,  слишком  щуплый  для  помощника  шерифа,  кинул
чемоданчик на кухонный стол и открыл крышку.
   - Банк, - ответил он.
   В чемоданчике ровными рядами лежали аккуратные  кирпичики  темно-зеленого
"смешного табака". Роберт учуял мускусную вонь.
   - Схожу за комплектом для анализа, - сказал Перец.
   Ривера втянул носом воздух и вопросительно посмотрел на помощника:
   - Ага - запросто может оказаться травой с газона, которую они продают  на
вес.
   - Ну, для протокола же... - обиженно протянул Перец.
   Ривера отмахнулся от него и вернулся к Роберту.
   - У тебя большие неприятности, дружок.
   - Знаете, - ответил Роберт, - мне очень стыдно, что я вам вчера нагрубил.
- Он попытался улыбнуться. - Но у меня  сейчас  не  самое  простое  время  в
жизни.
   - Сделай мне одолжение, Роберт. Скажи, где Сквозняк.
   - Не знаю я.
   - Тогда за всю эту  дурь,  что  сейчас  лежит  на  столе,  говно  хлебать
придется тебе.
   - Я даже не знал, что она здесь. Я думал, вы пришли за тем  чемоданчиком,
который спер я. За другим.
   - Роберт, сейчас мы с тобой поедем в участок, сядем и будем  очень  долго
беседовать. И ты расскажешь мне и про  чемодан,  и  про  людей,  с  которыми
водится Сквозняк.
   - Сержант Ривера,  мне  не  хочется  грубить,  но  когда  вы  предъявляли
обвинение, я еще не проснулся... сэр.
   Ривера помог Роберту подняться и вывел его из трейлера.
   - Хранение марихуаны в целях продажи и преступный сговор с целью  продажи
марихуаны.  На  самом  деле,  обвинение  в  преступном  сговоре  -   гораздо
серьезнее.
   - Так вы даже не знали о том чемоданчике, который я взял?
   - На твое барахло мне наплевать. - Ривера втолкнул Роберта в  полицейский
"крейсер". - Голову береги.
   - Вы лучше и его тоже захватите - хоть узнаем, кому он принадлежит.  Ваши
парни в лаборатории могли бы его открыть и...
   Ривера захлопнул дверцу,  не  дослушав.  Потом  повернулся  к  Дефоресту,
вышедшему из трейлера.
   - Прихвати-ка и тот, что в гостиной. Приобщим к делу.
   - Там тоже конопля, сержант?
   - Думаю, нет, но этот придурок считает, что чемодан нам пригодится.

24
Август Рассол

   Август Рассол сидел в своем пикапе примерно в квартале от дома Дженни. Ее
"тойота"  и  старый  "шевроле",  стоявшие  на  обочине  перед  домом,   едва
вырисовывались в утреннем сумраке. Царь джиннов сидел рядом. Его  слезящиеся
голубые глаза обшаривали приборную доску.
   Рассол прихлебывал из кружки кофе своей особой тайной обжарки. В  термосе
уже ничего не оставалось, и он растягивал последние  глотки.  Возможно,  это
последняя чашка кофе, которую ему суждено выпить. Он пытался вызвать у  себя
в душе дзэнское спокойствие, но оно бежало его, и Рассол злился на себя: чем
больше он думал о спокойствии, тем дальше оно от него ускользало.  "Это  как
кусать себя за зубы, - утверждала дзэнская поговорка. -  Хватать  не  только
нечего, но и нечем". Скорее всего ухватить состояние не-разума  можно  было,
уничтожив несколько миллионов клеток мозга несколькими  бутылками  вина.  Но
это не выход.
   - Ты чем-то обеспокоен, Август Рассол.  -  Джинн  не  раскрывал  рта  уже
больше часа. Рассол вздрогнул, едва не расплескав кофе на колени.
   - Машиной. А что, если демон сидит внутри? Как мы об этом узнаем?
   - Я соизволю сходить и посмотреть.
   - Посмотришь? Ты же сам говорил, что он невидим.
   - Я заберусь в машину и почувствую. Если он близко, я пойму.
   - А если он там?
   - Тогда вернусь и скажу тебе. Мне он вреда не причинит.
   - Не стоит. - Рассол огладил бороду. - Я не хочу, чтобы они знали, что мы
здесь. До самой последней минуты. Рискнем.
   - Надеюсь, что ты проявишь  проворство,  Август  Рассол.  Если  Цап  тебя
заметит, то сожрет, и моргнуть не успеешь.
   - Я буду проворен, - пообещал, Рассол с фальшивой уверенностью в  голосе.
Он чувствовал себя жирным  и  дряблым  стариком,  усталым  и  взвинченным  -
слишком много кофе и слишком мало сна.
   - Женщина! - Джинн ткнул Рассола костлявым пальцем.
   Дженни вышла из дома в своей форме официантки, спустилась по ступенькам и
пересекла узенький дворик к машине.
   - По крайней мере, еще жива.
   Рассол приготовился действовать. Дженни вышла из дому -  одной  проблемой
меньше, но времени все равно оставалось мало. Демоновод тоже мог появиться в
любую минуту. Если ловушку не расставить, все пропало.
   Двигатель "тойоты" взревел два раза и умер. Из  выхлопной  трубы  выплыло
синее облачко дыма. Мотор застучал, снова  завелся,  немного  подребезжал  и
сдох опять. Снова синий дымок.
   - Если она вернется в дом, нужно ее остановить, - сказал Рассол.
   - Ты выдашь себя. Ловушка не захлопнется.
   - Я не могу впустить ее обратно в дом.
   - Всего одна женщина, Август Рассол.  Демон  Цап  может  погубить  тысячи
таких женщин, если его не остановить.
   - Она мой друг.
   "Тойота" вновь неубедительно завелась, подвывая, точно раненый зверек,  и
заработала. Дженни газанула, оставив за собой жирный шлейф выхлопа.
   - Ну, все, - сказал Рассол. - Пошли. - Он завел  грузовичок,  тронулся  с
места и остановился.
   - Выключи двигатель, - посоветовал джинн.
   - Ты рехнулся. Оставим на холостом.
   - Ты должен услышать демона прежде, чем он застанет тебя врасплох.
   Рассол с недовольным видом повернул ключ зажигания:
   - Вперед!
   Они с джинном выпрыгнули из кабины и подскочили к кузову.  Рассол  открыл
задний борт. Внутри стояли двадцать десятифунтовых мешков муки,  из  каждого
торчал проводок. Рассол схватил по мешку в каждую руку и выбежал на середину
двора, разматывая за собой провода. Джинн с трудом выволок  из  кузова  один
мешок и бережно, как младенца, понес его на руках в дальний угол двора.
   С каждой ходкой к  грузовику  Рассол  чувствовал,  как  внутри  нарастает
паника. Демон может оказаться где угодно. У него за спиной джинн наступил на
сухую веточку, и Рассол резко развернулся, схватившись рукой за сердце.
   - Это всего-навсего я, - буркнул джинн. - Если появится демон, он кинется
сначала на меня. А тебе, быть может, удастся спастись.
   - Лучше разгружай мешки, - посоветовал Рассол.
   Через девяносто секунд весь дворик был уставлен мешками с мукой и  опутан
паутиной проводов, которая тянулась к грузовику. Рассол  подсадил  джинна  в
кузов  и  вручил  ему  два  провода.  Джинн  опустился   на   корточки   над
аккумулятором, который Рассол укрепил на полу липкой лентой.
   - Досчитай до десяти и коснись проводами батареи, - сказал  Рассол.  -  А
когда они грохнут, прыгай в кабину и заводи мотор.
   Он развернулся и побежал к крыльцу. Ступени  были  слишком  низкими,  под
ними не спрятаться, поэтому Рассол просто упал на  колени  рядом.  Продолжая
отсчет, он закрыл лицо руками:
   - ...семь, восемь, девять,  десять.  -  Рассол  весь  подобрался,  ожидая
взрыва. Шашки против котиков не настолько мощны, чтобы нанести увечья,  если
их взрывать одну за другой,  но  двадцать  сразу  могут  вызвать  достаточно
сильную взрывную волну. - Одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать,
черт! - Рассол выпрямился и попробовал заглянуть в кузов грузовика.
   - Провода, Джан Ген Джан!
   - Все готово, - ответил джинн.
   Не успел Рассол и слова в ответ сказать,  как  загрохотали  взрывы  -  не
один, а серия, точно огромная гирлянда хлопушек.  На  миг  весь  мир  вокруг
побелел от муки. Затем вихри пламени облизали фасад дома и грибом  рванулись
в небеса - последующие взрывы подожгли муку, носившуюся в  воздухе.  Опалило
нижние ветви сосен, затрещала горящая хвоя.
   Увидев вихри, Рассол бросился на землю и накрыл голову руками.  Когда  же
взрывы утихли, он поднялся и попробовал разглядеть что-то в пелене из  муки,
дыма и гари, висевшей в воздухе. За его спиной открылась входная  дверь.  Он
обернулся к проему и крепко схватил кого-то  за  рубашку,  надеясь,  что  со
ступенек он стаскивает человека, а не демона.
   - Цап! - завопил человек. - Цап!
   Не в состоянии ничего разглядеть  во  всей  этой  хмари,  Рассол  вслепую
двинул извивавшегося  человека  кулаком.  Мясистый  кулак  попал  во  что-то
костлявое, и человек обмяк у него в руках. Взревел грузовик. Рассол на  звук
потащил тело по двору. Вдалеке завыли сирены.
   На грузовик он наткнулся, не  разглядев  его  в  мгле.  Открыл  дверцу  и
швырнул человека на переднее сиденье, едва не расплющив  Джан  Ген  Джана  о
противоположную дверь. Следом запрыгнул сам, дал по газам и рванул из  этого
плохо пропеченного пожара навстречу рассветным лучам.
   - Ты не сказал мне, что будет огонь, - пожаловался джинн.
   - Я сам не знал. - Рассол откашливался, выковыривая муку  из  глаз.  -  Я
думал, все заряды сработают одновременно. Забыл,  что  запалы  могут  гореть
разное время. И не знал, что мука огнеопасна - она просто  должна  была  все
окутать, тогда мы бы увидели демона.
   - Цапа там не было.
   Рассол чуть не утратил контроль над собой.  Весь  в  муке  и  копоти,  он
походил на разъяренного снежного человека.
   - Откуда ты знаешь? Если бы нас не маскировала мука, я бы уже,  наверное,
был трупом. Ты же не знал раньше, где его найти, так откуда тебе знать,  что
сейчас его не было здесь? А? Откуда ты знаешь?
   - Демоновод потерял над ним власть. Иначе ты не  смог  бы  причинить  ему
вреда.
   - Так почему ж ты мне раньше не сказал? Почему ты  помалкиваешь  о  самом
главном?
   - Я забыл.
   - Господи, я ведь мог погибнуть.
   - Погибнуть на службе у несравненного Джан Ген Джана - великая  честь.  Я
завидую тебе, Август Рассол. - Джинн стянул с головы вязаную шапочку,  выбил
из нее муку и прижал к груди в знак почтения. Муки не  было  только  на  его
лысом черепе.
   Август Рассол захохотал.
   - Что смешного? - обиделся джинн.
   - Ты похож на сточившийся коричневый карандаш. - Рассол фыркал и  давился
от хохота. - Царь Джиннов. Умора.
   - Что смешного? - еле шевеля языком спросил Трэвис.
   Не отрывая левой руки от руля, Август Рассол развернулся и ударом  правой
снова вырубил демоновода.

25
Аманда

   Аманда Эллиот объявила дочери, что собирается выехать пораньше, чтобы  не
попасть в утренние пробки на монтерейской трассе. В действительности  спешка
объяснялась другим - в гостях ей никогда не удавалось хорошенько  выспаться.
Провести еще одно утро в гостевой комнате  Эстелль,  стараясь  не  шуметь  и
ожидая, когда проснется весь дом, - это  чересчур.  Она  поднялась  в  пять,
оделась и в половине шестого отъехала от  дома.  Эстелль  в  одной  ночнушке
помахала матери с порога.
   За последние пять лет визиты  Аманды  становились  все  более  унылыми  и
печальными.  Эстелль  все  время  напоминала  матери,  что  каждая   минута,
проведенная с ней, может оказаться последней.  Аманда  сначала  утешала  ее,
заверяя, что впереди еще очень и очень много лет. Но время шло, и Эстелль не
оставляла этой темы. И Аманда начала довольно колко  сравнивать  собственную
энергичность и запас жизненных сил у мужа Эстелль, тунеядца Херба.
   - Если бы не палец,  которым  он  иногда  двигает  по  пульту  управления
телевизором, вообще не скажешь, жив он или нет.
   Сколько бы ни раздражал Аманду собственный муж, шарящий  по  всему  дому,
точно престарелый мартовский кот, одной  мысли  о  Хербе,  вросшем  в  диван
Эстелль, хватало, чтобы Эффром начинал  выглядеть  весьма  недурственно.  По
сравнению с Хербом он казался Эрролом Флинном и Дугласом  Фэрбенксом   в одном лице
- эдаким героем матримониальных уз. Аманда уже соскучилась по Эффрону.
   Она мчалась, превышая скорость на пять миль в час, агрессивно  лавируя  и
регулярно поглядывая в зеркальце - не увязался ли следом  дорожный  патруль.
Да, она старуха, но водить по-стариковски машину ей не нравится.
   Сотню миль до Хвойной Бухты она покрыла всего за полтора часа. Эффром уже
у себя в мастерской, режет дерево и курит. О сигаретах она должна  знать  не
больше, чем о том, что каждое утро он  смотрит  физ-зарядку  для  женщин.  У
мужчин должна быть своя тайная жизнь, свои запретные наслаждения -  истинные
или мнимые. Леденцы, стыренные из банки, всегда  слаще  поданных  на  блюде.
Ничто так не разжигает похотливый зуд, как пуританство. Аманда исправно вела
свою роль - сидела у Эффрома на хвосте, неизменно угрожая разоблачением,  но
на месте преступления ни разу не застукала.
   Сегодня она заедет во дворик, поревет немного мотором, потом будет  долго
топтаться на крыльце, чтобы Эффром наверняка услышал и успел брызнуть в  рот
освежителем. Неужели этому старому пню не приходит в голову, что именно  она
покупает каждую неделю этот освежитель дыхания и приносит его домой в  сумке
с продуктами? Вот же дурень.
   Войдя в дом, Аманда почувствовала в воздухе  едкий  запах  гари.  Она  не
знала, как воняет бездымный порох, поэтому решила, что Эффром просто готовил
себе еду. Зайдя на кухню, она  рассчитывала  обнаружить  обгоревшие  останки
какой-нибудь своей сковородки, но, если  не  считать  нескольких  крошек  от
крекера на столе, кухня была чиста. Может, гарью тянет из мастерской?
   Аманда обычно старалась не приближаться к мастерской  Эффрома,  когда  он
работает, - главным образом,  чтобы  не  слышать  пронзительного  визга  его
дрелей, напоминавшего о зубоврачебном кабинете. Сегодня же из мастерской  не
доносилось ни звука.
   Она постучала в дверь - осторожно, чтобы не испугать мужа.
   - Эффром, я уже дома. - Он должен ее услышать. По спине побежали мурашки.
Она тысячу раз представляла себе, как  находит  окоченевшее  тело  мужа,  но
мысль всегда удавалось отогнать.
   - Эффром, сейчас же открой дверь! - Она никогда не входила в  мастерскую.
Если не считать нескольких  игрушек,  которые  он  обычно  вытаскивал  перед
Рождеством, чтобы отдать местным благотворительным  организациям,  Аманда  и
резьбы-то его толком не видела. Мастерская была священным царством Эффрома.
   Она  замерла,  не  отпуская  дверную  ручку.   Может,   следует   позвать
кого-нибудь? Позвонить внучке Дженнифер - пусть приедет? Если Эффром умер, в
одиночестве узнавать об этом не хотелось. А если нет, если он лежит на  полу
и ждет помощи? Аманда распахнула дверь. В мастерской Эффрома не было. Она  с
облегчением перевела дух, но тревога тут же навалилась снова. Где же он?
   Все полки в мастерской были  заставлены  резными  деревянными  фигурками.
Некоторые  -  всего  в  несколько  дюймов  высотой,  но  имелись  и  футовые
статуэтки. И все изображали обнаженную  женщину.  Сотни  обнаженных  женщин.
Аманда осмотрела каждую, зачарованная новой  стороной  тайной  жизни  своего
мужа. Фигурки бежали,  сидели,  нагибались  и  танцевали.  Если  не  считать
нескольких  недоделанных  на  верстаке,  все  статуэтки  были  отполированы,
промаслены и очень тщательно выполнены. Общим у них  было  одно  -  все  они
изображали Аманду.
   На большей части она выглядела значительно моложе, но все равно это  была
она - вне всякого сомнения. Аманда стоит, Аманда возлежит в  кресле,  Аманда
танцует - точно Эффром пытался сохранить ее в памяти. Она почувствовала, как
в груди поднимается крик, а глаза заплывают слезами. Аманда  отвернулась  от
статуэток и вышла из мастерской.
   - Эффром! Ты где, старый пердун?
   Она обежала комнаты, заглядывая во все углы и чуланы:  Эффрома  нигде  не
было. На прогулки он не выходил. Если бы даже у него оставалась  машина,  он
все равно бы на ней никуда  не  ездил.  Если  бы  он  ушел  к  какому-нибудь
приятелю, оставил бы записку. Не говоря уже о том, что  все  приятели  давно
отправились на тот свет: Покерный клуб  Хвойной  Бухты  терял  своих  членов
одного за другим, пока в городке не осталась всего одна игра - солитер.
   Аманда зашла в кухню и остановилась  перед  телефоном.  Кому  звонить?  В
полицию? В больницу? Что они ей ответят, если она скажет, что уже пять минут
как дома и до сих пор не может найти своего мужа? Попросят подождать. Они не
поймут, что Эффром обязан находиться дома. Ему просто негде больше быть.
   Она позвонит внучке. Дженни знает, что делать. Она поймет.
   Аманда набрала  в  грудь  побольше  воздуху  и  сняла  трубку.  Отозвался
автоответчик. Аманда  подождала  сигнала.  Когда  в  трубке  бибикнуло,  она
постаралась говорить как можно спокойнее:
   - Дженни, дорогая моя, это бабушка. Позвони мне. Я не могу  найти  твоего
дедушку.
   Повесив трубку, она зарыдала.
   Телефон зазвонил, и она отскочила от него. Не успел он прозвенеть  второй
раз, как она схватила трубку.
   - Алло?
   - О, хорошо, что вы дома, - произнес женский голос. - Миссис  Эллиот,  вы
наверняка заметили дыру от пули в  двери  спальни.  Не  пугайтесь.  Если  вы
внимательно меня выслушаете и поступите так, как  я  вам  скажу,  все  будет
прекрасно.

26
История Трэвиса

   Август Рассол сидел в одном из больших кожаных кресел перед  очагом,  пил
красное вино из круглого кубка и сопел пенковой трубкой. Он дал себе  слово,
что выпьет всего один стаканчик  -  чтобы  немного  отполировать  зазубрины,
оставленные в мозгу притоком адреналина  и  кофеина.  И  теперь  приканчивал
третий кубок - вино  наполняло  тело  теплым  и  тягучим  ощущением.  Рассол
поддался сонному головокружению перед тем, как приступить к главной задаче -
допросу демоновода.
   Парняга выглядел достаточно безобидно: сидел связанный в кресле напротив.
Однако,  если  верить  Джан  Ген  Джану,  этот  смуглый  молодой  человек  -
опаснейшее существо на всей планете Земля.
   Рассол подумывал, не сходить ли в душ прежде, чем привести  демоновода  в
чувство. Он успел заметить свое отражение в зеркале - борода и одежда в муке
и копоти, кожа - в засохших потеках грязи. Но потом решил,  что  в  нынешнем
виде он наверняка выглядит устрашающе. Рассол нашел в шкафчике с лекарствами
какие-то ароматические соли и отправил Джан Ген Джана в ванную, сказав,  что
пока отдохнет. На самом деле,  ему  просто  хотелось  спровадить  джинна  из
комнаты  и  допросить  демоновода  самостоятельно.  Проклятья   и   приступы
бешенства Повелителя Преисподней могли только усложнить и без того непростую
задачу.
   Рассол поставил кубок на край стола,  положил  трубку  и  взял  обернутую
ватой капсулу с нюхательной солью. Он  склонился  над  демоноводом  и  сунул
пузырек ему  под  нос.  Какое-то  время  ничего  не  происходило,  и  Рассол
испугался, что приложил парня слишком  крепко,  но  тот  закашлялся,  открыл
глаза, взглянул на Рассола и завопил что было мочи.
   - Успокойся - с тобой все в порядке, - сказал Рассол.
   - Цап, помоги мне! - Демоновод забился в веревках. Рассол взял  трубку  и
раскурил ее  с  нарочитым  безразличием.  Через  несколько  минут  демоновод
успокоился.
   Рассол выдул тоненькую струйку дыма.
   - Цапа здесь нет. Ты - сам по себе.
   Казалось, Трэвис моментально забыл, что он избит, похищен и  связан.  Все
его внимание сосредоточилось на последней реплике Рассола.
   - Что это значит - "Цапа здесь нет"? Вы что - знаете про Цапа?
   Рассол хотел  ответить  классической  фразой  "Вопросы  здесь  задаю  я",
которую столько раз слышал в кинофильмах, но решил, что это  слишком  глупо.
Он не крутой коп - к чему играть чужую роль?
   - Да, я знаю о демоне. Я знаю, что он пожирает людей, и я знаю, что ты  -
его хозяин.
   - Но откуда вы все знаете?
   - Неважно, - ответил Рассол. - Еще я знаю, что ты потерял над ним власть.
   -  Правда?  -  Казалось,  это  известие  Трэвиса  искренне  потрясло.   -
Послушайте - я не знаю, кто вы, но держать меня здесь нельзя. Если Цап снова
вышел из-под контроля, только я могу его обезвредить. На самом деле, я очень
близок к тому,  чтобы  покончить  со  всем  этим  дерьмом.  И  вам  меня  не
остановить.
   - А какое тебе до этого дело?
   - Что значит - "какое мне дело"? Вы, может, и знаете что-то про Цапа,  но
вы и вообразить себе не можете, каков он, когда выходит из-под контроля.
   - Я имею в виду, - пояснил Рассол, - какое тебе дело до его бесчинств? Ты
ведь его сам вызвал, не так ли? И выпустил убивать - разве нет?