о она бросит мяч, но пока не шевельнула и
пальцем. По-прежнему стояла как статуя, хотя  ее  тело  уже  изготовилось  к
броску.  Пусть  бэттер  ждет,  гадает,  когда  же  он  будет,  этот  бросок,
нервничает. Пусть задастся вопросом: а вдруг на этот раз крученого броска не
будет?
   Существо-медведь обнюхивало ее лицо. Насекомые вползали  и  выползали  из
ноздрей. Мошкара вилась  между  двумя  лицами,  одним  волосатым,  другим  -
гладким. Лицо существа постоянно менялось. Триша видела в нем лица  учителей
и друзей, родителей и брата. То было лицо человека, который  мог  подойти  к
ней и  предложить  подвезти  из  школы  домой.  Незнакомец  -  потенциальная
опасность, так учили ее еще в первом классе. Говорим - незнакомец, думаем  -
опасность. От него исходил запах смерти и болезни. Ядовитое  нутро  жужжало.
Нет, это тебе не Неслышимый, подумала Триша.
   Существо вновь поднялось на задние лапы, покачалось, совсем как медведь в
цирке, махнуло передней лапой-рукой.., пока игриво,  всего  лишь  игриво,  в
нескольких дюймах от ее лица. От движения черных когтей волосы  Триши  сдуло
со лба. Она стояла на изготовку, глядя на  медвежье  подбрюшье,  на  светлую
полоску, которая зигзагом-молнией прорезала черный мех.
   Посмотри на меня.
   Нет.
   Посмотри на меня!
   Словно невидимая рука ухватила Тришу за подбородок. Медленно, без  всякой
охоты, но, бессильная что-либо сделать,  Триша  подняла  голову.  Посмотрела
наверх. Посмотрела в пустые глаза существа-медведя и поняла, что  при  любом
раскладе смерти ей не миновать.  Одной  храбрости  мало.  Но  что  из  этого
следует? Если в ее распоряжении только  капелька  храбрости,  что  из  этого
следует? Значит, пора бросать мяч, завершать игру.
   Не отдавая себе отчета в том, что делает, словно  автомат,  Триша  отвела
левую ногу назад, приставила к правой, и тут все ее тело пришло в  движение.
Она выполняла бросок, не тот, которому учил ее отец на заднем дворе, другой,
который она разучила, наблюдая за Томом Гордона по телевизору. Вновь шагнула
вперед, подняла правую руку к правому  уху,  затем  занесла  ее  за  голову,
далеко за голову, потому что иначе мяч не наберет нужной скорости. А уж этот
бросок должен быть отменным, иначе победы не жди. Существо-медведь  неуклюже
отступило на шаг. Может, роящиеся в глазах твари приняли бейсбольный  мяч  в
ее руке за оружие? Или его  застало  врасплох  ее  неожиданное,  агрессивное
движение? Она вскинула руку, шагнула вперед, тогда как он  ожидал,  что  она
сначала отступит, а потом  побежит.  Существо  что-то  прорычало.  Возможно,
поведение Триши привело его в замешательство. Из пасти выдуло несколько  ос,
прямо-таки живой пар. Существо  взмахнуло  передней  лапой,  чтобы  удержать
равновесие. И в тот момент, когда оно  пыталось  устоять  на  задних  лапах,
прогремел выстрел.
   Мужчину, который оказался в лесу в то  утро,  первого  человека,  который
повстречался  Трише  Макфарленд  за  последние  девять  дней,  так  потрясло
увиденное, что он даже не стал лгать полиции, отвечая на вопрос, а  чего  он
отправился в лес с крупнокалиберным самозарядным карабином. Звали его Тревис
Херрик, и  он  решил  подстрелить  оленя,  прекрасно  зная,  что  до  начала
охотничьего сезона еще очень далеко. Тревис Херрик относился  к  тем  людям,
которые не считают необходимым тратить деньги на еду, если  последнюю  можно
раздобыть иным способом. А деньгам можно найти более интересное  и  полезное
применение: к примеру, купить на них лотерейных  билетов  и  пива.  В  любом
случае его не привлекли к суду и даже не оштрафовали и он не убил  существо,
стоявшее перед маленькой  девочкой,  которая,  по  его  разумению,  проявила
чудеса храбрости.
   - Если б она двинулась с места, когда он подошел к ней, он бы разорвал ее
на куски, - рассказывал потом Тревис Херрик. - Просто  удивительно,  что  он
сразу этого не сделал. Она замерла, словно превратилась в статую, и,  должно
быть, остановила его взглядом, как Тарзан в старых  фильмах  о  джунглях.  Я
поднялся на холм и увидел их обоих. Наблюдал за ними секунд двадцать. Может,
даже минуту, в таких ситуациях никогда не знаешь, сколько прошло времени, но
стрелять не мог. Слишком близко они стояли. Я боялся попасть  в  девочку.  А
потом внезапно она двинулась на него. Что-то она держала в руке и  собралась
бросить это что-то, как бейсбольный мяч. Выполняла  бросок,  как  заправский
питчер. Наверное, ее действия стали для медведя  полной  неожиданностью.  Он
отступил назад и потерял равновесие. Я сразу  понял,  что  это  единственный
шанс, чтобы спасти девочку. Поднял карабин и выстрелил.
   Никакого суда, никакого  штрафа.  За  свои  подвиги  Тревис  Херрик  стал
почетным  гостем  парада,  проведенного  Четвертого  июля  <4  июля  -  День
независимости,  основной  государственный  праздник,  отмечаемый   в   честь
принятия Декларации независимости 4 июля 1776 года. Один из самых популярных
и  любимых  в  стране  праздников.  Сопровождается  красочными  парадами   и
фейерверками.> 1998  года  в  Графтон-Нотч.  Вот  так-то,  а  вы  скажете  -
браконьер.
   Триша услышала ружейный  выстрел,  сразу  поняла,  что  сие  означает,  и
увидела, как одно из стоящих торчком ушей разлетелась маленькими  ошметками,
словно порванный в клочки листок.  Она  увидела  не  только  ошметки,  но  и
маленькие красные капельки, прямо-таки ягоды  митчеллы,  которые  по  крутым
дугам спикировали на  дорогу.  В  тот  же  самый  момент  она  увидела,  что
существо-медведь стало обычным медведем с огромными, остекленевшими глазами,
в которых застыло изумление. А может, он и всегда был обычным медведем.
   Да только в глубине души Триша знала, что это не так.
   Она не остановилась, и череда ее телодвижений  завершилась  броском.  Мяч
угодил  медведю  между  глаз,  и  Триша  увидела  (вот  и  верь  потом,  что
галлюцинаций  наяву  не  бывает),  как  из  него  выскочили  две   батарейки
"Энерджайзер" и упали на хардпэн.
   - Третий страйк! - воскликнула Триша,  и  от  этого  хриплого,  победного
вскрика раненый медведь развернулся и со  всех  лап  помчался  прочь,  марая
хардпэн  брызжущей  из  раны  кровью.  Прогремел  второй  выстрел,  и  Триша
услышала, как пуля пролетела в футе от ее правого уха. Взбила дорожную  пыль
в нескольких ярдах от медведя, который тут же метнулся  налево  и  нырнул  в
лес. Несколько  мгновений  она  видела,  как  колышутся,  будто  от  страха,
молоденькие деревья. Потом успокоились и они. Медведь исчез.
   Триша  повернулась,  ее  качнуло,  и  тут  она  увидела  бегущего  к  ней
невысокого мужчину в зеленых, с заплатами штанах, зеленых резиновых  сапогах
и широкой вылинявшей футболке. Обширная лысина,  длинные,  до  плеч  волосы,
маленькие очки без оправы,  поблескивающие  на  солнце.  Карабин  он  держал
вертикально, подняв ствол высоко  над  головой,  словно  скачущий  индеец  в
старом фильме. Тришу не удивило, что на футболке эмблема "Бостон Ред  сокс".
В Новой Англии у каждого мужчины была хоть одна такая футболка.
   - Эй, девочка! - воскликнул  он.  -  Господи,  девочка,  с  тобой  все  в
порядке? Святый Боже, это же был гребаный медведь, с тобой все в порядке?
   Триша шагнула к нему. Ее шатало.
   - Третий страйк, - повторила она, но  слова  не  слетели  с  ее  губ.  Ту
капельку сил, что еще оставалась при ней,  она  израсходовала  на  последний
вскрик. И теперь не могла даже шептать. - Третий страйк. Мой крученый бросок
оставил его не у дел.
   - Что? - Мужчина остановился перед ней. - Я  тебя  не  расслышал,  милая,
повтори.
   - Вы видели? - Она  вела  речь  про  свой  великолепный  бросок,  бросок,
позволивший удержать победный счет. - Вы видели?
   - Я.., я видел. - По правде говоря, Тревис Херрик не знал, что именно  он
видел. В те несколько секунд, которые девочка и медведь провели, застыв, как
памятники, глядя друг на друга, у него сложилось ощущение, что это  вовсе  и
не медведь, но об этом Тревис Херрик никому не сказал. Люди знали, что он не
прочь выпить, они могли подумать, что он рехнулся. А теперь он  видел  перед
собой  маленькую  девочку,  едва  державшуюся  на   ногах,   исхудавшую   до
невозможности, в рваной, грязной одежде. Он не мог вспомнить, как ее  зовут,
но знал, кто она такая. Еще бы, несколько дней ее фотография  не  сходила  с
экрана телевизора, да и по радио о ней постоянного говорили.  Он  только  не
мог понять, каким чудом она оказалась так  далеко  к  северо-западу,  но  он
знал, кто стоит перед ним.
   У Триши подкосились ноги, и она бы упала, если  бы  Херрик  не  успел  ее
поддержать. При этом его карабин <"Крэг", калибра 350)  выстрелил  у  самого
уха Триши, оглушив ее. Но девочка даже ухом не повела. Подумаешь, стреляют.
   - Вы видели? - снова спросила она, не слыша собственного голоса, не зная,
говорит ли она. Ей показалось,  что  невысокий  мужчина  совершенно  сбит  с
толку, испуган и не так уж умен, но при этом, похоже, человек добрый. -  Мой
крученый бросок оставил его не у дел, вы видели?
   Его губы зашевелились, но Триша не услышала его  ответа.  Он  же  положил
карабин на хардпэн (давно пора,  подумала  про  себя  Триша),  поднял  ее  и
повернул так быстро, что  у  нее  закружилась  голова.  Наверное,  Тришу  бы
вырвало, если бы в ее желудке что-нибудь было.  Она  начала  кашлять.  Кашля
тоже  не  слышала,  потому  что  после  выстрела  в  ушах  стоял  звон,   но
чувствовала, как кашель разрывает ей горло и грудную клетку.
   Она хотела поблагодарить невысокого мужчину за то, что он  несет  ее,  за
то, что пришел  ей  на  помощь,  но  ей  также  хотелось  сказать  ему,  что
существо-медведь попятилось еще до  того,  как  раздался  выстрел.  Что  она
увидела  замешательство,  написанное  на  его  морде-лице,   страх   в   его
глазах-глазницах, когда начала выполнять бросок. Она  хотела  сказать  этому
невысокому мужчине, который уже бежал с ней на руках, что-то важное,  что-то
очень важное, но он сильно тряс ее, она кашляла, в голове звенело, и она  не
знала, удалось ли ей это сказать или нет.
   Триша все еще пыталась сказать:  "Я  это  сделала,  я  удержала  победный
счет", - когда потеряла сознание.

ПОСЛЕ ИГРЫ

   Она вновь была в лесу и вновь вышла к уже знакомой ей поляне. Посередине,
у пня, который на поверку оказался не пнем, а столбом с  ржавым  рым-болтом,
вкрученным в верхний торец, стоял Том Гордон. Он лениво раскачивал  рым-болт
из стороны в сторону.
   Я уже видела этот сон,  подумала  Триша,  но,  приблизившись  к  Гордону,
заметила, что одно отличие есть: на Томе была не серая,  выездная,  а  белая
униформа, в которой он выходил на поле  в  домашних  играх,  с  ярко-красным
номером 36 на спине. Значит, выездные игры закончились. "Ред сокс" вернулись
в Фенуэй, снова играли дома, выездные игры закончились. Да только она и  Том
опять очутились в лесу, на поляне-пастбище.
   - Том? - застенчиво позвала она. Он посмотрел на нее,  удивленно  вскинул
брови. А его пальцы, которые так  ловко  управлялись  с  бейсбольным  мячом,
раскачивали ржавый рым-болт. Вперед-назад, вперед-назад.
   - Я удержала победный счет.
   - Я знаю, что удержала, детка. Здорово это у тебя получилось.
   Вперед-назад, вперед-назад. Куда  вы  позвоните,  если  у  вас  сломается
рым-болт?
   - А что было взаправду?
   - Все, - ответил он, словно  соотношение  реального  и  воображаемого  не
имело ни малейшего значения. Потом повторил:
   - Здорово это у тебя получилось.
   - Я поступила глупо, сойдя с тропы, не так ли?
   Том  Гордон  удивленно  посмотрел  на  нее,  потом  рукой,   которая   не
раскачивала вперед-назад рым-болт, приподнял козырек  бейсболки.  Улыбнулся.
Он выглядел таким молодым, когда улыбался.
   - С какой тропы?
   - Триша? - Женский голос, откуда-то сзади.  Похож  на  голос  матери,  но
откуда взяться мамику в этих лесах?
   - Наверное, она вас не слышит. - Другой женский голос, незнакомый.
   Триша  обернулась.  Леса  темнели,  деревья  сливались  друг  с   другом,
превращаясь  в  темную  кляксу.  В  кляксе   что-то   двинулось,   и   Триша
почувствовала  укол  страха.  Осоголовый  священник,   подумала   она.   Это
осоголовый священник, он возвращается.
   Тут она поняла, что все  это  ей  только  снится,  и  страх  пропал.  Она
посмотрела на Тома, но того уже не было, на  поляне  остался  лишь  столб  с
рым-болтом, вкрученным в верхний торец.., и на траве, у  столба,  куртка,  в
каких бейсболисты выходят на разминку, с надписью "ГОРДОН" на спине.
   Она увидела его на другом конце поляны, ярко-белую точку на зеленом фоне.
   - Триша, какая у Бога привычка? - крикнул он.
   Появляться на поле во второй половине девятого иннинга,  хотела  ответить
она, но с губ не сорвалась ни звука.
   - Смотрите. - Голос матери. - У нее шевельнулись губы!
   - Триш? - Пит,  такой  встревоженный,  но  полный  надежды.  -  Триш,  ты
проснулась?
   Она открыла глаза и леса укатились в  темноту,  от  которой  она  уже  не
сможет избавиться... С какой тропы? Она лежала в больничной  палате.  Что-то
торчало у нее в носу. Что-то, кажется, трубка, тянулась  к  руке.  На  грудь
словно навалили что-то тяжелое. У кровати стояли ее  отец,  мать,  брат.  За
ними, вся в белом, медицинская сестра, которая и произнесла: "Наверное,  она
вас не слышит".
   - Триша, - позвала ее мамик. Она плакала. Триша видела, что плачет и Пит.
- Триша, девочка моя. Дорогая моя девочка. - Она  взяла  Тришу  за  руку,  к
которой не тянулась трубка.
   Триша попыталась улыбнуться, но рот у нее  был  больно  тяжелый,  она  не
могла пошевельнуть даже уголком. Она чуть повернула  глаза  и  увидела  свою
фирменную бейсболку "Ред сокс", которая лежала на  стуле  у  кровати.  Через
козырек тянулась грязно-серая полоса. Когда-то на ее месте была роспись Тома
Гордона.
   Папик, попыталась сказать  Триша,  но  только  закашлялась.  Покашляла-то
совсем ничего, но почувствовала такую боль, что ее передернуло.
   - Не пытайся говорить Триша, - подала голос медицинская сестра, и по тону
девочка поняла, что сейчас ее родственников попросят из палаты. - Ты больна.
У тебя воспаление легких. Двустороннее.
   Ее мамик, похоже, ничего этого не слышала. Она  уже  сидела  на  кровати,
поглаживая исхудавшую руку Триши. Она не рыдала, но  слезы  выкатывались  из
глаз и текли по щекам. Пит стоял рядом с ней и тоже молча плакал. Его  слезы
тронули Тришу куда сильнее, чем слезы матери. Позади него, рядом со  стулом,
стоял отец.
   На этот раз Триша не попыталась заговорить, только поймала взгляд отца  и
произнесла одними губами, очень четко: "Папик!"
   Он наклонился к ней:
   - Что, сладенькая? Что ты хочешь?
   - Я думаю, этого достаточно, - вмешалась  медицинская  сестра.  -  У  нее
участилось сердцебиение, от волнения может подняться температура, а это  нам
совершенно ни к чему. Поэтому я хочу попросить вас...
   Мамик поднялась:
   - Мы любим тебя, Триш. Слава Богу, ты спасена. Мы будем рядом, но  сейчас
тебе надо поспать. Ларри...
   Но  отец  даже  не  повернулся  к  Куилле.  Наклонившись  над   кроватью,
по-прежнему всматривался в лицо дочери:
   - О чем ты хочешь меня попросить, Триш? Что тебе нужно?
   Она посмотрела на стул, на отца, снова на стул. На  его  лице  отразилось
недоумение, она уже решила, что  он  не  догадается,  чего  ей  хочется,  но
мгновением  позже  он  заулыбался.  Повернулся,  взял  со  стула  бейсболку,
попытался надеть ей на голову.
   Триша подняла руку, которую гладила мать. Рука весила с тонну, но девочка
сумела ее поднять. Разжала пальцы, сжала, разжала вновь.
   Отец поднес бейсболку к руке, а когда пальцы девочки сжались на козырьке,
поцеловал их. Тут Триша заплакала, так же молчаливо, как мать и брат.
   - Ну вот и все, - заговорила медицинская сестра. - Теперь вам  уже  точно
пора. Попрошу...
   Триша взглянула на медсестру, покачала головой.
   - Что? - спросила медсестра. - Что еще? О Боже!
   Триша медленно переложила бейсболку в руку, к  которой  тянулась  трубка.
Посмотрела на отца, убедилась, что он не отрывает от нее взгляда. Она ужасно
устала. Скоро она заснет. Но пока спать ей нельзя. Не может она заснуть,  не
сказав то, что должна.
   Отец неотрывно смотрел на нее. Хорошо.
   Пальцы правой руки Триши легли  на  козырек  бейсболки.  Девочка  поймала
взгляд отца, зная, что только он сможет понять ее,  перевести  ее  жесты  на
язык слов, доступный остальным.
   Триша побарабанила подушечками  пальцев  по  козырьку,  а  потом  подняла
указательный палец правой руки, нацелив его в потолок.
   Улыбка,  в  которой  расплылось  лицо  отца,  подсказала  ей,  что   цель
достигнута. Триша закрыла глаза и заснула, точно зная, что ее поняли.
   Она удержала победный счет.
   Игра закончилась.

АВТОРСКОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ

   Во-первых, я позволил себе некоторые  вольности  с  календарем  игр  "Ред
сокс" в сезоне 1998 года.., но, уверяю вас, не очень существенные.
   Есть   настоящий   Том    Гордон,    который    действительно    является
питчером-финишером бейсбольной команды "Бостон Ред  сокс",  но  Гордон  этой
истории - персонаж вымышленный. Если у  человека,  достигшего  определенного
уровня известности, появляются болельщики (или поклонники), то они видят  не
самого человека, а некий  вымышленный,  созданный  ими  же  образ.  Мне  это
известно  по  собственному  опыту.  Если  у  настоящего  Гордона  и  образа,
созданного Тришей, есть что-то общее, так  это  финальный  жест:  если  "Ред
сокс" удается удержать победный счет, он вскидывает к  небу  правую  руку  с
оттопыренным указательным пальцем.
   В 1998 году Том "Флэш" Гордон довел до победы сорок четыре игры -  лучший
результат в Американской лиге. Причем сорок  три  игры  подряд,  а  это  уже
рекорд Американской лиги. Однако сезон Гордон завершил неудачно. Как говорил
Борк-Киборк, Бог, возможно, спортивный болельщик, но болеет он,  похоже,  не
за "Ред сокс". В  играх  плей-оф  с  "Индейцами"  Тому  Гордону  не  удалось
удержать победный счет. "Ред сокс" проиграли один -  два.  Это  была  первая
игра, которую не смог спасти Гордон за последние пять месяцев, но с ней  для
"Ред сокс" закончился сезон 1998 года. Все это не  умаляет  заслуг  Гордона.
Без сорока четырех  побед,  обеспеченных  мастерством  Гордона,  "Ред  сокс"
закончили бы чемпионат четвертыми в своем дивизионе.  А  так  за  сезон  они
победили в девяноста одном матче  и  в  1998  году  заняли  второе  место  в
чемпионате  Американской  лиги.  Но  есть  поговорка,  с  который  наверняка
согласится большинство питчеров-финишеров, таких, как Том Гордон: иногда  ты
ешь медведя.., иногда медведь ест тебя.
   Другими словами, день на день не приходится.
   Все то, что ела Триша, чтобы остаться в  живых,  действительно  растет  в
лесах северной части Новой Англии.  Не  будь  она  городской  девочкой,  она
смогла бы найти и многое  другое:  орешки,  съедобные  корешки,  рогоз.  Мой
приятель Джо Флойд помогал мне со всеми этими растениями. Джо и сказал,  что
молодые, то есть съедобные, побеги орляка можно найти  на  болотах  северных
лесов до начала июля.
   Леса настоящие. Если вы захотите  побродить  по  ним  во  время  отпуска,
возьмите с собой компас, подробные карты.., и старайтесь не сходить с тропы.

   СТИВЕН КИНГ
   Лонгбоут Ки, Флорида
   1 февраля 1998 г.