ной войны между ци'мри и мри на Кесрит.

        Вслух Ньюн  ничего не сказал.  Но эти мысли не давали ему покоя,
пока они шли втроем,  и дус переваливался рядом с ними.  То был  трудный
вопрос - как общаться с землянами, не теряя своего достоинства и не уни-
жая их.

        Народ проиграл войну из-за того,  что земляне отвергали ~а'ани~.
Их война была всеобщей. И теперь Ньюн начал понимать, что земляне просто
не умеют воевать один на один.

        Поняв это,  он почувствовал себя одураченным. Ему захотелось из-
менить все,  но это было не в его силах. Он начал вспоминать, какой жес-
токой была война,  как много келов погибло из-за того, что они не поняли
сущности врага.

        Но ничего  уже нельзя было изменить.  Он не принадлежал к касте,
которая могла принимать решения.  Он напомнил себе об этом,  об  Интель,
которая много знала и держала все знания при себе.



        Они двинулись  в  горы  через перевал Дэдж'хол,  чтобы не идти в
Сил'атен обычным путем, где их могли обнаружить те, кто уцелел в городе.
Им нужно было завершить начатое в эдуне. Это был трудный подъем; особен-
но тяжело пришлось Мелеин и Дункану с его ношей.

        - Я слишком долго сидела в башне госпожи,- тяжело дыша,  сказала
Мелеин,  когда  они  добрались до перевала.  Она закашлялась,  а Дункан,
опустившись на колени,  освободился от веревок и рухнул на  мешок.  Ньюн
налил немного воды,  чтобы Мелеин могла смочить горло. В глубине души он
очень беспокоился за нее. Она никогда раньше так не уставала. Ньюну даже
пришлось поддерживать ее по дороге.

        - Мне кажется, ты ранена,- мягко сказал он.

        Она отмахнулась.

        - Да, когда открывала двери в подвал. Ничего страшного.

        Ему хотелось,  чтобы она оказалась права.  Он снова дал ей воды.
Это была уже чрезмерная расточительность, но Ньюн надеялся, что они ско-
ро доберутся до воды.  Он и сам немного выпил, а затем заметил умоляющий
взгляд землянина.

        - Только смочи рот,- сказал Ньюн,  протянув ему полчашки.-  Надо
экономить.

        Землянин выпил,  как и Ньюн,  не поднимая вуали,  и,  благодарно
кивнув, вернул чашку.

        - Куда мы идем? - снова спросил он хриплым голосом.

        - Землянин,- сказала Мелеин, пристально глядя на Дункана,- зачем
тебе знать?

        - Прежде  чем  говорить,-  сказал Ньюн,- пойми,  что перед тобой
госпожа.  Она оказала тебе великую честь,  просто взглянув на тебя. Если
ты оскорбишь ее хоть одним словом, я тут же убью тебя. Поэтому лучше об-
ращайся ко мне, чтобы не оскорбить ее.

        Дункан переводил взгляд с Мелеин на Ньюна,  думая,  что они  его
дурачат, или угрожают ему каким-то странным, непонятным ему способом.

        - Я говорю серьезно,- сказал Ньюн.- Обращайся только ко мне.

        - Скажи  ей,- заговорил Дункан,- что мне хотелось бы вернуться к
своему народу живым.  Передай ей мое вчерашнее предложение. Оно по-преж-
нему остается в силе. Я могу вывезти вас отсюда.

        - Дункан,- сказала Мелеин.- Я уже знаю,  что ты хочешь спросить,
и я пока не отвечу тебе.  Но ты же знаешь,  когда прибудет сюда твой на-
род. Скажи нам.

        Дункан заметно колебался, взвешивая все за и против.

        - В  один  из  этих дней,- тихо сказал он.- Совсем скоро,  может
быть раньше,  чем я думаю.  И они найдут здесь только развалины  города.
Регулы им расскажут о случившемся все, что захотят.

        - Ци'мри,-  презрительно  сказала Мелеин,  но Дункан не понял ее
слов.

        - Госпожа хочет сказать,- пояснил ему Ньюн,- что нас не  интере-
сует, о чем говорят чужие. У нас нет братьев, но нет и хозяев. Мы больше
не служим регулам.  Может, ты не понимаешь, Дункан, но мы последние мри.
На "Аханале" и в эдуне оставались те мри, что уцелели после войны. И ре-
гулы знают, что если они не покончат с нами, не завершат уничтожение ра-
сы, наша месть будет жестокой. Они боятся встретиться с нами лицом к ли-
цу,  и скорее всего постараются расправиться с нами руками  землян.  Вот
как обстоят дела.  Так что лучше не задавай вопросов.  Все, чему суждено
случиться, случится. Но не напоминай нам об этом своими вопросами.

        Дункан молча выслушал все это и  сел,  обхватив  колени  руками.
Пальцы его сжались так, что костяшки побелели.

        - Дункан,- помолчав,  сказала Мелеин,- у нас говорят: ~Сказано -
значит сделано~.  Поэтому мы стараемся не говорить,  чтобы не попадать в
ловушки слов, как регулы. Больше не спрашивай.

        И она протянула Ньюну левую руку,  чтобы тот помог ей подняться.
Ньюн постарался быть очень осторожным, но все равно причинил ей боль.

        - На небе тучи,- сказала Мелеин глядя на восток.- Может, они об-
рушатся на регулов.



        К полудню тучи закрыли все небо,  спрятав солнце. Стало холодно.
Над развалинами города и порта бушевала буря: все произошло так, как хо-
тела Мелеин.

        Мелеин оглянулась  на  покинутую долину и увидела на ней ужасные
молнии, прорезающие черное небо. Что-то шевельнулось в ее душе и переда-
лось дусу, который, почувствовав ее состояние, жалобно завыл.

        Но тучи  не  напоили их влагой,  и фляги их были на три четверти
пусты,  когда они поднялись на высокогорную равнину.  Дункан  уже  начал
спотыкаться и шататься от усталости. Он был бы рад остановиться. Но Ньюн
боялся,  что их обнаружат с самолета, и не хотел останавливаться на отк-
рытом месте, даже ради Дункана.

        Он часто с тревогой смотрел на Мелеин, но девушка шла спокойно и
по ней не было заметно, что она страдает.

        Вдалеке на западе,  словно мираж,  показалась небольшая  рощица.
Деревья с голыми сучьями, которые переплелись самым невероятным образом.
Лишь на кончиках веток виднелись небольшие листочки.

        - Там вода,- сказал Ньюн.- Вечером мы устроим  привал  и  сможем
напиться вволю.

        И смертельно  уставший Дункан,  собрав последние силы,  пошел за
ними к деревьям, стараясь не отстать.

        Он шел следом, ни о чем не думая.

        - Берегись!  - крикнула Мелеин,  заметив,  как и Ньюн, блестящие
прозрачные нити, брызнувшие им навстречу.

        Ньюн выхватил пистолет и выстрелил прежде,  чем Дункан успел со-
образить,  что произошло. Цветок ветра тут же умер, испустив невыносимое
зловоние;  его усики почернели.  Но на руках, там, где они успели косну-
лись открытого тела Дункана,  усики покраснели, и Дункан, которому усики
успели забраться и под одежду, упал на песок и стал кататься, как сумас-
шедший.

        - ~Ч'ау!~ - выругал его Ньюн.- Спокойно,  лежи  спокойно!  -  И,
когда  Дункан затих,  вытащил ~ав'тлен~ и принялся отдирать усики от его
тела.  Очистив одежду и тело от усиков,  Ньюн поставил Дункана на ноги и
тщательно осмотрел, чтобы убедиться, что он ничего не пропустил.

        Отойдя в сторону, Дункан уселся там, переживая случившееся.

        Ньюн песком  очистил ~ав'тлен~,  на котором могли остаться следы
яда цветка ветра.  Затем он вытащил из-за пояса маленькую трубочку и ак-
куратно  погрузил  ее  в мягкое дерево.  Оттуда начала капать прозрачная
жидкость, чистая от пыли Кесрит.

        Он наполнил первую флягу и протянул ее Мелеин,  чтобы  та  могла
вдоволь напиться. Вторую флягу, наполнив ее точно также, Ньюн выпил сам,
и приготовил третью для Дункана,  который уже немного оправился от шока.
Землянин все еще лежал на песке и дрожал.

        - Всегда нужно помнить,- поучающе сказал Ньюн,- что на Кесрит, в
тех местах, где есть вода, всегда поджидают враги и хищники. Тебе повез-
ло  - ты легко отделался.  Но если бы ты был один,  то цветок отравил бы
тебя, и ты бы умер.

        - Я ничего не вижу,- сказал Дункан и, пересиливая боль, отпил из
фляги.

        - Когда мы пойдем по роще,- сказал Ньюн,- смотри, чтобы свет бил
тебе в лицо:  тогда ты сможешь увидеть нити цветка ветра.  И внимательно
смотри себе под ноги.- Он показал на место, где маленький буровер приго-
товил свою западню.  Ньюн бросил туда гальку. Песок взорвался, мелькнуло
что-то  бледное,  маленький буровер схватил добычу и снова зарылся в пе-
сок.

        - Он ядовит,- сказал Ньюн,- и даже такой маленький может  причи-
нить  немало  неприятностей.  Но они могут вырасти такими большими,  что
запросто проглотят даже дуса,  тогда яд им не нужен. Буроверы прячутся в
тени,  среди камней, там где есть песок, чтобы спрятаться. Больших буро-
веров мало.  Ха-дусы едят их,  пока те не вырастут до больших размеров и
сами не начнут питаться дусами. Здесь есть один огромный старый буровер.
Мы будем проходить завтра мимо него.  Я думаю, что он живет здесь дольше
меня. Буроверы - как регулы: чем старше, тем больше и меньше двигаются.

        Маленький буровер,  которого они потревожили, выскочил из песка,
и, шевеля щупальцами, побежал между деревьями и снова зарылся в песок.

        Откуда-то выскочил безвредный джо, который тоже поспешил укрыть-
ся от незваных гостей и быстро исчез среди деревьев.

        - Выпей воду,- сказал Ньюн измученному Дункану, почувствовав жа-
лость к нему.  И, пока Ньюн готовил им ужин, Дункан медленно допил воду.
Они могли бы поесть мяса буроверов,  хотя оно безвкусным и твердым,  как
резина, но в этот вечер Мелеин очень устала и им пришлось сделать привал
гораздо раньше.  Они ничего не ели с прошлой ночи. Он великодушно позво-
лил Дункану съесть столько же,  сколько и они:  все-таки Дункан нес весь
груз, в том числе и пищу.

        Внизу, в  долине,  по-прежнему сверкали молнии - к несчастью для
регулов.

        Они легли спать рядом с дусом,  греясь о его  теплое  тело.  Они
спали спокойно, зная, что дус и во сне надежно охраняет их.

        Утром Ньюн собрал все вещи и,  после долгого раздумья,  неохотно
взвалил на себя несколько свертков с одеждой и пищей. Так что мешок зем-
лянина заметно уменьшился.

        - Если ты не будешь смотреть,  куда идешь,- сурово сказал Ньюн,-
достанешься буроверу, а он не будет тебя кормить и укрывать, как мы.

        Человек посмотрел на него,  заметив на лбу Ньюна свежую царапину
- память о встрече с цветком ветра.  Ньюн не думал, что землянин забудет
его вчерашние слова о том,  что кел'ен не понесет вещи.  Угрюмый  взгляд
Ньюна говорил Дункану: не вздумай напоминать мне о том разговоре.

        Но Дункан сказал:

        - Я быстро все запоминаю и усваиваю.

        Ньюн понял, что среди многих вещей, которые Дункан усвоил здесь,
была и вежливость кел'ейнов.





20


        Воздух был  невообразимо удушливым.  Страх регулов наполнял его.
Было темно,  горели только лампочки двух пультов и аварийного освещения.
Энергия  была  отключена.  Завод  питьевой воды полностью бездействовал.
Правда,  воду можно было отыскать на Кесрит,  но регулы не были уверены,
что они ее найдут,  а к тому же они не торопились выходить на зараженные
территории.

        Хулаг еще не распорядился сделать это.  Он прикажет,  Ставрос  в
этом не сомневался, когда его самого будет мучить жажда.

        Тележки ездили только на батареях. Батарей было мало, но у Став-
роса и Хулага - старейших - было сколько угодно энергии,  пищи  и  воды.
Ведь  молодые  должны поддерживать старших.  Ставросу стало немного жаль
секретаря Хаду,  который распределял жалкие остатки пищи  и  воды  среди
трех сотен молодых регулов.  Помещение,  где они находились,  было таким
крохотным,  что молодым регулам было негде спать, но тележки могли здесь
разъезжать свободно. Юнцы уступали им дорогу с почтением, которое грани-
чило с поклонением.  Но ведь в старших была вся их надежда на  спасение.
Они почти не разговаривали, с надеждой глядя на Хулага.

        А иногда  Ставрос  замечал,  что некоторые из них,  заснув,  уже
больше не просыпались.

        ~Бай~,- просигналил он,  медленно набирая на экране буквы  регу-
лов,- ~мне кажется, что некоторые молодые регулы больны~.

        Огромное тело  Хулага  перегнулось  через край тележки,  а затем
вновь опустилось на сиденье.

        - Нет,  уважаемый, они спят. Они будут спать, пока не придет по-
мощь. Они меньше потребляют в таком состоянии.

        А спящих  молодых регулов становилось все больше и больше,  пока
не уснули почти все.

        Сам Хулаг временами тоже начинал засыпать,  но тут же  вскакивал
и, ругаясь, звал Хаду:

        - Еды! - кричал он.- И побыстрее, безмозглый идиот!

        Густой, остро пахнущий суп был предложен и Ставросу, но от одно-
го вида супа того чуть не стошнило.  Он отказался. Это встревожило Хаду,
но он отдал порцию Хулагу, и густой, похожий на пасту, суп, быстро исчез
в тонкогубом рту бая.

        - Почему ты не ешь? - спросил Хулаг.

        ~Мне не нужна еда~,- ответил Ставрос и тут же чистосердечно  до-
бавил: - ~Ваша пища мне не подходит, но я могу пить сой~.

        Хада сразу  бросился исполнить пожелание Ставроса.  В его готов-
ности услужить было что-то ненормальное, патологическое.

        Он вложил чашку с горячей жидкостью в здоровую руку  Ставроса  и
склонился перед ним.

        Хулаг засмеялся. Его смех был похож на шипение.

        - Иди, птенец, и сядь вместе с другими юношами.

        И Хада униженно повиновался и поплелся туда,  куда ему было при-
казано.

        - Хада знает,- объяснил Хулаг,  который из-за долгого пребывания
вместе сделался вежливым и даже приветливым,  хорошо понимая, что в сло-
жившейся ситуации ему следует во всем угождать  Ставросу,-  Хада  знает,
что если ожидание продлится еще,  то рацион станет еще меньше,  и он уже
экономит.  Но я прощаю его.  Если он будет и дальше таким же услужливым,
я,  возможно, оставлю его в живых. Я могу сохранить жизнь. Я могу убить.
Это все мое.

        Как и корабль, понял Ставрос.

        ~Прими мои соболезнования, бай~.

        - Прими и ты мои соболезнования по поводу  утраты  твоего  собс-
твенного юноши.- И огромный паук, вздохнув, скрылся в своей тележке.

        Ставрос, тележка  которого  стояла нос к носу с тележкой Хулага,
пытался работать левой рукой,  пальцы которой еле двигались. Правая рука
сжалась  в кулак.  Он уже перестал бояться,  что паралич распространится
дальше, но и не надеялся уже, что полностью выздоровеет.

        Сожаления Хулага были, несомненно, честными и искренними, однако
нельзя  было  сказать  с уверенностью,  что регулы не приложили ко всему
случившемуся свои руки.  Прикрыв глаза, Ставрос рассматривал сонного Ху-
лага. Теперь, когда они оба оказались запертыми в убежище, стало очевид-
но,  что Хулаг имеет какое-то отношение к исчезновению Дункана,  а Став-
рос, напротив, совершенно неповинен в гибели корабля бая и его регулов.

        У регулов  жизнь  или  смерть юных полностью зависели от желания
старшего, и за каждую провинность их могли убить. Но утрата всех молодых
регулов позорным пятном ложилась на старшего,  так что у Хулага были все
основания заботиться о жизни оставшихся молодых регулов.

        Ставрос все еще верил,  что регулы не лгут,  но убить они  могли
запросто.  Его же они,  с одной стороны, боялись, а с другой - надеялись
на его помощь.

        Ставрос начал понимать бая Хулага, который сильно провинился пе-
ред своим родом, но, как и любой по-настоящему крупный торговец, хотел и
здесь не упустить своей выгоды, заключив удачную сделку с землянами. Ос-
новная же прибыль в этой сделке должна была достаться землянам.

        Но при  этом,- решил про себя Ставрос,- регулам придется рассчи-
таться и за офицера планетарной разведки,  который сыграл во  всем  этом
куда более важную роль, чем он сам. Он не любил своих детей, которых ви-
дел редко, так как вел замкнутую жизнь на Килуве, затем работал в прави-
тельстве и в университете.  Он считал,  что есть более важные дела,  чем
размышления о своих женах,  детях,  внуках,  правнуках. Но одни искали с
ним  связи,  потому что быть в родстве с килуванцем престижно,  а другие
ненавидели его за это.

        Однако Дункана ему не хватало.  Дункан начал служить под его на-
чалом,  как и многие другие, кто знал Ставроса, из-за денег. Но характер
Дункана напоминал Ставросу его самого, и старик полюбил его.

        И вот Дункан пропал,  и Ставрос не знал, как выразить свое горе,
которого регулам никогда не понять.  И к своему счету за Килуву, который
он собирался предъявить регулам, Ставрос теперь добавил еще и Дункана.

        Но он не жалел, что отпустил Дункана. Цена оказалась слишком вы-
сокой,  но регулы теперь стали в полной зависимости от милости землян. И
это очень нравилось Ставросу. Это была частичная расплата за Килуву.

        Полная расплата придет,  когда бай Хулаг полностью передаст  ему
правление, и Ставрос займется составлением соглашения между родом Аланей
и землянами.  Эту месть увидят и Килува,  и сам Хулаг. Ставрос был килу-
ванцем,  и в его рассуждениях была строгая логика: Килуву уничтожила ра-
са,  именуемая регулами. Но в уничтожении Килувы виновата не вся раса, а
один из родов - род Хольнов, представителей которого уже нет на Кесрит.

        Многие из них погибли на "Хазане". Но Ставросу этого было мало -
ему не нужна была кровавая месть;  он хотел,  чтобы род Хольнов  потерял
всякую власть среди регулов, перестал быть могущественным.

        И Хулаг,  руководимый им,  и все человечество, должны стать инс-
трументами его мести.

        - Старший,- заговорил наконец Хулаг,-  ты  действительно  будешь
командовать землянами, которые прибудут сюда?

        ~Если, конечно,  не  вмешаются  мри и не начнут войну~,- ответил
Ставрос,- ~то я буду руководить всеми силами, размещенными на Кесрит~.

        - Мри больше не помешают нашим отношениям,-  сказал  Хулаг.-  Их
нет. Мри больше нет.

        Это было что-то новое. Ставрос зажег на экране знак вопроса.

        - Корабль,  на  котором  находились  все оставшиеся в живых мри,
уничтожен. Мы избавили Вселенную от этой чумы, которая поддерживала вой-
ну между нами.

        Хулаг ждал,  пока  Ставрос  обдумает сказанное.  Сначала Ставрос
возмутился подобным бесцеремонным уничтожением мыслящих  существ,  потом
подумал,  что все это ложь - но регулы не лгут. Он начал обдумывать, ка-
кие возможности откроются перед землянами с исчезновением мри,  и нашел,
что они огромны.

        - Само собой,- сказал Хулаг,- теперь нужно упорядочить отношения
между регулами и землянами.  Род Аланей может оказать вам большую помощь
в этом.

        Ставрос во  второй  раз испытал шок.  Такая реакция была вызвана
моралью землян, которой Хулаг не мог понять. Ему даже в голову не прихо-
дило,  что земляне могут отказаться иметь дело с родом, который совершил
гнусное предательство и требовал за  это  плату.  Род  Аланей  испытывал
большие затруднения - и финансовые,  и политические. Хулаг пытался найти
соответствие между могуществом, которым он обладал, и богатствами, кото-
рых он желал.

        ~Земляне недовольны  договором с Хольнами~,- ответил после неко-
торого раздумья Ставрос.- ~Необходимо заключить новый  договор,  который
учитывал бы интересы обеих сторон~.

        Губы Хулага расплылись в улыбке. Мягкое шипение показало, что он
доволен.

        - Мы вместе подумаем над этим,  Ставрос,- сказал он.- Мы подума-
ем, дорогой Ставрос.

        И он разбудил Хаду и приказал подать сой, который специально для
Ставроса велел подсластить.

        Но Хада вернулся неожиданно быстро, возбужденно размахивая рука-
ми.

        - Корабль!  - выдохнул он.- Старшие, корабль землян, раньше‡ по-
лучено сообщение‡

        Хулаг жестом оборвал молодого регула.  Губы его  были  раскрыты,
ноздри трепетали:  Ставрос знал, что это признак возбуждения. Если пере-
вести поведение бая на язык землян,  то Хулаг нервно  улыбался,  пытаясь
сохранить хорошую мину при плохой игре.

        - Ты,  конечно, захочешь приветствовать своих землян и объяснить
им ситуацию,- сказал бай Хулаг.- Скажи им:  мы очень сожалеем,  что порт
находится в та