л на нее.
     - Чем черт не шутит. Друзья для  этого  и  существуют.  Вы  пробовали
паштет? Я слышал, его здесь делают по-еврейски.
     В полученном из Мадрида по факсу сообщении говорилось:
     "Переговорил  с  полудюжиной  ведущих  европейских   адвокатов.   Они
отказываются защищать Миро. Пытался добиться разрешения выступать в  суде.
Суд отклонил мою просьбу. Был бы рад сотворить для вас чудо, но Иисус  еще
не воскрес. Возвращаюсь домой. За вами обед. Майк".


     Суд был назначен на семнадцатое сентября.
     - Отмените все мои встречи, - сказала Миган  своему  секретарю.  -  Я
вылетаю по делам в Мадрид.
     - Сколько вы там пробудете?
     - Не знаю.


     Миган обдумывала свой  план  в  самолете,  летевшем  над  Атлантикой.
"Должен же быть какой-то выход, - думала она.  -  У  меня  есть  деньги  и
власть. Надо действовать через премьер-министра. Я  должна  встретиться  с
ним до начала суда. Потом будет слишком поздно".
     Встреча Миган с  премьер-министром  Леопольдо  Мартинесом  состоялась
через двадцать четыре часа после ее прибытия в Мадрид. Он пригласил ее  на
обед во дворец Монклоа.
     - Благодарю вас, что вы так быстро нашли время встретиться со мной, -
сказала Миган. - Я понимаю, что вы очень заняты.
     Он сделал протестующий жест.
     - Ну что вы, мисс Скотт. Для меня большая честь,  когда  глава  такой
крупной компании, как "Скотт  индастриз",  прилетает  в  нашу  страну  для
встречи со мной. Скажите, чем я могу быть вам полезен.
     - Это я приехала сюда, чтобы быть полезной вам, - ответила Миган. - Я
подумала о том, что, имея в Испании всего несколько предприятий, мы далеко
не в полной мере используем потенциал вашей страны.
     Он уже слушал внимательнее, в его глазах светился интерес.
     - Продолжайте.
     - "Скотт индастриз" рассматривает перспективу строительства  крупного
электронного завода. Там будет занято около полутора тысяч  человек.  Если
он оправдает наши надежды, мы откроем филиалы.
     - Но вы еще не приняли решение, в какой  стране  будет  построен  ваш
завод?
     - Именно так. Лично я склоняюсь к  Испании,  но,  откровенно  говоря,
ваше превосходительство, некоторые мои эксперты недовольны тем, как у  вас
обстоят дела с соблюдением гражданских прав.
     - Правда?
     - Да. Они считают, что вы слишком жестоки по  отношению  к  тем,  кто
выступает против внутренней политики государства.
     - Вы можете назвать какие-нибудь конкретные примеры?
     - Да, могу. Например, Хайме Миро.
     Он уставился на нее.
     -  Понятно.  То  есть,   если   бы   мы   проявили   к   Хайме   Миро
снисходительность, то за это получили бы электронный завод и...
     - И многое другое, - заверила его Миган. - Везде,  где  мы  открываем
наши заводы, повышается уровень жизни.
     - Боюсь, здесь  есть  небольшая  загвоздка,  -  нахмурившись,  сказал
премьер-министр.
     - Какая же? Мы можем обо всем договориться.
     - Есть вещи, не подлежащие обсуждению,  мисс  Скотт.  Мы  не  торгуем
честью Испании. Не пытайтесь купить нас или угрожать нам.
     - Поверьте, я не...
     - Вы приехали облагодетельствовать нас и рассчитываете, что мы  будем
манипулировать правосудием в угоду вам? Подумайте хорошенько, мисс  Скотт.
Мы не нуждаемся в ваших заводах.
     "Я все испортила", - с отчаянием подумала Миган.


     Суд,  длившийся  шесть  недель,  проходил  в  закрытом  для  публики,
тщательно охраняемом помещении.
     Все это время Миган была в Мадриде, следя за ежедневными  сообщениями
в газетах. Время от времени ей звонил Майк Роузен.
     - Я понимаю, каково  вам  там,  мой  друг.  Мне  кажется,  вам  лучше
вернуться домой.
     - Не могу, Майк.
     Она попыталась увидеться с Хайме.
     "Никаких посетителей".


     В последний день процесса Миган стояла в толпе возле здания суда.  На
улицу высыпали репортеры, и Миган остановила одного из них.
     - Что случилось?
     - Его признали виновным по всем пунктам. Он приговорен к гарроте.



                                    42

     В день казни Хайме Миро уже в пять  часов  утра  у  стен  центральной
мадридской  тюрьмы  начали  собираться  люди.  Установленные   гражданской
гвардией заграждения не давали растущей  толпе  перейти  широкую  улицу  и
приблизиться  к  главному  входу  тюрьмы.  Железные  ворота  тюрьмы   были
блокированы вооруженными солдатами и танками.
     В тюрьме, в  кабинете  начальника  Гомеса  де  ла  Фуенте,  проходило
экстренное совещание.  На  нем  присутствовали  премьер-министр  Леопольдо
Мартинес, новый глава ГОЕ Алонсо Себастьян, заместители начальника  тюрьмы
Хуанито Молинас и Педрос Арранго.
     Гомес де ла Фуенте был крепкий мужчина средних лет с  мрачным  лицом,
самоотверженно посвятивший свою  жизнь  перевоспитанию  негодяев,  которых
правительство передавало на его попечение. Молинас и Арранго,  его  верные
помощники, прослужили с де ла Фуенте вот уже двадцать лет.
     Говорил премьер-министр Мартинес:
     - Я бы хотел знать, какие вами приняты меры для  обеспечения  порядка
во время казни Хайме Миро.
     - Мы готовы к любой неожиданности, ваше превосходительство, - ответил
начальник тюрьмы де ла Фуенте. - Как вы уже успели заметить  по  прибытии,
вокруг  тюрьмы  расположена  целая  рота  вооруженных  солдат.   И   чтобы
прорваться в здание, понадобится армия.
     - А в самой тюрьме?
     -  Приняты  еще  более  строгие  меры  предосторожности.  Хайме  Миро
содержится в камере в двойной системой безопасности на втором этаже.  Всех
остальных заключенных с этого этажа временно убрали. Двое охранников стоят
перед  камерой  и  еще  двое  -  в  разных  концах  тюремного   блока.   Я
распорядился, чтобы все заключенные  оставались  в  камерах  до  окончания
казни.
     - Во сколько она состоится?
     - В полдень, ваше превосходительство. Я  перенес  обед  на  час  дня,
чтобы у нас было достаточно времени убрать тело Миро.
     - Куда вы планируете его отвезти?
     -  Я  полностью   согласен   с   тем,   что   вы   предложили,   ваше
превосходительство.   Его   захоронение   в   Испании   может    поставить
правительство в неловкое положение, если  баски  превратят  его  могилу  в
нечто вроде святыни. Мы связались с его теткой во  Франции.  Она  живет  в
небольшой деревушке, неподалеку от Байонны. Она  согласна  похоронить  его
там.
     Премьер-министр встал.
     - Замечательно. - И со вздохом добавил: - Все же  я  думаю,  что  его
лучше было бы повесить на площади у всех на виду.
     - Конечно, ваше превосходительство. Но в этом случае я бы уже не  мог
гарантировать вам порядок.
     - Возможно, вы правы. Не стоит создавать лишний повод  для  волнений.
Казнь  с  помощью  гарроты  медленнее  и  мучительнее.  И  если  кто-то  и
заслуживает гарроты, так это Хайме Миро.
     - Простите, ваше превосходительство, - сказал начальник тюрьмы. - Но,
насколько я понимаю, судейская коллегия собирается  рассмотреть  последнюю
апелляцию, представленную защитниками Миро. Если она пройдет, как мне?..
     - Не пройдет, - прервал его  премьер-министр.  -  Казнь  состоится  в
назначенное время.
     Совещание было окончено.


     В половине восьмого утра к воротам тюрьмы подъехал фургон с хлебом.
     - Хлеб привезли.
     Один из дежуривших у ворот охранников, заглянув в  машину,  посмотрел
на шофера.
     - Ты что, новенький?
     - Да.
     - А где Хулио?
     - Он заболел и слег.
     - Отдыхал бы и ты, amigo.
     - Что?
     - Сегодня утром никаких поставок. Приезжай днем.
     - Но ведь каждое утро...
     - Никого и ничего не пропускаем, пока кое-что не отправим. А теперь -
задний  ход,  разворачивайся  и  катись  отсюда,  пока   мои   ребята   не
рассердились.
     Шофер обвел глазами уставившихся на него вооруженных солдат.
     - Ну что ж. Понятно.
     Они наблюдали, как грузовик развернулся и укатил по  улице.  Командир
поста доложил о  случившемся  начальнику  тюрьмы.  Когда  навели  справки,
выяснилось, что прежний водитель был  в  больнице,  пострадав  в  дорожной
аварии.


     В  восемь  утра  на  улице  напротив  тюрьмы  взорвалась  машина,   в
результате чего было  ранено  с  полдюжины  человек.  В  обычной  ситуации
охранники, оставив свои посты, попытались бы разобраться в происшествии  и
помочь раненым. Но у них был строжайший приказ. Они  оставались  на  своих
местах, а случившимся занялась гражданская гвардия.
     Об инциденте было немедленно доложено начальнику тюрьмы.
     - Они могут пойти на что угодно, - ответил он.  -  Будьте  готовы  ко
всему.


     В 9.15 утра над территорией тюрьмы появился вертолет. С обеих  сторон
на нем было написано "Ла Пренса" -  название  самой  известной  ежедневной
испанской газеты.
     На крыше  тюрьмы  были  установлены  два  зенитных  орудия.  Дежурный
лейтенант, взмахнув флажком, дал пилоту предупредительный  знак.  Вертолет
продолжал кружить. Офицер взял полевую рацию.
     - Господин начальник, над нами вертолет.
     - Есть какие-нибудь опознавательные знаки?
     - Нам нем написано "Ла Пренса", но краска выглядит свежей.
     - Сделайте предупредительный залп. Если не подействует - сбивайте.
     - Слушаюсь.
     Он кивнул стрелку.
     - Пальни рядом.
     Снаряд пролетел в пяти ярдах от вертолета. Им было  видно  испуганное
лицо пилота. Артиллерист перезарядил орудие. Вертолет резко взмыл ввысь  и
исчез в мадридском небе.
     "Какого черта они еще придумают?" - подумал лейтенант.
     В одиннадцать часов утра в комнату для посетителей тюрьмы вошла Миган
Скотт. Она выглядела бледной и осунувшейся.
     - Мне нужно встретиться с начальником тюрьмы Гомесом де ла Фуенте.
     - У вас назначена встреча?
     - Нет, но...
     - Простите, но сегодня утром начальник никого не принимает.  Если  вы
позвоните ему днем...
     - Скажите ему, что это Миган Скотт.
     Он посмотрел  на  нее  внимательнее.  "Так  это  и  есть  та  богатая
американка, которая пытается освободить Хайме Миро.  Я  был  бы  не  прочь
позабавиться с ней пару ночей".
     - Я сообщу о вас начальнику.
     Через пять минут Миган уже сидела в кабинете де ла Фуенте. С ним было
еще с полдюжины человек из тюремного начальства.
     - Чем могу быть вам полезен, мисс Скотт?
     - Я бы хотела встретиться с Хайме Миро.
     Начальник тюрьмы вздохнул.
     - Боюсь, что это невозможно.
     - Но я...
     - Мисс Скотт, нам всем хорошо известно, кто вы. Уверяю  вас,  мы  все
были бы рады помочь вам, если бы могли, -  с  улыбкой  сказал  он.  -  Мы,
испанцы, очень отзывчивый народ. К тому же мы сентиментальны, и  время  от
времени мы не против закрыть глаза на некоторые правила и установки. Но, -
тут улыбка исчезла с его  лица,  -  не  сегодня,  мисс  Скотт.  Сегодня  -
особенный день. У нас ушли годы, чтобы  поймать  человека,  с  которым  вы
хотите встретиться. Так что сегодня - день,  когда  мы  обязаны  следовать
всем правилам. Хайме Миро теперь встретится только с Богом, если у него он
есть.
     Миган подавленно смотрела на начальника тюрьмы.
     - Но можно... можно мне хоть взглянуть на него?
     Один из заместителей, тронутый страданием,  написанным  на  ее  лице,
хотел было что-то сказать, но сдержался.
     - К сожалению, нет, - ответил де ла Фуенте.
     - Можно я напишу ему несколько  слов?  -  произнесла  она  сдавленным
голосом.
     - Стоит ли вам писать покойнику?  -  Он  посмотрел  на  часы.  -  Ему
осталось жить меньше часа.
     - Но  ведь  он  подал  апелляцию.  Разве  она  не  будет  рассмотрена
судейской коллегией?
     - Они проголосовали против. Мне сообщили  об  их  решении  пятнадцать
минут назад. Миро отказано в обжаловании  приговора.  Казнь  состоится.  А
теперь, с вашего позволения...
     Он поднялся, все встали. Обведя глазами комнату, Миган посмотрела  на
холодные беспощадные лица и содрогнулась.
     - Да простит вас Господь, - сказала она.
     Они молча смотрели, как она поспешно вышла из комнаты.


     За десять минут до полудня дверь камеры Хайме Миро открылась, и в нее
вошли начальник тюрьмы Гомес де  ла  Фуенте  в  сопровождении  двух  своих
помощников Молинаса, Арранго и врача Мигель Анунсьон.  В  коридоре  стояли
четыре вооруженных охранника.
     - Пора, - сказал начальник тюрьмы.
     Хайме поднялся со своей койки. Он был в  наручниках,  его  ноги  были
закованы в кандалы.
     - Я надеялся, вы задержитесь.
     Он  держался  с  таким  достоинством,  что  де  ла  Фуенте   невольно
восхищался им.
     "В другое время и  при  других  обстоятельствах  мы  могли  бы  стать
друзьями", - подумал он.
     Тяжело переставляя закованные в кандалы ноги, Хайме вышел в пустынный
коридор. По обе стороны от него встали охранники и Молинас с Арранго.
     - Меня ждет гаррота? - спросил Хайме.
     Начальник тюрьмы кивнул.
     - Гаррота.
     Невероятно мучительная, бесчеловечно  жестокая  смерть.  Хорошо,  что
казнь состоится в изолированном помещении, а не на виду у людей и прессы.
     Процессия двинулась по коридору. Было  слышно,  как  на  улице  толпа
скандировала: "Хайме!.. Хайме!.. Хайме!.." Тысячный хор голосов звучал все
громче и громче.
     - Они взывают к тебе, - сказал Педрос Арранго.
     - Нет. Они взывают к себе. Они взывают  к  свободе.  Завтра  появится
другое имя. Пусть я умру, но неизбежно придет кто-то другой.
     Миновав  две  автоматические  системы  безопасности,  они  подошли  к
расположенному в конце коридора небольшому помещению  с  зеленой  железной
дверью. Из-за угла появился священник в черной сутане.
     - Слава Богу, успел. Я пришел совершить последний обряд.
     Когда он направился к Миро, два охранника преградили ему путь.
     - Простите, отец, - сказал начальник тюрьмы. - Никому не  разрешается
приближаться к нему.
     - Но я...
     - Если вы хотите отпустить ему грехи, вам придется сделать это  через
закрытую дверь. Отойдите, пожалуйста.
     Один из охранников открыл зеленую дверь. Внутри, возле  привинченного
к полу стула с толстыми ремнями для рук, стоял человек огромного роста,  с
лицом, наполовину скрытым под маской. В руках он держал гарроту.
     Начальник тюрьмы кивнул Молинасу,  Арранго,  врачу,  и  они  зашли  в
комнату вслед за Хайме.  Охранники  остались  в  коридоре.  Зеленую  дверь
закрыли на засовы.
     Молинас и Арранго подвели Хайме к стулу. Они сняли с него наручники и
пристегнули его к сиденью, затянув на  его  руках  толстые  ремни.  Доктор
Анунсьон и начальник  тюрьмы  де  ла  Фуенте  наблюдали  за  этим.  Сквозь
запертую тяжелую дверь было едва слышно монотонное бормотание священника.
     Посмотрев на Хайме, де ла Фуенте пожал плечами.
     - Это не столь важно. Бог все равно поймет, что он говорит.
     Сзади к Хайме подошел великан с гарротой в руках.
     - Хотите, чтобы вам закрыли лицо? - спросил Гомес де ла Фуенте.
     - Нет.
     Взглянув на великана, начальник тюрьмы кивнул. Подняв гарроту,  палач
наклонился над Хайме.
     Стоявшим за дверью охранникам были слышны крики толпы на улице.
     - Знаешь, - тихо сказал один из них, - я бы очень хотел  сейчас  быть
там на улице с ними.
     Через пять минут зеленая дверь открылась.
     - Принесите мешок для тела, - сказал доктор Анунсьон.
     В соответствии с инструкцией тело Хайме Миро было  тайно  вынесено  с
черного хода тюрьмы. Мешок бросили в кузов ничем не приметного фургона. Но
как только он выехал за территорию  тюрьмы,  толпа,  словно  притягиваемая
каким-то волшебным магнитом, подалась вперед.
     - Хайме!.. Хайме!..
     Но крики стали уже приглушеннее. Мужчины и женщины плакали, а их дети
с удивлением смотрели, не понимая, что происходит. Проехав  сквозь  толпу,
фургон наконец выехал на шоссе.
     - Боже мой, - проговорил шофер. - Просто какое-то наваждение. В  этом
парне, должно быть, что-то было.
     - М-да. И тысячи людей это тоже понимали.


     В два часа пополудни того же дня начальник тюрьмы Гомес де ла  Фуенте
и два его помощника Хуанито Молинас  и  Педрос  Арранго  вошли  в  кабинет
премьер-министра Мартинеса.
     - Хочу поздравить вас,  -  сказал  премьер-министр.  -  Казнь  прошла
удачно.
     - Господин премьер-министр, мы пришли не для  того,  чтобы  принимать
ваши поздравления, - сказал начальник тюрьмы. - Мы подаем в отставку.
     Мартинес в изумлении уставился на них.
     - Я... Я не понимаю. В чем?..
     - Это вопрос  гуманности,  ваше  превосходительство.  Мы  только  что
смотрели, как умирал человек. Возможно, он и заслужил смерть. Но не такую.
Это... это бесчеловечно. Я больше не хочу принимать в этом участие. И  мои
коллеги испытывают те же чувства.
     - Может, вам стоит еще подумать? Ваши пенсии...
     - Мы должны считаться с нашей совестью.
     Начальник тюрьмы де ла Фуенте протянул  премьер-министру  три  листка
бумаги.
     - Вот наши заявления об отставке.


     Поздно вечером того же  дня  фургон  пересек  французскую  границу  и
направился к деревушке Бидаш неподалеку от Байонны. Он  остановился  возле
опрятного деревенского домика.
     - Приехали. Давай выгружать тело, пока оно не начало смердеть.
     Дверь открыла женщина лет пятидесяти.
     - Привезли?
     - Да, мадам. Куда вам это... его положить?
     - В гостиную, пожалуйста.
     - Хорошо, мадам. Я бы не стал долго тянуть с захоронением. Понимаете,
о чем я?
     Она смотрела, как двое мужчин внесли мешок и положили на пол.
     - Спасибо.
     - Не за что.
     Она немного постояла, глядя на отъезжавший фургон.
     Из соседней комнаты вышла еще одна женщина.  Подбежав  к  мешку,  она
торопливо расстегнула его.
     На них с улыбкой смотрел Хайме Миро.
     - А знаете, - сказал он, - от этой гарроты моей шее действительно  не
поздоровилось бы.
     - Что будем пить, красное вино или белое? - спросила Миган.



                                    43

     Бывший начальник тюрьмы Гомес де  ла  Фуенте,  его  бывшие  помощники
Молинас и Арранго, доктор Анунсьон, великан-палач, уже без маски, сидели в
зале ожидания мадридского аэропорта "Барахас".
     - Я все же думаю, что вы зря не хотите лететь со мной в Коста-Рику, -
сказал де ла Фуенте. - С этими  пятью  миллионами  долларов  вы  могли  бы
купить целый остров.
     Молинас покачал головой.
     - Мы с Арранго хотим в Швейцарию. Мне надоело солнце. Там мы займемся
молоденькими лыжницами.
     - И я тоже, - отозвался великан.
     Они посмотрели на Мигеля Анунсьона.
     - Ну а вы, доктор?
     - Я - в Бангладеш.
     - Куда?
     - Да-да. На эти деньги я открою там больницу. Знаете, я  давно  думал
об этом, еще до того, как принял предложение Миган  Скотт.  И  я  рассудил
так: если я могу спасти жизнь  многим  невинным  людям,  оставив  в  живых
одного террориста, то  это  -  хорошая  сделка.  Кроме  того,  должен  вам
признаться, мне нравился Хайме Миро.



                                    44

     Все лето во Франции стояла замечательная погода и  фермеры  не  могли
нарадоваться богатому урожаю. "Было бы  так  каждый  год,  -  думал  Рубио
Арсано. - Но год был удачным не только поэтому".
     Сначала - свадьба, а затем - год назад -  у  них  родились  близнецы.
"Трудно даже представить, что можно быть таким счастливым".
     Начинался дождь. Развернув трактор, Рубио поехал к сараю. Он думал  о
своих близнецах. Мальчик рос здоровым  и  крепким.  А  его  сестренка!  Ну
просто маленькая разбойница. "Ох и доставит же она своему парню хлопот,  -
Рубио улыбнулся своим мыслям. - Вся в мать".
     Поставив трактор в сарай, он направился  к  дому,  чувствуя  на  лице
холодные капли дождя. Открыв дверь, он вошел в дом.
     - Ты как раз вовремя, - улыбнулась ему Лючия. - Обед готов.


     Преподобная мать Бетина проснулась с предчувствием того,  что  должно
произойти какое-то чудо.
     "Конечно, - думала  она,  -  произошло  уже  довольно  много  хороших
событий".
     Цистерцианский монаст