алуете  нас  продолжением  сказки  о
вампирах? - спросил Гарри.
   Карл Иванович молчал.
   - Неужели так-таки и нет  никакой  разгадки  этой  истории?  -  продолжал
хозяин.
   - И охота, тебе, Гарри, вспоминать всю эту чепуху? - перебил Джемс.
   - Устроил бы ты, пока лето не  прошло,  Венецию  на  озере  или  сельский
праздник, - добавил он, желая замять разговор о вампирах.
   - А потом я  опять  должен  буду  делать  визиты,  -  благодарю  тебя,  -
сморщился Гарри.
   - А кто тебе велит приглашать знать, ты собери  деревенских  красавиц,  -
это, пожалуй, будет еще поинтереснее, - сказал Райт.
   - Вот идея, так идея! - зашумела молодежь.
   Посыпались проекты, предложения... Джемс не участвовал в их обсуждении  -
он был доволен, что отвлек внимание общества от разговоров о вампирах.
   Устройство  праздника  решено   не   откладывать   в   долгий   ящик,   а
воспользоваться последними лунными ночами.
   Когда все расходились по спальням, Джемс попросил  у  доктора  разрешения
зайти к нему выкурить сигару.
   - Мне привезли новые, и я жду твоего мнения о них, - сказал он.
   - Заходи, голубчик, я даже очень рад, но курить, извини, не буду. - Вчера
я докурился до обморока, а это доктору совсем не пристало.
   - Как до обморока, - удивился Джемс.
   - Хуже, до видений! -  ответил  доктор.  -  Надень  халат  и  приходи,  я
расскажу тебе.
   - Хорошо, сейчас.

Глава 9

   Жорж К, мирно спит на кушетке. Доктор и Джемс тихо  беседуют  в  соседней
комнате. Огня нет.
   Комната Жоржа освещена луною, так как занавесы подняты и окно открыто.  У
доктора же совершенно темно, и только огонек сигары,  которую  курит  Джемс,
блестит крошечной звездочкой.
   Доктор, тихонько смеясь, уже успел рассказать свое  "видение"  и  сообщил
товарищу об лунатизме Жоржа, в котором он вполне убедился.
   Джемс слушал молча, не спуская глаз с Жоржа.
   - Ну, что же ты скажешь? - наконец спросил доктор.
   - Тише, молчи, - чуть слышно прошептал Джемс.
   Наступила жуткая тишина. Не прошло и пяти минут, как Джемс притронулся  к
руке доктора, точно приглашая быть внимательным.
   На окне, ногами в сад, сидит женщина. Кто из служанок  замка  смеет  быть
такой нахальной? - думает доктор.

***

   Красивая головка, с высоко подобранными локонами, не напоминает ни  одной
из  них.  Женщина  оборачивается  -  положительно  такое   лицо   не   может
принадлежать служанке. Как-то легко  и  незаметно,  и  ноги  женщины  уже  в
комнате.
   Она встает. Пышное платье облегает  стройную  фигуру,  на  высокой  груди
букет алых роз.
   Вот она скользнула к кушетке, положила руку на голову Жоржа, склонилась к
нему, - он тихо, болезненно застонал.
   Джемс  вскочил  и  бросился  в  кабинет  с  явным   намерением   схватить
незнакомку.
   Она поднялась и пошла к нему навстречу, раскрыв объятия.
   Она  была  ослепительно  прекрасна.  Впечатление  портили  только   губы,
красные, как свежая человеческая кровь.
   Джемс остолбенел. Он рассчитывал преследовать, а она сама шла к нему!
   Еще минута, и она обнимет его, и прильнет к нему этими красными кровавыми
губами...
   Жутко, и нет сил тронуться с места.
   Она положила руки на плечи Джемса, но вдруг отдернула и с удивлением и  с
почтением на прекрасном лице прошептала:
   - Простите, я не знала... я бы не осмелилась...
   И она, как облако,  качнулась  в  сторону,  еще  мгновение,  и  за  окном
мелькнуло ее платье и растаяло в лучах месяца.
   Жалобный стон Жоржа привел в себя доктора и Джемса.  Они  оба  подошли  к
кушетке.
   Раскинув руки и запрокинув назад голову, лежал  бедный  мальчик.  На  шее
ясно виднелись кровавые ранки, из которых еще и сейчас сочилась кровь.
   Доктор хотел его разбудить, но Джемс остановил его:
   - Зачем? Теперь он будет спать спокойно и безопасно.
   Потом он повернул Жоржа на бок и закрыл его одеялом.
   - А теперь твое мнение, доктор?
   - Из твоего поведения я заключаю, что и у тебя была та  же  галлюцинация,
что и у меня, - сказал доктор. - Это очень интересное явление. Видение...
   - А это тоже видение, а не действительность? - спросил насмешливо  Джемс,
подымая и подавая доктору измятую и сломанную под самый корешок алую розу!

Глава 10

   Назавтра Джемс собрал, как он выражался, военный совет. Совет состоял  из
доктора, капитана Райта, Карла Ивановича и самого Джемса.
   Заранее Джемс познакомил Райта с приключениями прошедшей ночи, а от  него
взял разрешение рассказать о видениях в Охотничьем доме.
   Совет заседал в комнатах доктора и  после  небольшого  вступления  Джемса
торжественно произнес.
   - Теперь вопрос, что мы должны делать? Опасность грозит каждому из нас, а
главное, она грозит Гарри, нашему любимому товарищу, человеку,  которому  мы
все так много обязаны.
   - Джемми, ты хватил через край, какая опасность может грозить  Гарри,  он
не нервная женщина, чтобы испугаться привидения  из  тумана,  -  протестовал
доктор.
   - Какая опасность,  да  самая  простая,  -  ответил  Джемс,  -  опасность
умереть.
   - Что за чепуха! - бормотал доктор.
   - А ты исследовал ранки на шее Жоржа К.? Отчего они по-твоему?  И  опасны
ли? - сыпал вопросами Джемс.
   - Должен сознаться, ранки довольно странные,  но  отнести  их  к  области
болезней, а тем более опасных, уж, извини, не могу, - сказал доктор.
   - А что ты  скажешь,  если  у  умершего  на  балу  корнета  Визе,  нашего
работника в замке и у трех поденщиков, умерших  в  деревне,  были  такие  же
ранки на шее? - продолжал Джемс.
   - А кто их смотрел и кто тебе об этом сказал? - спросил доктор.
   - Видели эти ранки мы сами, с Карлом Ивановичем, затем мы  и  на  деревню
ходили, чтобы проверить свои наблюдения.
   - Да, мистер Джемс говорит правду, - подтвердил Карл Иванович.
   - Ну, а какой вывод? - спросил доктор.
   - А тот, что во всех пяти случаях смерти ранки  были  ее  причиною  и  не
подоспей мы вовремя, бедный Жорж К, был бы также мертв.
   - Помилуй, Джемми, что ты говоришь, - вскочил доктор со своего места.
   - Я утверждаю, понимаешь, утверждаю,  больше.  Виконт  Рено,  каменщик  и
слесарь погибли от той же причины, - серьезно сказал Джемс, - к сожалению, я
не осматривал их шеи, но уверен, что ранки и там были...
   Доктор озабоченно подошел к Джемсу и положил руки на голову.
   - Жару нет, - прошептал он, - и пульс нормальный.
   - Не бойся, голубчик, я с ума еще не сошел и не хвораю белой горячкой,  -
улыбнулся Джемс.
   - Ну, а если ты нормален, так говори же, черт  тебя  возьми,  в  чем  тут
дело, не строй из нас дураков, - разозлился доктор.
   - Сиди и слушай, - приказал Джемс.
   - Итак, господа, у нас и  в  окрестности  появилась  смертность  и  очень
странная: люди умирают, заметьте,  молодые  и  здоровые,  почти  внезапно  и
единственный признак - две маленькие ранки на шее. Ранки эти,  мы  с  Карлом
Ивановичем их осматривали, кровоточивы и с  белыми  краями,  можно  сказать,
точно обсосанные. Кто-то или что-то их наносит и выпивает кровь.
   Доктор сердито передернул плечами.
   - Теперь вопрос, кто это? - продолжал невозмутимо Джемс. - Объяснение нам
надо искать в тех письмах  и  дневниках,  что  читал  нам  Карл  Иванович  в
Охотничьем доме как сказки и о которых все уже давно забыли.
   - Джемми, я не могу, - не выдержал  доктор,  -  ведь  знаменитый  Дневник
учителя - не что иное, как бред сумасшедшего, он даже сам пишет, что на него
надевали смирительную рубашку.
   - Хорошо, ты прав, это сумасшедший, оставим его в  стороне.  Обратимся  к
письмам, - согласился Джемс. - Если ты их так же внимательно перечтешь,  как
это сделали мы с Карлом Ивановичем, ты убедишься,  что  подобная  смертность
посетила уже здешний замок. И владелец замка прямо  называет,  что  причиной
были вампиры.
   Доктор опять не выдержал:
   -  Джемми,  Джемми,  помилосердствуй,  в  наш   XX   век   вампиры,   эти
средневековые сказки!
   - Да, - прервал  Джемс  со  строгим  и  холодным  лицом.  -  Я  утверждаю
существование вампиров в наш XX век. И эти письма не средневековые сказки, а
страшная, роковая действительность.
   - Один раз уже поднимал я вопрос,  что  письма  эти  писаны  из  здешнего
замка, и был отвергнут уже по одному тому, что тогда они физически не  могли
бы быть в замке. - Все еще защищался доктор.
   - А разве ты не помнишь, что в последнем письме говорится о приезде друга
в замок? - спросил Джемс. -  Что  для  его  приезда  готовится  лесной  дом,
лежащий у подножия замковой горы,  и  наконец,  что  письма  найдены  Карлом
Ивановичем в нашем Охотничьем доме. Не прост ли вывод, что адресат привез их
с собой.
   Доктор был сбит с позиции и молчал.
   - Я думаю, вернее я убежден, - продолжал Джемс, - что подпись Д. означает
не Джеронимо, не друга, а просто  Дракулу,  т.е.  графа  Дракулу,  владельца
замка.
   - Но ведь у нас нет каменного гроба из Америки, ты  сам  говорил  это,  -
опять возразил доктор.
   - Ну и дался тебе этот гроб, а второй склеп, где похоронены только отец и
мать, так называемый "новый склеп", разве он не стоит американского гроба. А
обрыв, откуда видно озеро, и куда доносится  вечерний  звон  из  деревни.  А
дамские комнаты в Охотничьем  доме,  приготовленные  для  невесты-итальянки,
помнишь: прощай  мечта  и  несколько  тысяч  дукатов.  А  наконец,  японская
шкатулка, разве это не та самая шкатулка римской  императрицы,  что  Дракула
купил для своей Риты. Ведь яблоко, входя в клюв птицы, открывает крышку. Это
тебе может и Райт подтвердить. Спеша, сыпал фразами Джемс.
   Райт усиленно молчал и курил.
   Доктор, не находя поддержки, беспомощно смотрел на всех.
   Молчание прервал Карл Иванович.
   - В церковном архиве, - сказал он, - в книгах о похоронах  эту  местность
два раза постигла эпидемия с большим процентом смертности, эпидемия  в  свое
время не была определена врачами. Первый раз это было в год  смерти  молодой
графини Дракула, а другой раз много позднее.
   - Ну, а теперь, эта эпидемия наступила в третий раз, как и почему, вопрос
другой, но она наступила, опасность налицо, и мы должны, мы обязаны бороться
с ней, мы должны спасти Гарри, себя, да и окрестное население  вправе  ждать
от нас помощи, - пылко говорил Джемс.
   - Все это прекрасно, Джемс, но кто же враг, - спросил доктор.
   - Да говорю же вам - вампиры.
   - А что такое вампир? Где он? Как с ним бороться, воля твоя, Джемми, -  я
не понимаю, - печально произнес доктор.

ПЕРЕВОД КНИГИ

   - Что такое вампир, дает объяснение до некоторой  степени,  конечно,  вот
эта книга о ламиях или живых мертвецах, - сказал Джемс, указывая на книгу  в
старинном кожаном переплете.
   - А, да, это та книга, что подарил тебе Гарри, я знаю ее, - перебил Райт.
   - Да, та самая. Мы с Карлом  Ивановичем,  по  возможности,  перевели  ее,
говорю, по возможности, так как, надо сознаться, это чертовски  трудно.  Она
написана старым латинским  языком,  с  кучей  специальных  выражений,  да  и
толкует о предмете, для нас и так непонятном.
   -  Не  мертвые,  как  она  зовет  их,  для   нас   что-то   необъяснимое,
ненормальное. Но  самое  присутствие  подобной  книги  на  письменном  столе
владельца замка наводит на много мыслей и говорит само за себя.
   - Ну, а что ты почерпнул из этой книги, - нетерпеливо перебил доктор.
   - А вот сейчас, - сказал Джемс, - только повторяю, тут много нами еще  не
выяснено и даже не понято.
   - К делу, к делу, - торопил доктор.
   Древние ламии - это такие существа, - начал Джемс, - вернее, это  умершие
люди, которые могут выходить из могилы, являться живым и принимать участие в
жизни. В большинстве случаев вмешательство это злобное и приносит несчастье.
   "Не мертвые", вампиры, - это разновидность ламий.  Они  также  встают  из
гробов и сосут живых людей.
   Они могут жить века и чем дольше живут, тем становятся могущественнее.  С
каждой засосанной жертвой сила их растет, также растут и знания.
   Они могут обращаться в некоторых животных: в кошек, в  летучих  мышей,  в
змей и т, д., могут окружать себя туманом или даже обращаться в туман.
   Любят лунные ночи и по лунному лучу плывут, как по реке.
   Зубы у них длинные, острые, пальцы тоже длинные с острыми ногтями, дающие
им возможность ползти по отвесным стенам.
   Чем сильнее вампир, тем он легче усыпляет свою жертву своим взглядом  или
прикосновением. Самый сильный человек под взглядом такого  вампира  делается
совершенно беспомощным, никакая храбрость тут не поможет - человек  засыпает
против своей воли, и тогда он верная жертва вампира.
   Вампир засасывает в один, в два приема, реже в три,  четыре.  Первый  раз
самый трудный: жертва боится и сопротивляется. Зато потом это легче, больной
ждет и желает прихода мучителя...
   Иногда  вампир  влюбляется  и  тогда  засасывание  идет  очень  тихо,  он
наслаждается понемногу, сберегая дольше жизнь любимого существа.
   В таких случаях жертва сама становится вампиром, в других  же  случаях  -
это редкость. Любовь всегда бывает между мужчиной и женщиной; засасывать  же
могут без различия пола и возраста. Но замечено, что  предпочтение  отдается
детям и молодым людям.
   Вампиры предпочитают ночи, особенно лунные, могут ходить и даже сосать  и
днем, но это уже более сильные или же живущие давно.
   Многие животные им подчиняются, но все их  чуют  и  боятся,  особенно  их
ненавидят лошади и собаки, эти друзья человека. Они точно  угадывают  в  них
врагов.
   Самые  могущественные  вампиры  могут  управлять  до  известной  степени,
конечно, явлениями природы, как то: ветром, тучами, туманом и т, д.
   Слабая сторона всех вампиров - это та, что каждый  из  них  должен  иметь
свой приют и лежать в нем в виде мертвеца в продолжение известных часов.
   В эти часы они, т.е. вампиры, в свою очередь,  совершенно  беспомощны,  а
потому и стараются тщательно скрывать  свое  убежище  и  даже  иметь  их  по
несколько.
   Убежище должно быть вблизи района похождений вампира, иначе  он  рискует,
что роковой час застигнет его вдали от убежища. Заснуть же не в своем  месте
крайне опасно.
   Старые,  опытные  вампиры  могут  вселяться  в  свои  портреты,  но   это
ненадолго.
   При успехе в похождениях, т.е. когда жертв достаточно, вампир молодеет  и
хорошеет.  Только  красноватый  отблеск  глаз  и  яркие,  алые  губы  портят
впечатление.
   Если почему-либо вампиру приходится скрываться, как бы говоря,  голодать,
он бледнеет, сереет, делается мало подвижен и страшно зол.
   Но все-таки он может по несколько  лет  лежать  прикованным  к  месту,  -
благодаря заговору и разным заклинаниям, - и все же оставаться, так сказать,
живым. При первом же случае он ускользнет и вновь набросится на живых людей.
   Время, когда вампир проводит в  своем  гробу,  или,  как  это  называется
"вампирический сон", определить трудно. Или сам автор книги не  знает  этого
вполне, или мы с Карлом Ивановичем не правильно толкуем.
   Только в этом вопросе много разноречий.
   Быть может, для разных  местностей  и  для  разных  субъектов,  т.е.  для
субъектов вампирической силы, оно различно.
   Во всяком случае, оно вертится около восхода и захода солнца. Любимый  же
час вампиров - это двенадцать часов ночи.
   У  вампиров  есть  что-то  вроде   иерархии,   они   преклоняются   перед
сильнейшими. Но кто эти  сильнейшие,  опять  не  разберешь,  в  одном  месте
выходит даже так, что это древние  боги,  которым  приносились  человеческие
кровавые жертвы.
   Одно место можно перевести так: "неповиновение  наказуется,  или  отбитие
намеченной жертвы наказывается". Но как  и  кем,  понять  невозможно.  Есть,
вернее  были,  в  древние  времена  великие  кровопожиратели,   перед   ними
склоняются все вампиры, ламии и прочие живые покойники.
   Узнать  вампира  легче  ночью,  чем  днем.  Ночью   несвоевременность   и
неуместность появления часто указывает на его существование. Так,  например,
появление молодой женщины в спальне мужчины или наоборот.
   Днем умных вампиров отличить очень трудно, они  отлично  имитируют  живых
людей.
   Их главный признак: они ничего не едят  и  не  пьют.  Более  внимательный
наблюдатель может заметить, что ни при солнечном, ни при лунном свете они не
отбрасывают тени. Кроме того,  вампиры  большие  враги  зеркал.  Они  всегда
стремятся их уничтожить. Это  потому,  что  в  зеркале  не  видно  отражения
вампира, и это выдает его".
   Вот все, или почти все, что нам удалось разобрать в этой книге.
   Тут много рассуждений автора, примеров, но все это несущественно.
   Главные  же  вопросы,  когда  вампиры  более  всего  беспомощны  и   кому
подчинены, самые неясные, самые запутанные.

Глава 11

   Джемс кончил и замолчал. Молчали и все остальные.
   - Что же мы должны делать? - спросил доктор.
   - Ясное дело, раз мы убедились в существовании вампира, мы  должны  найти
его убежище  и  в  часы  его  "вампирического  сна",  когда  он  беспомощен,
уничтожить его. Это наш священный долг, - горячо проговорил Джемс.
   - Ты прав, но как это сделать? - сказал Райт.
   - Тут нам помогут письма графа  Дракулы  и  еще  кое-какие  бумаги,  мной
найденные, - вмешался Карл Иванович.
   - Джемми, ты уже признанный Шерлок Холмс, так подумай и  скажи,  что  нам
делать, мы будем тебя слушаться, - покорно предложил доктор.
   - Спасибо за доверие, - поклонился Джемс.
   - Итак, я начинаю, - сказал он, немного подумав. - Из  письма  Карло  или
графа Дракулы мы знаем, что мать  его  была  вампиром,  а  следовательно,  и
умерла от вампира.
   Кто погубил ее, сказать нелегко. Быть может, это старый слуга из Америки,
исчезнувший так таинственно; быть может, покойник,  привезенный  под  именем
дедушки графа; недаром же в ночь заболевания она  видела  старика  графа  во
сне, кто знает, быть может, это и не был сон. Можно предположить, что и змея
имела  тут  свое  значение.  Я,  по  крайней  мере,  склонен   думать,   что
слуга-американец и покойник в гробу - одно и то же лицо.
   - Меня самого сбивает очень то, что гроб, о котором так много говорится в
письмах, не существует больше. Мы с Карлом Ивановичем  внимательно  обыскали
склеп и ничего подходящего там нет, - печально сказал Джемс.
   - Во втором склепе, открытием которого мы обязаны тебе, доктор, его  тоже
нет.
   Ты называешь "вторым склепом" тот, где я нашел мертвеца?
   - Конечно, ведь в письме он прямо назван новым  склепом,  где  похоронили
графиню, и что он находится в горе.
   - Мне даже кажется, ты уж прости меня,  -  проговорил  Джемс,  протягивая
доктору руку, - что ты виновник появления вновь вампира.
   - Что за чушь! - вскричал доктор.
   - Нет, ты последи, не  унимался  Джемс,  -  ведь  до  твоего  несчастного
приключения все было спокойно, мы не слышали о смерти кого-либо, а тем более
о внезапной и ничем необъяснимой, а после твоего падения они посыпались, как
из рога изобилия: первый умер каменщик, унесший голову разбитой богини, а...
   - Постой, постой, - перебил доктор, - ты хочешь  сказать,  что  я  открыл
вход, быть может, и заговоренный (вот чушь-то я несу, - пробормотал  он  про
себя), и выпустил вампира, но ты забываешь, мой  милый,  что  в  склепе  был
другой путь через скалу, через нее мог пройти не только твой вампир, но даже
пролез целый человек, скелет которого мы и нашли.
   - В дневнике учителя говорится о девах с озера, а так как  мы,  -  доктор
принял комическое выражение, - не верим в дев с озера, а верим  в  вампиров,
то, значит, они были свободны и до нас.
   - Не смейся, доктор, - сказал Джемс,  -  в  дневнике  сумасшедшего  много
ценных указаний.
   - Я сопоставлял письма с дневником и пришел к такому  выводу:  мы  читали
вначале дневник учителя,  а  затем  письма,  тогда  как  хронологический  их
порядок как раз наоборот. Вначале явилась графиня-вампир, а затем  уж  погиб
учитель. Такой порядок подтверждается еще слугою Петро.

***

   Молодой граф Дракула часто в своих письмах упоминает о старом  Петро,  из
них же мы зна