тени  была  видна  узкая,  но  глубокая  ниша,  скрывавшая
маленькую боковую дверь.
   - Церковный орган  поврежден  до  такой  степени,  что  починить  его
невозможно, - продолжал рассказывать викарий, потом  указал  на  кафедру
проповедника. - Все  резные  детали  расколоты  в  щепки,  а  на  дереве
остались царапины, похожие на след звериных  когтей.  Взгляните  на  эту
боковую дверь. - Он подвел их к нише, которую Эш заметил чуть раньше.  -
Такое впечатление, что ее рубили топором.  Такие  же  следы  есть  и  на
другой двери.
   - Я их не заметил, - сказал Эш.
   - Не мудрено. Ведь они с внутренней стороны. Это сделал не  тот,  кто
хотел войти в церковь снаружи, мистер Эш.
   Эш хмурился, внимательно изучая маленькую дверь.
   -  И,  наконец,  свечи.  Не  один  раз,  придя  утром  в  церковь,  я
обнаруживал, что все до единой свечи либо зажжены, либо уже  сгорели  до
основания.
   - Дом викария совсем рядом с церковью, - вступила в разговор Кейт.  -
Неужели вы не видели и не слышали ничего подозрительного?
   - Мисс Маккэррик, не один раз  я  всю  ночь  напролет  дежурил  возле
церкви святого Марка,  и  ни  разу  вокруг  нее  не  было  заметно  даже
малейшего движения. Единственный звук, который я слышал в ночи,  -  удар
колокола. Когда я провожу вас на колокольню, думаю,  вы  согласитесь  со
мной, что это не могло быть делом рук смертного.
 
*** 
 
   Подъем на колокольню заставил Эша буквально задохнуться, к тому же он
почувствовал страх, поскольку последний лестничный марш  оказался  очень
ветхим - дерево от старости громко скрипело.
   -  Подождите,  минуточку,  я  сейчас  найду  выключатель,  -   сказал
священник и исчез в проеме двери, ведущей непосредственно на колокольню.
- Боюсь, дневного света здесь недостаточно.
   Последовав за ним, Эш и Кейт поняли, почему там так темно: окна  были
крест-накрест заколочены досками, и потому в  помещение  проникали  лишь
тонкие лучики света. К поперечной  балке  была  приделана  лампочка  без
абажура.
   Эш указал на массивные колокола, которые  висели  над  отверстиями  в
полу.
   - Теперь понимаю, что вы имели в виду, - колокола без веревок.
   - Они без языков, мистер Эш. Языки исчезли задолго до  моего  приезда
сюда, и никто из здешних жителей не знает, когда и как это случилось.  А
сами колокола давным-давно проржавели. Боюсь, что церковь святого  Марка
никогда не найдет достаточно средств, чтобы снова привести их в порядок.
Никто  из  моих  прихожан  не  обладает  столь  щедрым  сердцем,   чтобы
пожертвовать крупную сумму денег.
   Он наклонился вперед и ладонью стер пыль с одного из колоколов.
   - Как видите, эти колокола никак не могли звонить. И все же  один  из
них неоднократно звонил  по  ночам,  причем  звук  был  очень  чистым  и
громким. Мне казалось, что я слышу погребальный звон.
 
*** 
 
   - Почему на этот раз ты сделал исключение? - вечером спросила Кейт.
   - Что?
   Она открыла дверцу "Сааба".
   - Меня интересует, почему ты захотел узнать факты заранее.
   - Интуиция, вот и все, - ответил Эш.
   - Ты считаешь, что это все дело рук обыкновенного смертного?
   - Ради бога, Кейт! Ты же знаешь, что это на самом деле так.
   - Тебе  именно  это  и  придется  доказать,  -  улыбнулась  Кейт,  но
неожиданно  ее  улыбка  стала  напряженной.  -  Дэвид...  мы  так  и  не
поговорили...
   - Они ждут меня. Викарий  с  женой  хотят,  чтобы  я  вместе  с  ними
помолился, прежде чем сесть за стол.
   - Ужин может подождать.
   - Нет. Кейт, сейчас не время. Возвращайся в Лондон. Поговорим,  когда
все закончится.
   - Ты снова уходишь от разговора на эту тему.
   - Мы же с самого начала с тобой договорились:  никаких  обязательств.
Помнишь? Нас обоих  это  устраивало.  Господи,  после  истории  с  твоим
замужеством я думал, что ты первая будешь настаивать на соблюдении этого
условия.
   - Иногда я забываю об этом. - Она села в  машину  и  включила  мотор.
Прежде чем захлопнуть дверцу, она спросила, глядя в сторону:
   - Ты позвонишь мне?
   - Кейт...
   Дверца захлопнулась, Кейт на секунду встретилась с  ним  взглядом,  и
"Сааб" рванул с места.
   Эш проводил взглядом машину. Он не злился на себя,  но  чувствовал  в
душе безысходное отчаяние. Чего же, черт побери, он хочет на самом деле?
Почему он всегда все разрушает? Нет,  не  так,  это,  пожалуй,  чересчур
сильно сказано. Сначала он  позволял  отношениям  развиваться  самим  по
себе, потом они так же сами по  себе  остывали...  Он  никому  не  хотел
причинить боль, но одновременно не стремился дать слишком много.
   Он вернулся к дому викария и увидел, что преподобный Клеменс  ожидает
его на пороге.
   - Мы уже садимся ужинать, мистер Эш. Роз-мари послала меня за вами.
   Вслед за священником он вошел внутрь, в душе жалея, что до  окончания
своего исследования согласился жить в доме викария. Лучше бы  ему  снять
комнату в местной гостинице, хотя, конечно, постоянное пребывание  рядом
с церковью тоже имело свои преимущества.
   За  ужином  викарий  развлекал  его  рассказами  о  Врекстоне  и  его
обитателях, в первую очередь о своих прихожанах. Он очень сожалел о том,
что из-за неприятностей церковь святого Марка могут закрыть, и тогда ему
и его жене придется переехать в другой приход. Несколько раз Эш ловил на
себе пристальный взгляд Розмари, которая поглощала столовое вино  в  еще
больших количествах, чем он сам, причем она не всегда  вовремя  успевала
опустить глаза. Она выглядела моложе своего мужа, хотя и не намного,  не
больше чем на пару лет. Несмотря на некоторую  полноватость,  ей  нельзя
было отказать в привлекательности.
   Эш с облегчением вздохнул, когда ужин наконец закончился и он получил
возможность выйти из дома  и  отправиться  в  церковь,  чтобы  проверить
установленное им оборудование. Беседа с преподобным Клеменсом  доставила
ему мало удовольствия, а взгляды Розмари, задерживавшиеся на нем слишком
долго, вызвали немало неприятных ощущений.
   После осмотра церкви Эш  позвонил  Кейт  с  переговорного  пункта  на
главной улице. Он сказал, что докладывать пока не о чем, и подумал,  что
Кейт, наверное, про себя добавила: и говорить тоже не о чем.  Я  позвоню
тебе  завтра.  Если  хочешь.  Кейт,   послушай,   давай   закончим   это
исследование. Конечно, Дэвид, это очень важно. Я не имел в виду... Знаю.
Держи меня в курсе всего, Дэвид.
   Кейт попрощалась с ним весьма холодно, и Эш  направился  в  ближайший
кабачок. Спустя некоторое время он вернулся в дом викария.
   У него был свой ключ, и Дэвид, стараясь шуметь как можно меньше, тихо
поднялся  по  лестнице,  не  желая  беспокоить  в  столь   поздний   час
преподобного Клеменса и его жену. В тот момент, когда он уже  готов  был
переступить порог своей комнаты, послышался  какой-то  шорох  -  за  его
спиной кто-то был.
   В проеме расположенной напротив двери, придерживая рукой полы халата,
стояла Розмари Клеменс.
   - Вы меня испугали, - сообщил он.
   - Я хотела извиниться за причиненное вам за  ужином  беспокойство,  -
приглушенным голосом сказала она.
   Он удивленно уставился на нее.
   - Мой муж без конца может говорить о  своей  работе  и  о  своей  так
называемой пастве. Иногда это бывает весьма утомительно, слишком уж он о
них заботится.
   Эш чувствовал себя очень неловко. Женщина  стояла  от  него  всего  в
нескольких футах, и рука ее больше не стягивала полы халата. Эш изо всех
сил старался не смотреть в образовавшуюся между ними щель.
   - Вам не за что извиняться.
   Она сделала шаг вперед.
   - Не хотите ли пропустить на ночь стаканчик? Всего один?  Мне  всегда
трудно бывает так рано заснуть. Не  то  что  Майклу.  -  Она  кивнула  в
сторону закрытой двери, расположенной дальше по коридору. - Мы уже много
лет спим в разных комнатах, Дэвид.
   - Сейчас не так уж и рано, - ответил Эш. - Уже ночь, а рано утром мне
необходимо приступить к работе.
   - И все же вы ведь не откажетесь выпить? - Она подошла еще  ближе.  -
Мне  хотелось  бы  поговорить  с  вами.  Всего  несколько  слов.  Только
поговорить. Вы представить себе не можете, каково это...
   Оба вдруг застыли на  месте.  В  тишине  ночи  гулко  прозвучал  удар
церковного колокола.
 
*** 
 
   Кейт сидела в машине, съежившись от холода и изнывая от скуки. Говоря
позавчера  вечером  Дэвиду  о  том,  что   ей   необходима   конкретная,
практическая работа, она и  представить  себе  не  могла,  что  придется
заниматься слежкой. Чтобы хоть  немного  согреть  руки,  она  подула  на
пальцы.
   Глядя на темнеющий силуэт церкви святого Марка, на простирающееся  до
самой дороги кладбище с черными могильными камнями  и  надгробиями,  она
легко могла представить себе, что это место посещают призраки. Уже  одна
только колокольня, взметнувшаяся к клубящимся в небе облакам, за черными
проемами которой таился леденящий мрак, способна была внушить  суеверный
страх. Она не завидовала Дэвиду, когда  прошлой  ночью  ему  пришлось  в
самое жуткое время взбираться наверх по шатким ступеням, чтобы выяснить,
каким образом колокол умудряется звонить. Войдя в церковь святого Марка,
он увидел, что вся установленная им измерительная  аппаратура,  стены  и
святые иконы забрызганы кровью. Все до единой свечи ярко горели.
   Однако ему не удалось никого обнаружить.
   Даже на колокольне.
   Низкий гул первого и единственного удара затих еще до  того,  как  он
вошел в церковь, а когда он наконец добрался  до  колокольни,  тот  (или
то), кто звонил в колокол, исчез, оставив после себя  лишь  поврежденное
оборудование.
   Кейт с трудом сдерживала  желание  завести  хоть  ненадолго  мотор  и
включить в машине печку, чтобы согреться. Она  искренне  надеялась,  что
Эш, который открыл церковь своим  ключом,  оставленным  ему  преподобным
Клеменсом, и находится сейчас внутри, мерзнет не меньше, чем она.
   Викарий и его жена считали, что он вернулся в Лондон, чтобы  заменить
испорченное оборудование и прихватить дополнительные  приборы,  а  через
пару дней продолжить расследование. На самом деле Кейт в  тот  же  вечер
привезла его  назад,  после  того  как  он  пересказал  ей  одну  весьма
интересную местную сплетню,  подслушанную  им  в  кабачке  (великолепное
место, чтобы узнать все городские новости). Даже сейчас ее  не  покидали
сомнения. Здесь безусловно  совершалось  преступление,  и  не  лучше  ли
поставить обо всем в известность местную  полицию?  Но  принятие  такого
решения не  входило  в  компетенцию  Института  -  слово  оставалось  за
викарием или его начальством. Если бы преподобный Клеменс  не  помешался
на идее "одержимости дьяволом", полиция  обо  всем  давно  узнала  бы  и
подключилась к работе.
   Кейт протерла запотевшее стекло и старалась сдерживать дыхание, чтобы
окно оставалось чистым хотя бы некоторое время. Вот оно, опять! На улице
кто-то был! Кто-то шел через кладбище, пробирался тайком! И  направлялся
в сторону церкви!  "Надеюсь,  ты  не  заснул  там,  Дэвид!"  -  мысленно
взмолилась Кейт. Как можно бесшумнее она открыла дверцу машины.
 
*** 
 
   Эш сидел в дальнем конце церкви,  спрятавшись  за  каменную  колонну.
Сюда проникал лишь свет луны в те мгновения, когда она  выплывала  из-за
мчавшихся по небу туч. Он поднял воротник  пальто,  запахнул  лацканы  и
глубоко засунул руки в карманы. И все равно дрожал от холода.  Откуда-то
из темноты до него донесся шум.
   По его лицу скользнул легкий ветерок - где-то открылась дверь.
   Вот оно: темная тень с размытыми очертаниями двигалась в темноте.
   Эш с замиранием сердца застыл на месте и ждал, что произойдет дальше.
   Чиркнула спичка - в пустой церкви звук показался удивительно громким.
Зажглась одна свеча, за ней другая... Фигура двигалась, казалось,  почти
скользила, вдоль прохода, одну за другой зажигая  все  больше  и  больше
свечей.  Церковь  осветилась,  и  Эш,  пока  еще  остававшийся  в  тени,
пригнулся, стараясь рассмотреть  фигуру  незваного  посетителя,  которая
теперь была видна гораздо лучше.
   Она была согнута,  словно  человек  носил  на  спине  горб,  одета  в
какой-то  свободный  балахон,  напоминавший  монашескую   рясу,   голову
закрывал большой капюшон.
   Эш наконец понял,  почему  человек  показался  ему  горбатым,  -  тот
нагнулся, чтобы поднять что-то с пола, что-то очень тяжелое.
   Эш увидел, что это была канистра... человек поливал из  нее  какой-то
жидкостью алтарь...
 
*** 
 
   Кейт прихватила с собой фонарик, но включать его не стала.
   Она остановилась за церковной оградой и  вошла  в  нее  только  после
того, как человек, за которым она  следила,  скрылся  из  вида.  Калитка
громко скрипнула, и Кейт от досады и страха лязгнула зубами.
   Она ускорила шаги, не желая надолго выпускать фигуру из поля  зрения.
Кто бы это ни был, он, как догадалась  Кейт,  шел  к  маленькой  боковой
двери церкви. Под  ногами  хрустнул  гравий,  и  Кейт  пошла  по  траве,
стараясь не споткнуться о камни и надгробные плиты,  с  трудом  подавляя
отчаянное желание включить фонарик.
   Дойдя до угла церкви,  Кейт  осторожно  заглянула  за  него.  Никаких
признаков присутствия человека, которого она преследовала...
   Ее внимание привлек послышавшийся справа шорох. Так  и  есть:  чья-то
тень скользит среди надгробий. Но  она  движется  в  противоположном  от
церкви направлении.
   Кейт прищурилась. Этого не  может  быть!  Украдкой  пробиравшийся  по
кладбищу человек шел к дому викария.
 
*** 
 
   Фигура в капюшоне со свечой в руках вышла на середину  церкви,  и  Эш
скользнул под скамью.
   Человек на мгновение остановился и огляделся вокруг, словно  чувствуя
чье-то присутствие, и Дэвид спрятался как можно глубже. Затаив  дыхание,
он боялся пошевелиться, пока шаги не возобновились.
   Как только человек прошел мимо скамьи, под которой скорчился  Эш,  он
высунул голову. Сзади казалось, что над головой незнакомца светится нимб
- такое впечатление создавал отблеск свечи, которую тот держал  у  самой
груди. Человек приблизился к двери, ведшей на колокольню.
   На какое-то время лестница осветилась, но по мере  того  как  человек
поднимался выше, снова погружалась во мрак. Эш  бесшумно  прополз  вдоль
скамьи, потом бросился к алтарю, где тоже горели вынутые из подсвечников
свечи. Разлитая вокруг жидкость отражала их свет.
   Он буквально взлетел по ступеням к алтарю, опасаясь, что свечи  стоят
в луже бензина.
   Но запаха бензина он не почувствовал - пахло чем-то другим. Запах был
тяжелым и неприятным.  Эш  резко  остановился  перед  алтарем,  коснулся
пальцами жидкости и понял, что это кровь.
 
*** 
 
   - Стойте на месте!
   Кейт включила фонарик и направила его луч прямо  в  лицо  незнакомца.
Она видела, как он, крадучись, приблизился к  дому,  тайком  заглянул  в
освещенные окна, а затем осторожно двинулся к задней двери. Но тут она с
шумом обо что-то  споткнулась  и  тем  самым  выдала  свое  присутствие.
Человек резко повернулся и  пригнулся,  словно  ожидая  нападения.  Кейт
ничего другого не оставалось - она перешла в атаку и ослепила его светом
фонарика.
   - Что вы здесь делаете? - стараясь, чтобы голос не дрожал от  страха,
спросила она.
   - Выключите этот чертов свет! - потребовал он.
   Ни за что, подумала про себя Кейт.
   - Я спрашиваю, какого черта вам здесь нужно?
   - Не суйтесь не в свое дело и выключите фонарь, уберите свет от моего
лица!
   Человек шагнул к Кейт, и она с трудом удержалась, чтобы не удрать  со
всех ног. Мы говорим  достаточно  громко,  чтобы  разбудить  Дэвида,  не
говоря уже о тех, кто в доме, убеждала она себя, не бойся и держи себя в
руках.
   Задняя дверь в доме викария распахнулась, и вырвавшийся изнутри  свет
осветил фигуру с ног до головы.
   - Что здесь происходит?
   Кейт узнала голос жены викария Розмари.
   - Эрик, это ты?
   - Замолчи, Розмари, - не оборачиваясь, сказал человек.
   Стоявшая  в  дверях  женщина,  щурясь   от   яркого   света   фонаря,
всматривалась в темноту позади человека, которого она назвала Эриком.
   - Майкл,  ты  же  сказал,  что  у  тебя  сегодня  вечером  встреча  с
настоятелем и потому ты вернешься поздно.
   Кейт наконец начала догадываться, в чем дело.
   - Значит,  это  дело  рук  вас  обоих?  Это  вы  устраивали  все  эти
безобразия в церкви! Господи! Как же вам не  совестно  издеваться  таким
образом над мужем, миссис Клеменс?
   - Кто там? Кто вы?
   Кейт вышла вперед, по-прежнему держа фонарик направленным на мужчину,
словно луч света был оружием в ее руках.
   - Я Кейт Маккэррик, миссис  Клеменс.  Из  Института  экстрасенсорики.
Вчера я была у вас вместе с Дэвидом Эшем.
   - Но... но что вы здесь делаете?  -  женщина,  словно  боясь  вот-вот
упасть, ухватилась рукой за косяк двери.
   - То, что вы изменяете  мужу,  это,  конечно,  ваше  личное  дело,  -
заговорила вновь Кейт, входя в полосу льющегося из открытой двери света.
- Хотя, Бог свидетель, о ваших похождениях  известно  всему  городу.  Но
осквернять церковь и тем самым доводить мужа до нервного срыва - это уже
нечто совсем другое. -  Она  наконец  выключила  фонарик,  и  мужчина  с
облегчением потер глаза. - Зачем вы  так  мучаете  своего  мужа,  миссис
Клеменс? Чего вы хотите этим добиться?
   - Она сошла с ума! - воскликнул мужчина,  которого  Розмари  называла
Эриком, злобно глядя на Кейт. - Ты просто ненормальная! - рявкнул он  на
нее.
   - Думаю, вам  обоим  придется  объяснить  очень  многое,  -  спокойно
ответила Кейт. - Полиция не церемонится с...
   Она вдруг замолчала, и все трое как по команде повернулись в  сторону
серой громады церкви, откуда снова донесся звон колокола.
 
*** 
 
   Эш поднимался по каменным  ступеням  внутри  колокольни,  подгоняемый
тяжелым гулом колокола, таким громким в замкнутом пространстве лестницы,
что Дэвид буквально оглох. Он  торопливо  взбирался  все  выше  и  выше,
освещая себе путь фонариком, уже задыхаясь и чувствуя боль в  ногах.  Он
споткнулся, ободрав ногу о камень, но  тут  же  снова  бросился  вперед,
полный решимости (хотя в душе уже почти знал правду)  выяснить  наконец,
что за "призрак" посещает церковь святого Марка. Он  чувствовал,  что  в
этом  храме  божьем  происходит  что-то  нехорошее,  что  в  нем   царит
нездоровая атмосфера, но был абсолютно уверен, что дьявол здесь  ни  при
чем. Разложение - сейчас ему в голову не приходило никакое другое  слово
- связано  со  слабостью  человеческой  натуры,  а  не  с  богохульством
призраков. От преподобного Клеменса паства отворачивалась отнюдь  не  по
вине церковного здания и не по причине духовного падения.
   Добравшись до второго яруса, Эш  остановился,  чтобы  передохнуть,  и
опустил фонарь. Дальше ступеньки  были  деревянными  и  скрипели  -  ему
придется подстраивать шаги под удары колокола  и  эхо  от  этих  ударов.
Сквозь люк и отверстия для веревок над головой просачивался тусклый свет
свечи.
   Эш не стал больше задерживаться. Ему предстоял самый опасный  отрезок
пути,  а  звон  колокола  достиг   своего   апогея   и   стад   поистине
оглушительным.
   Мерцающий свет наверху исчез, словно кто-то намеренно заслонил свечу.
Эш поднимался очень медленно, придерживаясь рукой за  верхние  ступеньки
лестницы. Наконец он добрался до  люка  и  предусмотрительно  пригнулся,
только  чуть-чуть  высунув  голову.  Тень   человека   в   капюшоне   на
противоположной стене казалась огромной.
   Эш пролез через люк и увидел  стоявшего  на  коленях  спиной  к  нему
человека, одетого в балахон и что-то делавшего возле стены.
   Нестерпимо  громкий  колокольный  звон  все  звучал  и  звучал,  хотя
колокола оставались неподвижными, как и скорчившийся у стены человек.
   - Немедленно выключите! - рявкнул Эш, не в силах больше выносить этот
ужасный грохот. Но человек, похоже, не слышал его.
   Эш рванулся к нему, забыв о страхе и кипя от ярости.
   - Выключите! - снова крикнул он и включил фонарик, направив  его  луч
на фигуру человека на камнях.
   Незнакомец на м