им нельзя доверять. Им нужна твоя статистика только 
для того, чтобы придать видимость справедливости тому, что они хотят 
сделать. Это единственная причина, почему они спрашивают нас.
	-  Боаз -  запротестовал Луиз, бросая предостерегающий взгляд на 
систему внутренней связи.-  Не забывай, что экипаж "Флауэра" -  это, в 
основном, военные.
	-  А чего мне бояться? Чем я рискую? Карьерой? Никто из нас уже 
не получит новой должности в будущем. А заменить нас здесь никем они 
не смогут.
	-  Но наше влияние, Боаз‡
	-  Какое влияние? Вспомни, что бесценные города уже обращены в 
руины, что разумные существа безжалостно уничтожаются‡ А мы 
только наблюдаем, только делаем записи‡ И наша информация 
используется для того, чтобы регульцы и мри могли уничтожать друг 
друга. Может быть и люди скоро присоединятся к этой бойне. Дункан 
бросил все и ушел. Неожиданно я начала понимать его. Он, но крайней 
мере‡
	В коридоре появилась тень, и Боаз замолчала. Это был Галей с 
"Сабера" и с ним еще кто-то. Боаз несколько удивилась. Она давно знала 
этого человека, еще с Кесрита. Сейчас ему было уже за тридцать и вид у 
него был очень озабоченный. Когда он вернется в мир людей, то будет 
уже глубоким стариком. "Все мы смертны",-  подумала она и эта мысль 
не принесла ей радости.
	-  Доктор Эверсон? -  спросил Галей, входя в лабораторию вместе 
со своим спутником. Он протянул Луизу кассету, подписанную Кохом. 
Затем представил своего спутника.-  Лейтенант Гаррис. Поведет челнок с 
доктором Эверсоном. Я и мои люди остаемся здесь. Все распоряжения на 
кассете. Доктор, вам пора собираться.
	Наступила тяжелая пауза.
	-  Что происходит? -  прервала ее наконец Боаз.
	-  Не знаю,-  ответил Галей, избегая ее настойчивого взгляда.-  
Сэр,-  обратился он опять к Эверсону,-  у нас мало времени. Вам нужно 
побыстрее собраться.
	Луиз протянул Гаррису конверт и получил от него расписку.
	Галей взглянул на Боаз, движением руки пригласил Эверсона и 
они втроем вышли из лаборатории.
	Дверь закрылась за ними.
	-  Черт побери! -  выругалась Боаз.
	-  Мы ничего не можем сделать,-  сказал Луиз.
	-  Вся его жизнь,-  качая головой, пробормотала Боаз,-  моя жизнь, 
твоя жизнь -  ушли на это. Больше, чем просто годы. Мы можем улететь 
отсюда. Но зачем? Где уверенность, что Ставрос все еще губернатор на 
Кесрите? Нет, новая политика, новый губернатор. И с чем мы вернемся? 
Что мы расскажем им о том, что видели здесь? И кто задаст нам тот 
вопрос, который нужно задать? Никто, Эмиль.
	Луиз обхватил себя своими тонкими старческими руками и 
посмотрел на нее.
	-  А теперь мы втянуты в военную авантюру.
	-  У меня не выходит из головы, что здесь мы крайне уловимы. 
Боаз, я хочу просить, чтобы весь персонал был вывезен отсюда. Мы не 
можем рисковать жизнью пятидесяти восьми человек.
	-  Нет! -  Она резко встала.-  "Флауэр" останется здесь. Мы 
останемся здесь. Мы будем ждать Дункана, пока есть хоть капля 
надежды. Это -  наша единственная цель. Больше мы ничего не можем 
сделать для него и пятьдесят восемь жизней здесь ни при чем. Забудь об 
этом.
	Она пошла к двери и резко обернулась к нему.
	-  Мы теряем мри, ты знаешь это. И мы не сможем выиграть игру в 
выжидание с регульцами.
	-  Но мы можем осторожно надавить на них. Это все, что мы 
можем сделать.
	-  А они сделают вид, что не поймут. Это их игра. Смена 
поколений у нас происходит гораздо быстрее, чем у них. Наша жизнь 
ничто по сравнению с их тремястами годами. Если ты прав и среди них 
появился взрослый регулец, то они спокойно переживут нас. И, даже 
если у них и нет сейчас взрослого, то он появится в будущем году. Рано 
или поздно, но "Сабер" вынужден будет забрать нас отсюда. Мы 
смертны, Эмиль. Мы мыслим категориями недель, месяцев. У регульцев 
они тянутся годами и десятилетиями. Неужели ты не понимаешь, что 
регульцы могут выждать лет пятьдесят-сто и потом окончательно 
расправиться с мри. Мы этого не можем. Пятьдесят лет -  и мы все 
мертвы!
	Луиз посмотрел на нее темными глазами из-под полуопущенных 
ресниц и губы вытянулись в тонкую линию:
	-  Не нужно говорить так, Боаз. Мы потеряли многих, кто думал 
так же. Я не хочу слушать тебя.
	-  Четыре самоубийства? О, нет. Это дорога для молодых, вроде 
Галея, которые еще не лишились иллюзий относительно своего 
будущего, относительно жизни, когда закончится их миссия здесь. Мы с 
тобой слишком стары для этого. Но зато у нас есть то, чего нет у 
молодых -  у нас есть прошлое. Многие из них еще смогут вернуться 
домой, а мы уже нет.
	Она пожала плечами, но это движение больше напоминало 
судорогу:
	-  Этот мир, Эмиль, одна большая могила -  моря пересохли, 
города вымерли -  жизнь кончилась тут. О, боже, как можно находиться 
здесь молодым? Уж лучше быть старым.
	Луиз подошел к ней, взял ее руки и она прижалась к нему, пока ее 
дрожь не унялась.
	-  Эмиль,-  попросила она.-  Обещай мне кое-что. Поговори с 
людьми. Позволь мне поговорить с ними. Мы можем и должны оставить 
"Флауэр" здесь вместе со всеми людьми. Мы не должны облегчать задачу 
ни для людей, ни для регульцев.
	-  Нельзя, Боаз. Я не знаю, что решил Кох, оставить нас или 
поднять на орбиту, но мы не имеем права мешать ему, предпринимая 
незапланированные действия. Мы обязаны защищать экипаж и должны 
быть готовы подняться в любой момент, как только поступит приказ. У 
Коха всего два межзвездных корабля и мы не имеем права играть с этим.
	-  Мы не имеем права помогать регульцам уничтожить мри.
	-  Я не могу больше слушать тебя.
	-  Не хочешь! -  Боаз отвернулась, глубоко вздохнула, снова 
посмотрела на него.-  Что прислал нам Кох?
	Луиз достал из кармана кассету и посмотрел на нее как на 
гремучую змею.
	-  Мне бы хотелось услышать, что полеты совершают не наши 
челноки.
	-  Включи пленку,-  сказала Боаз. Она закрыла дверь.-  Послушаем 
вдвоем.
	Он с сомнением посмотрел на нее, нахмурившись. Но все же 
обошел вокруг стола и вставил пленку в плейер.
	По экрану побежали цифры, условные обозначения, появилась 
эмблема "Сабера". Боаз присела на край стола, сложив руки, сердце ее 
билось от волнения.
	-  ‡ просим сотрудничества персонала "Флауэра" с военной 
миссией. Наш корабль -  база для операций. Глава миссии -  лейтенант-
командор Джеймс Р. Галей. Все решения по операции принимает Галей, 
включая и отбор кандидатов из персонала "Флауэра" для проведения 
операции Код Данте. Предлагаем Д. Тенисис принять участие в 
операции. Операция -  это только ознакомление с цивилизацией, 
попытка понять характер городов мри. Если персонал "Флауэра" 
откажется сотрудничать, нам придется поискать другие возможные 
решения.
	Боаз вскочила со стола и пошла к двери.
	-  Боаз!
	Она остановилась. Лента продолжала крутиться.
	-  Боаз,-  уже спокойнее повторил Луиз. Брови его недовольно 
сблизились.-  Тебе пятьдесят два года! Ты ничего не сможешь сделать 
полезного для этих молодых людей.
	Боаз взглянула на него, на свое пухлое тело, яростно 
сопротивляющееся любой диете. Она понимала, что ей не влезть в 
стандартный скафандр. Она вела неправильный образ жизни -  слишком 
много писала, слишком много читала, слишком много сидела за столом.
	И вот теперь вся ее оставшаяся жизнь находится в руках этого 
молодого военного, который, наверняка, не понимает ситуации, 
сложившейся здесь.
	-  Эмиль,-  сказала она.-  Я хочу поговорить с мистером Галеем. И 
ему придется выслушать меня.
	-  То есть, ты хочешь, чтобы операция была согласована с тобой?
	Она бросила на него яростный взгляд и перевела дыхание.
	-  Я собираюсь изложить ему все, что касается ситуации. Ты 
должен признать, что я понимаю что здесь происходит -  лучше, чем 
Дамон Тенсис и Сим Эверсон.
	Он не стал возражать. Боаз пошла по коридору так быстро, как 
только могла. По дороге она обернулась, ожидая увидеть Луиза в дверях. 
Он и стоял там. Он медленно кивнул ей. Да, сам он слишком стар, но он 
понимает ее опасения, ее душу, ее сердце. Если бы он мог, он шел бы 
впереди нее.
	Жалость перехватила ей горло. Он кивнул, повернулся, а она 
пошла искать Галея.


	Гаррис включил двигатели и бросил взгляд на приборы. Он 
мысленно уже был на "Сабере", где ждала его чашка кофе и день отдыха -  
награда за сегодняшний полет. Менее всего он думал о маленьком 
человеке, сидевшем справа от него и нервно ерзающим в кресле.
	-  Все в порядке,-  успокаивающе заметил Гаррис. Он решил 
совершить посадку как можно мягче. Все-таки этот человек был намного 
старше его. Эверсон жалобно смотрел на него. На его лбу уже выступили 
капли пота. Гаррис снова посмотрел на приборы и начал плавный 
подъем.
	На альтиметре уже появилась отметка 6000 метров. Эверсон 
заметно волновался.
	-  Все в порядке, сэр,-  доложил Гаррис и поправил телефоны, 
чтобы быть уверенным, что он не пропустит указаний центра 
управления. Сейчас они летели над пустыней. Ярко-желтые пятна 
песчаных долин перемежались белыми рваными пятнами облаков. Весь 
путь контролировался лучом радиолокатора. Прибор показывал, что по 
их курсу не было городов и, значит, исключалась возможность 
провокаций.
	Гаррис внимательно посмотрел на сидевшего рядом с ним. Тот, 
казалось, успокоился. Он склонился к экрану и внимательно осматривал 
то, что пролетало под ними.
	Покой. Песок, небо и покой. Гаррис облегченно вздохнул и снова 
взглянул на приборы.
	Внезапно успокаивающе ровный тон в его наушниках перешел в 
вой и Гаррис бросил быстрый взгляд на экран. Сердце его бешено 
заколотилось. Он включил ускорение и резко изменил угол полета. 
Эверсон тихо ахнул.
	-  Что-то у нас на хвосте,-  сказал Гаррис.-  Проверьте ремни,-  это 
он сказал просто для того, чтобы отвлечь мысли Эверсона от возможной 
опасности. Сам же он не отрывал взгляда от экрана, на котором 
виднелись две светящиеся точки.
	В животе у него похолодело: ведь сейчас те были в том положении, 
когда могли открыть огонь. Гаррис увеличил скорость полета. Сердце 
его оказалось где-то под горлом. Он включил аппаратуру связи, нарушив 
данный ему приказ о радиомолчании:
	-  "Сабер", "Сабер". Здесь НАС-6, меня преследуют.
	Он выключил связь, сорвал наушники и тут же в его уши ворвался 
вопль Эверсона. Светящиеся точки снова приближались. Гаррис 
закончил разворот и снова увеличил скорость до максимальной.
	-  Проси помощи! -  крикнул Эверсон.
	-  Никого не слышу! -  ответил Гаррис.
	Он снова вышел на связь:
	-  Меня преследуют два неизвестных объекта. Кто-нибудь слышит 
меня?
	Он совершал немыслимые маневры, стараясь оторваться от 
преследователей, но так, чтобы они не исчезли с экрана.
	Эверсону стало совсем плохо. Гаррис достал гигиенический пакет 
и сунул его Эверсону. Послышались звуки рвоты и это вызвало приступ 
тошноты у самого Гарриса.
	-  Вода во фляге,-  сказал он. И со злостью добавил: -  Только не 
обгадь все вокруг. Нам здесь еще долго сидеть.
	Под ними была дневная сторона планеты. "Сабер" был где-то за 
горизонтом и на экране не было видно ни всплеска. Где-то неподалеку от 
них сейчас находился корабль регульцев "Шируг", а внизу, на планете, 
лежали города мри, которые в любую минуту могли открыть огонь по их 
челноку.
	Гаррис вытер пот с лица, стараясь обнаружить "Шируг". Он очень 
боялся увидеть его на переднем экране, особенно в такой момент, когда 
за ним гонятся два корабля.
	-  Возвращаюсь на курс,-  сказал он в пустоту эфира, не обращаясь 
ни к кому в частности.-  Кажется, снизу в нас никто не собирается 
стрелять.
	Эверсон промолчал. Гаррис сориентировался, и поверхность 
Кутата проплыла на переднем экране.
	Легкая дрожь охватила все мышцы Гарриса. Он знал, что где-то за 
горизонтом находится "Сабер" и командор волнуется из-за того, что он 
нарушил расписание. А где-то поблизости барражирует "Сантьяго", 
который присматривает за кораблем регульцев.
	Но вот что-то снова зажужжало в его наушниках и на экране 
появилась точка. Но самом краю экрана. Гаррис впился в нее глазами. В 
висках у него стучало так, что он почти перестал слышать наушники. 
Эверсону он ничего не сказал. Может, следует сделать еще один нырок в 
атмосферу?
	Пот стекал по его лицу и он вытер лицо тыльной стороной ладони. 
Точка не приближалась и он подумал, что может ему позволят лететь по 
своему курсу.
	-  Нам еще долго? -  спросил Эверсон.
	-  Не знаю. Только не волнуйся. Пока ничего опасного.
	Точка исчезла с экрана так же внезапно, как и появилась. Но это не 
дало ему ощущения безопасности. Она была все равно где-то рядом и 
могла снова появиться в любую секунду.
	Желтые пески Кутата кончились и на экране возникла белая 
полярная область. Впереди терминал.
	"Будь там,-  молил он про себя.-  "Сабер", "Сабер", ради бога, будь 
там".
	Эверсон достал из кармана пузырек с таблетками и положил одну 
в рот. Лицо его стало совсем белым.
	-  Все идет нормально,-  успокоил его Гаррис.-  Успокойтесь, сэр.
	-  Мы живы,-  пробормотал Эверсон.
	-  Да, сэр, мы живы.
	В три часа на экране появилась светящаяся точка. Наушники 
взорвались пульсирующими звуками. Частота импульсов непрерывно 
увеличивалась при приближении к объекту. Значит, объект был 
большим.
	Вспыхнул экран дисплея. По нему побежали цифры -  
кодированные сигналы, запрос.
	Послышался женский голос:
	-  Челнок НАС-6. Здесь "Сантьяго".
	Он включил связь, сразу ослабев от радости:
	-  Я -  НАС-6. Меня преследовали два неопознанных объекта.
	-  Ясно, НАС-6. Дальше по курсу вас поведем мы. "Сабер" ждет 
тебя.
	Гаррис произвел необходимую перестройку, вспомнил об 
Эверсоне, взглянул в его круглые глаза, в которых светился вопрос, и 
ободряюще кивнул ему.
	Они летели дальше в ночь под защитным полем "Сантьяго". 
Теперь он ясно видел на экране силуэт "Сантьяго", а впереди вспыхнул