телем, - даже Чосером, даже Толстым...).
     О новоявленных марксоидах,  или  марксоидах Фуко,  Блум пишет с крайним
джонсоновским презрением:
     "Если  бы  общественная  энергия...  английского  ренессанса   каким-то
образом написала  "Короля  Лира",  то уникальность  Шекспира можно  было  бы
поставить под сомнение".
     Откровенно  говоря,  я  бы  предпочел  признать  автором "Короля  Лира"
Бэкона,  а не  какие-то  "общественные  энергии",  потому  что у  Бэкона, по
крайней  мере,  есть имя, фамилия и адрес, а  о  том,  где в пространстве  и
времени  можно искать некие "общественные энергии", которые  используют  при
письме ручку. У меня довольно смутное представление.
     Позволю себе  остановиться на  этом вопросе  поподробнее, поскольку мне
кажется, что многие его не понимают.  Применяя те же критерии к политическим
шмеермейстерам, могу сказать, что считаю составленный сенатором Маккарти для
государственного  департамента  "список  из  двухсот  пяти  коммунистов,  не
скрывающих своих убеждений", более  полезным, чем заявления Ньютона Гингрича
о "практически каждом  четвертом" тайном курильщике марихуаны  в Белом Доме.
Возможно, теорию Бэкона и  так называемый  "список 205" нельзя  проверить на
истинность,  но,  по крайней мере,  они похожи на  правду.  Неопределенные и
неопределяемые "общественные  энергии",  а  также не включенный в  список  и
безымянный  "практически  каждый четвертый" звучит как  шум, который создают
люди, когда они даже не знают, как дать выход оскорбленным чувствам.
     Но  как однажды сказал  Чарльз Форт, если  писатели-невидимки  начинают
подниматься   по    служебной   лестнице,   им   начинают   служить   другие
писатели-невидимки. Великий поэт как-то сказал:
     Роза - это роза - это роза.
     Но еще более великий семантик написал:
     Всякий  раз, когда ты говоришь, что  какая-то  вещь  "является" чем-то,
знай, что она этим "не является".
     Обе  позиции  Тэйлора  и  Блума  слабеют,  утрачивают свой  абсолютизм,
становятся мнением, а  не  констатацией  факта, как только мы задаем вопрос,
какую функцию  выполняет  идентификационное "является"  в наших суждениях. И
что, если уж на то пошло, вообще следует понимать под этим идентификационным
"является". Чуть дальше мы поговорим об этом подробнее.
     Тем   временем,   уверяю   вас,   -   и   не   смейтесь,  -  знаменитая
ученая-феминистка   доказала,  что   в  "Philosophiea  Naturalis   Principia
Mathematica" Ньютона  содержится больше  фантазий  на  тему  насилия,  чем в
музыке  Бетховена.  Я  даже  утверждаю,  что  она  назвала эту  удивительную
математическую поэму "Руководством Ньютона по изнасилованию". Что вы об этом
думаете? Что  это  еще один  безвкусный элемент подростковой  сатиры с  моей
стороны?   Или   утверждение   феминистки,  которое  сегодня   действительно
опубликовано?
     Я  отвечу  на этот вопрос тогда, когда сумею  разгадать  такого же рода
загадку  об  этнической  чистоте,  которая  требуется  для  преподавания   в
университете Санта-Круса.

Глава двадцать седьмая. Билл О'Двайер спасает королеву



     В которой бывший мэр Нью-Йорка спасает жертву полицейских
     домогательств, за что получает щедрое вознаграждение

     Не обращай внимания на того человека за занавесом!
     "Волшебник замка Оз"

     Судья, вы верите в правосудие?
     "А потом не осталось никого"

     Если вы  внимательно  читали "Путешествие в глубь Земли", то помните, в
какой семье я воспитывался. Мои родители считали, что демократическая партия
целиком, или почти  целиком, состоит из одних ирландских  католиков, которые
присматривают  за  тем,  чтобы  богатые  протестанты  голландско-английского
происхождения (все сплошь оранжисты),  возглавляющие республиканскую партию,
не притесняли других ирландских католиков.
     В те  палеолитичеслкие  времена Билл О'Двайер был мэром Нью-Йорка и мог
служить моделью политика-демократа.  Его администрация была замешана в серии
скандалов, связанных с коррупцией, но распределение "добычи" занимался лично
он, как самый  настоящий ирландский вождь  в языческие времена. Я понял это,
когда  больше  узнал  о моих и  его генетических корнях.  Билл  О'Двайер  по
стольким параметрам соответствует стереотипному представлению об "ирландском
политике",  что с ним  не сможет тягаться  даже  сам Ричард Дейли из Чикаго.
Лишь  однажды  я обнаружил  духовного  близнеца  Билла, когда  отправился  в
Ирландию и изучил речь, поскольку там  Хохей вышел на  уровень архетипа, но,
увы, здесь о нем никто не знает...)
     В конце концов, Биллу пришлось покинуть свой пост, попав под подозрение
(видимо, удалось проследить, что  часть взяток оседала в  его  кабинете), но
вскоре он  нашел  работу еще лучше.  Его  сподвижники демократы помогли  ему
отправиться послом США в Мексику. Поскольку я и сам  когда-то жил в Мексике,
признаюсь,  что был бы счастлив, если бы правительство США отправило меня  в
эту  страну  послом  и  выплачивало  огромное  жалованье  за  то, что я  там
нахожусь. В  самом  деле, лучше  быть  богатым  и счастливым, чем  бедным  и
несчастным.
     В 1956 году истек  срок полномочий О'Двайера как посла, но он остался в
Мехико  и  занялся юридической практикой. Его  деятельность  большей  частью
заключалась в том, чтобы улаживать проблемы, которые возникали у американцев
с  местными  властями. Однажды  его навестил венгерский аристократ барон Луи
Рэйнал. Он сказал,  что  предварительно проконсультировался у английского  и
американского послов, и они рекомендовали Билла как  "человека, который  все
решает на месте".
     Барон  Рэйнал  был похож на богатую старую королеву.  Именно  этот  тип
людей был  неприятен Биллу, воспитанному в ирландско-католическом духе.  Но,
поднимаясь по международной лестнице политики и юриспруденции, Билл научился
быть   космополитом.  Он   ясно  понимал,   что   барон   богат:   об   этом
свидетельствовали его дорогой костюм и изысканные аристократические манеры.
     В чем  состояла  проблема барона  Рэйнала? Однажды он  присутствовал на
приеме,   устроенном    одним   богатым   местным   гомосексуалистом.   Этот
гомосексуалист  впоследствии  был настолько неразборчив в  связях,  что  его
убили.  С  тех  пор полиция  регулярно  вызывает  барона  на  допросы,  хотя
совершенно ясно, что его ни в чем всерьез не могут подозревать. Они оставили
его в покое  только после  того,  как он  дал им  приличную  взятку. Но этой
взятки хватило лишь  на месяц. Следующей взятки хватило всего на две недели;
затем его снова начали вызывать на допросы. Вся эта история  истощила его  в
финансовом смысле и изнурила эмоционально.
     Билл сразу понял суть вопроса. Он бодро проинформировал  барона Рэйнал,
что  быстро уладит эту проблему, и не замедлил это сделать. Через неделю  он
позвонил барону и сказал, что на  этот раз взятка попала в те руки, в  какие
следует, и полиция оставит барона в покое.
     Барон Рэйнал приехал в офис Билла,  чтобы оплатить счет. При виде счета
- деньги  на  подкуп полиции плюс гонорар Билла, "устроившего  сделку" -  он
нахмурился  и  признался, что  в  этом  месяце  у  него  возникли  небольшие
сложности с наличными;  но  прежде чем  Билл  начал на  него  давить. Быстро
добавил,  что может  предложить кое-что  лучше денег.  У него есть подлинник
Ренуара, купленный его отцом у самого Ренуара.
     Как и все политики ирландско-католического происхождения, Билл О'Двайер
втайне  терзался  мыслью.  Что  кто-то,  возможно.  Считает  его варваром  и
невеждой. Картина Ренуара на стене в гостиной внесла бы в этот вопрос полную
ясность.  Он  согласился  на Ренуара, но естественно, будучи  юристом, хотел
проверить подлинность этой картины.
     Об остальном  догадайся сам, amigo. О'Двайер нашел  экспертов; эксперты
провели   экспертизу,   исследовали   холст,   подвергли  его   мистическому
каббалистическому  анализу  и с полным знанием  дела  заключили, что картина
написана Ренуаром и никем иным.
     Все были  счастливы.  В  гостиной О'Двайера появился подлинник Ренуара,
который  не  мог  остаться незамеченным гостями О'Двайера, полиция перестала
терзать  барона  Рэйнала, а  эксперты  в очередной  раз  доказали, насколько
важную и  необходимую роль они играют в обществе  для сохранения  культуры и
цивилизации, как мы их понимаем.
     Прошли  годы. Затем разгорелся  скандал 1968-1969 гг.,  когда парижские
журналы, американский  журнал  "Лук",  а  затем  все  международные  издания
распространили сенсационную новость о "творчестве" Эльмира.
     Билл  О'Двайер снял со  стены  над камином картину Ренуара. У  него был
Эльмир. И если бы он немного поразмыслил, то обратил бы внимание на то,  что
имя Луи  Рэйнал звучит как-то  не  по-венгерски, ну совсем  не по-венгерски.
Эльмир прилетев в Мексику, имея при себе украденный канадский паспорт, и при
знакомстве в присущей ему манере всегда титуловал себя "бароном".
     И  когда Клиффорд Ирвин писал "Подделку!", то  все еще верил, или делал
вид, что верит,  будто  до вторжения нацистов  в  Венгрию Эльмир де Хори (?)
действительно  носил  титул барона. Но из фильма  Орсона  Уэллса  "П  вместо
подделки" мы узнаем, что Эльмир де Хоури (?) был выходцем из народа, как сам
Билл  О'Двайер,  но  достиг  социального  статуса  Высшей  Собаки,  затратив
значительно  меньше  усилий,  что  бедняга  Билл.  Он  просто  назвал   себя
аристократом;  а в том  хаосе, который царил  после второй мировой войны, за
пределами Венгрии  никто,  с  кем он встречался, не  знал  достаточно хорошо
венгерские родословные, чтобы сомневаться в подлинности его титула...
     Подобным,  но  более дерзким образом Джошуа Абрахам  Нортон в 1859 году
провозгласил  себя императором Соединенных Штатов. Позже  он  присовокупил к
своему  императорству  титул  регента  Мексики  и  царя  Иудейского.  Он  не
занимался подделыванием картин,  как Эльмир,  но  зато  печатал  собственные
деньги.  Каждый напечатанный им  доллар ныне  оценивается в сотни раз дороже
своей  номинальной  стоимости,  поскольку  все  реликвии  эпохи  "правления"
Нортона стали историческим антиквариатом.
     Мораль: держитесь за  своих  Эльмиров,  ребята.  Ведь когда-нибудь  они
также могут  стать историческим антиквариатом. И  помните: каждый поддельный
доллар,  нарисованный Энди  Уорхолом,  который  висит  в  музее под рубрикой
"фаунд-арт",  оценивается  в  сотни  тысяч  долларов,  тогда  как "реальный"
доллар,  освященный  волшебниками из  Федерального  резервного банка,  будет
сохранять свою скудную номинальную стоимость, пока не упадет  еще ниже после
очередного скачка инфляции.
     И давайте еще раз спросим, почему  доллар Федерального резервного банка
изначально считается  лучше,  чем  доллар  мафии, напечатанный на  такой  же
бумаге с теми же водяными знаками? Раньше  я находил этому одно из возможных
объяснений:  у  "резервистов" есть волшебная  палочка  которой они  освящают
бумагу. А совсем недавно понял,  что мы  должны  относиться к этим волшебным
билетикам как к неотъемлемой части грандиозной мистификации, или умышленного
обмана. Если вы можете предложить какую-то более убедительную теорию на этот
счет, не поленитесь написать о ней моему издателю.

Глава двадцать восьмая. Как фабрикуется подделка



     В которой магия Орсона Уэллса
     встречается с мистикой Мадонны

     Итак, мы добрались до исходных понятий - дружба, характер, этика
     "Переход Миллера"

     О, татарка, как ты прекрасна в гневе
     "Чингисхан"

     В  одном из  моих  любимых  эпизодов фильма "П  вместо подделки" Эльмир
оправдывается, что он  - сама невинность  в сравнении с  ужасной порочностью
парижских торговцев картинами, которые сначала его эксплуатировали, а  потом
предали. "Я  не вижу  никакого преступления в  том,  чтобы писать картины  в
стиле другого художника", - говорит Эльмир.
     И  действительно,  все  студенты  начинают с того,  что рисуют  в стиле
мастеров. Удачно запустив пробный шар,