.
     - Прошу вас, Майкл, не делайте этого.
     - Что?!!
     - Майкл, пожалуйста, сядьте.
     - Да о чем вы говорите? Вы что, не понимаете, это же уму непостижимо! Дом принадлежит семье Роуан, а она ничего не знает о своей семье. Не знает даже имени своей матери.
     - Я не хочу, чтобы вы ей звонили! - В голосе Лайтнера неожиданно прозвучали твердые нотки. - Прошу вас не забывать, что я еще не выполнил свою часть сделки. Вы еще не слышали моего рассказа.
     - Боже, ну как вы не понимаете? Возможно, в ту самую минуту, когда меня смыло со скалы, Роуан еще только выводила в море свою "Красотку Кристину"! Наша встреча не должна была состояться... А потом те люди, те, что все знали, решили вмешаться.
     - Да, понимаю... И прошу вас только об одном; прежде чем вы позвоните Роуан, позвольте мне завершить наш обмен информацией.
     Англичанин еще что-то говорил, но Майкл его не слышал. Он вдруг ощутил резкое головокружение, перед глазами все поплыло - он словно терял сознание. Чувствуя, что вот-вот окончательно провалится в темноту, Майкл крепко вцепился в стол. Однако падало вовсе не его тело - куда-то соскальзывал разум. На долю секунды видение появилось снова... Черноволосая женщина что-то говорила, обращаясь непосредственно к нему. Затем откуда-то с невообразимой высоты, из восхитительного, наполненного воздухом пространства, где он был невесом и свободен, Майкл увидел внизу, на воде, маленькую точку яхты и сказал: "Я это сделаю".
     Затаив дыхание и неподвижно застыв, Майкл отчаянно пытался удержать возникшее перед глазами видение. Он сознательно не подключал свой разум, не стремился сделать картину более четкой и детальной. Однако видение все равно уходило, постепенно рассеивалось, в который уже раз оставляя его в недоумении и замешательстве, наедине с давним, хорошо знакомым чувством тоски, боли и гнева.
     - Боже мой, - прошептал Майкл. - Роуан даже и представить не может...
     Он вдруг сообразил, что вновь сидит на кушетке, и догадался, что этим обязан Лайтнеру, который вовремя подхватил его и не позволил рухнуть на пол. Майкл опять закрыл глаза. Но видение ушло. Вместо него перед глазами возникла Роуан, нежная, милая, с чуть взъерошенными волосами, - в знакомом ему белом махровом халате она сидела, склонив голову, и плакала Светлые волосы упали на лицо.
     Майкл открыл глаза и увидел сидящего рядом Лайтнера. Господи, сколько же драгоценных секунд, если не минут, он потерял, пока находился в бессознательном состоянии?! Как ни странно, присутствие англичанина не только не раздражало, но даже успокаивало. Кажется, несмотря ни на что, этот странный человек действительно относится к нему по-доброму, с искренним сочувствием и уважением.
     - Прошло не более двух секунд, - сообщил Лайтнер. (Он снова прочел его мысли!) - У вас закружилась голова, и вы едва не упали.
     - Вы не знаете, как ужасно себя чувствуешь, когда силишься что-то вспомнить, но память ни в какую не желает возвращаться. Между прочим, у Роуан возникло весьма странное соображение на этот счет.
     - Какое?
     - Возможно, именно они лишили меня памяти.
     - И это предположение показалось вам странным?
     - Да, потому что на самом деле они хотели, чтобы я помнил. И чтобы выполнил то, что мне предназначено. Моя задача каким-то образом связана с входом. Уверен, что связана. И еще с числом тринадцать. Роуан высказала и другую мысль, которая, честно говоря, меня поразила, Она сомневается, что у этих людей были добрые намерения, и спросила, почему я однозначно решил, что они преследуют какую-то благую цель и не несут ответственности за случившееся - за мое падение в воду. Господи! Говорю вам, я просто схожу с ума.
     - Вполне резонные соображения, - вздохнув, заметил Лайтнер. - Вы назвали число тринадцать?
     - Я назвал? Что, так и сказал? Не может... впрочем, наверное... Да, там было число тринадцать. Боже, я наконец вспомнил. Да, число тринадцать.
     - А теперь, Майкл, я хочу, чтобы вы послушали меня. Не звоните Роуан. Я хочу, чтобы вы оделись и поехали со мной.
     - Постойте, друг мой. Забавный вы парень, надо сказать. Даже в домашней куртке вы выглядите элегантнее любого актера из старых фильмов, и тон ваш убедителен, и манеры безупречны, но... Но сейчас я нахожусь именно там, где хочу находиться, и впредь пойду туда, куда сам сочту нужным. После того как позвоню Роуан, я снова отправлюсь к тому дому...
     - А что конкретно вы намерены там делать? Позвонить в дверной звонок?
     - Нет, я дождусь приезда Роуан. Вы же знаете, она рвется в Новый Орлеан и давно мечтает встретиться со своими родственниками. Вот тогда мы и узнаем, что к чему.
     - А тот человек? Какое отношение, по-вашему, он имеет ко всему этому? - спросил Лайтнер.
     Майкл буквально застыл на месте и уставился на англичанина.
     - Вы его видели? - удивленно прошептал он.
     - Нет, он не пожелал появиться передо мной. Он хотел, чтобы его увидели вы. И мне очень интересно знать почему.
     - Вам ведь о нем все известно, так?
     - Да.
     - Ладно, теперь ваш черед говорить, так что начинайте.
     - Да, таково было условие нашего договора, - согласился Лайтнер. - Сейчас мне как никогда важно, чтобы вы узнали все.
     Англичанин встал, медленно подошел к столу и начал собирать разбросанные по нему бумаги, аккуратно складывая их в большую кожаную папку.
     - В этом досье содержится все.
     Майкл подошел ближе и бросил взгляд на скопище листов: текст на большинстве из них был машинописным, но некоторые исписаны от руки.
     - Послушайте, Лайтнер, я жду, - напомнил он о себе. - Мне необходимо услышать от вас исчерпывающие ответы на многие вопросы.
     - Здесь, Майкл, содержится вся информация. Это материалы из наших архивов, и все они целиком посвящены семейству Мэйфейр. История рода уходит корнями в далекое прошлое, в тысяча шестьсот шестьдесят четвертый год. Однако прошу, выслушайте меня и поймите правильно. Я не могу отдать вам эти материалы здесь.
     - Тогда где?
     - Неподалеку отсюда расположена одна из наших резиденций. Уединенная и тихая старая плантаторская усадьба. Вполне уютное место.
     - Нет! - нетерпеливо отрезал Майкл. Лайтнер жестом остановил его возражения.
     - Ехать туда менее полутора часов. Извините, но я настаиваю, чтобы вы оделись и поехали со мной в Оук-Хейвен, где вы сможете спокойно и без помех прочесть все досье. И еще. Прошу вас отложить все вопросы до того момента, когда закончите чтение и все нюансы этого необычного дела станут вам ясны. Как только вы внимательно изучите записи, моя просьба повременить со звонком Роуан перестанет казаться вам не правомерной. Думаю, вы не пожалеете, что согласились со мной.
     - Роуан должна увидеть эти бумаги.
     - Конечно должна. И если вы сделаете нам одолжение и согласитесь лично вручить их ей, мы будем вам бесконечно признательны, честное слово.
     Майкл изучающе глядел на англичанина, пытаясь преодолеть очарование манер этого человека и постичь ошеломляющий смысл сказанного им. С одной стороны, он испытывал к Лайтнеру расположение и не сомневался в его глубочайших знаниях. С другой - никак не мог избавиться от смутных подозрений на его счет. Но каковы бы ни были внутренние ощущения Майкла, наибольшее удивление вызывал у него тот факт, что каким-то непостижимым образом фрагменты столь запутанной головоломки постепенно четко становятся на свои места.
     Неожиданно обнаружилась и еще одна интересная деталь. Дело в том, что одна из причин ненависти Майкла к внезапно возникшей в его руках силе состояла в том, что, стоило ему коснуться любого человека или принадлежащих тому вещей, между ним и этим человеком немедленно возникал тесный контакт. Как правило, с незнакомыми людьми такой контакт длился недолго. Но с Лайтнером он постепенно, но стабильно усиливался.
     - Я не могу уехать с вами из города, - сказал Майкл. - Поверьте, у меня нет ни малейших сомнений в вашей правдивости и добрых намерениях. Но я должен позвонить Роуан и хочу, чтобы вы передали мне все бумаги прямо здесь.
     - Майкл, здесь собрана информация, имеющая самое непосредственное отношение ко всему, что вы мне рассказали, включая черноволосую женщину и некий драгоценный камень, который играет весьма важную роль. Что касается входа - его значение мне неизвестно. А вот относительно числа тринадцать у меня имеются кое-какие догадки и предположения. Черноволосая женщина и камень тесно связаны с таинственным человеком. Но все собранные материалы я согласен выпустить из рук только на моих условиях.
     Майкл сощурился.
     - Вы утверждаете, что это женщина, которая явилась мне в видении?
     - Ответ на этот вопрос можете дать только вы.
     - А вы меня не обманываете?
     - Нет, ни в коем случае. Но не обманывайтесь и сами, Майкл. Вы всегда знали, что тот человек не был... тем, кем старался казаться, не правда ли? Что вы испытали вчера вечером, когда увидели его?
     - Д-да, я знал... - прошептал Майкл.
     Он чувствовал, что снова теряет почву под ногами. На душе стало тревожно, а по телу пробежала нервная дрожь. Он вновь увидел того человека, пристально глядящего на него сквозь ограду.
     - Боже... - прошептал Майкл и, сам того не ожидая, машинально поднял правую руку и поспешно перекрестился. Потом смущенно взглянул на Лайтнера.
     И вдруг его словно током пронзила предельно четкая мысль.
     - А может, они хотели, чтобы я встретился с вами? - спросил он, чувствуя, как внутри похолодело от волнения. - Что, если черноволосая женщина говорила именно о том, что мне предстоит увидеться с вами?
     - Об этом судить только вам. Никто, кроме вас, не знает, о чем говорили эти существа. И только вам известно, кто они на самом деле.
     - Господи, но как раз этого-то я и не знаю! Майкл сжал голову руками. И тут взгляд его упал на кожаную папку, и он увидел сделанную на ней по-английски надпись. Несмотря на то что золотое тиснение оказалось наполовину стертым, крупные буквы читались совершенно отчетливо.
     - Мэйфейрские ведьмы... - прошептал Майкл. - Это что - правда?
     - Да. А теперь не будете ли вы все-таки любезны одеться и поехать со мной? Должно быть, в усадьбе нас давно уже ожидает завтрак. Ну же, Майкл, я прошу вас.
     - Бы ведь не верите в то, что ведьмы действительно существуют?!! - не то утвердительно, не то вопросительно произнес Майкл.
     Однако они вновь приближались... Перед глазами Майкла все начало расплываться, очертания комнаты стали бледными и размытыми, и голос Лайтнера опять доносился словно издалека - неразборчивые, лишенные смысла звуки, исходящие неизвестно откуда. Майкла трясло. К горлу подступила тошнота. Он вновь увидел комнату в тусклом утреннем свете. Много лет назад тетя Вив сидела вон там, а его мать... кажется, здесь... Но он ведь находится в сегодняшнем дне... Надо позвонить Роуан...
     - Рано, - сказал Лайтнер. - Сначала вам необходимо прочесть досье.
     - Вы боитесь Роуан, В ней самой есть нечто такое... Существует какая-то причина... Скажите правду: почему вы как будто стремитесь защитить меня от нее?
     Майкл обратил внимание на клубами носящуюся вокруг пыль. Как странно... Казалось бы, вполне материальные частички. Но их круговерть придавала всему происходящему оттенок абсолютной нереальности. Он вспомнил, как в машине коснулся руки Роуан. Предостережение... И вновь перед глазами возник образ - на этот раз Роуан, лежащей в его объятиях...
     - Вы знаете причину, - ответил Лайтнер. - Роуан сама все объяснила.
     - Но это же полный бред! Безумная выдумка!
     - Отнюдь не выдумка. Посмотрите мне в глаза, Майкл. Вы же знаете, что я говорю правду. Мне даже нет нужды сейчас читать ваши мысли. Вы сами все понимаете, и это первое, что пришло вам в голову, едва вы увидели слово "ведьмы".
     - Нет, не правда. Одного пожелания смерти недостаточно, чтобы убить кого бы то ни было.
     - Майкл, это займет менее суток. И в обмен на мое доверие к вам прошу отнестись с уважением к нашим методам работы. Пожалуйста, уделите мне это время.
     В полном замешательстве Майкл молча наблюдал, как Лайтнер снял домашнюю куртку, аккуратно сложил ее и отправил в портфель вместе с кожаной папкой, затем надел пиджак...
     И все-таки он должен прочесть содержимое кожаной папки. Но Лайтнер уже застегнул молнию на портфеле и держал его обеими руками.
     - Нет, Роуан не ведьма! - не выдержав, воскликнул Майкл. - Думать так - безумие, и я никогда с этим не соглашусь. Роуан - врач, и она спасла мне жизнь.
     Подумать только! Этот прекрасный старый дом, который он полюбил с раннего детства, принадлежал ей! Майкла вновь окутала атмосфера вчерашнего вечера, перед глазами возникли фиолетовые проблески неба, просвечивающего сквозь густые ветви, а в ушах зазвучало звонкое пение птиц, чувствовавших себя в зарослях сада словно в лесу.
     Все эти годы Майкл знал, что тот мужчина не более чем оболочка, видимость человека. Всю свою жизнь он знал об этом. Еще тогда, в церкви...
     - Майкл, тот человек ждет Роуан, - сказал Лайтнер.
     - Ждет Роуан? Тогда зачем он появился передо мной?
     - Послушайте, друг мой... - Англичанин накрыл ладонью и слегка сжал руку Майкла. - У меня и в мыслях нет запугивать вас или чрезмерно подстегивать ваше и без того богатое воображение. Но дело в том, что вот уже много веков это существо связано со многими поколениями рода Мэйфейров. Оно обладает способностью убивать людей. Точно так же, как и доктор Роуан Мэйфейр. Фактически она, быть может, первая в их роду, кому по силам обходиться в этом вопросе без помощника. И вот сейчас они сближаются с друг другом: этот, так сказать, человек и Роуан. Их встреча - лишь вопрос времени. А теперь, прошу вас, одевайтесь - и в путь. Ваше согласие исполнить роль посредника и от нашего имени передать в руки Роуан все собранные материалы по Мэйфейрским ведьмам послужит достижению наиглавнейшей и наиважнейшей цели.
     Майкл молчал, пытаясь переварить услышанное. Его встревоженный взгляд был устремлен на Лайтнера, но видел при этом бесчисленное множество картин и образов.
     Он не мог четко определить, какие именно чувства испытывает к "тому человеку", но точно знал, что мужчина всегда казался необыкновенно красивым, представлялся воплощением элегантности... Кроме того, в облике незнакомца смутно ощущалась какая-то почти болезненная усталость и одновременно трогательная чувствительность. Казалось, в своем садовом убежище он обрел ту спокойную безмятежность, о которой издавна мечтал сам Майкл. И вот вчера странный человек пытался его напугать... Или нет?
     Ах, если бы в то мгновение вдруг оказаться без перчаток и каким-то образом ухитриться пощупать видение!
     В том, что Лайтнер говорит правду, Майкл не сомневался. И эта правда по сути своей была столь же отвратительной, зловещей и мрачной, как и тени, окружавшие старый дом. И вместе с тем в ней чувствовалось что-то знакомое. Майкл вспомнил о видении, но на этот раз не для того, чтобы воскресить его, а лишь затем, чтобы ненадолго погрузиться в связанные с ним ощущения. Как и прежде, его окружила атмосфера великодушия и доброты.
     - Я должен вмешаться, - сказал Майкл, - И непременно вмешаюсь. Возможно, они хотели, чтобы я использовал силу своих рук. Роуан говорила...
     - Что она говорила?
     - Роуан спрашивала, почему я так уверен, что сила, появившаяся в моих руках, никак не связана с этим, почему я упорно считаю ее чем-то самостоятельным, существующим отдельно. - Майкл вновь пожалел, что не смог прикоснуться к "тому человеку". - Что ж, быть может, сила действительно часть целого, а быть может - некое проклятие, наложенное на меня, чтобы свести с ума и окончательно запутать...
     - Вы так думаете? - спросил Лайтнер. Майкл кивнул.
     - Во всяком случае, эта сила долгое время удерживала меня от приезда сюда, заставив на целых два месяца запереться на Либерти-стрит. Я ведь мог еще раньше разыскать Роуан...
     Майкл бросил взгляд на кожаные перчатки. До чего же он их ненавидел! Они превращали его руки в протезы.
     Мысли путались, и Майклу никак не удавалось связать все аспекты воедино. Неотступно преследовавшее его ощущение, что все это ему хорошо знакомо, притупило даже шок от откровений Лайтнера.
     - Ладно, - наконец выдохнул Майкл. - Я поеду с вами. Хочу прочитать это досье - все, до последней страницы. Но я должен вернуться как можно скорее. Нужно оставить для Роуан сообщение, на случай если она позвонит. Эта женщина значит для меня очень много. Гораздо больше, чем вы можете предположить. И это никоим образом не связано с видением. Все дело в самой Роуан и в том, как я... в том, насколько она дорога мне. Важнее ее ничего быть не может.
     - Даже видение? - тактично спросил Лайтнер.
     - Да. Чувство к Роуан предопределяет мои приоритеты и цели. Как правило, такое чувство человек испытывает не более двух-трех раз в жизни.
     - Понимаю, - сказал Лайтнер. - Через двадцать минут жду вас внизу. Если не возражаете, прошу вас с этой минуты называть меня просто Эрон. Тем более что сам я уже давно обращаюсь к вам просто по имени. Нам предстоит долгий совместный путь, и мне хочется, чтобы мы стали друзьями.
     - Мы и есть друзья, - ответил Майкл. - Кем же, черт побери, нам еще быть?
     Он несколько натянуто рассмеялся, хотя, надо признаться, этот странный англичанин ему действительно нравился. А главное, Майклу совсем не хотелось выпускать из поля зрения ни Лайтнера, ни его портфель.

***

     На то, чтобы принять душ, побриться и одеться, Майклу потребовалось менее пятнадцати минут. Его чемодан стоял практически нераспакованным - он вытащил оттуда лишь несколько самых необходимых вещей. Защелкнув замки на чемодане, Майкл направился к двери и только тогда заметил все еще мигающий на телефонном аппарате огонек. "Господи, ну почему я сразу не позвонил на коммутатор!" - разозлился на себя Майкл.
     Он тут же связался с телефонисткой отеля.
     - Да, мистер Карри. Около четверти шестого вам звонила некая доктор Роуан Мэйфейр. - Женщина продиктовала домашний номер Роуан. - Она настаивала, чтобы мы постучали в дверь и непременно разбудили вас.
     - И вы стучали?
     - Да, мистер Карри. Но вы не ответили.
     "А мой друг Эрон в это время сидел и копался в своих бумажках", - сердито подумал Майкл.
     - Мы не решились открыть дверь запасным ключом и войти в номер, - оправдывалась телефонистка.
     - Да, конечно, понимаю. Если доктор Мэйфейр позвонит еще раз, передайте ей, пожалуйста, сообщение.
     - Что именно следует сказать, мистер Карри?
     - Что я благополучно долетел и что обязательно свяжусь с ней в течение суток. Сейчас мне необходимо ненадолго уехать, но я непременно вернусь.
     Оставив на одеяле пятидолларовую бумажку для горничной, Майкл вышел из номера.

***

     В небольшом нижнем холле отеля было людно. Из заполненного посетителями кафетерия доносились оживленные разговоры. Лайтнер, успевший сменить твидовый костюм на столь же безупречный полотняный, ждал возле входной двери. Ни дать, ни взять - южанин старого закала.
     - Могли бы и ответить на телефонный звонок, - бросил ему Майкл.
     Он не стал добавлять, что Лайтнер походил в тот момент на седовласых джентльменов времен его детства, неспешно прогуливавшихся по Садовому кварталу и широким проспектам в центре Нового Орлеана.
     - Я не счел себя вправе так поступить, - вежливо ответил Лайтнер, распахивая перед Майклом дверь и жестом указывая на стоящий у тротуара автомобиль - длинный серый лимузин. - К тому же я опасался, что звонит доктор Мэйфейр.
     - Угадали. Это была она.
     На Майкла приятно пахнуло августовской жарой. Ему захотелось пройтись пешком, с удовольствием ощущая под ногами мостовую. Однако он помнил, что должен ехать, и безропотно забрался на заднее сиденье.
     - Понимаю... - Лайтнер сел рядом. - Надеюсь, вы не стали перезванивать ей?
     - Сделка есть сделка, - вздохнув, ответил Майкл. - Но мне это не нравится. Я хочу, чтобы вы поняли, как обстоят дела насчет меня и Роуан. Знаете, лет в двадцать мне казалос