; Карло невыносимо ревновал, сам я не знал,  что  предпринять,  как
спастись; ум мой мутился; я пробовал молиться, но не находил слов.
   Вся прошлая жизнь  в  моем  воспоминании,  и  какой  она  мне  показалась
прекрасной, а будущее?
   Сколько ждет меня интересной работы, открытий; быть может, любовь, но  не
эта проклятая, а святая, чистая... Я готов был рыдать, а тут  Карло,  с  его
резкими речами, и взгляд "его", Риты, говорящий:
   - Ты мой, исхода нет!
   Наконец, я не выдержал и бросился бежать.  Я  не  только  забыл  хлыст  и
перчатки, но даже мою шляпу.
   И вот я пишу, торопясь исполнить последнее: открыть глаза Карло, а там...
да помилует меня Бог.
   Я решился погибнуть: вампиром я не буду. Скоро полночь! Луна сияет.
   Мать моя, благослови меня, не дай мне в последнюю минуту  жизни  изменить
себе и согласиться на мерзкое существование вампира.
   Гарри кончил и начал усиленно курить: наступила тишина. Джемс  первый  не
выдержал:
   - Ну, - начал он, - теперь, после этого письма, если у кого из  нас  были
еще сомнения, то они должны исчезнуть.
   - Если сопоставить весь письменный материал, что у нас  есть,  и  текущие
события, то ты прав, Джемми, и приходится верить не только  в  существование
вампиров, но и признать, что они  живут  где-то  рядом  с  нами,  -  добавил
доктор.
   - Это мои милые родственники! - пробурчал Гарри.
   - И они устроились в замке Дракула по-семейному, - сострил доктор.
   - Будет, господа, к делу, - сумрачно сказал Райт.
   - Ты прав, Райт, к делу! Джемс, ты первый начал это  дело,  веди  же  его
дальше, - сказал хозяин.
   Джемс даже покраснел от удовольствия.
   -  Смит,  посмотрите,  чтобы  нас  не  подслушали,  и  возвращайтесь,   -
распорядился Гарри.
   - Я не буду повторять, - так начал Джемс,  -  ни  фактов  настоящего,  ни
выводов, сделанных на основании этих документов прошлого, а  прямо  начну  с
того, что существование  "не  мертвых",  или  вампиров,  нами  всеми,  здесь
присутствующими,  принято.  Принято  также  решение  -  уничтожить  их,  как
сердитых и опасных существ. Или, по крайности,  обезвредить,  как  были  они
обезврежены до нашего приезда.
   Теперь ставлю вопросы: где они, сколько их и что надо делать?
   Тут начинается область догадок и предположений.
   Первый "не мертвый" - это дед Дракула, привезенный в  гробу  из  Америки:
портрет его висит в Охотничьем доме, а место вампирического сна  неизвестно,
так как гробы мы не нашли. При нас он не появлялся  совсем  или,  как  более
сильный и умный, лучше умеет скрывать свои злодеяния. Только  вот  вчерашняя
женщина в деревне кричала: "Был мужчина, весь в бархате", до этого же случая
всегда говорилось о женщинах.
   Второй "не мертвый" - это Мария Дракула, женщина в  белом  с  золотистыми
волосами и ненюфарами, мертвыми розами;  гроб  ее  в  склепе,  под  статуей;
теперь он в склепе под капеллой и его нам может указать Смит.
   Третий "не мертвый" - это Рита, итальянка, портрет ее в галерее фамильных
портретов; она брюнетка, в голубом платье, с розами; гроб ее пустой мы нашли
в капелле, и он спущен в склеп. Место его также известно Смиту.
   Других "не мертвых" мы пока не знаем, и будем надеяться,  что  их  больше
нет.
   Теперь самое трудное: что делать?
   Мы можем действовать только на закате и на восходе солнца,  т.е.  в  часы
вампирического сна наших врагов, во время их бессилия.
   Кроме времени мы еще стеснены тем, что должны действовать тихо, секретно,
чтобы не всполошить и не напугать замковых слуг.
   Завтра, после званого завтрака, отпустив большую часть слуг на праздник в
деревню, мы спустимся в склеп и займемся гробами Марии и Риты.

***

   Старого Дракулу нам придется выследить, а для этого мы поставим очередное
дежурство по два человека.
   Дежурные целую ночь должны провести в склепе, не смыкая глаз.
   На первое дежурство вызывается капитан Райт, ну, конечно, и я  с  ним,  -
кончил Джемс.
   - Согласен, - сказал Гарри, - второе дежурство  мне.  Надеюсь,  что  Карл
Иванович, как человек старый, от дежурства будет освобожден.

Глава 18

   На другой день торжественное богослужение и званый завтрак  прошли  своим
порядком; гости наугощались вволю, без конца пили за здоровье хозяина и  его
друзей.
   А когда Гарри  объявил  о  своих  пожертвованиях,  то  восторгу  не  было
пределов. Гарри, да  и  все  участники  предполагаемой  вечерней  экспедиции
ничего не пили; они понимали, что  надо  иметь  свежую  голову  и  спокойные
нервы.
   Не первый раз в жизни шли они на опасность. Перед закатом солнца они  под
предводительством Джемса спустились по внутренней лестнице капеллы в  склеп.
Заранее было  решено  начать  с  гроба  Риты,  как  уже  находящегося  в  их
распоряжении.
   Смит отомкнул железную дверь: с неприятным скрипом, точно со стоном,  она
открылась; оттуда пахнуло сыростью, запахом тления и могилы. Темно.
   Пришлось зажечь взятые с собой фонари. Они тускло  мерцали,  конечно,  от
недостатка чистого воздуха...
   Все это вполне естественно, а тем не менее всем как-то не по себе.
   Пробирала  нервная  дрожь.  Чем  ниже  спускались  в  склеп,  тем   запах
разложения чувствовался сильнее;  свет  фонарей  плохо  побеждал  окружающий
мрак.
   Запинаясь и спотыкаясь о  гробы  и  пьедесталы  памятников,  друзья  тихо
подвигались к той стене, у которой, по указанию Смита, был поставлен  пустой
гроб из капеллы.

***

   Вот и он. Белая парчовая обивка от сырости  потемнела  и  поблекла.  Гроб
осторожно отодвинули от стены, и все его окружили. Джемс вооружился осиновым
колом,  а  Райт  тяжелым  молотком,  чтобы  ударить  по  этому  колу.   Смит
приготовился снять крышку, все остальные  светили  фонарями  и  на  груди  у
каждого блестел знак пентаграммы.
   Все  готово.  Доктор  смотрит  на  часы  и  при  общем  мертвом  молчании
объявляет:
   - Час заката.
   Крышка поднята.
   Всем в головы ударил ужасный трупный запах, но..,  но..,  но  гроб  пуст!
Пуст.
   Присутствующие окаменели;  они  ожидали  всего,  что  угодно,  только  не
этого!..
   Джемс оправился первый: взял фонарь,  он  начал  внимательно  осматривать
внутренность гроба.
   Белая атласная подушка еще сохраняла след головы человека;  кружева  были
помяты и кое-где запачканы свежей кровью.
   - Нет сомнения, она недавно была  здесь,  -  заметил  он,  -  а  раз  она
посещает это место, мы рано или поздно поймаем ее, - счел он нужным ободрить
товарищей.
   - Теперь дальше, Смит, где гробы графа и графини?
   Недалеко в нише стояли оба гроба один над другим. Достали один из них.
   Теперь возник вопрос, который гроб, принадлежит графу, который графине?
   Смит откровенно признался, что не знает, не помнит, который был в  нижней
нише нового склепа.
   - Нечего делать, откроем сперва тот, что вынут уже, - распорядился Джемс.
   Пришлось повозиться; наконец, крышку отвинтили, сняли.
   В гробу лежал мертвен, закрытый какой-то  материей.  При  первой  попытке
снять ее она рассыпалась прахом.
   И глазам всех представилась  тяжелая  картина  человеческого  разрушения:
из-под шапки седых волос глядели пустые  впадины  глаз;  зубы  оскалились  и
нижняя челюсть свалилась набок; костяшки рук рассыпались; часть их лежала на
груди, часть скатилась вниз.

***

   Костяк кое-где был прикрыт лоскутьями одежды. По  стриженым  волосам  это
был несомненно мужчина.
   Граф Фредерик.
   Все сняли шляпы и перекрестились.
   - Спи с миром! - сказал Джемс, закрывая крышку.
   - Скорее, скорее, другой гроб, - сказал доктор, - время проходит,  и  она
тоже может улизнуть от нас.
   Достали второй гроб, спеша, отвернули винты и сняли крышку.
   Крик негодования вырвался у всех, и этот гроб был пустой.
   В тот же момент по склепу прокатился взрыв злобного хохота.
   Все тревожно переглянулись: эхом это не могло быть.
   Прежде  чем  кто-либо  успел  открыть  рот,  по  склепу  пронесся  вихрь,
захлопали крылья, пламя фонарей заметалось.., что-то завыло.., застонало...
   Все как-то помимо воли бросились к лестнице  в  капеллу;  вслед  беглецам
вновь раздался злобный, торжествующий хохот.
   Только вверху, в зале, товарищи пришли в себя.
   - Уф, - прохрипел доктор.
   Смит, этот храбрец, был белее полотна; у Карла Ивановича дрожала челюсть;
Гарри грыз свою сигару, а Райт крикнул:
   - Рому и стаканы.
   На Джемса жалко было смотреть: до того поразила его неудача. Он осунулся,
точно похудел и постарел в эти несколько часов.
   За первой бутылкой рома последовала вторая и третья.
   Слуги с удивлением посматривали на господ: бледные, молчат, пьют.
   Райт, вечно спокойный, невозмутимый, ударил кулаком по столу и вскричал:
   - А я "его" выслежу; нам двоим  на  свете  не  жить!  "Не  мертвый",  "не
мертвый". Я ему покажу, какие бывают мертвые.
   Райт расходился и хотел тотчас же снова спуститься в склеп.
   С больший трудом Джемс уговорил его идти спать.

Глава 19

   Назавтра, с самого утра, в замке начался переполох.
   Караульные требовали от Смита расчета, говоря, что служить  в  доме,  где
водится чертовщина, они не могут... Покойники в склепе  всю  ночь  хохотали,
визжали, шумели...
   Рассказы караульных начали волновать и другую прислугу.
   Смит, конечно, объявил, что  караульные  были  пьяны,  после  гулянки  на
деревне, и тотчас же их рассчитал.
   На деревне опять было  два  покойника;  но  так  как  оба  были  заклятые
пьяницы, то молва решила, что они опились дарового угощения. Зато в замке на
господ эти смерти произвели тяжелое впечатление.
   Целый день Карл Иванович и Джемс читали и толковали  непонятные  места  в
старой книге "о ламиях", призывали на помощь доктора.., но дело  вперед  шло
плохо. Райт стоял на одном, что пойдет в склеп караулить; Джемс не  допускал
мысли отстать от него.
   Карл Иванович тщательно осмотрел, крепки ли цепи пентаграммы, и, несмотря
на воркотню Райта, набил его  и  Джемса  карманы  чесноком;  даже  на  шляпы
прикрепил по пучку этих белых вонючих цветов.
   На закате солнца Райт и  Джемс  начали  спускаться  в  склеп,  с  тяжелым
чувством провожали их товарищи.
   В склепе по-прежнему было темно и сыро...  Освещая  себе  путь  фонарями,
Джемс и Райт дошли до противоположной стены, где была дверь из склепа в сад.
Они расположились по обе стороны так, чтобы видеть друг друга.
   Райт поставил свой фонарь на перекладину большого черного креста,  а  сам
сел к его подножию. Джемс  предпочел  поставить  свой  фонарь  на  могильную
плиту, рядом с собой. Он рассуждал так: обопрешься о  крест,  будет  удобнее
сидеть - ну, против воли и задремлешь. Да и фонарь, на всякий случай,  иметь
под рукою не мешает.
   Положим, у меня еще есть карманный потайной фонарь, ну, а все же лучше.

***

   Затем Джемс начал  осматриваться:  перед  ним  выступали  гробы,  кресты,
плиты, урны и другие памятники.
   Захоронение в склепе было смешанное: часть гробов стояла на  поверхности,
часть была опущена в могилы и украшена памятниками.
   Благодаря темноте и обширности склепа противоположных стен не было видно.
Воздух был тяжелый, затхлый.
   Джемс посмотрел  на  Райта;  тот  сидел  спокойно  и  огонек  его  сигары
показывал, что он бодрствует.
   Жутко. Тихо.
   В голове Джемса начали  проноситься  образы  прошлого.  Детство,  юность,
жизнь, полная приключений, знакомств и дружба  с  Райтом.  Вот  они  большой
компанией охотятся в прериях; дичь интересная и опасная - буйволы.
   Только на третий день охоты напали на большое стадо, и они с  Райтом  так
увлеклись преследованием животных, что отделились от общества  и  углубились
далеко в прерию.
   Когда, наконец, повалили огромного  быка,  за  которым  они  гнались,  то
увидели, что солнце закатилось, а лошади так измучены, что нечего и думать о
немедленном возвращении в лагерь.
   Эта  случайность  мало  смутила  охотников.  Мысль  провести  ночь  одним
нисколько их не пугала.
   Теплые одеяла, вода, фляжка вина,  небольшой  запас  сухарей  и  огромный
запас буйволова мяса - от только что убитого быка  -  обеспечивали  не  одну
ночь.
   Стреножили лошадей, развели костер и хорошо поужинали.
   Хотя все было спокойно кругом,  решили  спать  по  очереди,  и  это,  как
оказалось потом, спасло их от гибели.
   Ночью, на прерии, появились индейцы - они тоже охотились за буйволами  и,
конечно, не отказались бы от двух скальпов белых.
   Индейцы расположились как раз в  том  же  направлении,  где  находился  и
лагерь охотников, и таким образом они очутились между ним и заблудившимися.
   Целую неделю пришлось Райту и Джемсу скитаться по  прерии,  скрываясь  от
хищных взглядов индейских воинов.

***

   Вот тут-то они и оценили друг друга и вернулись в свой лагерь закадычными
друзьями.
   Джемс так погрузился в воспоминания, что забыл все  окружающее;  внезапно
он очнулся.
   Все по-прежнему тихо, только клубы дыма,  окружающие  Райта,  показывали,
что времени прошло немало.
   И вот кажется Джемсу, что кто-то шевелится в темноте.
   Он всматривается.
   В  самом  деле,  из  темноты  вырисовывается  голова,  бледное   лицо   с
блестящими, злыми глазами; вот показывается одна рука: длинные, худые пальцы
с заостренными, крепкими ногтями впиваются в край  могильной  плиты;  вот  и
другая рука: ногти царапают камень, и сильным напряжением рук.., тело ползет
и ползет из могилы...
   Тихо, неслышно, поднимается "не мертвый" из  мира  смерти  и  выходит  из
гроба.
   Джемс не сомневается, что это старый Дракула.  "Не  мертвый"  подходит  к
Райту и сбрасывает фонарь на землю. Тот потухает.
   Затем "не мертвый" начинает кружиться около Райта, стараясь сузить круги.
   Из  темноты   появляются   две   женщины   ослепительной   красоты;   они
приближаются, в свою  очередь,  склоняются  к  сидящему,  протягивают  руки:
является впечатление, точно все они трое хотят  загипнотизировать  капитана,
опутать его невидимой сетью.
   Страшным  напряжением  воли  Джемс  прерывает  свое  оцепенение,  хватает
револьвер и стреляет в Дракулу.
   От выстрела и последний фонарь тухнет. Гул выстрела, темнота;  по  склепу
проносится точно ураган; что-то толкает Джемса, и он падает на колени.
   В то же время слышно, что дверь из сада открывается;  появляются  люди  с
фонарями; с лестницы капеллы слышны голоса доктора и Карла Ивановича.
   Выстрел Джемса услышан, и друзья его спешат подать ему помощь.
   Райта и Джемса выводят на воздух.  Они  оба  невредимы.  Райт  откровенно
признается, что ничего не помнит, и чувствует страшную тяжесть в голове.

***

   Джемс отделался еще легче: у него только ссадина на колене.

Глава 20

   Наверху в комнатах их ожидает новость.  Поздно  вечером  в  замок  пришел
старый-престарый монах и попросил приюта. Затем он  захотел  видеть  хозяина
замка, и вот уже два часа, как они заперлись в кабинете.
   Такая долгая беседа начала беспокоить Смита. Уж не случилось ли чего?
   Время загадочное, неспокойное.
   Прошел еще час.
   Нервность Смита заразила и остальных. Хотя  был  уже  поздний  час  ночи,
никто не думал о сне.
   Прислуга тоже не ложилась. Всюду горели яркие огни.
   Вот издалека, из деревни, долетел удар колокола. Еще и еще.., несомненно,
бьют набат. Не пожар ли?
   Все бросились к окнам.
   Нет, на деревне темно, но зато от нее  к  замку  движется  большая  толпа
народа. Видны факелы.
   Толпа еще далеко, но можно уже различить, что она вооружена: вилы, косы и
даже ружья ясно видны при вспышках огня.
   Сомневаться, куда идет толпа, нечего. Ясно, она идет на замок и идет не с
мирными целями.
   Несколько бледных лакеев вбегают в зал с известием, что в деревне бунт.
   Там сейчас три новых покойника, и толпа идет в замок с  целью  убить  его
владельца. Грозят также его американским друзьям и слугам.
   - Сейчас же все ворота и  входы  на  запор;  везде  поставить  караул,  -
приказывает Райт.
   Слуги мнутся; сразу видно, что на их верность положиться нельзя.
   - Я приказываю запереть ворота и поставить караул, - повторяет Райт таким
голосом и таким угрожающим жестом, что слуги моментально испаряются.
   Райт подходит к дверям кабинета и стучит.
   Гарри уже слышал шум и выходит; за ним идет, тяжело  опираясь  на  посох,
высокий, сгорбленный старик.
   Лицо изнуренное, но спокойное, уверенное. Большая  седая  борода  придает
ему вид патриарха.

***

   Одет он бедно, как простой монах. Все же во  всех  движениях  сказывается
аристократ и воспитанный человек.
   - Гарри, в деревне возмущение, бьют набат, вооруженная толпа идет сюда, -
говорит Райт.
   - Я уже все знаю, и все решено. Время  терять  нечего;  нам  в  замке  не
отсидеться, так как на слуг положиться  нельзя.  Надо  бежать!  -  объявляет
Гарри.
   - Как бежать,  теперь,  когда  благодаря  нашей  неосторожности  выпущены
темные силы этого замка? - вскричал Джемс.
   - В уме ли ты, Гарри? - прибавил Райт.
   - По мне уж честнее погибнуть, лучше  смерть,  чем  позорное  бегство,  -
горячился Джемс.
   - Полноте, друзья, успокойтесь, неужели вы могли допустить мысль, что  я,
спасая свою шкуру, отдам здешнее население  во  власть  вампиров,  -  сказал
Гарри.
   - Вот перед вами прежний владелец замка, Карло, граф  Дракула,  -  указал
Гарри на старого монаха. Все почтительно поклонились.
   - Мы с графом обо всем переговорили и все решили, -  сказал  Гарри,  -  я
надеялся еще сегодня ночью посвятить вас во  все  подробности,  а  завтра  к
вечеру и выехать.  Но  обстоятельства  обернулись  иначе.  Мы  должны  ехать
немедленно, а потому, друзья, идите  и  соберите  только  самые  необходимые
вещи, и сделайте это потихоньку от слуг.
   - Смит, предупредите Сабо, Джо и других наших американских служителей.
   Сбор через полчаса в нижнем зале, - докончил Гарри.
   - А как же останется граф Карло, кто же  займется  вампирами?  -  спросил
Джемс.
   - Господа, за меня вам бояться нечего, - сказал спокойно старый  граф,  -
меня толпа не тронет. Что касается вампиров, то я  уже  дал  клятву  мистеру
Гарри и повторяю ее вам: "Я сделаю все, что возможно".
   Уничтожить "их" в настоящее время не можете  ни  вы,  ни  я.  Но  я  знаю
средство обезвредить "их" почти совсем.
   Женщин я прикую к стенам этого замка (в нем ведь  жить  никто  больше  не
будет), а  старого  "не  мертвого"  я  настолько  свяжу,  что  ему  придется
убираться отсюда совсем.
   Уничтожить же его теперь нет никакой возможности; час его еще не пробил.
   Но "истребитель" уже рожден и скоро его детская рука сделается рукою мужа
и тогда... берегись, старый дьявол!
   Мститель придет.
   Стан старика при этих словах выпрямился, глаза загорелись; он  высоко,  с
угрозою поднял руку, точно проклиная его.
   Все с благоговением смотрели на старого графа  и  все  невольно  поверили
ему.
   - Итак, в дорогу, седлайте лошадей и с Богом! - кончил он.
   Каждый поспешил в свою комнату, захватив необходимые или любимые вещи; но
не прошло еще и назначенных полчаса, как замок был окружен толпою.
   Послышались крики, раздались угрозы, проклятия.
   В ворота начали стучать и ломиться, требуя входа.
   Толпа, видимо, не шла, а  бежала  к  замку,  и  путь  к  отступлению  был
отрезан.
   Долго ли выдержат ворота? И как пробиться через  толпу,  не  причинив  ей
вреда и в то же время не потеряв своих.
   Все в нижнем зале, все готовы. Но на что решиться?
   - Через ворота нам не  выбраться,  придется  оставить  лошадей  и  бежать
пешком, - говорит Гарри. -  Замок  окружен,  надо  рискнуть,  спуститься  со
скалы.
   - Это невозможно, - говорит граф Карло, - есть еще путь, - продолжает он,
- существует ли у вас еще , старый, пустой колодец возле замка? - обращается
он к Смиту.
   - Да, он закрыт досками.
   - Но не засыпан? - тревожно спрашивает Карло.
   - Нет.
   - Ну, слава Богу, из него есть потайной спуск к подошве горы, к озеру.
   Скорее, скорее, давайте лестницу или веревки.
   В это мгновение над капеллой раздается ре