сле,  обхватив  руками  большой  живот.
Пальцы его теперь были спокойны.
   - Чудно все-таки, - сказал он. - Вот четвертый обыск наблюдаю, и  все
одинаково. Ищут-ищут, и в граммофон и в буфет заглядывают, плюнут и  уй-
дут. Вроде как даже обижаются, что не нашли ничего.
   - Посмотрим, - неопределенно ответил Семен Алексеевич Федотову и  за-
тем бросил молоденькому чекисту: - Вы буфет  аккуратненько  поднимите  и
тщательно осмотрите ножки.
   Втроем подняли буфет, отняли ножки. Стали простукивать одну  за  дру-
гой, дерево глухо загудело.
   - Ну, что там? - спросил Семен Алексеевич, искоса наблюдая за пальца-
ми хозяина.
   - Дерево как дерево, а вроде тяжелое, - сказал чекист.
   - На то оно и называется железным, это дерево. В Африке Произрастает,
- объяснил Федотов. Семену Алексеевичу показалось, что сказал он это  не
прежним неторопливо-снисходительным тоном, и  чуть-чуть  поспешнее,  чем
следовало.
   - А ну давай сюда... тяжелое...
   Красильников надел очки и внимательно оглядел толстую Короткую  ножку
буфета. Прислушиваясь, стал стучать по ней своим прокуренным до  черноты
пальцем. Был он в эти мгновения похож на настройщика роялей, который ни-
как не довьется нужного звучания струны. Затем он поднял глаза на  Федо-
това, укоризненно сказал:
   - Вот! А вы говорили - нету.
   Перочинным ножичком он осторожно поддел фанеровку ножки. И оттуда по-
сыпались на стол один за другим, позванивая друг о друга, желтые кружоч-
ки.
   - Это разве золото? - пренебрежительно сказал Федотов, глаза  у  него
презрительно сузились. - На старость, на черный день приберег.
   - И это тоже... на старость? - строго спросил Красильников,  вытряхи-
вая золото из второй ножки.
   А когда один из чекистов принес толстую библию, из ее переплета Семен
Алексеевич тоже вытряхнул десятка два золотых десятирублевиков.
   - И господь не сохранил! - улыбнулся чекист.
   Наконец было проверено и пересмотрено все. Чекисты собрались у стола.
   - Вроде больше ничего нету.
   - Нету, нету, - поспешно закивал головой  Федотов  и  затем  Смиренно
спросил: - Мне как? Прикажете одеваться?
   - Не нужно, - равнодушным голосом сказал Семен Алексеевич. - Куда нам
торопиться! Посидим, побеседуем. Может, вы и еще что вспомните.
   Пальцы Льва Борисовича снова беспокойно зашевелились,  то  сцепляясь,
словно успокаивая друг друга, то расцепляясь.
   Прошло много времени, как Мирон привел гостя в  дом  Сперанского.  Он
успел уже выкурить с десяток цигарок. Его стало клонить в сон.  И  чтобы
не заснуть, он начал медленно  прогуливаться  под  окнами.  Остановился,
прислушался, заглянул в окно. Подполковник Лебедев  медленно  расхаживал
по гостиной, говорил, скупо жестикулируя руками:
   - Господин бразильский консул прав. Масштабы и еще раз масштабы! Мы в
них тоже заинтересованы кровно. Ибо за каждый шаг  к  победе  мы  платим
кровью.
   - Союзники... как это... разоча-ровы-ваются, - сказал  с  места  граф
Пирро с сильным акцентом. - Им нужны ваши победы, а не ваши поражения...
Я тоже... рискую добрым именем... ради ваших побед.
   - Вот! - патетически воскликнул подполковник. - Наши друзья,  которые
не только морально поддерживает нас в священной  борьбе,  хотят  видеть,
что их усилия не пропадают даром. В конце концов, будем  откровенны.  Им
нужны наши победы как некая гарантия, что их материальная  поддержка  не
сейчас, а позже, но не в очень отдаленном будущем,  обернется  такой  же
материальной благодарностью...
   - Так, может, мы им сразу отдадим всю Россию в  виде  компенсации?  -
мрачно поинтересовался Лысый, не поднимаясь с места. - Англии -  Донбасс
и железные дороги, Франции - остальную Украину со всеми потрохами,  Бра-
зилии... Простите, а какие интересы имеет ваше  правительство,  господин
консул? - обернулся Прохоров к графу Пирро.
   - Простите... Я вас плохо поймал... простите, понял, - уклонился дип-
ломат.
   - Ну, что бы вы хотели у нас оттяпать? Сибирь, Урал, Дальний  Восток?
У вас там, кажется, нет снега? Берите себе Сибирь! - не отставал Лысый.
   - Прекратите паясничать, штабс-капитан! - угрюмо вскинулся подполков-
ник и постучал по столу, призывая к порядку,  Мирон  отпрянул  от  окна,
снова принялся кружить по двору.
   ...Юра в это позднее время сидел в кресле-качалке и дочитывал  "Графа
Монте-Кристо". Дочитал, с сожалением закрыл книгу, посидел немного, раз-
мышляя об удивительной судьбе главного героя.
   Внизу, в гостиной, слышались голоса, а со двора донеслось  осторожное
покашливание. Интересно, кто там? Юра потушил лампу и лишь  после  этого
открыл окно. Действительно, кто-то ходит.  Мальчик  лег  на  подоконник,
стал наблюдать за человеком во дворе. Тот в  это  время  закурил,  огонь
спички выхватил из тьмы лицо.
   Юра вцепился руками в подоконник. Он узнал этот беззубый рот на  пор-
ченом, пересыпанном оспинами лице. Вспомнил поезд, бандита, из-за  кото-
рого умерла мама. Прежний страх и прежнее бессильное отчаяние  вернулись
в его сердце, и, не понимая, что он делает, Юра  стремглав  выскочил  из
комнаты...
   - Вы правы, масштабы нужны! - говорил тем временем, не желая ни с кем
примиряться, Прохоров. - Но, простите, масштабы  во  многом,  да-да,  во
многом зависят... - Он пристально взглянул на подполковника  Лебедева  и
закончил, точно гвоздь вколотил: - От денег, ваше высокоблагородие!
   - А патриотизм? - саркастически спросил Лебедев, неприязненно  полуо-
бернувшись к Прохорову. - Неужто святая Русь оскудела патриотами?
   - К сожалению, господ патриотов становится все меньше. И потом,  пат-
риотизм тоже нужно подогревать. Если не победами  на  фронтах,  то  хотя
бы... деньгами... - упорно стоял на своем Прохоров.
   И тут распахнулась дверь, в комнату стремглав влетел Юра. К нему  по-
вернулись испуганные лица. В руке подполковника Лебедева блеснул  писто-
лет. А мальчик, указывая на окно, закричал:
   - Там бандит! Вы слышите, там бандит!..
   Сперанский переглянулся с подполковником Лебедевым и быстро вышел  из
комнаты. Вскоре он вернулся, следом за ним в  гостиную  скромно,  бочком
вошел Мирон.
   - Да-да! Это он! - показывая на Мирона, продолжал Юра. - Он издевался
над моей мамой и выбросил ее из поезда! Он грабил и убивал! Вы  слышите!
Это бандит!..
   Юра ожидал, что эти люди, офицеры, сейчас же бросятся к бандиту, свя-
жут его. Но - увы! - их реакция была иной.
   - Юра! Почему ты оказался здесь? - изумленно подняв брови, гневно на-
кинулась на него Ксения Аристарховна; никогда прежде она с  ним  так  не
говорила.
   Подполковник Лебедев повел строгим взглядом на Викентия Павловича,  и
тот незамедлительно потребовал:
   - Юрий! Ступай в свою комнату! Поговорим после!
   А Мирон как ни в чем не бывало снисходительно улыбнулся Юре и  развел
руками.
   - Разве ж я знал? - И плоские его глаза поплыли куда-то в сторону.
   И тогда Юра, сжав кулаки, бросился к Мирону, стал изо всей силы  бить
его в грудь, гневно выкрикивая:
   - Бандит! Бандит! - и плакал от отчаяния и злости и еще  оттого,  что
впервые в жизни остался один на один со злом и бессилен был рассчитаться
с ним.
   Сильные руки Викентия Павловича оторвали Юру от Мирона.
   - А вы... вы все!.. - забарахтался в руках Сперанского  Юра.  Широкая
ладонь зажала ему рот. Сперанский отнес отбивающегося  ногами  и  руками
Юру к чулану, втолкнул его туда и с силой захлопнул за ним тяжелую дубо-
вую дверь.
   В гостиной молчали. Только подполковник Лебедев встревоженно  провор-
чал, сверля глазами хозяина квартиры:
   - Хорошо, если крики вашего родственника не долетели до соседних  до-
мов.
   - Ну что вы... у нас тихо... - тяжело дыша, поспешил успокоить Викен-
тий Павлович.
   - И все-таки выйдите на улицу, проверьте! - уже с настойчивой  непри-
язнью объявил Лебедев Сперанскому. Затем обернулся к  переминающемуся  с
ноги на ногу Мирону, брезгливо взглянул на него: - А вы! Вы что скажете?
   - Я человек маленький, ва... Сергей Христофорыч. Мне как приказывали,
- нисколько не смущаясь, объяснил Мирон. - Я тогда у батьки Ангела  был.
А он, известно, против всех воевал. И против дворян тоже. - И  кивнул  в
сторону сидящих за столом.
   Вернулся Викентий Павлович, доложил:
   - Все тихо. Можно идти.
   - Итак, о деньгах. Деньги у вас будут, господа, - торопливо натягивая
свой брезентовый плащ, сказал подполковник. - Скоро!.. - Мельком оглядев
прощающимся взглядом гостей, он добавил: - Очень скоро!.. И еще  Николай
Григорьевич просил передать вам следующее. Приказом Ковалевского вы  все
зачислены на должности в действующую армию. Заготовлена реляция  главко-
верху Антону Ивановичу Деникину о производстве вас в более  высокие  во-
инские чины и о награждении.
   Заговорщики, не скрывая довольных улыбок, переглянулись.
   - Я прощаюсь с вами, господа, но не надолго! - многозначительно  бро-
сил подполковник Лебедев, лихо щелкнул каблуками,  поцеловал  руку  Спе-
ранской, любезно отвесил общий поклон. - Близок час нашей победы, госпо-
да!
   Мирон вразвалку вышел первым, затаившись, постоял  у  калитки,  зорко
осматривая темноту. Затем подал знак подполковнику Лебедеву и  вышмыгнул
на улицу. Крался медленно и осмотрительно, время от времени ожидая, ког-
да подполковник Лебедев догонит его. На перекрестке Мирон тихо спросил:
   - Куда теперь, Сергей Христофорыч?
   - На Большую Васильковскую, - ответил Лебедев.
   ...Сидя в чулане, Юра слышал, как постепенно - по одному  -  расходи-
лись тайные гости. В горле у него пересохло, нестерпимо  хотелось  пить.
Саднила ушибленная в темном чулане коленка. Но еще  больше  мучила  иная
боль. От нее хотелось плакать. Бандит, повинный в смерти матери,  -  со-
общник Викентия Павловича, Бинского, Лысого. Он воюет на стороне  белых.
И Юрин папа тоже воюет на стороне белых. Как же  это  может  быть?  Как?
Здесь какая-то страшная ошибка, которую почему-то никто не хочет  испра-
вить...
   Снова и снова мальчик вспоминал ненавистное, побитое оспой лицо, иск-
ривленный рот... Может, они не знали, что он бандит? Но ведь Юра  сказал
им. Не поверили? Нет, вряд ли! Но вместо того  чтобы  схватить  бандита,
они набросились на него, Юру, и трусливо, словно в чем-то угождая  Миро-
ну, заперли его в чулане. Почему? И в его голову пришла совсем не  детс-
кая мысль. Скорее сердцем, чем умом, он понял то, что  понимали  не  все
взрослые. "Бандит - это бандит, - подумал Юра. - Кому бы он  ни  служил,
бандит-это бандит! Почему же они, белые офицеры, не понимают этого?"
   Привалившись к старому креслу, снесенному за ненадобностью  в  чулан,
Юра долго еще лихорадочно размышлял обо всем происшедшем.  И  успокоился
тем, что поклялся самой страшной  клятвой  разыскать  бандита  Мирона  и
отомстить ему за все.
   Близился ранний летний рассвет, когда Мирон  и  подполковник  Лебедев
пересекли пустырь и вышли на Большую Васильковскую. У нужного дома  пос-
тояли, оглядываясь по сторонам и прислушиваясь. Вошли в подъезд, бесшум-
но поднялись на третий этаж. Подполковник зажег электрический  фонарь  и
пошарил узким лучом в темноте. Наконец нашел то, что  искал:  на  обитой
клеенкой двери тускло отсвечивала медная  табличка:  "Л.  Б.  Федотовъ".
Отступив в сторону, Лебедев показал Мирону на дверь, и тот постучал: два
частых, три с паузами удара.
   Вскоре из-за двери послышался приглушенный голос:
   - Кто там?
   - Лев Борисович! Отворите! - прошептал в ответ Мирон.  -  От  Николая
Григорьевича к вам...
   Щелкнул замок, дверь широко, открылась. И в лицо гостям  ударил  свет
яркой керосиновой лампы. Хозяин держал ее низко и слегка отклонял от се-
бя, отчего его лицо все время оставалось в полутьме.
   Мирон первым шагнул в переднюю, не спуская глаз с хозяина.  Что-то  в
нем встревожило Мирона, что-то здесь было не так.  Фигура  хозяина  была
совсем не старческой. Показалось подозрительным и то,  как  безбоязненно
им открыли дверь...
   Резко схватив руку с зажженной лампой, Мирон с  силой  приподнял  ее.
Свет закачался, метнулся по стене и на мгновение лизнул пучком лучей хо-
зяина по лицу... На нем был бушлат, из-под него проглядывала  тельняшка.
Это было страшно.
   Но еще страшней стало Мирону, когда он узнал чекиста, от которого не-
давно едва удрал на рынке. Все это произошло мгновенно. Мирон  отшатнул-
ся, по-кошачьи прыгнул назад, наткнулся спиной на своего спутника, и тут
чекист ударил его ногой в живот. Мирон ойкнул, превозмогая боль, кинулся
в сторону, но тотчас еще кто-то  сзади  набросился  на  него.  Зазвенело
стекло. Покатилась со звоном и дребезгом по полу и погасла  лампа.  "Все
остальное уже происходило в кромешной темноте. Кто-то, тяжело  и  озлоб-
ленно дыша, наседал на Мирона, а он отбивался изо всех сил,  катаясь  по
лестничной площадке.
   Гулко загремели по лестнице чьи-то грузные, но быстрые шаги - подпол-
ковник Лебедев счастливо увернулся во внезапной суматохе от  чекистов  и
помчался вниз. Но едва он добежал до второго этажа, как в  лицо  в  упор
ударили яркие лучи карманных фонарей. На  мгновение  они  ослепили  его,
отбросили назад. И тут же снизу послышался яростный голос:
   - Стой! Руки вверх!
   Подполковник резко повернулся и опять помчался вверх - там, на черда-
ке, было теперь его спасение, - а следом за ним устремился, чекист. Поч-
ти одновременно они наткнулись на клубок сцепленных  в  бешеной  схватке
тел.
   - Здесь я... Сергей... Христофорыч... выручайте!.. - услышал  Лебедев
задыхающийся голос Мирона. Быстро  сориентировавшись,  заученным  ударом
рукоятки пистолета по голове, подполковник свалил своего преследователя,
а затем несколько раз с силой опустил тяжелый кулак в середину  катающе-
гося клубка.
   Мтрон почувствовал, что руки, державшие его, ослабли, и он, как  спу-
щенная тетива, распрямился, вскочил на ноги, бросился вверх по  лестнице
вслед за удаляющимся топотом ног подполковника. Грудь его теснила  боль,
перехватывала дыхание, делала ватными руки и ноги, но Мирон  все  равно,
задыхаясь и слабея, продолжал бежать вверх, к спасительному чердаку.
   Вслед беглецам раздались один за другим несколько выстрелов, брызнула
в стороны штукатурка, полетели щепки, зазвенело стекло.
   Подполковник обернулся и тоже несколько раз наугад выстрелил.  Подбе-
жав к железной лестнице, ведущей на чердак, стал торопливо взбираться по
вей. Мирон не отставал, к нему постепенно пришло второе  дыхание,  и  он
бежал, втянув голову в плечи, словно ожидая, что вот-вот чекистская пуля
настигнет его.
   На чердаке они ринулись к окну. Ударом плеча Мирон  высадил  раму,  и
они выбрались на крышу.
   Уже совсем рассвело. Низко по земле стлался грузный, выкрашенный  ут-
ренней зарей туман. Город, лежавший внизу,  досматривал  последние,  уже
некрепкие сны, кое-где в окнах теплился осторожный свет, и совсем по-де-
ревенски перекликались петухи.
   Громыхая сапогами по тугому железу крыши, Мирон и подполковник  Лебе-
дев, уже вконец запыхавшись, пробежали туда, где виднелся соседний  дом.
Он был чуть ниже того, на котором находились беглецы, зияющий провал от-
делял один дом от другого, внизу мертвенно поблескивали булыжники двора.
   Они остановились у края крыши, с опаской поглядели вниз и там, в  уз-
ком колодце двора, увидели бегущих чекистов. Подполковник прикинул расс-
тояние и сказал Мирону:
   - Единственное спасение - прыгать!.. Ну!..
   - Боюсь, ваше высокоблагородие! Далеко! - И Мирон стал  медленно  пя-
титься от края крыши, сердце его внезапно остудила  мертвенная  жуть.  -
Нет! Не могу!.. Боюсь!
   Подполковник настороженно оглянулся и еще решительней, еще  настойчи-
вей повторил:
   - Кому говорят, прыгай! - и поднял пистолет. - Ну-у!..
   - Го-осподи, помоги! - перекрестился Мирон, с всхлипом набрал в грудь
воздуху и, зажмурив глаза, прыгнул. Протрещала черепица, осколки полете-
ли вниз, звонко рассыпались на мостовой, словно кто-то швырнул на булыж-
ники медяки. А Мирон уже легко бежал по не очень - крутой крыше соседне-
го дома.
   Подполковник тоже разбежался, тело его спружинилось. Оттолкнулся  но-
гами от карниза и перелетел через пропасть, разделявшую два дома. Но  не
было в его уже немолодых ногах той силы и упругости, как у Мирона, и он,
каким-то чудом успев ухватиться за водосточный  желоб,  завис  над  про-
пастью, закричал Мирону:
   - Помоги-и!..
   Подполковник из последних сил держался за край желоба,  боясь  взгля-
нуть вниз, чтобы не ослабеть от страха высоты, и все смотрел  вверх,  на
свои побелевшие от напряжения руки, и еще выше, туда, где дрожали в  вы-
беленном зарею небе редкие пригасающие звезды. На отчаянный крик подпол-
ковника Мирон невольно оглянулся и... снова ринулся дальше, пригибаясь и
петляя. Он уже успел поверить, что и на этот раз кривая вывезла  -  спа-
сен, а спасенному незачем второй раз рисковать.
   Желоб под тяжестью тела подполковника медленно  разогнулся,  и  он  с
глухим криком рухнул вниз. Перед последним смертным мгновением ему пока-
залось, что он еще может за что-нибудь уцепиться, и вытянул руки, но не-
бо внезапно отодвинулось, покачнулось и выбросило ему в глаза  нестерпи-
мобелое свечение.
   Когда подбежали чекисты, подполковник уже не дышал, его глаза незряче
смотрели в небо, а руки были вытянуты вперед, словно он все еще  силился
до чего-то дотянуться.
   Раненый Сазонов обыскал погибшего, извлек из карманов пистолет и  ка-
кие-то бумаги. Одного чекиста он оставил  сторожить  тело,  трех  послал
преследовать Мирона, а сам поднялся в квартиру Федотова.
   - Один, похоже, ушел, товарищ Красильников, а второй насмерть разбил-
ся, - невесело доложил Сазонов и утомленно протянул пачку бумаг:  -  Это
вот при нем нашли.
   - Ты ступай голову-то перевяжи, - посоветовал Сазонову  Красильников,
взглянув на его слипшиеся волосы и темные потеки крови на шее и  гимнас-
терке. - Ишь сколько кровищи выв шло.
   - Ничего, заживет, - приободрился Сазонов.
   - Не геройствуй, не надо! - пристрожил его Красильников  и  подсел  к
столу. Неторопливо надел очки и стал раскладывать перед собой  найденные
у подполковника бумаги.
   Лев Борисович, сидевший неподалеку,  не  удержался,  зыркнул  острым,
цепким взглядом по этим бумагам и тут же отвел глаза, снова приняв  без-
различный вид. Лишь большие пальцы рук опять стали торопливо  выделывать
замысловатые фигуры.
   Семен Алексеевич на мгновение покосился на руки "Федотова, с  улыбкой
подумал: "Чудно! Владеет-то собой как, а с руками справиться не может".
   - А нервишки у вас, Лев Борисович, я замечаю,  неважнецкие.  Лечиться
бы надо, - сочувственно сказал Красильников Федотову, продолжая нетороп-
ливо разбираться в бумагах.
   - Вы это к чему? - встревожился Федотов и тут же сделал вид,  что  не
понял Красильникова.
   - К тому самому, что... есть та бумажка, которой вы сейчас  так  бои-
тесь. Вот она... - Семен Алексеевич сдвинул ниже на нос очки, стал  вни-
мательно рассматривать потертый на сгибах лист бумаги. - Самим командую-
щим Добровольческой армией Ковалевским подписанная. С печатью.  Все  чин
чином... Почитать?
   - Зачем? Мало ли что они там пишут! - Опять напустил на  себя  добро-
душную ленцу Лев Борисович.
   - Ну что это вы так? - укоризненно покачал  головой  Красильников.  -
Солидный же человек! Генерал. Гарантирует... Вот, читайте!..  Что  золо-
тишко, которое вы вручите "подателю сего", вам все сполна вернут после -
победы над Советами... над нами, значит. Лев Борисович!
   - Пускай гарантируют, мне-то что, ни жарко и ни холодно, -  попытался
уклониться от прямого ответа Федотов, решивший держаться до конца.
   - Понятно. Не хотите, значит, сознаваться, где вы его прячете? - нас-
тойчиво докапывался до истины Красильников, понимая, что  нельзя  давать
своему противнику ни минуты передышки.
   - Все, что прятал, вы нашли, - откровенной бравадой ответил Федотов.
   - Нет, не все! - покачал головой Красильников. -  Ну  ладно!  Одевай-
тесь! Придется нам с вами в Чека продолжить эту, прямо скажу,  не  очень