дойти.
Даже если мы получим заклинание, его нужно будет  перевести.  На  это  уйдет
время. Я уже много лет ничего не читал по-гречески. Цап прикончит вас  всех,
а потом просто найдет себе другого переводчика.
   - Вот еще что, Роберт, - добавил Рассол. - Мы  не  сказали  тебе,  что  в
нормальном состоянии Цап невидим для всех, кроме Трэвиса.
   -  Я  бегло  читаю  по-древнегречески,  -  вдруг  произнес  Говард.   Все
посмотрели на него.
   - Нет, - ответил Рассол. - Они ждут, что Трэвис будет один.  От  входа  в
пещеру до ближайшего укрытия - по меньшей мере пятьдесят ярдов.  Как  только
Говард выйдет наружу, все будет кончено.
   - А может, и следует со всем этим покончить? - задумчиво спросил Трэвис.
   - Нет. Секундочку, - произнес Роберт. Из кармана Говарда он вытащил ручку
и принялся писать на салфетке какие-то цифры. - Вы говорите,  что  ближайшее
прикрытие - в пятидесяти ярдах от  пещеры,  так?  -  Рассол  кивнул.  Роберт
что-то царапал на салфетке. - Хорошо. Трэвис, насколько крупный шрифт в этих
заклинаниях?
   - Какая разница?
   - Разница есть, - настаивал Роберт. - Так насколько?
   - Откуда я знаю? Все это было так давно. Написано  там  все  от  руки,  а
свиток довольно длинный. Буквы, наверное, - полдюйма высотой.
   Роберт яростно царапал салфетку, потом бросил ручку.
   - Если ты вытащишь свитки из пещеры и повернешь их заклинанием  к  нам  -
ну, например, скажешь, что тебе требуется больше  света,  -  я  пристрою  на
штативе телеобъектив, и Говард по-быстрому переведет.
   - Думаю, они не дадут мне свиток надолго. Говард  просто  не  успеет  все
перевести. Они что-нибудь заподозрят.
   - Нет, ты не понимаешь. - Роберт подтолкнул салфетку к Трэвису.  Вся  она
была исчеркана какими-то дробями и пропорциями.
   Трэвис озадаченно посмотрел на листок.
   - Что это значит?
   - Если я подцеплю к своему "Никону" мыльницу "Поляроид", а  ты  поднимешь
свитки, то я их щелкну, и через тридцать секунд у Говарда будут моментальные
снимки.  Расчеты  показывают,  что  на  карточках  шрифт  должен   отчетливо
читаться. Мне  нужно  только  время,  чтобы  навести  резкость  и  поставить
выдержку - секундное дело. - Роберт оглядел присутствующих.
   Первым заговорил Говард Филлипс:
   - Звучит возможным, хоть и чреватым непредвиденными обстоятельствами.
   Август Рассол улыбнулся.
   - А ты как думаешь, Гас? - спросил Роберт.
   - Знаешь, я всегда считал  тебя  безнадежным  случаем,  но  похоже,  пора
изменить мнение. Хотя Говард тоже прав - слишком  много  всяких  "если".  Но
может и получиться.
   - Он по-прежнему безнадежный случай, - подал голос  джинн.  -  Заклинание
бессильно без серебряной Печати Соломона, а она - в одном из подсвечников.
   - Все это бестолку, - вздохнул Трэвис.
   - Нет, толк есть, - сказал Рассол. - Хотя это и трудно. Мы должны забрать
у них подсвечники, пока они не смекнут про  печать.  Используем  отвлекающий
маневр.
   - Снова хочешь взрывать муку? - испугался Джан Ген Джан.
   - Нет. Приманкой на сей раз будешь ты. Если Цап ненавидит тебя  так,  как
ты утверждаешь, он тут же кинется на тебя, а Трэвис  схватит  подсвечники  и
сбежит.
   - Мне это не нравится, - сказал Трэвис. - Сначала  нужно  вывести  оттуда
Дженни и Эллиотов.
   - Согласен, - поддержал его Роберт.
   - У вас есть предложение лучше? - осведомился Рассол.
   - Рэчел, конечно, - редкая сука, - задумчиво произнес  Роберт,  -  но  не
думаю, что она хладнокровная убийца.  Может,  Трэвису  удастся  отослать  из
пещеры  Дженни  с  подсвечниками  -  как  условие  того,  что  он  переведет
заклинание?
   - Все равно остаются  Эллиоты,  -  возразил  Рассол.  -  А  кроме  этого,
неизвестно, знает  ли  демон  о  печати.  Мне  кажется,  отвлекающий  маневр
все-таки лучше. Как только Говард переведет заклинание, Джан Ген Джан выйдет
из леса - и приступим.
   - Но даже если у вас будет и печать, и заклинание,  -  сказал  Говард,  -
слова-то все равно нужно прочесть до того, как демон нас всех прикончит.
   - Точно, - согласился Трэвис. - И процесс должен пойти, как только  Рэчел
начнет читать слова, которые я переведу, иначе Цап поймет - что-то  не  так.
Со своей стороны в переводе я блефовать не могу.
   - А тебе и не придется, - сказал Рассол. - Просто не спеши.
   - Секундочку. - Роберт вскочил с места и метнулся к  стойке,  за  которой
стояла Мэвис. - Мэвис, дай мне свой диктофон.
   - Какой еще диктофон? - кокетливо спросила та.
   - Не компостируй мне мозги! У тебя под стойкой диктофон с  микрокассетой,
чтобы ты могла подслушивать разговоры клиентов.
   Мэвис неохотно извлекла из-под стойки машинку и вручила Роберту.
   - Вот решение задачи, - сказал тот, возвращаясь к  столу.  -  Сначала  мы
запишем заклинание сюда,  а  потом  джинн  выйдет  из  леса.  Когда  и  если
подсвечники окажутся у нас, прокрутим запись.  У  этой  штуки  есть  двойная
скорость - специально для секретарш.
   Рассол посмотрел на Трэвиса:
   - Получится?
   - Здесь не больше риска, чем во всем остальном.
   -  Чей  голос  будем   записывать?   -   спросил   Роберт.   -   На   ком
ответственность?
   - Это должен быть Август Рассол, - ответил джинн. - Он избран.
   Роберт посмотрел на часы.
   - Нам осталось полчаса, а я еще должен  забрать  аппаратуру  из  трейлера
Сквозняка. Давайте  встретимся  у  вывески  "Сам-Собирай"  через  пятнадцать
минут.
   - Погоди - нужно все повторить еще раз, - подал голос Трэвис.
   - Потом. - Рассол швырнул на стол двадцатидолларовую бумажку и направился
к дверям. - Роберт, возьми машину Говарда. Я не хочу, чтобы  успех  операции
зависел от того, заведется твой грузовик или нет. Трэвис, Джан Ген Джан - вы
едете со мной.

33
Ривера

   Всю дорогу до Хвойной Бухты Риверу грызла мысль: он что-то забыл. Дело не
в том, что он не доложил начальству, куда отправился,  -  именно  так  он  и
планировал. Пока у него не появится доказательства,  что  в  округе  орудует
серийный убийца, он никому и не пикнет  о  своем  открытии.  Только  толкнув
незапертую дверь Эллиотов,  Ривера  вспомнил,  что  пуленепробиваемый  жилет
остался висеть в шкафчике управления.
   Он крикнул и подождал ответа. Тишина.
   Только полицейским и вампирам требуется приглашение войти в дом,  подумал
Ривера. Однако сейчас, похоже, повод имеется. Включилась та часть  головного
мозга, что играла у Риверы роль окружного прокурора:
   - Итак, сержант Ривера, - заговорил прокурор, - вы  вторглись  в  частное
владение на основании компьютерных данных, которые  могли  оказаться  просто
списком почтовой рассылки?
   - Я полагал, что присутствие в этом списке Эффрома  Эллиота  представляет
для него прямую и явную угрозу, поэтому проник в его жилище.
   Ривера вытащил револьвер правой рукой.  В  левой  он  сжимал  полицейскую
бляху.
   - Мистер и миссис Эллиот, это сержант Ривера  из  окружного  полицейского
управления. Я вхожу в дом.
   Он двинулся по комнатам, выкрикивая эти  слова  каждый  раз,  прежде  чем
распахнуть очередную дверь. Спальня была  закрыта.  В  двери  Ривера  увидел
отверстие от пули, и уровень адреналина в его крови скакнул вверх.
   Вызвать подкрепление?
   - Итак, вы вошли в  дом  только  на  этом  основании?  -  поинтересовался
окружной прокурор.
   Ривера с разбегу вломился в  спальню,  упал  на  пол  и  перекатился.  Не
вставая, он осмотрел совершенно пустую комнату и почувствовал себя идиотом.
   И что теперь? Позвонить в управление и доложить о пулевом отверстии он не
может, поскольку не имел права входить в этот  дом  -  особенно  находясь  в
самоволке.
   Не все сразу, сказал он себе.
   Ривера вернулся к своему автомобилю без опознавательных знаков и  сообщил
в управление, что находится в Хвойной Бухте.
   - Сержант Ривера, - сказал диспетчер. -  Вам  сообщение  от  технического
сержанта Гвоздворта. Он просил  передать,  что  Роберт  Мастерсон  женат  на
внучке Эффрома Эллиота. Он не знает, что значит эта информация, но  считает,
что она пригодится.
   Итак, нужно найти Роберта Мастерсона. Ривера подтвердил прием сообщения и
отключился.
   Через четверть часа он уже стоял у трейлера Сквозняка. Старого пикапа  на
месте не было, на стук никто не ответил. Он вызвал  по  рации  управление  и
попросил соединить непосредственно с Пауком.
   - Гвоздодер, ты можешь дать мне адрес жены Мастерсона. И дай мне адрес ее
работы.
   - Секунду, сейчас поищем.
   Ривера закурил.  Не  успел  он  сделать  вторую  затяжку,  как  Гвоздворт
продиктовал адрес и самый короткий маршрут.
   - Чтобы выяснить, где она работает, надо повозиться. У меня нет доступа к
файлам социального страхования.
   - Сколько?
   - Минут пять-десять.
   - Я еду к ней домой. Может, и не понадобится.
   - Ривера, сегодня утром по этому адресу вызывали  пожарную  команду.  Это
важно?
   - Мне уже ничего не важно, Гвоздворт.
   Через пять минут Ривера подъехал к дому  Дженни.  Весь  двор  был  покрыт
грязным клейстером - смесью пепла, муки и воды из  пожарных  насосов.  Когда
Ривера выходил из машины, его вызвал Гвоздворт.
   - Дженнифер Мастерсон в настоящее время работает в кафе "Г. Ф."  недалеко
от Кипарисовой улицы в Хвойной Бухте. Телефон нужен?
   - Нет. Если ее здесь нет, я туда съезжу. Это рядом.
   - Тебе еще что-нибудь надо? -  Голос  Гвоздворта  звучал  так,  точно  он
сдерживается, чтобы не спросить о чем-то другом.
   - Нет, - ответил Ривера. - Если понадобится, я тебя вызову.
   - Ривера, не забудь о том другом деле.
   - О каком еще деле?
   - Роксанна. Проверь ее.
   - Как только смогу, Гвоздворт.
   Ривера швырнул микрофон на пассажирское сиденье. Уже подходя к  дому,  он
услышал, как в рации кто-то  кошмарным  фальцетом  запел  "Роксанну"  группы
"Полис". Гвоздворт показал свою слабую сторону на открытой частоте, и теперь
полицейское управление похоронит эту жирную тушу под градом насмешек.
   Когда все закончится, дал себе слово Ривера,  он  придумает  какую-нибудь
историю, чтобы реабилитировать Паука. Он ему обязан,  в  конце  концов.  Но,
разумеется, все зависит  от  того,  насколько  ему  удастся  реабилитировать
самого себя.
   По дороге к двери ботинки его покрылись серым клейстером. Он  подождал  -
дверь никто  не  открыл.  Ривера  вернулся  к  машине,  вполголоса  матерясь
по-испански. Его ботинки прекратились в комки теста.
   У кафе "Г. Ф." он выходить из машины не стал. По темным окнам было ясно -
внутри никого нет. Оставалась последняя надежда -  салун  "Пена  дна".  Если
Мастерсона нет и  там,  исчезнет  последняя  зацепка.  Придется  докладывать
капитану о том, что он знает, но унизительнее всего -  о  том,  чего  он  не
знает.
   Ривера нашел место  для  машины  перед  салуном  -  прямо  за  грузовиком
Роберта, - повозился несколько минут, отклеивая  правый  ботинок  от  педали
газа, и вошел в бар.

34
"Сам-Собирай"

   "Вегетарианцы-язычники за мир" называли их Священными Пещерами, поскольку
верили, что индейцы-олоны проводили когда-то в этих пещерах свои религиозные
обряды. На самом деле, это было не  так  -  олоны  обходили  пещеры  десятой
дорогой: внутри обитала колония летучих мышей. Их нельзя  было  выкурить  из
истории подземелий никакими ритуалами.
   Первые люди появились в пещерах в 60-х  годах,  когда  один  опустившийся
фермер по имени Гомер  Стайлз  решил  использовать  влажные  подземелья  для
разведения грибов. Бизнес свой Гомер начал с пяти сотен деревянных ящиков, в
которых обычно возят стеклотару, и полугаллонной коробки с грибными спорами,
заказанной по почте. Общая сумма инвестиций составила шестнадцать  долларов.
Ящики Гомер спер с заднего  двора  "Экономичного  Гипермаркета"  -  один  за
другим он таскал их несколько недель, которые потребовались ему для изучения
популярной брошюры "Грибы  на  радость  и  выгоду",  изданной  Министерством
сельского хозяйства США.
   Наполнив ящики влажным торфом  и  расставив  их  по  полу  пещеры,  Гомер
рассыпал сверху споры и стал ждать, когда из них вырастут денежные знаки. Не
учел он только  одного  -  скорости  роста  грибов  (эту  часть  брошюры  он
пролистнул). Через несколько дней он оказался в пещере, набитой грибами, без
рынка сбыта и денег для того, чтобы нанять сборщиков.
   Решение проблемы Гомеру подсказала другая правительственная  брошюра  под
названием "Ферма самообслуживания", по ошибке попавшая в тот же конверт, что
и "Грибы на радость". Гомер  истратил  последнюю  десятку  на  объявление  в
местной газете: "Грибы. 50 центов за фунт. САМ-СОБИРАЙ. Тара ваша. Дорога на
Старый Ручей, с 9 до 17 каждый день".

***

   Изголодавшееся по  грибам  население  Хвойной  Бухты  повалило  в  пещеры
толпами. Грибы вырастали снова,  не  успевали  их  собрать.  Деньги  потекли
рекой.
   Первую прибыль Гомер потратил на покупку генератора и гирлянды  освещения
для пещер, прикинув, что продлив рабочее время  до  вечера,  пропорционально
увеличит и доходы. Стратегия бизнеса оказалась бы  очень  разумной,  если  б
летучие мыши в знак протеста не подняли свои мохнатые головы.
   В дневное время мыши спокойно висели вверх тормашками  на  потолке,  пока
внизу Гомер управлял своим предприятием. В первый вечер продленного рабочего
дня они проснулись и обнаружили,  что  родной  дом  залит  светом,  и  всюду
хозяйничают ярко освещенные грибники. И тут мышиное терпение лопнуло.
   Когда зажгли свет,  в  пещере  оставалось  еще  человек  двадцать.  Через
секунду все пространство  над  ними  превратилось  в  один  сплошной  ураган
визжащих, мохнатых летучих грызунов. Спасаясь бегством, одна женщина упала и
сломала себе бедро, а другая попыталась извлечь мышь из прически,  и  та  ее
покусала. Туча тварей вскоре растворилась в ночи, а  на  следующий  день  их
сменила такая же туча тварей наземных - адвокатов.
   И эти твари выиграли суд.  Бизнес  Гомера  был  уничтожен,  летучие  мыши
теперь могли спать спокойно.
   Гомер Стайлз впал в депрессивный запой в "Пене дна".  Четыре  дня  он  не
вылезал из тумана ирландского виски, потом у него кончились деньги, и  Мэвис
Сэнд отправила его на заседание Общества анонимных алкоголиков. (Мэвис могла
на взгляд определить, когда человек опускается на самое дно, -  ей  не  было
нужды черпать воду из пересохших колодцев.)
   Гомер пришел в себя в конференц-зале Первого  национального  банка  -  он
стоял  перед  всем  честным  собранием  и  рассказывал  свою  историю.   Так
случилось, что среди публики находился некий юный  сёрфер,  называвший  себя
Сквозняком, - он попал сюда по приговору суда за то,  что  в  дымину  пьяным
въехал на "фольксвагене" 62-го года прямо в полицейский крейсер и оперативно
изверг  содержимое  своего  желудка  на  ботинки  производившего  задержание
офицера.
   История фермера пробудила в юном сёрфере дух предпринимательства, и после
собрания он зажал Гомера в углу в деловым предложением.
   - Гомер, а как насчет срубить  тугую  капусту  и  повыращивать  волшебные
грибы?
   На следующий день фермер с сёрфером уже таскали в  пещеры  мешки  навоза,
заваливали им дерн и разбрасывали споры совершенно иной разновидности.
   По  уверениям  Сквозняка,   их   урожай   должен   был   разлетаться   по
десять-двадцать долларов за унцию, а не по пятьдесят центов за фунт, которые
Гомер получил за свои последние грибы.  Гомер  пришел  в  восторг  от  такой
перспективы разбогатеть. И он бы разбогател. Если бы не летучие мыши.
   День сбора урожая приближался, и Сквозняку пришлось  взять  на  плантации
отпуск без содержания, чтобы отсидеть выходные в окружной  тюрьме  (это  был
его первый срок из пятидесяти - судью совершенно  не  развлекли  заблеванные
ботинки офицера полиции, представленные в суде  как  доказательство).  Перед
тем, как отбыть, Сквозняк заверил  Гомера,  что  в  понедельник  обязательно
вернется и поможет ему с сушкой и сбытом продукции.
   Тем временем, у покусанной дамы началось  бешенство.  В  пещеры  отрядили
агентов по надзору за дикими животными, чтобы они уничтожили колонию летучих
мышей. Агенты прибыли на место и обнаружили Гомера Стайлза -  тот  сидел  на
корточках над грядкой с психеделическими грибами.
   Агенты предложили Гомеру просто встать  и  выйти  из  пещеры,  но  фермер
отказался, и агенты связались по рации с шерифом. Гомера увели из  пещеры  в
наручниках, агенты по надзору за дикими животными ушли самостоятельно, набив
карманы грибами, а летучие мыши остались в тишине и покое. Когда Сквозняка в
понедельник выпустили, он понял, что пора поискать другую аферу.
   Через несколько месяцев заключенный тюрьмы  штата  Калифорния  в  Ломпоке
Гомер Стайлз получил письмо от Сквозняка. Листок бумаги был покрыт тончайшей
желтоватой пылью. Письмо гласило: "Мне жаль, что тебя  замели.  Надеюсь,  мы
похороним топор войны".
   Гомер похоронил вместо этого письмо - в  коробке  из-под  обуви,  которую
держал под своими нарами, - и последующие десять лет провел в  относительной
роскоши, живя на  прибыли,  получаемые  от  продажи  психеделических  грибов
другим заключенным. Свой урожай Гомер попробовал только однажды - и поклялся
ни за что в жизни больше не притрагиваться к  грибам.  В  галлюцинациях  ему
привиделось, что он тонет в океане летучих мышей.

35
Плохие парни, хорошие парни

   Рэчел кинжалом рисовала какие-то знаки на  земляном  полу  пещеры,  когда
услышала, как что-то прошелестело у нее над ухом.
   - Что это? - спросила она.
   - Летучая мышь, - ответил Цап. Он был по-прежнему невидим.
   - Пошли наружу, - сказала Рэчел. - Вытащи их отсюда.
   Эффром, Аманда и Дженни со связанными руками и ногами сидели под стенкой.
Рты у них были заткнуты кляпами.
   - Я не понимаю, почему нельзя было подождать у тебя в хижине,  -  буркнул
Цап.
   - Есть причины. Помоги мне вытащить их отсюда. Ну?
   - Ты боишься летучих мышей? - спросил Цап.
   - Нет, просто я чувствую, что этот  ритуал  нужно  провести  на  открытом
воздухе.
   - Если у тебя с летучими мышами проблема, тебе очень понравится, когда ты
увидишь меня.

***

   В четверти мили от пещеры Август Рассол, Трэвис и Джан Ген Джан поджидали
на дороге Говарда и Роберта.
   - Думаете, получится? - спросил Трэвис.
   - Почему ты меня спрашиваешь? - отозвался Рассол. - Я знаю меньше, чем вы
двое.  Получится  у  нас  или  нет,  зависит,  главным  образом,  от   твоей
убедительности.
   - Давайте все еще раз повторим?
   Рассол посмотрел на часы.
   - Давай дождемся Роберта и Говарда. У нас еще есть несколько минут. И мне
кажется,  не  вредно  будет  немного  опоздать.  Для  Цапа  и  Рэчел  ты   -
единственная добыча в этом городе.
   В тот же миг послышался скрежет сцепления; они повернулись и увидели, как
старый черный "ягуар" Говарда сворачивает на грунтовку. Машина  остановилась
за грузовиком Рассола. Парочка вылезла, и Роберт начал  подавать  Рассолу  и
Трэвису разные штуки с заднего сиденья: сумку  с  камерой,  тяжелый  штатив,
длинный алюминиевый  тубус  с  объективом  и,  наконец,  охотничье  ружье  с
оптическим прицелом. От ружья Рассол отказался.
   - Это еще зачем?
   Роберт выпрямился с ружьем в руке.
   - Если мы увидим, что ничего не получается, то выведем оттуда Рэчел, пока
она не получила власть над Цапом.
   - И чего мы добьемся? - спросил Рассол.
   - Так ведь власть над демоном останется у Трэвиса.
   - Нет, - ответил Трэвис. - Так или иначе, но  все  закончится  сейчас,  и
стрелять мы  ни  в  кого  не  будем.  Мы  здесь  для  того,  чтобы  убийства
прекратились. Кто может поручиться, что власть Рэчел над Цапом будет  меньше
моей?
   - Но ведь она не знает, во что впуталась. Ты же сам сказал.
   - Если Рэчел получит над  ним  власть,  Цап  должен  будет  ей  обо  всем
рассказать,  как  рассказывал  мне.  Но  я,  по  крайней   мере,   от   него
освобожусь...
   - А Дженни погибнет, - перебил Роберт.
   - Ружье остаётся  в  машине,  -  веско  сказал  Август  Рассол.  -  Будем
действовать, исходя из уверенности, что у нас  все  получится.  И  точк